Тема 3. Логический позитивизм

Логический позитивизм возник в 20-е годы ХХ века в трех европейских странах - Австрии (Венский кружок), затем в Англии и Польше (Львовско-Варшавская школа). В ХХ веке логический позитивизм, переросший в постпозитивизм, занял доминирующее положение, прежде всего, как в академической философии стран англоязычного мира, также и во многих странах континентальной Европы.

Логический позитивизм продолжил в новых формах традиции эмпиризма и феноменализма первых двух форм позитивизма. Предметом философии, по мнению сторонников логического позитивизма, должен быть язык науки как способ выражения знания, а также деятельность по анализу этого знания и возможностей его выражения в языке. Философия возможна только как логический анализ языка.

Венский кружок в 1920-е годы стал центром разработки идей логического позитивизма. Он был организован М.Шликом в 1922 году на основе семинара при кафедре философии индуктивных наук Венского университета. Ранее эту кафедру возглавлял Э.Мах. В кружок входили: Р. Карнап, О. Нейрат, Ф.Вайсман, Г. Фейгль, Г. Хан, Ф. Кауфман и другие.

Значительное влияние на формирование Венского кружка оказал Людвиг Витгенштейн (1889 – 1951) -  австрийско-британский философ, профессор Кембриджского университета (1939–1947). Его  «Логико-философский трактат» (1921) стал той основой, на базе которой была сформулирована концепция логического позитивизма. Трактат был написан в 1918 году, опубликован в 1921 году в Германии. В 1922 году вышел его английский перевод с предисловием Б.Рассела. После этого логические позитивисты Венского кружка интерпретировали некоторые положения трактата как предвосхищение своей антиметафизической программы.

Основная задача философии – анализ языка науки. Почему анализ объективной действительности заменяется анализом языка? Потому что в «Логико-философском трактате» устанавливается полное соответствие между онтологическими и семантическими понятиями. Значение факта науки и сам факт науки должны быть тождественны. Язык не есть бытие, язык есть отражение бытия. Но если онтологизировать структуру языка, как это сделал Витгенштейн, если язык логики и факты объективной действительности, то есть бытие, должны быть тождественны, значит можно и нужно направить все усилия на совершенствование языка, значит через совершенствование языка науки возможно совершенствование научного познания.

Простые «атомарные» факты независимы один от другого, не связаны между собой, поэтому в мире нет никаких закономерных связей. Все сложные предложения выводятся из простых, трактуются как функции истинности простых предложений. Если действительность есть комбинация элементов одного уровня – фактов, то наука есть комбинация предложений, отображающая эти факты в различных сочетаниях.

Задача языка науки, его основное назначение есть адекватное соответствие фактам объективной действительности. Там, где это соответствие прекращается, там проходит граница науки. Границы языка совпадают с границами фактов, с границами науки. Поэтому все то, что выходит за рамки фактов и их сочетаний выходит за рамки науки, или должно быть выведено за рамки науки в результате философского анализа языка.

Структура предложений у Витгенштейна совпадала со структурой факта, поэтому истинное предложение было абсолютно истинно, так как оно не только верно описывало некоторое положение вещей, но в своей структуре «показывало» структуру этого положения вещей. Поэтому истинное предложение не могло быть ни изменено, ни отброшено с течением времени.

В языке науки и в естественном языке есть много слов и предложений, которые не соответствуют никаким фактам, не отображают фактов. Значит, язык не совершенен, язык искажает мысли. Задача философии заключается в «прояснении» языка путем логического анализа.

Философия, по Витгенштейну, есть аналитическая «критика языка», аналитическая деятельность по прояснению логической структуры языка, устранению неясностей в обозначении, порождающих бессмысленные предложения. Анализ языка должен стать главным делом философов.

Однако, по нашему мнению, за рамками философии остается огромный неповторимый мир духовной культуры. Суть в том, что Витгенштейн основную идею своего трактата видел не в создании совершенного языка науки, а в создании особой этической позиции, целью которой является демонстрация того тезиса, что решение научных проблем мало что дает для решения экзистенциальных проблем человека. Счастье наука не приносит.

Бертран Рассел (1872—1970) - лорд, внук премьер-министра Великобритании Джона Рассела, британский философ, логик, математик, социолог, общественный деятель, как и Витгенштейн, стоял у истоков логического позитивизма.

В частности, теория «логического атомизма» Рассела оказала непосредственное влияние на формирование логического позитивизма. «Логический атомизм» опирался на теорию логического анализа. Задача анализа - уточнение, прояснение смысла слов и предложений, составляющих знание. Рассел выдвинул развернутую теорию логического анализа как метода перевода знания на более точный язык. Логический анализ был связан, прежде всего, с проблемами языка, выступал средством прояснения языка, средством более четкой информации об объектах.

Рассел дал методу анализа философское толкование и применение, применил метод логического анализа к теории познания. Метод логического анализа стал основой построения более широкой философской концепции.

Свою философскую концепцию, базирующуюся на логике, Рассел назвал «логическим атомизмом». Теория «логического атомизма» возникла, по признанию Рассела, под влиянием идей Витгенштейна.

Логический атомизм Рассела стремился установить соответствие элементов языка и мира. Элементам реальности в его концепции соответствуют имена, атомарные и молекулярные предложения. Задача теории - дать максимально полное, экономное и точное описание реальности, точно соответствие знака определенному факту.

Эти идеи В.Витгенштейна и Б.Рассела оказали непосредственное влияние на концепции мыслителей Венского кружка.

