ОРИГИНАЛЬНОСТЬ И НОВИЗНА ПРОИЗВЕДЕНИЙ
С давних пор французская концепция авторских прав единодушно отводит ведущую роль признаку оригинальности. Возможно, что иногда применительно к новым формам интеллектуальной деятельности наблюдается некоторое разночтение, так как их статус охраны пока не изучен или четко не сформулирован.
Несмотря на то что закон 1793 года хранил молчание по этому вопросу, судебная практика дала свое толкование оригинальности, которое быстро получило широкое распространение.
Впрочем, и закон от 11 марта 1957 г. также не ссылается на оригинальность в качестве главного условия предоставления охраны произведениям. Этот закон довольно неуклюже, на наш взгляд, толкует термин «оригинальность» в отношении переработок, переводов и аранжировок в ст. 4, посвященной «авторским правам на оригинальное произведение»; на самом деле речь идет, скорее, о первоначальном произведении.
Требование оригинальности творческого произведения содержится лишь в ст. 5 закона, посвященной названию произведения. Однако судебная практика исходила всегда из той посылки, что творческое произведение должно быть, в строгом смысле слова, оригинальным, выводя из этого главнейшее условие его правовой охраны. Исследование оригинальности, надо признаться, не систематизировано ни в одном своде, но сама суть понятия тесно связана с индивидуальностью автора, которая должна быть выражена в каждом произведении.
|
|
|
В чисто юридическом смысле признак оригинально-
27
сти может подвергаться различным толкованиям; некоторые из них совершенно незаметно, в ущерб требованию точного определения, превратили ее в синоним достоинства. Отсюда — принятие во внимание личных качеств знаменитого автора и, если это необходимо, чрезвычайно сложная и запутанная процедура квалификации творческого произведения.
Наконец, довольно сильное влияние на значение, как правило, придаваемое понятию «ориганальность», оказывается некоторыми критическими высказываниями, что, лишь несколько изменив подход к данному вопросу, одновременно расширяет определение. Таким образом, внимание к достоинствам, присущим произведению, представляет собой первое отклонение в процессе применения законодательных положений об авторском праве. Это придает им неожиданное значение или, по крайней мере, создает разрыв между их теоретическим содержанием и практическим применением.
Проблема состоит в основном в сложности применения, проявляющейся в некоторой растяжимости содержания этой нормы за счет разнообразных, даже противоречивых толкований, даваемых судьями. В этом смысле ориганальность утратила главенствующую, если не исключительную роль, которую должна была играть;
|
|
|
как правило, к ней добавляют также суждение о ценности произведения, рассмотрев его всесторонне или частично. Это необоснованное дополнение тем более непростительно, что в противоречие с духом и буквой закона об авторском праве лишает всякого основания многое решения, принятые по этому вопросу, и, кроме того, серьезно подрывает юридический подход к интеллектуальному творчеству. Действительно, оно явно противоречит намерению законодателя усилить нормы, касающиеся подлежащих охране творческих произведений.
Следует просто напомнить принцип, по которому творчество является решающим основанием предоставления правовой охраны, и,таким образом, главным следствием этого становится выдвижение оригинальности в качестве единственного критерия охраны творческих произведений. Лишь ориганальность произведения определяет его охраноспособность. Однако применение этого критерия связано с определенными трудностями и иногда ставит под сомнение в своей основе даже правовую охрану, обычно предоставляемую творческим произве-
28
дениям. Так как на практике положение дел не лишено двусмысленности, то окончательная концепция оригинальности, как это было показано выше, в качестве основного требования для предоставления правовой охраны произведений постепенно получила расширительное толкование. Действительно, мы вынуждены признать, что особое значение, придаваемое концепции оригинальности, способствует тому, что оно превращается в требование, близкое к критерию достоинства произведения, а именно этого законодатель стремился избежать любой ценой.
|
|
|
Наконец, следует подчеркнуть, что признак новизны произведения совершенно не требуется для его правовой охраны. Творческое произведение может быть чрезвычайно оригинальным и в то же время не быть новым. Например, совсем недавно почти одновременно на экраны вышли три фильма на один и тот же сюжет «Кармен» по новелле П. Мериме, однако ни один из них нельзя упрекнуть в отсутствии оригинальности. Таким образом, новизна и ориганальность не являются синонимами.
ВИД И ФОРМА ПРОИЗВЕДЕНИЙ
Статья 2 закона от 11 марта 1957 г. уточняет, что охраняются авторские права на все творческие произведения независимо от вида: литература, музыка, изобразительное искусство и т. д.
Форма. Произведению обеспечивается правовая охрана независимо от формы выражения, то есть способа его материализации. Формулировка ст. 2 закона действительно охватывает все разнообразие форм художественного и литературного творчества, перечисленных в ст. 3; однако этот перечень ни в коем случае не является исчерпывающим.
|
|
|
Новая редакция ст. 3 (закон от 3 июля 1985 г.) расширяет область охраняемых произведений с учетом новых форм интеллектуального творчества. Отныне речь идет обо всех «аудиовизуальных произведениях», равно как о «программном обеспечении ЭВМ», произведениях артистов-исполнителей, об изготовителях звукозаписей и видеозаписей и об организациях «аудиовизуального вещания». По мере развития техники, поставленной на
29
службу творчеству, за этим уточнением последуют другие. Однако, как будет показано ниже, это усовершенствование не повлекло за собой изменений в самой сути авторского права.
