Властные механизмы дальневосточного квазигосударства 14 страница

¹⁵⁸ Гавло Ю.Н. Государственный строй ДВР. Томск, 1978. С. 16.

Верхнеудинской группы Дальбюро РКП (б) направили в ЦК и лично В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому паническую телеграмму, в которой сложившееся положение характеризовалось как угрожающее: "Ввиду отказа меньшевиков, эсеров, также земцев войти в новое правительство – "буфер" на волоске"¹⁵⁹.

Тем не менее, в полном соответствии с предыдущей ленинской ультимативной угрозой эсерам и меньшевикам от 9 марта 1920 г., коммунисты не сделали никаких уступок социалистам¹⁶⁰. В результате съезд избрал пленум власти только из 14 представителей вместо намеченных 25. Выборы производились отдельно от каждой из формально беспартийных курий: 10 представителей от крестьян, 2 – от рабочих, 1 – от армии, 1 – от казачества. В числе прошедших в состав Временного правительства ДВР от крестьян были коммунисты А.М. Краснощёков (он стал председателем Временного правительства), Ф.Н. Петров, Д.К. Смолин, Н.К. Гончаров, А.А. Ширямов, А.И. Блинников. "6 известны как коммунисты, остальные свои, но считаются беспартийными, 2 даже бывших эсера. Кроме них, вошло 2 бурята правые, один эсер от сибсоюза",

__________________________

¹⁵⁹ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 248. Л. 49; АВП РФ. Ф. 490. Оп. 1. Папка 10. Д. 3. Л. 138.

¹⁶⁰ Известная телеграмма В.И. Ленина председателю Сибревкома И.Н. Смирнову от 9 марта 1920 г. гласила: "Никаких условий с эсерами и меньшевиками: либо подчиняются нам без всяких условий, либо будут арестованы". – Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. С. 156.

Одновременно В.И. Ленин направил телеграмму в Иркутск уполномоченному Наркоминдел в Сибири Я.Д. Янсону почти аналогичного содержания: "Меньшевики и эсеры должны войти в "буферное" правительство без всяких условий. Если не подчинятся нам без всяких условий, будут арестованы". – Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. С. 413.

– сообщал А.М. Краснощёков в телеграмме, направленной в середине апреля 1920 г. в Москву¹⁶¹. 11 мест в составе Временного правительства остались вакантными, поскольку предназначались для политических группировок, а также представителей от земства.

Временное правительство располагало всей полнотой гражданской и военной власти на территории Прибайкалья. Из своей среды оно избрало президиум в составе 9 членов. Президиум назначил ещё один коллегиальный орган власти – Совет министров. Министрами могли быть как члены Временного правительства, так и любые другие приглашённые в его состав лица.

Таким образом, пленум власти – Временное правительство ДВР – представлял собой довольно широкую по составу структуру, концентрировавшую законодательные и исполнительные функции по образцу советов РСФСР. В рамках этой "работающей корпорации" действовали две коллегии – президиум и Совет министров. Соответственно первая коллегия задумывалась для подготовки и издания правовых норм, вторая – для их исполнения. Правовой статус пленума "буферной" власти (т.е. самого Временного правительства) за весь период его существования так и не был определён. Однако с течением времени довольно громоздкая структура Верхнеудинского государственного образования претерпела определённые и, судя по всему, неизбежные изменения в сторону её упрощения.

Практика работы постоянно действующих президиума и Совмина, тесно связанных между собой отсутствием сколько-нибудь чёткого разделения функций, сделала существование пленума излишним. Начиная с сентября

____________________

¹⁶¹ АВП РФ. Ф. 490. Оп. 1. Папка 12. Д. 18. Л. 199.

1920 г. последний вообще перестал созываться. Фактическая ликвидация пленума вела к значительному усилению роли узкоколлегиалыюго президиума. Концентрация полномочий в руках нескольких лиц произошла и в Совете министров. Последний стал работать в пленарном порядке, а его постоянно действующим звеном, созданным для "оперативного рассмотрения" текущих вопросов, сделался президиум Совмина¹⁶².