 Суть нового миропонимания представителей Венского кружка было сформулировано в статье Р. Карнапа, Г. Гана, О. Нейрата: «Научное миропонимание - Венский кружок» (1929): «Научное миропонимание не знает никаких неразрешимых загадок. Прояснение традиционных философских проблем приводит к тому, что они частью разоблачаются как кажущиеся проблемы, частью преобразуются в эмпирические проблемы и тем самым переходят в ведение опытной науки. В этом прояснении проблем и высказываний и состоит задача философской работы, а вовсе не в создании собственных философских высказываний».[5, С.17].

Два определяющих условия научно миропонимания. Во-первых, существует только опытное знание, то знание, которое непосредственно дано, тем самым устанавливается граница легитимной науки. Во- вторых, для научного миропонимания характерно применение метода логического анализа.

На место атомарных фактов Витгенштейна представители Венского кружка поставили чувственные переживания субъекта и комбинацию этих переживаний. Логические позитивисты заменили атомарные предложения Витгенштейна «протокольными» предложениями, выражающими чувственные переживания субъекта. Истинность таких предложений также несомненна для субъекта. Функции знания сводятся к описанию комбинаций чувственных впечатлений.

Антиметафизическая традиция позитивизма была продолжена представителями «Венского кружка». Метафизические философские системы не подлежат эмпирической проверке, значит, они не содержат ни истинных, ни ложных предложений. Традиционная философия всегда стремилась выйти за границы чувственного мира, стремилась занять место между наукой и религией, стремилась говорить о том, что еще не познано наукой. Однако, с точки зрения логического позитивиста, что не соответствует эмпирической действительности или чувственным переживаниям, то находится за границами науки, вне науки. С этой методологической позиция традиционная, то есть метафизическая философия не нужна. В неопозитивистском ракурсе ей отводится прикладная, инструментальная роль – это анализ научных высказываний.

Логические позитивисты показывают принципиальную разницу между метафизическими и научными высказываниями: «Бог существует», «Первоосновой мира является бессознательное», «Существует энтилехия как последний принцип живого существа», то мы не говорим ему: «То, что ты утверждаешь, ложно»; но мы спрашиваем: «Что ты имеешь ввиду под этими высказываниями?» Иногда оказывается, что существует резкая граница между двумя видами высказываний. К одному виду принадлежат высказывания, как они осуществляются в эмпирической науке; их смысл можно установить посредством логического анализа, точнее — посредством их сведения к простым высказываниям о том, что дано эмпирически. Другие высказывания, к которым относят приведенные выше, оказываются полностью бессмысленными (bedeutungsleer), если принимать их такими, как их видит метафизик. Конечно, часто их можно переистолковать в эмпирические высказывания; но тогда они теряют то эмоциональное содержание, которое для метафизика как раз чаще всего и является существенным. Метафизик и теолог верят, сами себя вводя в заблуждение, что своими предложениями они что то высказывают, представляют какое то положение дел. Анализ, однако, показывает, что эти высказывания ничего не означают, а являются выражением некоторого чувства жизни. Выражение такого рода чувства конечно же может быть важной жизненной задачей. Но адекватным выразительным средством для этого является искусство, например лирика  или музыка» [5, С.17-18]. Таким образом, традиционная философия, это лирика и музыка, но не философия.

Однако стремление логических позитивистов провести разграничительную линию между наукой и другими формами духовой деятельности – философией, религией, искусством не привело к успеху. Стремление отделить научное знание от ненаучного, псевдонаучную болтовню и спекуляцию от науки, безусловно необходимо. Однако наука сколь рациональна, столь и иррациональна, поэтому в рамках рационализации языка науки найти эту границу невозможно, невозможно провести эту демаркационную линию.

Отрицание метафизической философии логически приводило к терпимости неопозитивизма по отношению к религии. Религия, как и традиционная философия, находится за границами научно знания. Рассуждать о сущности бытия или о всемогуществе бога суть одно и то же. Значит, религия есть сугубо личное дело.

Для логического позитивизма характерно резкое разграничение эмпирического и теоретического уровней знания. При этом в основе построения модели науки важное место эмпирический базис.

В основе эмпирической базы лежат эмпирические, истинные, проверяемые предложения. Это протокольные предложения. Они отражают чувственные переживания субъекта. Истинность этих переживаний достоверна и несомненна. Совокупность истинных протокольных предложений образует твердый эмпирический базис науки.

Что такое протокольные предложения? Они обладают следующими характеристиками: 1) они отражают чувственный опыт субъекта; 2) они достоверны и истинны; 3) они нейтральны ко всему остальному знанию; 4) они гносеологически первичны, с их установления начинается процесс познания. Протокольное предложение это то, что субъект чувствует сейчас, здесь и теперь, поэтому оно для него очевидно и истинно: «Яблоко зеленое».

Протокольные предложения – это эмпирический базис науки, поэтому каждое научное предложение необходимо свести к протокольным предложениям. Достоверность протокольных предложений передается всем научным предложениям, поэтому наука состоит только из достоверно истинных предложений. Поэтому деятельность ученого заключается, во-первых, в установлении протокольных предложений, во-вторых, в изобретении способов объединения и обобщения этих предложений.

Для установления протокольных предложений важное значение имеет принцип верификации. Логический анализ языка науки предполагал: 1) сведение, редукцию теоретического знания к эмпирическому и 2) чувственную, эмпирическую проверку (верификацию) эмпирических высказываний. То есть, логический позитивизм стремится подвергнуть все наличное знание критическому анализу с позиций принципа верификации.

