Глава 2: Любовь не может погибнуть 14 страница
Вон
Я не знал, что произошло с ней в ее жизни, но это до сих пор вызывало сумятицу в ее сознании и сердце, а я ненавидел себя за то, что не могу ей помочь. Все, что я мог сделать, так это быть рядом, даже если для этого пришлось бы лечь на пол моего пикапа и держать ее за руку в ожидании, когда она заговорит со мной.
Я поглаживал своим большим пальцем ее кожу, которая была гладкой и нежной, как лепесток цветка. Глядя на нее через полуприкрытые веки, я видел, как она расслабилась, и буквально заставляю себя сделать так же. Она не хотела рассказывать о произошедшем, поэтому я решил пока все оставить как есть, лишь бы чувствовать и слышать, как восстанавливается ее дыхание. Неважно, что за демона она прячет от меня, мне было страшно как никогда раньше.
Она повернулась ко мне и открыла глаза. Ей пришлось поспешно прикрыть часть лица и глаза от светящего солнца.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что?
— За то, что взял меня с собой сегодня и позволил забыться. Не знаю, когда в последний раз я радовалась жизни и не думала, что происходит за пределами скорлупы, которой я себя окружила. Кларисса Пинкола Эстес писала: «Такое забывание не стирает воспоминания, а успокаивает окружающие память эмоции».
Я не совсем понял, что она пыталась мне сказать, поэтому ждал и надеялся. Я долго молчал, а потом она сделала глубокий вдох и перевернулась на бок, теперь все ее тело было повернуто ко мне, я тоже развернулся ей навстречу.
|
|
|
— Вон, нам нужно поговорить. Сегодня вечером. Мне нужно рассказать тебе то, что, возможно, изменит твое отношение ко мне.
Мое сердце бешено забилось. Вот уже два дня, как мне очень хотелось с ней все обсудить, и вот, наконец, она была готова. Но теперь мне было... страшно. Мне не хотелось, чтобы мои чувства к ней изменились, и, честно говоря, я не был уверен в том, что там будет что-то, что повлияло бы на меня так сильно.
Мама всегда говорила, что я пойму, когда встречу ту самую. Я сразу пойму это и не позволю ничему встать на пути между нами. Голос мамы в моей голове заставил меня улыбнуться и начать по ней скучать. Ей бы понравилась Харпер. Они бы полюбили друг друга. Более того, они бы даже ополчились против меня, и обе смотрели бы мыльные оперы, где снимался тот парень, о котором мама постоянно говорила, Джордж, или как-то так. А потом мы бы все разразились смехом, потягивая горячий шоколад по рецепту моей мамы с ее горячим пирогом, и строили планы на будущее.
Однако этого никогда не случится. В моем будущем не было места той мечтательной фантазии, и мне нельзя было об этом забывать. Мне нужно было оставаться в реальности, планировать будущее, и эти оба понятия были связаны с Харпер.
|
|
|
— Блу, — я потянулся к ней, убирая влажные волосы с ее шеи, чтобы они не мешали. — Я отведу тебя в одно место, которое для меня много значит, и мы поговорим там. Это место, которое я хочу тебе показать.
Мои пальцы соскользнули с ее шеи и опустились по мягкой коже вниз до ее груди.
Мне хотелось, чтобы мои руки опустились еще ниже, но я бы так не поступил. Она заслуживала большего, чем просто ласку. Она заслуживала весь мир. Мир, в котором она была бы подростком, а не родителем. Мир, где у нее была бы мать, которая помнит о ней, и отец, который по возвращении домой вышвырнул бы меня из ее комнаты, как полагается. Мне хотелось бы с ней танцевать и разделять свою любовь с теми утонченными вещами, которые и делали ее собой, девушкой, укравшей мое сердце.
Я хотел, чтобы у нее были все эти простые вещи, потому что, когда я смотрел в ее глаза прямо сейчас, я видел призрака. Эта девушка лежала прямо передо мной и все же отстранялась от меня, чего я никак не мог понять. Я надеялся, что когда я покажу свое любимое место и разделю с ней то, что я люблю, она с легкостью раскроется для меня, и я увижу всю ее красоту, какую она могла бы мне предложить.
