Глава 2: Любовь не может погибнуть 6 страница
— Мне нужно сегодня отвезти Бенни на его урок по каратэ, потому что папа должен работать.
— Не страшно. Мы и втроем можем провести день вместе. Мне бы хотелось познакомиться с Бенни.
Бенни это понравилось бы. Он был бы этому рад больше, чем почти чему угодно во всем мире. Я сказала «почти», потому как это, несомненно, означало бы «много». Ему была нужна мама, которая могла бы с ним поговорить, приготовить ему обед, помочь с его домашним заданием, а не сестра. Ему был нужен отец, который не был бы убит горем и виной, который не работал бы почти каждый час бодрствования, чтобы обеспечивать такие мелочи как еда на столе, а тот, кто мог бы отвезти его на уроки каратэ и футбольные матчи. Бенни нуждался в сестре, которой не приходилось бы выполнять роль и матери, и отца. Ему не нужна была сестра, на которую он бы так сильно полагался и связь, которая была сильнее, чем что-либо другое, чтобы ей угрожала болезнь, которую он не понимал. Нет, Бенни, по большей части, хотел бы быть обычным ребенком, ведущим безопасную нормальную жизнь, и я хочу для него того же.
Я боялась, что у Бенни никого не останется. Не потому, если бы я умерла, но когда бы мне стало хуже в результате лечения, от чего я бы не ставила его потребности выше своих собственных. Поэтому я бы хотела попросить Вона быть рядом с ним, но как я могла это сделать, если не сказала ему, что от какой-то безжалостной и неумолимой болезни зависит наше будущее.
|
|
|
— Я бы действительно этого хотела, — ответила я, имея ввиду именно то, что и сказала.
Он взглянул на меня, и я увидела в его глазах шоколадного цвета необходимость, которую и сама ощущала как нутром, так и сердцем. Это был тот же самый взгляд, которым он одарил меня, прежде чем поцеловал, и я так сильно этого хотела, пока солнце полностью не поднялось и мы не стали просто лучшими друзьями. Всего лишь лучшими друзьями. Когда я взобралась к нему на колени, у меня сперло дыхание практически так же, как и у него.
— Блу?
Я покачала головой и улыбнулась. Я не теряла контакта с его глазами, что заставляло мое сердце биться как сумасшедшее. Его руки схватили меня за бедра, и я впервые проклинала саму себя за то, что не обращала внимания на слова Эйприл о преимуществах носить исключительно бикини, потому что мне нравились его руки на своей коже. Я хотела чувствовать его кожу своей, а не через ткань платья. Как будто прочитав мои мысли, его руки спустились по моему бедру, и я ощущала его кожу, от чего мне стало тяжело дышать. Вон застонал, а его глаза потемнели, но он не разорвал со мной зрительный контакт.
Я больше не могла сдерживать желание, и мои губы соприкоснулись с его. Я хотела получить один последний поцелуй. Одно последнее мгновение, о котором я бы могла вспоминать, когда жизнь казалась бы слишком сложной. Поцелуй, который был бы моим ангелом, удерживающим меня на земле.
|
|
|
Его губы были горячими, но его язык — еще горячее, и пока он углублялся в мой рот, я практически таяла прямо там, на его коленях. Наше дыхание стало тяжелее, равно как и глубокое желание о большем. И все же он оторвал свои губы от моих и простонал так, будто ему было больно, хотя я знала, что это не так. Я осознала очевидную разницу, когда почувствовала его эрегированный член, и это был самый интимный опыт, который у меня когда-либо был. Это было так волшебно и искренне, что я чуть не расплакалась.
— Синяя птица счастья, я хочу никогда не прощаться. Я хочу быть с тобой. Я хочу чувствовать тебя, пробовать тебя на вкус... Господи всемогущий... я просто хочу быть рядом всегда. Я твой лучший друг, но однажды ты позволишь мне использовать слово «бойфренд», потому что, как бы там ни было, это именно то, кем я и являюсь.
Я пыталась перебить его и пояснить, что это противоречило бы смыслу быть лучшими друзьями, если бы он в своих собственных мыслях называл себя моим парнем, но он заставил меня замолчать, а я сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
|
|
|
— Я знаю, что ты не хочешь так это называть, но я подумал, прежде чем мы примем сегодня другие роли, я хочу прояснить несколько моментов, чтобы мы не ранили друг друга.
