Linton Kwesi Johnson. It Noh Funny
Время шло, и настал момент, когда все перезнакомились. Басисты из Ветербурга, Голимограда, Тосквы и Рыхлых Горок встречались регулярно, беседовали уважительно. Гитаристы обменивались струнами и медиаторами. Барабанщики перезванивались по межгороду, чтобы договориться, кто какую часть установки повезет на общий фестиваль. Вокалисты и авторы текстов придирчиво изучали взаимное творчество: словно псы, обнюхивали друг друга. Недостатки формы искупаются общностью содержания, как говорил приемщик стеклотары, раскокав очередной ящик пустых бутылок. В середине 90-х в подтосковных Рыхлых Горках родилась реггей-группа «Корни Дуба». Когда-то ее участники, как все нечестные молодые люди, были панками. Группа в тот период именовалась «Карма Дыбы», успела засветиться на паре фестивалей, записать альбом и распасться: кто в армию, кто в дурку. Служба в войсках ВДВ свела Киру Богатырева, бывшего вокалиста и автора песен развалившегося панк-бэнда, с одним армянином, мастером боевых искусств и музыкально продвинутым, обладавшим стилеобразующим магнитофоном «Электроника-302» плюс набор уникальных кассет с попсовой карибской музыкой. Служили два товарища в Абхазии, в прожаренных солнцем краях. Тамошняя шала забирала не слабее джамайских шишек, но в июле в Сухуме грянули вооруженные бунты. В городе полно отдыхающих, курортный сезон в разгаре. Под слухи о загадочных вредителях в университете началась стрельба. Полтора десятка тел на асфальте. Полторы сотни раненых, орущих в истерике парней, мужчин, стариков. Советское командование ввело войска в абхазскую столицу. В воздухе запахло гарью грядущей большой войны, когда батальон ВДВ потихонечку очищал улицы от бесчинствующего элемента. Но Кира Богатырев не любил об этом вспоминать после возвращения домой, в Рыхлые Горки. Теперь он любил реггей.
|
|
|
- Реггей – это музыка мира, понял, Ю-Лов? – Кира щелчком выбил сигарету из пачки и закурил. – Я уважаю позитивные вибрации реггей! А как не уважать? Ща гнал к тебе сюда на мотике, так один козел на иномарке меня подрезал на въезде в Тоскву, другой бы догнал и изувечил гада, а я что? Я мыслю позитивно!
Мы познакомились месяцев за пять до этого у Танцующего Инженера, в его Русской реггей-студии, все в тех же Рыхлых Горках. Там по ночам собирались уцелевшие после Первого Российского Реггей-Взрыва.
«Выделяю пятилетие 1988-1993, ибо в эти годы вера истинная шире прежнего распространилась по нашей стране», – заявил однажды Крокодил.
Адепты выдуманного ордена всемирной справедливости, верующие во единаго Джа, инфицированные дабом, раненые в самое чувствилище ритма, собирались в подвалах рыхлогорского комбината «Мебель-Трест». Ужинали купленными у автобусной остановки помидорами (без соли, но с ржаными сухарями) и поддельной минеральной водой. Ночами напролет записывали коллективные камлания. Чувствовали себя пятой расой нордических джамайканцев, боевым растафарианским десантом, засланным для культурных диверсий в генштаб Вавилона. Кира повадился заходить к нам и просиживать до утра, топорща бороду и похрустывая кожаными штанами, напоминая неудачливого ангела ада на выселках. И однажды гордо притарахтел ко мне в Тоскву на подержанном мотоцикле-скутере, обкашлять одно дельце (как он выразился по телефону). К этому времени я успел покинуть «Армию Джа» и сидел без дела.
|
|
|
- Мы с тобой думаем одинаково, поверь, Ю-Лов, я пузом чую, – убеждал меня Кира. – Если правильно дело поставить, здесь по клубам заработаем нормально! У меня ща такая программа намечается… Грув-бокс новый, «Балаболанд», ты видел уже. Ну что, согласен? Инженер и Профессор с нами! А десять процентов тебе.
- Какие еще проценты, Кира… – слабо сопротивлялся я.
- Твои! – недоумевал главный корнедуб.
Незадолго до этого разговора мне почти случайно пришлось поучаствовать в организации концерта «Корней Дуба», совместного с Профессором Рагамафиным, в клубе «Санаториум», в подвальном этаже старого здания в самом центре города, на улице Аркадия Несмелова, там, где потом открыли «Квадрональдс» – ресторан быстрого питания с квадратными кубургерами. Мы с Крокодилом задумали вечеринку, цель которой – представить современные реггей-стили. В последний момент выяснилось, что Барабасс, с недавних пор постоянно возвещавший триумфальное возвращение Уроя и активно репетировавщий с ним в Ветербурге, не приедет. И никакого возвращения великого лидера пока не состоится, ибо Урой отбыл на юга, где его новая жена собиралась рожать, и вообще он вдруг стал истово православным: целыми днями молится и поклоны бьет, ему не до концертов в сердце Вавилона. Что было делать? Искать замену! Я слышал, что Профессор Рагамафин всплыл на горизонте и записывается с какими-то «Корнями Дуба». Крокодил объяснил: это команда того самого Киры Десантуры, что шмалял с нами на студийных сессиях в Рыхлых Горках. Тогда мы пригласили их выступить без предварительного прослушивания, рассчитывая на харизму Профессора. И не ошиблись.
|
|
|
- Гонорар обещать не можем, – предупредили мы.
|
|
|
- Два ящика пива поставьте нам, – попросил Кира.
Водочка-то была у них с собой... Профессор Рагамафин за несколько лет пообтрепался, ссохся, отрастил жидковатый дрэд и стал похож на китайского раста-дедушку. Подвыпившие рыхлогорцы взгромоздились на сцену, и тут выяснилось: Кира забыл самый главный провод от грув-бокса. Пришлось дать ему на такси, и он погнал за проводом: взад-назад сорок минут. Микрофоны упорно не включались в диджейский пульт, динамики не фурычили, свет клаустрофобично мигал, но в конце концов все срослось. С опозданием на полтора часа концерт начался. Гитарист взял нестройный аккорд… Заворковала худая бэк-вокалистка (первое явление тогда еще никому не знакомой Леди Вайб). И лишь выдержав подходящую случаю паузу в один трехминутный инструментал, запел раста-дедушка. Снова голос плыл над залом. И все вздымали руки в едином порыве. И раскачивался в такт «Санаториум», под завязочки набитый! Верный своим принципам, ближе к концу вечеринки Профессор объявил в микрофон: «А теперь самая новая песня – „Православный растаман“!».
Православный растаман
Поутру проснулся, встал,
Помолился на икону,
Бульбурлятор свой достал.
Православный растаман
Завтрак постный резво смял,
В барабан побарабанив,
Бульбурлятор свой достал.
Православный растаман
Так жену свою ругал:
«Ты ленива и сварлива!»
(Бульбурлятор свой достал).
Православный растаман
Братанам телегу гнал:
«Слава Джа! Долой неверных!»
(Бульбурлятор свой достал).
Православный растаман
Ночью крепко, сладко спал.
Плакала жена на кухне –
Бульбурлятор он обнял!
Это было в тему! Ах, с какими горящими глазами подсчитывал клубный бармен выручку в тот удавшийся вечер.
РИАЛИ БАД БИЗНЕС, МАН, РИАЛИ БАД БИЗНЕС, ЮНОУ.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!