Согласно принципу верификации всякое научно осмысленное утверждение может быть сведено к совокупности протокольных предложений. Протокольные предложения есть данные «чистого опыта», с них начинается процесс познания. Если какие-либо утверждения не поддаются верификации в опыте, то они должны рассматриваться как лишенные научного смысла. Нельзя верифицировать и моральные высказывания – «добро», «зло». Все они отнесены в класс лишенных научного смысла по той причине, что отдельный субъект не может сопоставить их со своими ощущениями.

Таким образом, если позитивисты XIX века считали философские проблемы неразрешимыми, то логический позитивизм ХХ века рассматривает их в качестве псевдопроблем. Философские проблемы возникают из-за того, что мы не знаем логики нашего языка. Необходимо устранить из языка науки «псевдонаучные» утверждения и способствовать созданию на базе физики унифицированной науки.

Однако вскоре выяснилась уязвимость принципа верификации. Основная проблема - эта проблема верификации общих положений, которые составляют структуру любой научной теории. Принцип верификации несостоятелен при включении в науку фактов прошедшего и будущего времен Если полагать, что протокольные предложения выражают “чистый” опыт субъекта, то окажется, что у каждого человека свой собственный субъективный протокольный язык. Отсюда возникает проблема создания «интерсубъективного» протокольного языка.

С критикой принципа верификации выступил австрийский философ Карл Поппер, который предложил заменить этот принцип – принципом фальсификации. Принцип верификации обосновывался с помощью эмпирических данных. Однако ни одно общее предложение нельзя вполне обосновать с помощью частных предложений, частные предложения могут лишь опровергнуть его. Например, для верификации общего предложения "Все деревья теряют листву зимой" нам нужно осмотреть миллиарды деревьев, в то время как опровергается это предложение всего лишь одним примером дерева, сохранившего листву среди зимы. Эта критика простой перечисляющей индукции привела К.Поппера к фальсификационизму.

Таким образом, методологическая концепция логических позитивистов оказалась несостоятельной, им не удалось найти эмпирический базис науки, такого базиса просто нет. Однако стремление к созданию эмпирического языка науки безусловно плодотворно. Некий общий для конкурирующих теорий эмпирический язык является необходимым условием прогрессивного развития научно знания.

Противопоставление логическими позитивистами эмпирического языка теоретическому как более достоверного и ясного означает по сути возврат к эмпиризму и сенсуализму. Отрицание метафизики логически приводило к отрицанию теоретических достижений традиционной метафизической философии.

В 50-е годы ХХ века формируется новая разновидность неопозитивизма – лингвистическая философия, которая отказалась от жестких логических требований к языку и считает, что объектом анализа может быть естественный язык.

Представители лингвистической философии продолжили традиции логического позитивизма в трактовке философских проблем как псевдопроблем, утверждая, что они возникают в силу дезориентирующего влияния языка на мышление.

Однако, в лингвистической философии усиливается тенденция к идеализму. Если логически позитивисты апеллировали к «непосредственно данной реальности» как совокупности чувственных данных, то представители лингвистической философии переходят к пониманию реальности как совокупности значений. Реальный мир – это «языковая проекция», «нервная конструкция нашего черепа», «фрагменты наших переживаний».

Методологическая концепция логического позитивизма начала разрушаться по причине внутренней противоречивости конструкции. В последующем развитии философии науки происходит постепенный поворот от логики к реальной науке и ее истории.

 

Тема 4. Постпозитивизм.

Постпозитивизм пришел в конце 1950-х годов на смену логическому позитивизму. Постпозитивизм не является целостной концепцией, построенной на определенных методологических принципах, это, скорее всего, исторический этап развития философии науки, для которого характерно значительное разнообразие методологических концепций и программ. Это фальсификационизм К. Поппера, концепция научно исследовательских программ И. Лакатоса, методологический анархизм П.Фейерабенда, концепция научных революций Т. Куна и многих других.

Однако, при всем разнообразии, можно выделить некоторые общие черты: 

Во - первых,  постпозитивизм отказывается от ориентации на анализ языка науки, от ориентации на символическую логику и обращается к истории науки, к анализу развития научного знания. Если для позитивизма образцом научности являлись теории математической физики и все научное знание, в конечном счете, должно приобрести форму аксиоматических или гипотетико-дедуктивных теорий, то представители постпозитивизма главным объектом исследования сделали развитие знания, поэтому они вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий.

Во - вторых, постпозитивизм в большинстве своих концепций отказался кумулятивизма в понимании развития знания. В истории науки происходят существенные и коренные преобразования, научные революции, когда происходит пересмотр ранее обоснованного знания, пересмотр фундаментальных, мировоззренческих представлений. Поэтому понятие линейного, поступательного развития науки устарело. Встал вопрос уже не о развитии, а изменении научного знания.

В-третьих,   происходит отход от жесткой антиметафизичности, от идеологии демаркационизма. Нет жесткой границы между наукой и философией. Постпозитивизм признает осмысленность философских положений и неустранимость их из научного знания.

Критический рационализм. Карл Поппер (1902 - 1994) - философ и логик. В 1918 поступил в Венский университет, где изучал математику, физику, историю музыки, по окончании работал в школе. В 1928 получил диплом учителя математики и физики в гимназии. До 1937 работал в Вене, в 1937-1945 преподавал в Новой Зеландии, в 1945 получил британское подданство, с 1946 до ухода на пенсию в конце 1960-х годов - профессор Лондонской школы экономики и политических наук.

Поппер - представитель критического рационализма, направления реконструкции научного знания, основанного на изучении логики науки. Основные идеи изложены в трудах: «Открытое общество и его враги» т. 1-2 (1945),  «Логика научного открытия» (1961) и «Предложения и опровержения» (1962). «Объективное знание» (1972).