Он был серьезен, от чего мое желание рассмеяться пропало.
— Ладно.
— Я не буду встречаться с другими девушками и хочу, чтобы ты тоже не встречалась с другими парнями. Я знаю, что это не то, о чем лучшие друзья просят друг друга, но это другое. И вот, не возникай насчет моего допроса «с пристрастием», потому как я знаю чертовски хорошо, что если бы ты увидела меня с кем-то еще, это убило бы тебя. Я также понимаю, что как лучшие друзья мы не должны разделять то, чем только что делились, или называть друг друга милыми небольшими прозвищами.
На этом моя бровь поползла вверх, а он рассмеялся, прежде чем продолжить:
— Ладно, за исключением «Блу». А еще мы должны учиться реже отказываться отвечать. Лучшие друзья доверяют друг другу свои тайны и страхи. Думаю, нам даже стоит установить ограничение.
— Например, пятьдесят?
Он издал довольный смешок.
— Нет, например, двенадцать. Дюжина будет идеально. Значит, нам нужно применять их благоразумно, после того, как мы используем их все, мы будем как раскрытая книга.
|
|
|
— На этом все? — спросила я с улыбкой, потому как он, по правде говоря, только что предоставил мне бесплатную возможность не воплощать наши отношения в жизнь. Я бы не смогла быть без него, но я также не смогла бы давать ему все то, что должна бы любимая девушка. Или это было от того, что я не смогла бы принять все от него, как сделала бы подружка. Все это так чертовски сбивало с толку, еще одна вещь являлась очевидной, что даже думать об этом было больно. Вону нужно бы держать от меня дистанцию, иначе, когда мое тело стало бы уродливым, то это бы ранило его слишком сильно, а я бы никогда не хотела его ранить, если бы смогла этого избежать.
Проводя своей рукой по моей щеке, он запустил пальцы мне в волосы, и я ощутила, будто их окружило солнце. Я хотела закрыть глаза и насладиться этим чувством, но не посмела на случай, если бы лишилась решимости и поцеловала его снова.
— Нет, это еще не все, — проговорил он хрипло. — Как только придет время, когда это будет казаться плохим для нас вариантом, а так и будет, со мной так постоянно происходит, я хочу, чтобы ты пообещала прийти ко мне и дать мне шанс... дать нам шанс. И однажды я докажу, что ты не пожалеешь о том, что позволила мне стать твоим парнем.
Я почти плакала до этого, но я расплакалась сейчас, я была словно долбанная жалкая плакса. Я обняла его и спрятала свое влажное лицо в сгибе его шеи и плеча, потому как нуждалась во всем, что он предлагал, и хоть я и понимала, что это было самой эгоистичной вещью в мире, которую я могла бы совершить, но я согласилась. Я кивала ему в плечо и шептала слова благодарности, пока он гладил меня по волосам и спине, нежно успокаивающе нашептывая, что задевало мое ухо и заставляло снова хотеть его поцеловать. Но целовать его и просить о другого рода отношениях было бы слишком... даже для меня.
* * *
Звук его тихого похрапывания на фоне нежного шелеста листьев над нами и пения птиц был похож на сон. Казалось, будто я грезила, но нет, все было реальным... он был реальным... и я улыбалась сама себе. Из-под тяжелых век я выглядывала сквозь яркие солнечные лучи, чтобы понаблюдать за тем, как поднималась и опадала сильная грудь Вона, из-за чего я просто не могла не почувствовать комфорт и чистую радость в этот очень интимный момент. Я никогда раньше не спала с парнем; на самом деле, у меня никогда раньше не было и шанса заниматься чем-то с молодым человеком. Из-за мамы, более не влияющей на ситуацию, и отца, пашущего как лошадь, на это не было времени. Хотя с другой стороны, это также никогда не было чем-то, чего бы мне хотелось.
У всех моих подруг были бойфренды, и да, у меня тоже были, но это было больше похоже на фальшивого друга. Рано или поздно они отказывались от меня, потому что, я цитирую: «Думаю, будет лучше, если мы останемся друзьями». Что, конечно же, означало, что я была слишком равнодушной к их потребностям.
