King Yellowman. Zungguzungguguzungguzeng
Музыканты часто играют в нескольких группах одновременно. Практика для них крайне важна. Так называемые «лидеры» могут месяцами курить бамбук, валяться на диванах и теоретически обосновывать, почему «в прошлый раз опять ничего не вышло». Они – не музыканты. У них свои тараканы. А музыкантам необходимо играть! Если вы понимаете, о чем я. Барабасс играл и выступал иногда с откровенными чудаками, иногда с интересными самодеятельными артистами. Лишь немногие из этих проектов переживали первый, он же последний концерт. Одним из самых впечатляющих персонажей, с которыми я познакомился благодаря Барабассу, был Профессор Рагамафин. В те давние дни в Ветербурге работал один единственный независимый неформальный клуб – «БимБом». И вот однажды октябрьским дождливым вечером 1991 года… Как я туда попал? За билеты точно не платил – нас с Гектором пригласил Барабасс, свой везде, где играли реггей. В тот вечер здесь происходило культурное движение Джа Растафорай. Иначе говоря: первый концерт очередной новой группы, чье название пока можно было не запоминать.
В ТОТ ДАЛЕКИЙ ДАЛЕКИЙ ДАЛЕКИЙ ВЕЧЕР
Я ПОЧЕМУ-ТО БЫЛ ПОПРОСТУ СЧАСТЛИВ
На сцене – лавка из пластиковых бревнышек «под березку». На ней – Барабасс в широких оранжевых штанах с черным орнаментом. Это сегодня такими тряпками забиты все палатки сети «Карма-Сансара-Шоп», а в те мозолистые дни эксклюзивные прикиды добывались с риском для кошелька и здоровья. Высоко котировались самодельные проклепанные браслеты из черного кожезаменителя, ценились аккуратно выточенные другом/дядей/знакомым заводским мастером металлические логотипы «АСDС» и «КISS», уважались вареные джинсы с накладными карманами и вообще всё яркое, цветное (времечко было сероватое). Культовые предметы привозились из-за границы, иногда их удавалось урвать по случаю, обменять или – редчайший вариант – получить в подарок.
|
|
|
…Барабасс настраивал одолженный у кого-то японский «Хлороформер Басс» 1985 года выпуска – темно-синий хищно-изогнутый корпус, белая пластмасса под струнами. Никаких тюнеров, всё на слух. Никаких мобильников в зале – лишь у немногих бандитов имелись такие игрушки. Никаких интернетов – договаривались о встрече по телефону или на тусовках. И вот я снова там. Все повторяется, повторяется, повторяется, повто… Бодрый дядя невнятных годов, с капитанскими густыми усами и в вязаной шапочке ядовито-семафорной раскраски, ковырялся в барабанной установке. На фронтальной стороне бочки неровными черными буквами намалевано: РАГАМАФИН. Что это значило? Я не знал. Слово показалось кодом к пониманию великой тайны, открывающей дверь в священное братство посвященных.
|
|
|
- Что такое «рагамафин»? – спросил я Гектора.
- То же самое, что и реггей, – ответил он.
Ответ не понравился. Но реальная жизнь и должна обламывать. Третий на той сцене – странный человечек в очках с толстейшими стеклами-линзами, в бейсболке с торчащими из-под нее рыжеватыми кудрями, – сидел на стуле за электронным кейбордом «Каркасио», выглядевшим, как детская игрушка. На пюпитре перед ним какие-то бумаги. Но это были не ноты, а слова. Барабанщик, как топором в поленья, тюкнул палочками в тарелки. Барабасс встрепенулся и несколько раз подряд с силой дернул самую толстую струну. Смешно забулькали клавиши. В зале притихли, навострили уши. И тут человечек в очках запел. Его голос пробивал пространство. Он разворачивался в спертом прокуренном воздухе над головами слушателей, как холодное молоко в стакане горячего чая. Дурацкие барабаны, нелепые клавиши, чрезмерно серьезный басист на лавочке… Но звучал голос, и все внимали, завороженные. Он пел известный хит «Джерусалем», как если бы Альфа Блонди самолично уселся за карликовый кейбордик перед пюпитром. С тех пор я не слышал более нелепой и проникновенной музыки.
|
|
|
Его звали Вадик Теплицын. Зарабатывал клавишником, играя в ансамбле на вечерах для тех, кому за тридцать. Не знаю, сколько лет было ему тогда, он из тех людей, у которых трудненько определить возраст на глаз. Шли годы, парень мало менялся. Приезжая в Тоскву, останавливался у Гектора или у меня. Побухивал водочку, тонко разбирался в музыке, так и норовил отсесть в уголок что-то сочинять – он был одним их первых, кто пробовал петь на оригинальном джамайском. За то и прозвали его Профессором. Почти все песни – а было их великое множество – писал он на неком подобии патвы. На концертах текстов практически никто не понимал, зато голос звучал вполне аутентично: смесь Йеллоумана и Альфы Блонди. До поры до времени Профессору прощали любую невнятицу его мелодичных лекций. Ветербуржец Теплицын швырял угля в топку позитивных вибраций, напевая психоделический ловерс-рок с элементами шансона. Сомневаюсь, что его поняли бы на самой Джамайке. На острове иные критерии оценок качества. Жаль, он там не выступал и вряд ли в ближайшее время выступит.
Одну песню на том осеннем концерте в «БимБоме», пятнадцать лет назад, когда я услышал Профессора впервые, он все же спел по-русски, в самом конце. И это была не песня, а бронебойный молот:
|
|
|
Я пришел на этот концерт
Не затем, чтобы здесь скучать.
Вот в руке у меня кастет,
А во лбу у тебя – ПЕЧАТЬ!
Дрэдом я подметал танцпол,
Ганджубасом дымил, как печь.
Угорать я сюда пришел
И конкретно хочу зажечь!
Водки дай! Не нужна вода!
Джа великий поможет мне...
Ты, а ну-ка, пойди сюда!
Я ТЕБЕ говорю, понял, нет?!
Я пришел на этот концерт,
Позитив-шмозитив, браток!
Скоро, значит, уже пять лет,
Как тяну растаманский срок...
Понял, нет? Русский реггей, нах!
Дай гитару – я щас спою!
Что дрожишь-то? Внушаю страх?!
Не пугайся... Я всех люблю!
Зал рукоплескал, вопил и плакал. Маленький человечек в очках и бейсболке встал, поклонился, забрал свой скукоженный кейбоард и отправился за кулисы. Вслед за ним двинулись барабанщик с малым барабаном и тарелками и Барабасс своим драгоценным басом. А легенда о Профессоре Рагамафине будет продолжена в следующей главе, которая называется...
X.4.2. «Корни Дуба».
people sayin´ dis
people sayin´ dat
`bout di yout´ af today
how dem carryin´ on away
an´ it noh funny
it noh funny
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!