Однако свою философскую концепцию, теорию роста научного знания он построил как антитезу эмпиризму неопозитивистов. В первой работе Поппера «Логика научного открытия»(1934) содержались положения, которые членами Венского кружка были оценены как «путаница». Однако на деле выводы Поппера шли вразрез с установками логического эмпиризма.

Рационализм концепции Поппера противопоставляется эмпиризму неопозитивистов. Разногласия затрагивают принципы обоснования научного знания, проблемы региональной "реконструкции” научно-исследовательских процессов в их истории, понимания сущности научного метода. С точки зрения критического рационализма в научном исследовании преимущественное значение имеют не эмпирические данные, а рационально конструируемые схемы объяснения эмпирических данных.

Поппер считает, что эмпирический базис не может выступать критерием истинности познания, а является продуктом конвенции. Научные гипотезы и теории должны быть открыты самым разнообразным попыткам их опровержения, самой бескомпромиссной критике.

Поппер полагал, что ему удалось выполнить задачу, поставленную его оппонентами из Венского кружка:создать теорию научной рациональности, опирающуюся на эмпиризм и логику, которая позволила бы строго разделить науку и ненаучные формы мыслительной активности.

По мнению Поппера, наше знание представляет собой знание о реальности, а не об идеях в сознании, об ощущениях или языке. Объект научного познания - объективная реальность, через построение теорий и их опровержение наука движется к постижению реальности. В отличие от представителей Венского кружка К.Поппер не считал, что все философские проблемы науки сводятся лишь к анализу ее языка, выяснению значений ее терминов.

Со своих методологических позиций, в отличии от логических позитивистов, Поппер решил проблему демаркации, проблему разграничения науки и вне научного знания. На основе решения этой проблема строилась теория научного роста. Логические позитивисты в качестве критерия демаркации принимали верифицируемость, подтверждаемость научных положений эмпирическими данными.

Представители логического позитивизма видели характерную черту науки в обоснованности и достоверности, а особенность метафизики - в недостоверности и ненадежности. Полная обоснованность и достоверность в науке, по мнению Поппера, недостижимы. Подтвердить можно все что угодно - это еще не свидетельствует о научности. В противовес верификации Поппер выдвинул принцип фальсификации, или принципиальной опровержимости.

Универсальный метод науки и философии, способствующий «росту знаний» и тем самым продвижению к истине, является метод рациональной дискуссии с четкой постановкой вопросов и критическим анализом предлагаемых решений.

Познание начинается с постановки проблемы, ученые выдвигают одну или несколько теорий, предположительных решений проблемы. Если теория выдерживает проверку, то это не значит, что она истинна. Однако, в конечном счете, в ходе эмпирических проверок обнаруживается расхождение теории с практикой, тем самым происходит опровержение теории, ее фальсификация. Фальсифицированная теория отбрасывается как негодная проба и заменяется новой теорией. Никакой связи между старой и новой теорией нет, следовательно, нет никакого накопления знания: в науке есть только изменение, но нет прогресса.

Если теоретические системы способны приходить в столкновение с опытом, если они могут быть подвергнуты испытаниям, которые привели бы их к опровержению и созданию новых систем, то это и есть рост научного знания. В этом состоит исходный тезис Поппера о фальсификации.

Тезис Поппера довольно прост: совпадение опыта и теория есть верификация (логический позитивизм), расхождение опыта и теории, результатом которой является опровержение теории, есть фальсификация. Постепенно выявляя и отбрасывая заблуждения, мы тем самым можем приблизиться к истине. Это оправдывает наше стремление к познанию и ограничивает скептицизм.

В любой научной теории содержатся как истина, так и заблуждение. Эти заблуждения невозможно полностью верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам, которые рано или поздно выявят ложность данных предположений.

Неопровержимость есть не достоинство теории (как часто думают), а ее недостаток. Если теория не может быть опровергнута, эта не теория, а догма. Всякая теория гипотетична, утверждал Поппер, всякое знание предположительно, претензия знания на полную абсолютность нерационально, противоречит принципу критицизма.

Приближение к истине происходит через постоянное опровержение заблуждений. Поэтому только та теория научна, которая в принципе может быть опровергнута опытом. Каждая научная теория когда-нибудь действительно опровергается и отбрасывается. К научным теориям относятся такие, которые можно не подтвердить, а опровергнуть, для которых можно найти их потенциальные фальсификаторы, противоречащие им положения. Таким образом, Поппер отверг индуктивизм, отказался от узкого эмпиризма логических позитивистов.

Поппер утверждал гипотетический характер и подверженность ошибкам (принцип «фаллибилизма») любой науки. История научного познания – это история смелых предположений и их перманентных опровержений, это процесс уменьшения нашего невежества посредством элиминации ошибочных суждений , так как надежных источников получения истины нет и ни одна теория не мажет быть безусловно подтверждена.

Поппер полагал, что в процессе развития научного знания старая теория всегда отбрасывается. Однако идея элиминации («убийства», по терминологии К.Поппера) старых теорий не удовлетворяет принципу преемственности в развитии знаний. С появлением новых теорий более глубокие и общие старые теории , если они давали относительно правильное знание, остаются в науке и продолжают использоваться в ней (теория Эйнштейна не привела к гибели законов Ньютона). Как правило, старая теория входит в новую, как частный случай.

Если нет никаких связей между предшествующей и настоящей теорией, то содержание знания может меняться как угодно. Нет закономерной тенденции, направления развития научного знания. По мнению Поппера, в процессе роста происходит лишь усложнение научно знания, в конце концов, оно станет настолько сложным, что человеческая мысль окажется не в состоянии справиться с ним.