И все же, пока я лежала в объятьях Вона, я поняла, почему ждала такого простого действия и чувства. С ним это было правильным и по-настоящему. Разумеется, я не могла сказать ему этого, потому что было бы на самом деле жестоко давать ему хоть какую-то надежду для нас.
Я хотела бы лежать здесь до конца дня, слушая его мальчишеское похрапывание и наблюдая, как его грудь поднималась и опадала в размеренном ритме, но когда я сказала ему, что должна отвезти Бенни на его занятия по карате, я не лгала. На его больших часах было восемь двадцать. Тренировки были в городе в десять часов, что дало бы мне достаточно времени, если бы я приехала сама, но так как я была с Эйприл, мне нужно было ее найти. Еще одной проблемой было, конечно же, то, что Эйприл захотела бы получить ответы, но я пока действительно не хотела их предоставлять. Я хотела оставить Вона самой себе ненадолго, без вмешательства жизни, предупреждений и вины. Хотя Эйприл словно Нэнси Дрю[9], могла обнаружить тайну за милю.
Я могла винить лишь саму себя, так как внезапно исчезла на вечеринке с незнакомцами, оставив телефон у нее в сумочке. Но я знала Эйприл, эта девушка способна выследить каждый мой шаг, пока не обнаружит то, что ей нужно.
Вон предложил отвезти Бенни и меня в город и провести день вместе, и, боже, я хотела этого. Но он был на ногах со мной всю ночь. Он не выпивал и не веселился со своими друзьями на своей собственной вечеринке из-за меня, а теперь он был таким чертовски уставшим, что спал как большой ребенок, и я не могла решиться разбудить его. Трусиха.
Так что вместо этого я расправила свое скрученное вокруг него тело и строила рожици, когда его дыхание на мгновение становилось неровным, а затем снова возвращалось в размеренный ритм. Я хотела расцеловать его ангельское лицо, но не решалась, в случае, если бы это его разбудило. Возможно, именно об этом я сожалела большую часть всей своей жизни.
Обычно я не была из тех девушек, которые паникуют, но у меня заняло около двадцати минут, чтобы добраться назад к дому, а я нигде не могла найти Эйприл. Я смотрела и кривилась от вида сонных и неподвижных тел, которые удавалось найти, и даже выкрикивала ее имя сквозь тонкие стены палаток снаружи. Из одной палатки послышалось ворчание, прежде чем мне сказали войти и присоединиться к ним... я, черт возьми, так не думала... поэтому вежливо отказалась и спросила, не видели ли они Эйприл, но все, что последовало дальше — это еще одно ворчание, так что я приняла это как «нет». Ответ из второй палатки выбил из меня почти все дерьмо. Эйприл и Картер Уолш были в одной из спален внутри. Какого черта?
* * *
Я вся покрылась потом, направляясь к дому, даже не имея представления, в какой спальне она находилась и в каком состоянии. Все, о чем я могла думать, это мистер Кэмпбелл. Конечно, Картер казался милым и был одним из друзей Вона, но что если мистер Кэмпбелл нашел ее и излил на нее весь свой гнев? Несмотря на то, что Эйприл определенно могла постоять за себя, это по-прежнему беспокоило меня. И что насчет той камеры? Потому ли он носил ее повсюду, чтобы запечатлеть свои победы, или что-нибудь в таком роде?
Вежливость не была на переднем плане, когда я завалилась в первую же спальню и увидела... ну, давайте просто скажем «бум-чика-вау-вау»[10]. Я не только покраснела, но и закрыла дверь так быстро, и была благодарна, что никем из тех троих не оказалась Эйприл. Я бы просто хотела никогда больше не видеть Люка, иначе я бы предпочла не видеть вообще.
Следующая дверь, которую я открыла, оказалась дверью в чулан, о соседней я не беспокоилась, потому как уже была там — это ванная комната. Мне пришлось повернуть за угол в коридоре, чтобы добраться до следующей комнаты, которая, казалось, была главной спальней. К счастью, она не была занята, и мне стало интересно, где же были родители Люка и Вона. Уверена, если бы я узнала, что мои дети устраивают вечеринку с несовершеннолетними... очевидно, все, что бы я сделала, это взбесилась и оторвалась на их задницах.