Она улыбнулась, и я подумал, что вряд ли она могла бы быть еще более красивой, чем тогда. В тот момент ее волосы ниспадали беспорядочными прядями, выбившимися из собранного хвоста, на коже блестели солнечные блики, а ее взгляд говорил о том, что я был ее парнем. Конечно, она бы не призналась, но я знал это и это все, что по-настоящему имело значение.
|
|
|
— Это свидание.
На самом деле у меня перехватило дыхание:
— Свидание?
Она засмеялась, и ее глаза заискрились.
— Ага. Всего одно свидание. Не думай, что ты получил зеленый свет, чтобы превращаться в дикаря и заявлять свои права на меня.
Я не знал, поняла ли она или нет, но я заявил о себе, и теперь все узнают об этом еще до окончания завтрашних школьных уроков. Она согласилась стать моей девушкой, и не важно, могла она поговорить со мной сегодня, или нет, все парни в школе, да и во всей Олбани, узнали бы, что она занята.
— Но я думал, что друзья не встречаются, а уж тем более, лучшие друзья?
— Я думала, что теперь мы стали парнем и девушкой. Или ты передумал?
— Ты знаешь, чем меня добить, — ответил я. Она знала, что так и было.
— Парни, девушки — какая разница. Ты все равно останешься моими лучшим другом, — пояснила она. — Для тебя я сделаю небольшое исключение. Подобно тому, как друзья делают исключения, когда не могут найти себе спутника на свадьбу или выпускной.
|
|
|
— Как если бы мы оба были не женаты, когда... скажем, нам не исполнилось бы по тридцать, — тогда мы могли бы пожениться ради спасения своей репутации.
Ее смех заполнил теплом пустоту внутри меня, теплом, какое я никогда раньше не испытывал. Мне сильно захотелось ее поцеловать, но я слишком боялся нарушить то, что между нами было на тот момент.
— Во-первых, в тридцать рано отчаиваться найти своего человека. Давай скажем, сорок. К тому же у нас еще останется время, чтобы пожить вместе на полную катушку. Во-вторых, я соглашусь заключить эту свадебную сделку, если ты согласишься быть моим спутником на подхвате на семейных свадьбах и всяких мероприятиях в старших классах независимо от твоего статуса.
Как же она была далека от истины! Да я бы пошел с ней куда угодно и когда угодно, если бы только она мне разрешила.
— Во-первых, — она захихикала в ответ на мое возражение, и я продолжил, — сорок — это дольше, чем я хотел бы ждать, ну да ладно. Во-вторых, поскольку теперь мы помолвлены, думаю, будет только правильным, если отныне и впредь я буду всюду тебя сопровождать, при этом имея статус.
Она прыснула от смеха, толкая меня в плечо, но при этом у нее получилось лишь завалиться сверху на меня, заставив меня рассмеяться. Я ничего не мог с собой поделать, возможность сгрести в охапку ее маленькое тело и бросить ее под себя была слишком заманчивой, чтобы упускать такое. Это было проще простого, и не сделай я того, то стал бы себя ругать, зная, какая от нее последует реакция, но будь я проклят, если когда-нибудь об этом пожалею.
Она была легкой, легче, чем я предполагал, а я научился никогда не обсуждать тему веса с женским полом. Благодаря моей маме, мне ни разу не доводилось попадать впросак от эмоциональной реакции. Ее тело уже было тронуто загаром от солнца и горячим, а длинные волосы были разбросаны по моим рукам и груди. Я не мог отделаться от мысли, представляя нас обнаженными, и как ее локоны касаются моей кожи. Я понимал, что мне не следовало представлять нечто подобное, когда она была так рядом со мной. Я почувствовал, что мое тело реагировало на мои фантазии, а мне не хотелось ее пугать.
Клоуны. Пугающие клоуны. Ух, все клоуны вызывают страх.
Она перестала смеяться и стала покусывать губу. Бог мой, она понимает, что у меня проблемы? Я потянулся к ее лицу, дотронувшись большим пальцем ее губ, чтобы она перестала. Но это оказалось глупым движением, потому что она поцеловала палец, отчего у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и никакие клоуны уже бы не помогли.
Змеи. Тушка животного, сбитого на дороге. Голый мистер Дональдсон в пилотной серии АГ сгребает сено. Меня передернуло, но я почувствовал себя в безопасности, раз у меня получилось их представить. Это было чертовски неуместно, но я знал, это поможет. Должно помочь.