ДОСТОИНСТВА ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Закон от 11 марта 1957 г. отрицает критерий достоинства произведения как необходимого условия для предоставления ему правовой охраны. Действительно, ст. 2 закона категорична в этом отношении, она обеспечивает охрану всех творческих произведений независимо от их достоинств.
В 1957 году законодательство не внесло ничего нового в данный вопрос, так как здесь речь идет о традиционном правиле, используемом еще в XIX веке судебной практикой и закрепленном в законе от 11 марта 1902 г. в области скульптуры и декоративного рисунка. Однако судебная практика отказывала в защите последним, поскольку они не представлялись ей достаточно того заслуживающими.
Предписание закона не принимать во внимание при предоставлении охраны произведениям их внутренние достоинства интеллектуального или эстетического характера, однако, не означает, что они не должны отличаться оригинальностью. Оригинальное произведение может быть полностью лишено достоинств, но оно будет защищено, даже если в нем присутствуют лишь слабые отблески оригинальности.
Оригинальность произведения выступает здесь как не столь расплывчатый критерий по сравнению с критерием достоинства и способна заменить его.
Однако мы увидим, что закон от 11 марта 1957 г., в котором отсутствует указание на достоинство в качестве необходимого критерия охраноспособности творческих произведений, содержит некоторые исключения, касающиеся, в частности, фотографий и названий произведений.
Следует выразить признательность законодателю за то, что ему удалось охватить все разнообразие творческой деятельности и уловить в нем необходимость распространения законодательства об охране авторских прав на все творческие произведения независимо, в
30
частности, от их достоинств. По нашему мнению, этот подход должен обеспечить праву возможность приспосабливаться к современному и постоянно развивающемуся литературному и художественному творчеству.
НАЗНАЧЕНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Равно как и достоинство, назначение произведения не оказывает никакого влияния на правовую охрану творческих произведений. Уже закон от 11 марта 1902 г., распространив охрану авторских прав на скульптуру и рисунок, должным образом прояснил положение дел в этом вопросе, а ст. 2 закона от 11 марта 1957 г. лишь его воспроизвела.
Таким образом, произведения искусства охраняются законом независимо от их назначения. Закон регламентирует прежде всего использование произведения. Следовательно, независимо от того, идет речь непосредственно о произведении изобразительного либо прикладного искусства, имеющем чисто эстетическое или утилитарное назначение, оно равным образом охраняется законом от 11 марта 1957 г.
Для обоснования этой охраны, которая, как было показано, не обращает никакого внимания на назначение произведения, зачастую ссылаются на теорию единства искусства.
РАЗЛИЧНЫЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ
А. Идеи
Известен традиционный тезис, нередко используемый выдающимися специалистами в этой области, согласно которому «идеи не знают границ». Поскольку они «не знают границ», идеи не могут пользоваться охраной закона от 11 марта 1957 г. о литературной и художественной собственности. Впрочем, введение подобной охраны парализовало бы человеческую мысль. Закон же охраняет именно форму выражения идеи, а не саму идею.
«Авторские права относятся к форме, а не к сути произведения. Идеи как таковые не знают границ, так как
31
они обладают естественной склонностью к распространению» (H. Desbois, D., 1957, Chron., p. 165).
«Даже когда творческое произведение создано, закон обеспечивает охрану содержащейся в нем идеи лишь в том случае, если она обрела какую-либо художественную или литературную форму. Искусство и литература неотделимы от такой формы» (R. Savatier, JCP, 1957, I, 1398).
Совсем недавно судебная практика подтвердила данный принцип в весьма определенных выражениях: «Идея сама по себе не может быть объектом присвоения, и правовая охрана может быть обеспечена лишь форме ее выражения» (Trib. gr. inst. Paris. 4 nov. 1980, RIDA, 1981, 107, р. 177).
Впрочем, господствующая в этой области доктрина также отклонила охрану идей авторским правом, в частности это блестяще сформулировал Анри Дебуа: «Как бы ни были остроумны идеи, выраженные другими, даже если они отмечены печатью гения, их распространение и использование не может наталкиваться на ограничения, присущие авторскому праву; по своей сути и назначению идеи «не знают границ» (H. Desbois, op. cit., р. 22). Несмотря на тщательно аргументированную попытку Раймона Линдона (JCP, 1970, I, 2295), заключающуюся в том, чтобы заставить признать авторско-правовую охрану идей, особенно в тех случаях, когда они были предоставлены третьим лицам в целях их осуществления. Кассационный суд отказался принять эту смелую теорию.
Однако нельзя сказать, что идеи полностью лишены защиты. Иногда они могут быть косвенно защищены при помощи такой уловки, как предъявление иска о недобросовестной конкуренции. Использование чужой идеи наказуемо, если это может привести к заблуждению, послужившему причиной ущерба; именно так неоднократно поступала судебная практика, для того чтобы защитить идеи в области рекламы (Paris, 5 mai 1969, JCP, 1970, II, 16386, note R. Plaisant).
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 600; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!