Tony Rebel. Jah Is By My Side
В утреннем выпуске «Народного обозревателя», в разделе «Криминальная хроника», появилась небольшая заметка: «Вчера вечером в районе студенческого общежития ГМА имени Грингмута было совершено нападение на одного из студентов-африканцев, около 22.30 в одиночку направлявшегося от станции метро «Святодержавная» к месту проживания. В результате нападения пострадавшему были нанесены ножевые ранения, от которых он скончался на месте до приезда скорой помощи. Нападавшим удалось скрыться. По факту случившегося правоохранительные органы Тосквы возбудили уголовное дело. Согласно заявлению прокуратуры, пока нет улик, позволяющих говорить о принадлежности нападавших к скинхедам. Основная версия – обычное бытовое хулиганство. По свидетельствам очевидцев, трое нападавших были одеты в обычную одежду и не выкрикивали никаких лозунгов».
Знакомые студенты рассказали Крокодилу немного другую историю. Примерно без четверти десять Грегори собрался проводить до метро свою подружку Лену, с которой вместе учился. Она уезжала на несколько дней в родной Светлобинск. До вокзала Грегори ехать не решился – ему предстоял обратный путь через весь город, а в последние годы чернокожие студенты старались по вечерам не передвигаться по Тоскве в одиночку. Путь от общаги до станции метро был недолог, хорошо освещен, здесь допоздна ходило много народу, опасаться было нечего. Но когда они выходили, группа приблудной молодежи – «да мы чиста с этава района, понял, нет?» – вступила в конфликт с несколькими студентами, которые забежали внутрь здания и забаррикадировали дверь. Грегори с Леной попробовали выйти, их предупредили, мол, мелькают неподалеку бритые головы. Все же идти было надо. Они пошли. В суматохе никто не понял, что Грегори собирается вернуться, а то, наверное, все же выделили бы ему сопровождение.
|
|
|
ХУЯ СЕ, ПАЦАНЫ! ДА ОН С РУССКОЙ БАБОЙ, БЛЯ!
Едва пара показалась на пороге, из тьмы раздалось рычание. Вскоре человек пять потянулось следом. Подкараулив Грегори на обратном пути, они стали колотить его и колоть ножами. Он пробовал обороняться, схватил камень, ударил одного из нападавших по голове, тот упал. Тут на Грегори навалились покрепче. Кто-то. Сделал. Подсечку. Грегори. Рухнул. Наземь. Его. Начали. Топтать. Он. Отчаянно. Звал. На помощь. На помощь! На помощь! Длилось. Это. Недолго. Всего. Несколько. Минут.
МОЧИ ПО ЕБЛУ ЧЕРНОЖОПОМУ ЕМУ!
Появились какие-то прохожие. Подбежало с десяток собравшихся с мыслями студентов. Скины отступили и растворились в полумраке. Тело Грегори Брауна Джуниора лежало на тосковской дороге, кровь тихонько натекала, и валом сыпал мелкий снег...
|
|
|
БЕЛОЕ. ЧЕРНОЕ. КРАСНОЕ.
БЕЛОЕ – БЕЛОЕ, БЕЛОЕ.
ЧЕРНОЕ – ЧЕРНОЕ, ЧЕРНОЕ.
КРАСНОЕ – КРАСНОЕ, КРАСНОЕ.
...Я хмурился, сидя на кровати. Крокодил устроился напротив в старом глубоком кресле, которое я притащил с помойки лет пять назад. Увесистый, толстый том, потрепанный, в черном кожаном переплете, хорошо почитанный, с вытесненной золотом надписью на обложке – «Холи Пайби» – лежал между нами на столе. Его я приволок со свалки с десяток лет назад, когда сломали старый дом по соседству.
- Кстати, Ю-Лов, ты, случайно, не в курсе, какие растаманские братства признают «Холи Пайби» святой книгой? – спросил Крокодил.
- Как-то не задумывался...
- Вот никто не знает! Вроде и считается она растаманской Библией, но если подумать, то Двенадцать Колен обычную Библию признают, ортодоксы, наверное, тоже... Может, Наябинги?
- Да чего ты завелся-то? – вздохнул я.
- Там в предисловии сказано, ее перевели с амхарского… – не успокаивался Крокодил. – Это вроде бы древне-эфиопский, да?
- По-моему, это и сегодня государственный язык Эфиопии, – я попытался вытащить из тупой башки обрывки знаний. – Он в родстве с ивритом. Семитская группа. Вроде бы. Хотя я могу путать. Ну, да ты в интернетах всегда можешь все посмотреть и проверить!
|
|
|
КОЛЛЕКТИВНАЯ ПАМЯТЬ – КОММУНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ.
- Грегори теперь уже не заберет ее, – Крокодил помолчал. – Ну, что делать, себе оставлю на память о нем. Куда же всё катится, Ю-Лов? А?
- Что катится?
- Колесо сансары… Оно катится, брат. И наши кости вместо спиц… Миллионы, миллиарды костей! Огромное колесо, Ю-Лов, представляешь?
- Честно говоря, нет.