Ее лицо было так близко с моим, ее веки затрепетали. Я имел в виду, что они трепетали, как порхающие бабочки, взлетающие с места. Насколько же человек может быть таким невинным и одновременно соблазнительным, используя только трепет век?
Она хотела, чтобы я ее поцеловал и, черт возьми, я хотел того же. Чертовски сильно хотел того же.
Мистер Дональдсон, спаси меня!
— Тпру, — произнёс Люк, стоя позади грузовика. Теперь мне уже не был нужен Мистер Дональдсон в прикиде ''в чем мать родила''. Голос Люка для нас обоих был как ушат ледяной воды.
Блу едва не подпрыгнула на месте, кинувшись за борт грузовика со скрещёнными ногами. Она прикрыла глаза рукой, когда я бросился вслед за ней, преодолевая внезапно возникшую дистанцию между нами.
— Прости, брат. Я не знал, что вы были тут вдвоём... Я не...
— Все в порядке, Люк. Мы всего лишь разговаривали.
Она просунула ладони между своими коленями, и я потянулся к ней в надежде, что она возьмёт меня за руку. Так и произошло, после чего она посмотрела на меня с натянутой улыбкой.
— Мы всего-навсего поспорили кое о чем и дали друг другу обещание, — сказал я.
У неё заблестели глаза, что заставило меня улыбнуться и сжать ее ладонь.
— Надо же? — в раздумьях переспросил Люк, помогая своей новой девушке, которая споткнулась на ровном месте. Надеюсь, она не была уже пьяной.
Я знал, что он очень любопытный, и мне не следовало все афишировать перед ним, потому что, думаю, он первый хотел встречаться с Блу, но мне нужно было дать понять ему, что она другая, и что я сейчас изменился и хотел, чтобы она была одной из немногих твердых опор в моей жизни.
Я усмехнулся, глядя на то, как Блу замотала своей головой, и оглянулся на моего сводного брата. Он обнимал свою девушку, которой, скорее всего, нужна была вода, чтобы протрезветь, и, несомненно, бикини побольше. Я клянусь, что не пялился на нее, но ее грудь чуть ли не выпрыгивала из топа, и мне кажется, что она сама добивалась именно такого эффекта. Это было отвратительно. Поэтому я попытался не смотреть на нее, ровно как и забыть ее имя, зная, что она могла достаточно долго не присутствовать здесь, чтобы начать о чем-то заботиться, и я обратился к Люку.
— Блу... Харпер и я... обручены.
Я не смог удержаться от смеха, когда Блу свалилась на кузов грузовика, вздыхая и тряся своей головой, пока Люк начал свою эмоциональную тираду, смешанную с кучей ругательств, по поводу того, что мы слишком юны. Блу приподнялась и спрыгнула, стоя недалеко от Люка и подняв руки в знак поражения, пока я сидел и наслаждался шоу.
По-детски глупо, да, знаю, но об этом стоило сказать вслух, чтобы убедиться, что Люку действительно было до меня дело. Он был тем еще кидалой.
Мы были друзьями во время школы, но когда мой отец и его мать стали встречаться, и потом мама заболела, то, мне кажется, я направил свою обиду не на того человека. Люк всегда справлялся с этим и забывал об этом, будто ничего страшного не происходило. Он лучше, чем я, поэтому я должен дать ему поблажку.
— Успокойся, Люк, — успокаивающе произнесла Блу. — Вон прикалывается над тобой.
Он остановился, будто врезался в невидимую кирпичную стену и начал смотреть то на меня, то на Блу, пытаясь понять, говорит ли она правду.
— Вы не помолвлены?
Блу вздохнула снова и посмотрела на меня. Я улыбнулся, и она закатила глаза. Было очевидно, что мой ответ шел вразрез с ее желаниями.
— Технически, я полагаю, что ты мог бы сказать, что мы договорились о помолвке, но, по существу, мы не помолвлены, — сказала она, размахивая руками. Она нервничала, и я продолжал посмеиваться.
Я не мог удержаться.