Мы рассмотрели структуру власти Прибайкальского "буферного" образования, просуществовавшего с апреля по октябрь 1920 г. под названием "Дальневосточная республика". Теперь подведём итоги. Созданная именем народа, волей его представителей – делегатов съезда "трудового населения Прибайкалья" "народно-революционная власть" строилась исключительно на основе использования "заготовок" и опыта советской политической системы. Обеспечивалось соединение законодательных и исполнительных функций и органов власти, осуществляющих эти функции. Власть наделялась исключительно широкими полномочиями при том, что она сосредоточивалась в руках всего лишь нескольких лиц: 9 членов президиума Временного правительства и 3-4 членов президиума Совмина. Органы власти Прибайкалья оставались полностью безответственными и никому неподконтрольными, ибо, в отличие от Приморья, в Прибайкальском "буфере" до созыва Учредительного собрания Дальнего Востока не предусматривалось создания временного представительного учреждения – предпарламента. Единственный представитель от оппозиции – член сибирского союза эсе-

__________________________

¹⁶² ГАХК. Ф. 18. Оп. 1 (Вступительный текст к описи). Л. 5.

См. также: Сонин В.В. Становление ДВР (1920–1922). Дис. ...д-ра ист. наук. Владивосток, 1990. С. 90-92.

ров, вошедший в состав Совета министров, не играл никакой реальной роли, поскольку не был включён в президиум Совмина. Все официальные посты в структурах власти Прибайкальского "буфера" занимали исключительно коммунисты. Поэтому утвердившийся в Верхнеудинске политический режим считался демократическим по одной лишь своей вывеске.

Такой подход к строительству власти объяснялся неготовностью и нежеланием местных коммунистов создавать "буфер" всерьёз и по существу, на практике отказываться от проведения советской модели. ДВР по-прежнему мыслилась большинством местных большевистских работников лишь как дипломатическая ставка Москвы, её кратковременный тактический маневр, но никак не в видах особого государственного организма с отличными от советских формами.

Не понимая реальной обстановки, статистическое большинство в Сиббюро ЦК РКП (б), руководстве Иркутской и Верхнеудинской большевистских организаций, в том числе и ряд членов Верхнеудинской группы Дальбюро РКП (б) неоднократно, в течение всего 1920 г. и даже в начале 1921 г. упорно стремились убедить Москву отказаться от ставки на абсурдный полумифический "буфер" и пpиступить к немедленной советизации всего Дальнего Востока¹⁶³. А когда большевистский центр в

__________________________

¹⁶³ Свидетельством острой борьбы в региональном руководстве Сибири по поводу дальневосточного "буфера" являются взаимоисключающие друг друга по смыслу телеграммы, исходящие от разных сибирских функционеров.

Так, 30 марта 1920 г. от имени Сиббюро в Иркутск была отправлена директива о создании Дальневосточного бюро (Дальбюро) с целью построения "буферного государства" и для руководства партийной работой в районах Забайкалья и Дальнего Востока. Этот документ, ссылаясь на единогласную поддержку Политбюро ЦК РКП (б)

очередной раз одёргивал сибиряков, требуя подчиниться решению Москвы и напоминая о партийной дисциплине, в Омске (тогдашней "штаб-квартире" Сибревкома и Сиббюро ЦК РКП (б)), Иркутске (местопребывании основных командных структур 5-й армии и центре рабо-

_____________________

идеи "буферного государства", призывал сторонников идеи "советизации" Дальнего Востока прекратить оппозиционную деятельность под угрозой партийного взыскания. – РГАСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 5а, неясная нумерация листов).

См. также: Фукс М.В. Роль региональных властных структур во внешней политике Советской России на Дальнем Востоке в первой половине 1920-х годов // Русский исторический журнал. 1998. Т. 1. № 2. С. 138.