Таким образом, Поппер поставил ряд важных проблем развития теории научного познания. Им была сформулирована проблема роста научного знания, раскрыта роль гипотетического знания в развитии науки, показано значение эмпирического опровержения в процессе познания, значение критики, проблема соотношения старых и новых теорий. Естественно, что до конца, согласно методологии Поппера, эти проблемы решить нельзя. Поппер активизировал разработку методологии научного познания, тем самым внес огромный вклад в развитие философии науки.

Концепция научно-исследовательских программ. Имре Лакатос (1922 – 1974) - британский философ и историк науки. Родился в Венгрии. Во время второй мировой войны участвовал в антифашистском движении сопротивления. В Московском университете под руководством профессора С.А. Яновской работал над кандидатской диссертацией по философии математики. В конце 1940-х годов был обвинен в «ревизионизме» и более трех лет провел в заключении. После восстания 1956 эмигрировал из Венгрии в Австрию, затем уехал в Великобританию (1958). С 1960 преподавал в Лондонской школе экономики, стал учеником и последователем К. Поппера. Основные работы: «Доказательства и опровержения» (1964), «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ» (1970), «История науки и ее рациональные реконструкции» (1972), «Изменяющаяся логика научного открытия» (1973).

В 50-60-е годы ХХ века критический рационализм Поппера уже вытеснил неопозитивистов с ведущих позиций и сам стал объектом критики. Эта критика потребовала выдвижения качественно новых идей. Именно таким новатором и стал достойный ученик Поппера, развивающий идеи учителя - Лакатос.

В отличии от Поппера, который основной акцент делал на негативных процедурах опровержения ложных теорий, Лакатос делает акцент на позитивных моментах ассимиляции новых идей, на возрастании объяснительного и прогностического потенциала новых теорий.

Необходимость опровержения и отбрасывания теории на основании одних лишь отрицательных результатов эмпирических проверок Лакатосом отрицалась. Простое соотнесение теории и опыта признавалось недостаточным для «отбрасывания» теории. Достаточным основанием для «отбрасывания» становится наличие лучшей теории, способной не только объяснить, но и предсказать новые факты.

Философия науки без истории науки, по мнению Лакатоса, пуста. «Философия науки вырабатывает нормативную методологию, на основе которой историк реконструирует «внутреннюю историю» и тем самым дает рациональное объяснение роста объективного знания»  [7, С. 201].

Лакатос формулирует идею, согласно которой для научного роста необходимо сопоставление различных конкурирующих теорий, оценка их эвристического потенциала и перспектив развития. Главной причиной механизма развития научно знания выступает конкуренция различных теорий. Концепция Лакатоса является в значительной мере продолжением и модернизацией доктрины Поппера.

Научно-исследовательская программа - это совокупность сменяющих друг друга теорий, объединяемых определенной общностью базисных идей и принципов. Исходная теория тянет за собой вереницу последующих. Каждая из последующих теорий развивается на основе добавления дополнительной гипотезы к предыдущей.

Конкуренция научно исследовательских программ может происходить в рамах «зрелой науки». «Зрелая наука» от «незрелой» отличается тем, что предсказывает ранее неизвестные факты, предвосхищает новые вспомогательные теории, обладает эвристической силой, располагает теоретической автономией.

Структура научно исследовательской программы. Она включает в себя: «жесткое ядро»,  «фундаментальные допущения» или «защитный (предохранительный) пояс», методологические правила («эвристики»).

«Жесткое ядро» - это совокупность конкретно-научных и онтологических утверждений, которые в рамках данной исследовательской программы принимаются (в результате конвенции) как неопровержимые, сохраняющихся без изменения во всех теориях научной программы (онтологический каркас программы). Правила «отрицательной» эвристики запрещают переосмысливать жесткое ядро исследовательской программы. Например, в ядро ньютоновской научно-исследовательской программы входят три закона динамики и закон тяготения вместе с онтологическими допущениями, лежащими в их основе.

«Защитный пояс» - совокупность вспомогательных теорий и гипотез, которые могут видоизме­няться, адаптируясь к аномалиям. Этим Лакатос стремился избежать край­ностей фальсификационизма при оценке теорий, которые попадают в ано­мальные ситуации или сталкиваются с контрпримерами.

Цель науки – защита «жесткого ядра», поэтому и изменение теорий в значительной степени зависят от взаимоотношений «жесткого ядра» и «защитного пояса» и не очень зависит от эмпирической действительности. «Защитный пояс должен выдержать главный удар со стороны проверок, защищая таким образом окостеневшее ядро, он должен приспосабливаться, переделываться или даже полностью заменяться, если того требуют интересы обороны», - такова роль «защитного пояса» [ 7, С. 363].

«Эвристики». В развитии науки Лакатос выделял положительную, прогрессивную и отрицательную, регрессивную эвристику. Положительная эвристика указывает методологические правила, способствующие теоретическому росту, открытию новых эмпирических фактов. Отрицательная эвристика – это правила запреты, указывающие на то, каких путей исследования следует избегать.

Положительная эвристика способствует позитивному развитию программ, является движущей силой развития этих программ, стимулирует выдвижение вспомогательных гипотез, расширяющих эмпирическое и энергетическое содержание программы. Положительная эвристика есть прогрессивное развитие научно знания: «Нужно, чтобы каждый шаг исследовательской программы направлялся к увеличению содержания, иными словами, содействовал последовательному теоретическому сдвигу проблем. Кроме того, надо, чтобы, по крайней мере, время от времени это увеличение содержания подкреплялось ретроспективно; программа в целом должна рассматриваться как дискретно прогрессивный эмпирический сдвиг», - писал Лакатос [7, С.362-363].