- И черепов! Миллионы, миллиарды черепов! Из них сделан обод колеса. А покрышки – из человеческой кожи! Это мегаколесо, Господи помилуй! Гиперколесо! Ом мани падмэ хум, Ю-Лов, и твой последний выстрел в воздух!
- Нет, это твой личный бэд-трип, Крокодил.
- Мы ничего не делаем, Ю-Лов! Мы сидим и пиздим. Скины зарезали Грегори, а мы сидим и пиздим!
- Что ты хочешь, чтобы я сделал – пошел и зарезал какого-нибудь скина?
- Куда же всё катится, куда? – спросил Крокодил. – Когда мы что-нибудь сделаем?
Я не ответил. Не знал, что такое это «всё» и куда оно, собственно, катится. Что делать мне лично, тоже не знал. Тем более – нам. И отнюдь не был уверен, что странную Библию растаманов действительно перевели с эфиопского языка. Хотя кто знает? Всё возможно в этой не лучшей из прослоек. Солнце в моем солнечном сплетении испытывало период полузатмения. Хочется курить, но не осталось папирос.
|
|
|
ТЕРРОРИСТЫ В ЗООПАРКЕ
РАССТРЕЛЯЛИ ОБЕЗЬЯНУ,
ПОПУГАЯ И МОРЖА.
ПОМОГИ НАМ, ДЖА!
- Они убивают, преследуют и мучают нас, а мы охвачены страхом, – неожиданно встав, принялся вещать Крокодил, глядя куда-то вдаль, поверх меня, сквозь стену. – Зомби сжимают кольцо, кривляются дьявольские маски. Гляди, Ю-Лов! Змееголовые! Ящерорукие! Пауконогие! На их стороне сила, ибо они нападают, бьют и притесняют нас, а мы не умеем обороняться. Пала внеочередная жертва в этой войне, а мы бессильно разводим руками – наша слабость не позволяет нам встать и бороться! За свое право быть такими, какими мы хотим быть на нашей родной земле!
- Ты говори, да не заговаривайся, – прервал я разгорающуюся проповедь. – Мы с тобой, может, и на родной земле, а Грегори все же с Джамайки приехал сюда себе на горе, так что погиб он на далекой чужбине, отчего все это еще противнее… Отвратительные дела. Отвалить бы самому куда подальше…
- Езжай, – согласился Крокодил. – И вправду, езжай. У тебя же есть заграничный паспорт? Вот и давай… Денег одолжи и вали! В Индию виза не нужна, билет всего три сотни зеленых туда-обратно… Привезешь гашиша индийского, продадим его, вернем аппаратуру! А то сделай себе визу шенгенскую – и катись как сыр в масле. Поезжай в Голландию, Ю-Лов! Привезешь оттуда шишек гидропонных! И в Эквадор тоже виза не нужна! И на Джамайку не нужна! Привезешь оттуда гандж родной! И в Боснию раньше была не нужна! Хотя там только героиновый трафик проходил вроде...
БОСНИЯ И ГЕРЦЕГОВИНА, БЫВШАЯ ЮГОСЛАВИЯ.
- В Боснию точно не собираюсь, – удивленно отмахнулся я.
Крокодил жестикулировал, как многорукий Хумбаба, сидя в кресле и вдохновенно сияя. В отличие от меня – депрессивного диссидента-пораженца и типичного русофоба-либераста, гиперпатриотичный Крокодил обычно не поддерживал праздных разговоров об отъезде за границу, периодически будораживших круг общих знакомых. За последние пятнадцать лет уехали многие: в Израиль, в Штаты, в Европу, а кто и в Африку. По-разному сложились судьбы покинувших Родину. Одни хорошо устроились на новых местах и изредка присылали сочившиеся нездешним жиром емейлы. Другие возвратились, несолоно хлебавши. Третьи навсегда потерялись в запредельных краях. Четвертые сели в тюрьмы, пятые – в парламенты. Были и шестые, и седьмые, и сто двадцать седьмые… Крокодил вообще никогда не покидал пределов бывшего СССР. На прямой вопрос: «А на Джамайку поехал бы?» – только тряс головой и улыбался. И вот сей экзальтированный русофил буквально выталкивал меня из страны. Извините, но если дело дошло до такого, значит, мир и в самом деле бухнулся на собственные ягодицы и покатил под откос к черту на куличики.
НУ И ЕХАЙ НА СВОЮ ДЖАМАЙКУ!
Мир-то бухнулся, но бюрократия труждалась по-прежнему. Когда Крокодил ушел, забрав с собой «Холи Пайби», я вытащил из ящика письменного стола свой многострадальный загранпаспорт. Потрепанный, поцарапанный, чуть залитый вином (звон бокалов, голоса гостей, нелепая вечеринка), скрывавший несколько использованных виз.
Пасс оставался действительным еще полтора года.
Мастер-план.
Dis poetry stays wid me when I run or walk
An when I am talking to meself in poetry I talk,
Dis poetry is wid me,
Below me an above,
Dis poetry's from inside me
It goes to yu
WID LUV.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!