С другой стороны, уже через 2 дня, 1 апреля 1920 г. уполномоченный Наркоминдел РСФСР в Сибири Я.Д. Янсон сообщал в Москву: "Иностранцы видят призрачность "буфера", особенно при условии занятия военных должностей нашими товарищами... Лично полагаю, "буфер" создать не удастся, попытки его создания распылят, ослабят силы. Его приходится создавать почти исключительно усилиями коммунистов, что известно иностранцам". – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 362. Л. 2.

Члены Сибревкома из числа противников "буфера" М.И. Фрумкин и В.М. Косарев в своих мартовских телеграммах (точная дата в документах не указана) главе красноярского Ревсовета К.И. Грюнштейну (для немедленной передачи предсибревкому И.Н. Смирнову) так оправдывали своё упорное неподчинение Москве в вопросе о "буфере": "Считаем, что санкция Политбюро касается только Иркутского буфера, доказавшего ошибочность принятого решения… Подтверждаем нашу точку зрения – никакие санкции, никакие представительства в буферах недопустимы. По многим …военно-политическим соображениям …мы можем относиться только терпимо… Считаем недопустимым давать санкции и давать наших представителей буферам… Считаем возможным вступать с ними в деловые сношения… По вышеизложенным соображениям считаем невозможным послать представителя Сибревкома (для руководства в организации дальневосточного "буфера". – А.А.), но необходимо послать представителя партии для руководства партизанским движением (против интервентов. Курсив мой. – А.А.) в духе наших директив". – См.: Дальневосточная политика Совет-

ты Коминтерна в восточноазиатских странах¹⁶⁴) и Верхнеудинске начинался скрытый саботаж "буферной" политики.

____________________________

ской России (1920–1922 гг.). Сб. док. Сибирского бюро ЦК РКП(б) и Сибирского революционного комитета / Сост. М.П. Малышева, В.С. Познанский. Гос. арх. Новосиб. обл. Новосибирск, 1996. С. 30-31.

Ещё более настойчиво это же мнение выражалось в принятом 21 марта 1920 г. постановлении совещания руководящих работников иркутской организации РКП (б): "...Создание "буферного" государства по существу невозможно, формальное же его существование не достигает цели... Вся попытка образования "буферного" государства носит искусственный, надуманный характер и проводится в жизнь только в силу партийной дисциплины, а по существу расценивается как политическая выдумка". – Там же. Л. 4-5.

¹⁶⁴Очевидно, первоначально планировалось вести подрывную коммунистическую деятельность именно через дальневосточный "буфер". По крайней мере, в мае 1920 г. во Владивостоке было создано Восточное бюро Исполкома Коминтерна. Однако почти сразу после этого решения было сочтено целесообразным всё же вынести руководство работой Коминтерна за пределы создаваемого "буфера". Очевидно, эта корректировка была связана с дипломатическими соображениями по поводу планируемой роли "буфера", а также с удалённостью Владивостока, присутствием там интервентов и дипломатического корпуса иностранных держав.

Новой штаб-квартирой Коминтерна в Восточной Азии и на Дальнем Востоке стал Иркутск. В июле 1920 г. там была образована Секция восточных народов при Сиббюро ЦК РКП (б). Но 15 января 1921 г. эта структура перешла из подчинения Сиббюро в ведение Исполкома Коминтерна. Уполномоченным ИККИ на Дальнем Востоке был назначен Б.З. Шумяцкий (А.С. Червонный), которому поручалось подготовить реорганизацию секции, преобразовав её в Дальневосточный секретариат ИККИ. В эту структуру предполагалось включить и Восточное бюро ИККИ во Владивостоке. Но точных данных, насколько долго действовало владивостокское бюро Коминтерна и когда именно оно было ликвидировано, нет. Известно, однако, что 6 августа 1920 г. Политбюро ЦК РКП (б) приняло такое решение "о заграничных бюро ИККИ": "Все бюро упразднить. Допустить лишь единоличные персональные агентуры исключительно для технических целей". – См.: Адибеков Г.М., Шахназарова Э.Н., Шириня К.К. Организационная структура Коминтерна. 1919–1943. М., 1997. С. 26, 34.