Достигнув «пункта насыщения» развитие научно исследовательской программы замедляется, возрастает число несовместимых фактов, появляются внутренние противоречия, парадоксы.

Отказ от данной программы происходит только в связи с появлением новой программы, которая продолжила бы положительную эвристическую мощь. В результате происходит «прогрессивный сдвиг».

Процесс вытеснения прогрессирующими научно исследовательских программ своих предшественников, исчерпавших внутренние ресурсы развития, Лакатос называет научной революцией.

Конкуренция     исследовательских программ происходит следующим образом: программа объясняющая большее число аномалий, чем ее соперница, имеющая большее добавочное эмпирическое содержание, получившее к тому же хотя бы частичное подкрепление, вытесняет свою конкурентку. Вытесненная программа элиминируется вместе со своим «ядром».

По мнению Лакатоса, исследовательская программа должна считаться прогрессивной до тех пор, пока она предсказывает новые факты, когда ее теоретический рост предвосхищает эмпирический рост, она останавливается в росте, если эмпирические факты обгоняют теорию, то есть задним числом.

Концепция научно-исследовательских программ Лакатоса объясняет процесс развития научного знания с точки зрения внутренних интеллектуальных критериев, не прибегая к внешним социальным или психологическим аргументам. Социально-экономические, социально-психологические факторы имеют случайный характер и создают лишь фон, сопутствующий логическому развертыванию научных исследований.

Полная картина исторического развития науки естественно далека от рациональности, она складывается под воздействием как «внутренних», так и «внешних» факторов. Однако Лакатос призывает к фильтрации историко-научных фактов, отдает предпочтение внутренним детерминантам роста научного знания, делает акцент на выяснении научных изменений, которые отражают суть науки.

Концепция Лакатоса вносит существенный вклад в развитие методологии научного познания, решая вопрос о его преемственности. Однако она решает его только в рамках эволюционных периодов развития науки, а вопрос же о преемственности в ходе смены программ остается открытым. Как продуктивное средство развития научного знания методология научно исследовательских программ оказалась применимой лишь к некоторым периодам развития науки.

Методологический анархизм. Пол   Фейерабенд (1924 - 1994) - американо-австрийский философ и методолог науки. Уроженец Вены, изучал историю, математику и астрономию в Венском университете, теорию драматургии — в Веймаре. Научную карьеру начал в 1951, работая в Англии, с 1958 - в ряде североамериканских университетов и в университетских центрах Западной Европы.  С 1967 Фейерабенд профессор Калифорнийского университета (Беркли). Основные сочинения: «Против метода. Очерк анархистской теории познания» (1975), «Наука в свободном обществе» (1978), «Проблемы эмпиризма. Философские заметки» (1981) и др.

В разработке своей концепции «эпистемологического анархизма» Фейерабенд опирался на идеи критического рационализма (Поппер), исторической школы в философии науки (Кун), испытал влияние марксизма (В.Холличер) и идеологии контркультуры (Франкфуртская школа).

Оправдано ли притязание науки на монопольное обладание истиной? Или есть иные формы общественного сознания, которые иными путями, используя иные процедуры, не менее эффективно способны познать объективный мир? Эта идея стала актуальной в наше время.

Фейерабенд выступает против какой-либо демаркации, отделения научного знания от ненаучного. Научное познание происходит по определенным правилам. «Процедура, осуществляемая в соответствии с правилами является научной, процедура, нарушающая эти правила, ненаучна».[10,С.18]. Здесь, по мнению Фейерабенда, ученые и теоретики науки выступают единым фронтом, как до них это делали представители церкви, с точки зрения которой истинно только их учение, а все остальное язычество.

Фейерабенд утверждал, что между наукой и иными формами общественного сознания нет принципиальной разницы, не существует непроходимой грани. Наука, как и другие формы общественного сознания, релятивна, относительна, зависит от конкретно-исторических условий развития общества, она не обладает монопольным правом на истину. «При этом люди далекого прошлого совершенно точно знали, что попытка рационалистического исследования мира имеет свои границы и дает неполное знание» [10,С.27]. В мире существует множество способов бытия, которые имеют свои преимущества и недостатки и все они необходимы. Наука поэтому вовсе не является высшим пиком знания, это просто очередная интеллектуальная традиция, пришедшая на смену мифу, магии, религии. Наука, в сущности, ничем не лучше религии или мифа, которые тысячелетиями составляли основу социальной жизни.

Эта методологическая позиция Файерабенда вполне оправдана, так все формы общественно сознания – наука, искусство, религия, миф отражают, каждая по своему, своими средствами те или иные стороны нашего многообразного бытия. Поэтому наука не является монопольной рациональной формой знания, источником альтернативных идей могут быть любые вненаучные, иррациональные формы знания.

Фейерабенд критически относится к поддержке науки государством. «Государство и идеология, государство и церковь, государство и миф четко отелены друг от друга .Однако, государство и наука тесно связаны….Это слияние государства и науки ведет к парадоксу, мучительному для демократии и либерального мышления» [С.19-20]. От лица науки исходит не только истина, но и заблуждение, которое, как и истина тоже может иметь и имеет государственную поддержку. В этом суть парадокса.

Если религия или идеология принципиально не отличаются от науки, если они есть частное дело индивида, то и наука должна стать частным делом индивида. Верить в науку или не верить – это частное дело. «Поскольку принятие или непринятие той или иной идеологии следует предоставлять самому индивиду, постольку отсюда следует, что отделение государства от церкви должно быть дополнено отделением государства от науки – этого наиболее современного, наиболее агрессивного и наиболее догматического религиозного института»[10,С.36]. Такова радикальная позиция Фейерабенда.