— Ты можешь выворачивать это как тебе угодно, Блу. Ты пообещала выйти замуж за меня, и в этой части соглашения имеется в виду, что ты помолвлена со мной. По-молв-ле-на, — я подначивал ее, пока вставал, обнимая ее за талию, пока не добрался до бедер.
— Давай, просто скажи это. Тебе станет лучше.
Блу заерзала, ее щеки вспыхнули, и она выглядела такой здоровой и счастливой. Ее руки потянулись к бедрам, одна ладонь почти коснулась моей, и она взглянула на меня, пытаясь показать свое недовольство, что только заставило меня смеяться сильнее, потому что она выглядела чертовски мило. Особенно в своем бикини.
— Как мне искать хорошего парня, если ты так открыто объявляешь, что я недоступна и помолвлена с тобой?
Я притянул ее к себе ближе, и она начала хватать ртом воздух, из-за чего я захотел поцеловать ее раскрытые губы.
— Кто сказал, что я собираюсь помогать тебе искать другого парня? Кто сказал, что я не хороший парень и тебе нужно искать дальше?
Мы так и остались стоять там. Ни один из нас ни на миг не сводил глаз друг с друга. Я не знал, была ли это игра в гляделки или что-то еще, но я был счастлив в нее проиграть, когда опустил свой взгляд на эти губы и нагнулся, чтобы снова попробовать их на вкус. Так и было, пока Люк не открыл свой поганый рот.
— Ребята, вы оба неимоверные сумасброды. Пошли, Бонни. Давай оставим их, пока меня не стошнило или я не протрезвел.
Я толкнул его, когда тот проходил мимо, унося за собой аромат предшествующего дня. Он оскалился и подмигнул мне, но я и так был уверен, что между нами все в порядке.
По крайней мере, это часть того, что мы должны были делать ради наших братских отношений. Мы стремились к миру. Вы бы были поражены тому, как сильно хочется мира, когда его так мало вокруг.
Люк и его аромат взяли напитки из холодильника и направились назад к огню, а я притянул к себе Блу, чтобы она присела как можно ближе ко мне, в надежде, чтобы она больше не закрылась в себе. Мне казалось, что каждый раз, когда мы сближались, что-то обязательно происходило и нам приходилось отступать на несколько шагов назад.
— Хочешь пойти еще поплавать? — спросил я.
Она посмотрела на воду, в которой мелькали наши друзья, плавательные средства и... надувная девушка. Блу засмеялась, когда она заметила эту куклу, как и я, и я почувствовал, что ее тело расслабилось.
— Я думаю, мы могли бы стащить большой плавательный матрас и лечь на него вместе, — сказала она с ухмылкой, и мне определенно нравились ее мысли.
Я спрыгнул, взял ее руку и притянул ее к себе. Я поцеловал ее так крепко, что наши губы стали единым целым. Если бы я не поцеловал ее сейчас, то, возможно, у меня бы не было другой такой возможности, пока вокруг плавают одни психи и шпана.
Если бы нам не нужен был воздух, чтобы дышать, то, мне кажется, мы бы никогда не прекратили целоваться. Она будто самый лучший наркотик, мне достаточно было вдохнуть ее запах или взглянуть на нее, и я уже готов брать все, что она могла бы предложить, и даже больше. Это опасное чувство, и я вполне это осознавал. Но как я мог остановиться? Как мне убедить свои эмоции и физические реакции держаться подальше от нее, когда все вокруг твердило мне вцепиться в нее покрепче, потому что она не будет принадлежать мне всегда.
Это чувство было самым страшным из всех. Не любовь, не отчаяние или преданность и зависимость. Это был страх. Страх потерять ее. Я не знал, был ли я напуган потому, что не мог предложить ничего взамен такому талантливому человеку со светлым будущим, или я был напуган из-за того, что она так остерегается наших отношений. К тому же, была вероятность, что я мог потерять ее, если завтра утром в школу придет какой-нибудь парень. Прямо сейчас страх — мой враг, и я хотел так крепко вцепиться в нее, что это пугало меня до чертиков. Наши лбы касались друг друга, мои глаза были закрыты, и я вдыхал ее запах и сдерживал наплыв эмоций. Я даже не дал ей достаточно времени, чтобы осознать, что я собирался делать, когда я переместился, схватил ее за талию и забросил к себе на плечо.