Таким образом, первые шаги по созданию Восточного отдела ИККИ были связаны с переходом в ведение Коминтерна структур, существовавших при РКП (б). Дальневосточный секретариат ИККИ в Иркутске был структурным подразделением, созданным в ходе этой работы. В приказе № 1 Уполномоченного ИККИ от 12 февраля 1921 г. говорилось, что "во исполнение постановления ИККИ от 15 января с.г. и постановления ЦК РКП от 5 января с.г. в Иркутске утверждается Представительство Коминтерна на Дальнем Востоке в форме Секретариата". Большинство работников ликвидированной Секции восточных народов при Сиббюро ЦК РКП (б), как и Сибирской миссии Наркоминдел (тоже ликвидированной) вошли в аппарат Дальневосточного секретариата ИККИ. Если в июле 1920 г. (на момент основания Секции восточных народов при Сиббюро ЦК РКП (б)) там работало всего 5 сотрудников, то уже в марте 1921 г. в аппарате числилось 68 человек. – См.: Там же. С. 27-28, 54.

О высокой активности Коминтерна в регионе свидетельствует также то обстоятельство, что за неполных 11 месяцев с 7 августа 1820 г. по 22 июня 1921 г. (т.е. между II и III Конгрессами Коминтерна) из 196 рассмотренных ИККИ вопросов 128 носили чисто политический характер, и 10 из них непосредственно касались Дальнего Востока. – См.: Там же. С. 21, 32.

К началу 1922 г. Дальневосточный секретариат ИККИ в Иркутске (в некоторых документах с конца 1921 г. он нередко именовался "Отделом Дальнего Востока") имел уже постоянные подразделения: президиум, 4 секции – монголо-тибетскую, китайскую, корейскую и японскую, а также ряд отделов и подотделов с общим штатным составом более 100 человек. – См.: Там же. С. 48.

Приблизительно в это же время в Шанхае (Китай) Отделом международной связи (ОМС) ИККИ был создан конспиративный пункт связи, занимавшийся нелегальной переправкой в Россию и обратно людей (совершавших челночные рейсы курьеров) и грузов, изданием и распространением периодики, агитационной литературы и информационных бюллетеней, изготовлением фальшивых паспортов, организацией явочных квартир. Пункт связи подчинялся непосредственно только ОМСу, минуя компартии. С 1923 г. ОМС ИККИ стал использовать для своих целей, помимо курьеров, и фельдъегерскую службу ГПУ, тесно сотрудничая с этой карательной структурой. – См.: Там же. С. 48-49.

Велик оказался и реальный "политический вес" Коминтерна на Дальнем Востоке. Имеющиеся данные опровергают сложившееся стереотипное мнение о Коминтерне как своего рода "бедном родственнике" РКП (б) и Наркоминдела РСФСР. – См., например: Фукс М.В. Роль региональных властных структур во внешней политике Советской России на Дальнем Востоке в первой половине 1920-х годов // Русский исторический журнал. 1998. Т. 1. № 2. С. 165-166.

В действительности всё обстояло как раз наоборот. 20 апреля Политбюро ЦК РКП (б) обсудило вопрос "О взаимоотношениях НКИД и ИККИ в деле финансирования работы на Востоке" по докладам Г.И. Сафарова и Л.М. Карахана и приняло крайне неожиданное постановление. Его содержание заслуживает того, чтобы выборочно процитировать его текст: "а) Установить, что, как правило, ни один расход особого назначения на Востоке впредь не может производиться НКИДелом иначе, как по согласованию с ИККИ и с санкции Политбюро; б) Поставить на вид НКИДелу произведённые им расходы без согласования с ИККИ и Политбюро"; в) Поручить комиссии, назначенной Политбюро… (Молотов, Сокольников и Пятницкий…) при рассмотрении сметы Коминтерна выделить определенную сумму в пределах этой сметы для усиления расходов на агитацию среди японских солдат".