За последней дверью должен был быть Картер, так и было, что меня нисколечко не удивило. А вот что меня действительно поразило, так это когда я открыла дверь, то обнаружила свою кузину в белой футболке, которая была такой длинной, словно ночная рубашка. Эйприл просто спала, лежа на краю кровати, а ее рука свисала над краем. Картер был на самодельной кровати на полу под ней, его камеры нигде не было видно. Это было так мило, именно тем, чего я никак не ожидала от Эйприл.
Картер проснулся не по моей вине, — я слишком сильно потерялась в ми-ми-мишности Эйприл, чтобы произнести хоть слово. Он просто улыбнулся, потянулся и сел, прежде чем чмокнул Эйприл в щеку. Не знаю почему, но я почувствовала себя незванным гостем, поэтому выскочила за дверь и ждала уже в коридоре.
Должна сказать, что у Эйприл не заняло много времени, чтобы выйти из комнаты и обнять меня так сильно, что, казалось, она могла бы меня задушить. Затем, на ровном месте, она отпустила меня и шлепнула по руке достаточно сильно.
— Какого черта? — завизжала я, потирая свою руку и уставившись в ее глаза, словно кинжалы пронзающие меня. Да, если бы она могла нанести мне удар этим взглядом сто раз, она бы это сделала.
— Что за хрень?
Картер вышел из комнаты и подмигнул мне, прежде чем поцеловать Эйприл в висок, его камера зацепила их прощальный момент. Мне хотелось думать, что я это себе придумала. В моей жизни было много вещей, которые мне бы хотелось запечатлеть на пленке, не просто для самой себя, а даже больше для Бенни, когда меня бы не стало.
— Позвони мне, когда доберешься до дома, — ласково сказал он, прежде чем повернул за угол и исчез из поля зрения. Казалось, чувства просто переполняли мое сердце, но я взглянула на свою кузину, а она внезапно стала выглядеть немного грустной.
— Скажи, что это не правда — Эйприл Гиллеспи лишилась равновесия из-за одного парня. Что случилось с освобождением от обязанностей, которое ты навязывала с первого дня в школе?
Она снова посмотрела на меня, в этот раз ее взгляд был более мягок, и вздохнула. Да, мое сердце болело из-за этой девушки и того, что с ней сделал один единственный парень. Хоть Эйприл и была любительницей поиграть, она не была шлюхой. Она была излишне требовательной в этом плане, но ей нравились знаки внимания. Тем не менее, когда я смотрела на свою кузину в этот момент, я видела разницу, я видела, что Картер Уолш украл ее сердце, и он нравился мне за это, потому что ей был нужен кто-то, чтобы любить и быть любимой. Поэтому я обхватила ее рукой и чмокнула в щеку.
— Пойдем. Я должна отвезти Бенни на каратэ, а тебе нужно в деталях рассказать мне, что произошло прошлой ночью с Картером.
Она сжала меня в ответ, и мы шли в обнимку к машине в блаженной тишине, мечтая о парнях из Олбани, которые изменили наши жизни.
Слух о том, что Вон с новой девушкой сбежали вместе, прошелся по всей вечеринке быстрее, чем пищевое отравление в Индии. Эйприл не рассказала мне, что еще говорили, но я могла себе представить. Слухи были настоящей наживкой для акул олбанской средней школы.
Мне было интересно, как бы на слухи отреагировал Вон; он не был похож на того, кто не обращал бы внимания на подобное. Как я и говорила, я хотела бы его разбудить перед тем, как уйти. Жаль, что мы не смогли разделить еще один поцелуй, прежде чем стать «просто друзьями». А еще я бы хотела... чтобы у нас могло начаться что-то такое же прекрасное, как у Картера и Эйприл.