В связи с этой проблемой невольно вспоминается исторический предшественник Фейерабенда - один из основоположников русского и международного анархизма М.А.Бакунин, который еще более радикально обвинял науку и ученых. Европейские университеты, по его мнению, оказывают буржуазии те же услуги, что и церковь в феодальном обществе. «Дипломированные государством профессора заняли место священников и университет сделался в некотором роде церковью интеллигенции»,- писал он. [1.С.241].

В 1970-е годы Фейерабенд разрабатывает плюралистическую гносеологическую концепцию, отвергая как кумулятивность научного знания, так и преемственность в его развитии.

 Кумулятивизм, возникший на основе обобщения практики описательного естествоз­нания, предполагал упрощенное понимание роста знания, когда к накоп­ленной сумме истинных положений постепенно присоединяются и добав­ляются новые утверждения. В нем заблуждения истолковываются как ис­ключительно субъективный процесс, исключено качественное изменение знания, отбрасывание старого и опровержение принятого.

Рост и развитие научного знания, по Фейерабенду, предполагает неограниченное размножение (пролиферацию) конкурирующих теорий, являющихся несоизмеримыми (дедуктивно не свя­занными единым логическим основанием и использующими различные понятия и методы). Взаимная критика конкурирующих теорий стимулирует научное познание.

Прин­цип пролиферации (размножения теорий) рекомендует создавать и разрабатывать теории, несовместимые с при­нятыми точками зрения, даже если последние достаточно подтверждены и общепризнанны. Конкурирующие теории могут быть взаимонесоизмеримы, взаимонепереводимы. «Условие совместимости (consistency), согласно которому новые гипотезы логически должны быть согласованы с ранее признанными теориями, неразумно,поскольку оно сохраняет более старую, а не лучшую теорию. Гипотезы, противоречащие подтвержденным теориям, доставляют нам свидетельства, которые не могут быть получены никаким другим способом»[10, C.31]. «Размножение» теорий благотворно для науки, единообразие ее ослабляет, единообразие, кроме того, подвергает опасности свободное развитие индивида. Таким образом, Файерабенд делает вывод о равноценности всех методологических стратегий, правомерности принятия любой теоретической концепции.

Движение науки не есть постепенное поступательное развитие, как это представлялось просветителям Нового времени, развитие науки многовариантно, альтернативно, многообразно, как многообразен наш мир. Для объективного познания необходимо многообразие альтернативных мнений.

Критика тем лучше, чем она радикальнее, поэтому необходимо использовать все возможные и даже абсурдные концепции. Это трудно потому, что общезначимые теории довлеют над нашим сознанием, заставляет нас неосознанно интерпретировать наш опыт в их свете.

Поэтому альтернативные идеи следует черпать из непорабощенных теориями и догмами сфер сознания: из снов, фантазий, художественных произведений, мифов первобытных народов, восточных религий, астрологии, магии. «Единственным принципом, не препятствующим прогрессу, является принцип «допустимо все» (anything goes)»,[10, C.42] - писал философ. Никаких рациональных критерием выбора теорий нет. Отсюда следует отрицание универсального метода познания, поскольку, следование методу несовместимо с творческим мышлением.

Из этого логически вытекает понятие контриндукции. Научное открытие, по мнению Фейерабенда, не есть результат долгих индуктивных и дедуктивных размышлений, новое знание логически невыводимо из индукции и дедукции. Наоборот, новое знание контриндуктивно, несет в себе некоторый отрицательный заряд, потому что оно появляется в результате резкого противопоставления тем выводам, которые были сделаны ранее. Таким образом, новые теории логически не выводятся из старых, но выводятся из оснований, противоречащих старым теориям.

Фейерабенд акцентировал внимание на демократичности науки. Авторитаризм в любой его форм недопустим в науке. Поэтому каждый исследователь вправе разрабатывать свои концепции, не сообразуясь с какими-либо общепринятыми стандартами и критикой со стороны коллег. В этом заключается свобода научного творчества. В свободном обществе, по мнению Фейерабенда, все традиции и концепции равноправны и имеют право на одинаковое отношение со стороны власти. Эта тенденция к открытости, демократичности возможностей познавательного поиска типична для позднеклассической науки. В философии науки Фейерабенда в полной мере воплотилась тенденция к гносеологическому, методологическому и мировоззренческому плюрализму.

Концепция развития науки. Томас Кун (1922-1996) -  американский историк и философ науки, закончил  Гарвардский университет, защитив диссертацию по физике. Всю жизнь работал в Гарварде и преподавал в Массачусетсском технологическом институте. В последние годы работал над проблемами истории квантовой механики.

Популярность Куна сравнима с популярностью Поппера. Первой методологической концепцией, получившей широкую известность и опиравшейся на изучение истории науки, была концепция развития науки Томаса Куна.  Суть его концепции исторической динамики научного знания изложена в книге «Структура научных революций» (1962).

Кун, занимаясь теоретической физикой, обнаружил, что представления о науке и ее развитии, которые господствовали в конце 40-х годов ХХ века, значительно расходятся с реальным историческим процессом. «Понятие науки, выведенное из них, ( учебников по истории науки. - А.Ю.) вероятно соответствует действительной практике научного исследования не более, чем сведения, почерпнутые из рекламных проспектов для туристов или из языковых учебников, соответствуют реальному образу национальной культуры»[6,С.18].  Исследования революции в физике убедительно показали, что «кумулятивистская схема» неприложима к реальной истории науки.  К середине ХХ века в философии науки ставится задача построения логики развития научных теорий на основе тщательного изучения реальной эмпирической истории науки. Начинается интенсивный рост так называемых некумулятивных моделей науки, противостоящих «кумулятивным моделям» позитивистов. .Это постепенно привело Куна к собственному оригинальному представлению о развитии науки.