Расходы действительно были "усилены". 27 апреля 1921 г. на заседании Политбюро ЦК РКП (б) было утверждено заключение упомянутой комиссии, в котором для компартий стран Дальнего Востока предусматривалось ассигновать 100000 золотых рублей, из них 5000 выделялось целевым порядком для усиления агитации среди японских солдат в российском Приморье. Этим же решением также устанавливался дополнительный общий резервный фонд Коминтерна в 400000 золотых рублей, хотя одновременно сокращался бюджет Коминтерна на 200 тысяч рублей. В итоге на 1921 г. общая смета Коминтерна составила 2950600 рублей золотом без учёта вышеупомянутого резервного фонда. – См.: Там же. С. 33-34.

1.4. "Слушаться ЦК, а то выгоним":

московские директивы для дальневосточного "буфера" и дискуссии региональных коммунистических лидеров о "буферной" квазидемократии

Сторонникам "буфера", оказавшимся в меньшинстве (в Верхнеудинской группе Дальбюро таковыми были А.М. Краснощёков и представитель Сибревкома на Дальнем Востоке И.Л. Дзевалтовский (Юрин), в Сиббюро ЦК РКП (б) – И.Н. Смирнов), пришлось приложить массу усилий для выполнения директивы Москвы от 18 февраля 1920 г.

При отсутствии определённых, конкретных указаний центра об организации власти за Байкалом им предстояло самостоятельно, действуя методом проб и ошибок, нащупать адекватную замыслу Москвы линию поведения, создать такие государственные структуры, которые были бы приемлемы одновременно и для интервентов, и для Советской России. "ДВР ... приступит к созданию у себя новой формы правления, промежуточной между советским и демократическим строем", – таким видел решение проблемы предсибревкома И.Н. Смирнов, выступая 31 июля 1920 г. на заседании Сибирского областного совещания РКП (б)¹⁶⁵.

Уже по результатам работы "съезда трудящихся Прибайкалья" стало очевидно, что без социалистов создать "буфер" не удастся. Образованная "народно-революционная власть" ни по своей конструкции, ни по составу участников не отвечала задаче, поставленной Москвой. Сторонники "буфера" понимали, что одной только "вывески" демократической власти мало, необходимы реальные тактические уступки, практический, а не только словесный компромисс. В Верхнеудинской группе Дальбюро РКП(б)

__________________________

¹⁶⁵ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 12. Д. 497. Л. 5.

развернулась острая дискуссия о форме власти в "буфере" и конкретном содержании "буферной" политики. Суть происходивших споров достаточно полно отражена в письме И.Л. Дзевалтовского члену Сибревкома М.И. Фрумкину: "До последних дней здесь, ввиду отсутствия ясной директивы центра и разноголосицы в Дальбюро, отсутствовал определённый курс политики. Товарищи из Дальбюро полагали, что необходимо создать орган власти под непосредственным влиянием нашей партии. Естественно, что меньшевики и эсеры всячески противились этому (курсив мой. – А.А.), а главное, вряд ли такой орган был бы приемлем для японцев… Мною совместно с Краснощёковым неоднократно в заседаниях Дальбюро указывалось на ошибочность такой политики…"¹⁶⁶.

Однако в апреле 1920 г. верх взяли "антибуферщики". Аргументируя абсурдным ленинским указанием не идти ни на какие уступки эсером и меньшевикам, они по существу сорвали возможность компромисса с социалистическими партиями и тем самым нанесли удар по самой идее государства-"буфера". Иного выхода, кроме как строить власть силами одних только коммунистов, не оставалось. "Моё вхождение вызвано кризисом власти… Необходимо сконструировать хоть какую бы власть и спасти съезд", – так объяснял московскому центру сложившуюся ситуацию А.М. Краснощёков¹⁶⁷.

И всё же для Японии подлинный характер верхнеудинского "буфера" яв-

__________________________

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 289; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!