Ее визг от удивления перерос в хохот, от которого сотрясалось все ее тело. Несмотря на ее мольбы остановиться, я дотащил ее до пирса и встал у края, трогая пальцами ног кромку воды.
Фути подначивал меня бросить ее в воду, вокруг все смеялись. Пришлось похлопать ее по попе, когда она стала пинаться и кричать вперемешку с хохотом. Я любил то, как она смеялась, и люблю ее задницу.
— Мы обручены? — мой вопрос заставил ее слегка успокоиться, но не полностью.
— А ты поставишь меня на место?
— Зависит от твоего ответа.
— Если я скажу «да», ты поставишь меня? — она все еще продолжала посмеиваться, но, слава богу, хотя бы прекратила меня пинать. Хоть она и была миниатюрной, но балансировать с ней на краю причала было непросто.
— Да.
— Тогда, чисто теоретически, то да, думаю мы обручены.
Я усмехнулся. Она все же получила свой маленький шанс, и я мог отпустить ее. Наверное, я должен был. Тем не менее, в последнее время я давал ей достаточно поблажек и этот раз не считался. Я стащил ее с моего плеча и сбросил с края в воду. Она кричала, пока вода не заглушила ее голос и не обрушила на меня каскад брызг. Я ждал, пока она всплывет, и, несмотря на ее кашель, я знал, что она в порядке. Я отошел на несколько шагов назад, прежде чем прыгнуть с пирса и сделать идеальное сальто в воздухе, эффектно ныряя в воду.
Когда я вынырнул, мне в лицо хлынули брызги воды, и я без сомнения знал, что они исходили от хохотавшей Блу.
Я не мог сделать вдох полной грудью из-за того, что я сильно смеялся и пытался дышать через рот, в который попадала вода. Поэтому я сделал то, что, на мой взгляд, было возможным, — я нырнул под воду, где услышал ее приглушенный смех, и увидел, как она отчаянно брыкалась ногами. Она пыталась уплыть от меня, но не была достаточно быстрой. Плывя под водой и имея достаточный запас кислорода, я добрался до нее и, когда появился из воды, ее визжащее лицо оказалось прямо напротив моего.
Что я не понимал, так это то, как ее ноги под водой сменили направление, и ударили очень важную для меня область тела.
Когда Джаррод Диксон получил удар в пах, его даже пришлось госпитализировать на неотложке, и сейчас, когда мои легкие сжались от боли, я понял, что вся боль, существовавшая в мире, никогда не сравнится с той болью, что сейчас испытывал я.
— Прости, прости, прости. Я не хотела, — прокричала мне в ухо Блу.
У меня не получилось разобрать ее слова, и поскольку я очень сильно любил эту девушку, то не смог ее утешить. Все мои мысли крутились вокруг того, что мои маленькие друзья сильно пострадали, и что возможность иметь детей в будущем испарилась вместе с моим разумом.
Мне нужно было доплыть до берега или пирса, так как я по-настоящему не знал, как долго смогу оставаться на плаву. Боль была такой сильной, что я подумал, что меня стошнит.
— Вон? Ты в порядке? Мне так жаль.
Я кивнул, потому что все, что вырывалось из моего рта, были рычащие шумы и тяжелое дыхание. Если бы только я мог взять под контроль свое дыхание, то, возможно, я мог бы сказать ей, чтобы она не переживала. Это было случайностью, и она никак не могла мне помочь. Это просто одна из тех вещей, которые случаются. Одна из тех вещей, которая будет преследовать меня до конца моих дней.
Прежде чем я понял, что происходит, рядом со мной оказался надувной матрас, и Блу пыталась обвить мою грудь, чтобы удержать меня на плаву. Я лежал на спине практически в позе эмбриона, свернувшись клубочком и скрежеща зубами. Она изо всех сил старалась удержать и меня и матрас, тихо поскуливая. Все ее действия свелись к тому, что она стала меня царапать, тем самым еще больше выходя из себя.
Если бы я не пытался сдержать себя, чтобы не выкрикивать мольбы к богу о прощении до того, как меня поглотит чернота, то, наверное, я бы смеялся над своей чертовой задницей. Но на тот момент все, чего я хотел, так это чтобы прошла моя боль, а Блу перестала себя мучить.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 153; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!