Кун разрабатывает свою концепцию развития научно знания, в которой периоды постепенного развития «нормальной» науки сменяются периодами резких скачков, научных революций, посредством которых происходит переход от одной парадигмы к другой.

Центральным понятием концепции Куна является понятие научной парадигмы. Парадигма – это система норм, теории, методов, фундаментальных фактов и образцов деятельности, которые признаются и разделяются всеми членами данного научного сообщества. «Парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму»[6, С.261]. Парадигма, таким образом, это тот набор предписаний, который признается научным сообществом на одном из этапов развития науки. «В своем установившемся употреблении понятие парадигмы означает принятую модель или образец»[6,С.47].  Как правило, признание находит свое воплощение в классических трудах ученых и учебниках и на многие годы определяет круг проблем и методов их решения в той или иной области науки.

Развитие науки включает ряд последовательных этапов: генезис науки (допарадигмальный период), нормальную науку (парадигмальный период), кризис нормальной науки, научную революцию (смена парадигм).

Период генезиса науки характеризуется соперничеством различных школ и отсутствием общепринятых концепций и методов исследования. На определенном этапе эти расхождения исчезают в результате победы одной из школ. С формированием определенной парадигмы начинается развитие нормальной науки. Нормальная наука, таким образом, развивается в рамках определенной парадигмы.

В период нормальной науки ученые работают в соответствии с парадигмой. Они уточняют факты, создают новые приборы и инструменты, стремятся приблизить теорию к эмпирическому базису, развивают, уточняют и совершенствуют теорию. «Именно наведением порядка занято большинство ученых в ходе их научной деятельности. Вот это и составляет то, что я называю здесь нормальной наукой»[6, С.48-49].

«Цель нормальной науки ни в коей мере не требует предсказания новых видов явлений: явления, которые не вмещаются в эту коробку, часто, в сущности, вообще упускаются из виду. Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает»[6, С.49].

Решение научных проблем в рамках нормальной науки Кун называет «головоломками», сравнивая их решение с решением кроссвордов. У кроссворда и головоломки существует гарантированное решение. Такое же решение есть у научных проблем в рамках нормальной науки. Парадигма гарантирует решение научной проблемы, задавая средства и методы этого решения.

Работая в рамках нормальной науки, анализируя «предусмотренные» парадигмой факты, ученый обнаруживает расхождение между эмпирическими данными и схемой, заданной парадигмой. Возникают «аномальные факты», которые не поддаются решению в рамках данной парадигмы. Это порождает кризис, стимулирующий создание новых правил, новой парадигмы. «Открытие начинается с осознания аномалии, то есть с установления того факта, что природа каким-то образом нарушила навеянные парадигмой ожидания, направляющие развитие нормальной науки. Это приводит затем к более или менее расширенному исследованию области аномалии. И этот процесс завершается только тогда, когда парадигмальная теория приспосабливается к новым обстоятельствам таким образом, что аномалии сами становятся ожидаемыми»[6, С.89]. Именно в этот период усиливается внимание к философским основаниям науки.

Научная революция происходит как результат создания новой парадигмы в результате конкуренции среди существующих парадигм. Конкуренция определяется не столько внутринаучными, сколько социокультурными или даже социально-психологическими процессами. Научная революции или «аномальная» фаза есть смена лидирующей парадигмы.

Сущностная черта научной революции заключается в том, что новые парадигмы полностью несовместимы и несоизмеримы с прежними. Кун иллюстрирует этот тезис на несоизмеримости квантовой и классической механики. «Тем не менее, изменение в парадигме вынуждает ученых видеть мир их исследовательских проблем в ином свете. Поскольку они видят этот мир не иначе, как через призму своих воззрений и дел, постольку у нас может возникнуть желание сказать, что после революции ученые имеют дело с иным миром »[6,С.170]. Новая парадигма приводит к качественно иной картине мира.

Кун отрицает эмпиризм неопозитивистов. Ученый видит мир сквозь призму теории, существующей в рамках данной парадигмы. Не эмпирический базис, не факты определяют теорию, а теория определяет какие факты войдут в теорию, поскольку взгляд ученого детерминирован той или иной парадигмой. Отсюда идея "несоизмеримости" парадигм, отрицание преемственности в эволюции науки. Знание, накопленное предыдущей парадигмой, отбрасывается после ее крушения, а научные сообщества просто вытесняют друг друга.

Прогресс имеет смысл в рамках одной парадигмы, в рамках нормальной науки, которая рассматривается как «решение головоломок», где критерием является количество решенных проблем. Здесь результаты научного исследования значительны уже, по крайней мере, потому, что они расширяют область и повышают точность применения парадигмы.

Итак, суть концепции Куна: нормальная наука развивается в рамках общепризнанной парадигмы; в результате роста числа аномалий возникает кризис; научная революция приводит к смене парадигмы. Прогресс только в рамках нормальной науки. Научная революция отбрасывает все, что было накоплено в рамах предшествующей парадигмы. Периоды прогресса и накопления знания сменяются революционными скачками. Развитие науки происходит дискретно.

Таким образом, Кун поставил нам следующие вопросы: какова преемственность, связь между старой и новой парадигмами, в каких формах реализуется эта преемственность? Его концепция содействовала выработке более глубокого понимания процессов развития науки.

 

 

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 1423; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!