Вон
Мои глаза не хотели открываться, и на долю секунды мне показалось, что с ними что-то не так. Затем я вспомнил свою безупречную ночь с Харпер, своей синей птицей счастья, и протянул руку к ее нежной коже, но почувствовал всего-то гладкость покрывала. Внезапно мои глаза открылись, больше не испытывая затруднений, потому что никоим образом девушка не могла уйти после того, что мы обещали, после того, чем поделились. Тем не менее, когда я посмотрел на покрывало, потом окинул пустоту вокруг себя, а затем бросил взгляд на свои часы, я понял. Девять одиннадцать утра. В котором часу она говорила, ей было нужно отвезти брата на каратэ?
Черт возьми, она ушла. Я уснул, а она меня не разбудила. Мы заснули в объятиях друг друга всего час назад. Я знал это, потому что дожидался, пока мог бы услышать ее нежное тихое посапывание и милую болтовню во сне. То, что она говорила, не имело вообще никакого смысла, кроме случая, когда она произнесла мое имя и улыбнулась. Я бы никогда не смог этого забыть. Так бы и дальше не спал, стараясь расслышать, как она бы повторила это снова, но мое тело предало меня, и песочный человек[11] вывел меня из строя.
Жаль, что она не разбудила меня. Я жалел, что не старался бороться сильнее с желанием уснуть. Вот если бы она хотела быть со мной так же сильно, как я хотел быть с ней, потому что все, чего я желал, это быть с ней.
Я не знал, что с ней такого произошло, что она вела себя таким образом, и я фактически был слишком напуган, чтобы это выяснять, но если я хотел быть с ней, мне было нужно принять это. Что бы это ни было, я бы принял это, потому что я уже и без того знал, что не смог бы жить без нее. Безумие, учитывая временные рамки знакомства с ней, наверное. Пожалуй. Но я знал, что в тот момент, когда увидел ее танцующей на сцене так, будто она была свободна от всего мира, она была именно той, кого я и дожидался.
Я закинул покрывало и мусор в кузов грузовика и завел двигатель. Хорошо, что не забыл отключить зажигание после того, как Блу был нужен свет, чтобы она смогла пописать. Было так мило слышать ее визг, когда я спросил, не была ли ей нужна моя помощь. Углубившись в воспоминания, я на скорости быстро добрался до дома. Мне было плевать, что люди спали на полу, стульях и... на клумбе. Чертов Крейг, ты — идиот. Я быстро проверил дом, чтобы убедиться, что ее там не было, а затем бросился назад к грузовику, в первый раз жалея о том, что согласился с ней, будто получил бы что-то быстрее.
Нарушая почти все правила дорожного движения, я добрался до улицы Блу, а когда повернул за угол у меня в горле встал ком от того, что прошлой ночью мне хватило ума спросить, где она жила. Ей не нравился ее новый дом, но по мере того, как я подъезжал к белому деревянному зданию, я не понимал, что там могло не нравится. Хотя с другой стороны, я знал лучше любого, что дело было не в том, как он выглядел. Я жил в одном из самых востребованных домов в округе, но никогда не чувствовал себя там как дома. Я скучал по дому своей мамы и никогда не прощу отца за его продажу. Если бы я только мог позволить себе ипотеку, я бы жил там сам, но это была лишь несбыточная мечта семнадцатилетнего ребенка, она изменила свое мнение по поводу нашей сделки. Она видимо решила, что смогла бы найти кого-то лучше меня, и она была права. И все же я не собирался отпускать ее без достойной борьбы.
Я постучал и вздрогнул. Это было немного сильнее и громче, чем я предполагал, и я надеялся, что не расстрою ее отца, так как от одной лишь мысли о встрече с ним того и гляди намеревался наложить в штаны. Мужчина работал на износ, и я даже представить себе не мог этого озверевшего типа, нападающего на меня потому, что я поцеловал его дочь. Я никогда не считал отцов и матерей за родственников. Они без промедления видели во мне эгоистичного сопляка и хотели, чтобы я держался на расстоянии от их дочерей. Только те, у кого в глазах горели ценники, позволяли мне войти. Мало кто из них понимал, что я не стал бы брать никаких денег своего отца.
Маленький мальчик в белой форме для каратэ открыл дверь и нахмурил брови. Бен. На самом деле он не был похож на свою сестру, но была в нем такая характерная черта как глаза, которую я сразу в нем заметил. Не цвет голубой сойки, это, кажется, лишь ее особенность, а вот миндалевидная форма определенно была семейной чертой.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!