Heptones. Book Of Rules
Выйдя в коридор, даже не успел протянуть руку к трубке, стоявшей на базе, на полочке возле сыто урчащего холодильника. Телефон затрезвонил сам. Машинально сняв, спросил:
- Алло, кто там?
- О, привет, так и знал, что тебя здесь найду, – затрещал в ухе Крокодил. – С первого раза угадал! Ты как сам-то, жив, курилка?
Я коротко изложил историю своей болезни. Крокодил слушал нетерпеливо, норовя перебить.
- Ладно, ты там того, не расслабляйся! Все мы в бой пойдем, покалечимся и умрем! Короче, слушай. Дело есть! Я только что говорил с Хеллбергом. Большой фестиваль будет в конце мая. Самое позднее – в начале июня. Нам дают полчаса на главной сцене. Нам платят, нас кормят, мы знакомимся со всеми, кто там будет. А там будут ВСЕ! Понимаешь?
- Понимаю, – вздохнул я. – На чем мы играть-то будем? В кости берцовые дудеть, в конский череп стучать?
- Но отказываться нельзя! Нельзя отказываться!
- И вот мы снова в пункте старта: кулак, затылок, лицо и парта, – буркнул я.
Крокодил вздохнул. Я всегда плохо шутил и хорошо во все врубался. Но это мне не особенно помогало.
- Короче, Шуфутинский! – пошутил Крокодил. – Ситьюишан из а гуд ван! У нас карт-бланш. Арт-директор – наш фэн. На фесте будут Майкал Роуз, Ли Перри с Мэд Профессором, Джентельман и Ик-А-Маус. Двухдневный фест, врубаешься в тему?
Я всё понимал. Впервые в Тоскве должны были в одном концерте сыграть сразу несколько международно признанных столпов реггей-музыки. Реггей – это интернациональное движение, неважно, как к этому относиться и какое значение в этот факт вкладывать. Пока разные люди уважают взаимную разницу, открыта дорога для любых движений. Но реггей-движение тесным образом связано еще с несколькими движениями. К сожалению, не все из них однозначно прекрасны, как это, наверное, бывает с любыми серьезными международно признанными движениями. Слово «движение» в пяти предложениях было употреблено шесть раз. Это плохо.
|
|
|
- Бредрен Крокодайл! – сказал я. – Ю андестенд ват ай мин! На чем мы будем играть?
- Нам надо все вернуть!
- Как?
- Не знаю…
Мы помолчали.
- Что там с Ай-Ваном? – спросил я.
- А… это… а чего с ним?
- Это я тебя спрашиваю!
- Да ничего…
- Э-э-э… Друг вернулся?
- Друг? А, понял! Да, вернулся через пару дней, только он… короче, яичницу он в другом месте приготовил. Ой, там такая тема вышла… – Крокодил начал издавать странные хрипяще-шипящие звуки, я не сразу понял, что он просто хихикает в трубку. – Слушай, это реальный прикол! Паша говорит Ай-Вану: а где у вас бабы тут в городе? Тот: какие бабы? А этот: ну, бабы где у вас тут? На какой улице? Или как тут у вас это устроено. Тут Ай-Ван понимает: ага, бабы у нас раньше на Деньденьской улице выстраивались, а теперь на Среднедетский проспект переместились. Паша ему раз так и говорит: ну, показывай дорогу! Короче, представь: они реально выходят на улицу, вечером в пятницу это происходит, и ловят тачку, и едут туда, где бабы! Ай-Ван садится на переднее сиденье, так как знает дорогу, а водитель у них оказывается какой-то армянин на старом, но ладном таком «Тосквиче». И этот армянин не знает, куда ехать! Но не важно, они едут, а Паша нормально на заднем сиденье оттягивается. И они приезжают, там реально телки стоят, они их находят! И Паша в каком-то месте выходит из тачки, начинает тереть, а Ай-Ван ждет его рядом с водилой. И Паша, короче, ты представь, он возвращается минут через десять. Все, говорит, дело наладилось, держи на обратную дорогу, а я отсюда сам! Армянин нормально отвозит Ай-Вана домой, и тот еще радуется сдаче. И Паша пропадает, а на следующий день заезжает, забирает шмотки, обещает вернуться, желает «будьздорова» и отбывает восвояси. А вечером Ай-Ван с мамой зырят телек, и в программе «Криминальный наблюдатель», в самый, как говорится, прайм-тайм, идет сюжет про борьбу с проституцией и, в связи с этим, про дополнительную борьбу с кавказскими преступными группировками. И под бодрый текст ведущего, что, мол, пора прекратить это порочное дело, на экране возникает… угадай с одного раза!
|
|
|
- Что? – спросил я. – Кто? Паша?
|
|
|
- Если бы только он! «Мы ведем съемку нашей скрытой камерой, – говорит ведущий за кадром. – Сейчас вы видите, как к месту работы наших ночных бабочек подъезжают очередные клиенты». И мама Ай-Вана с неописуемым удивлением зрит крупный план собственного сына, рассевшегося в автомобиле сомнительного вида, рядом с явным представителем кавказской преступной группировки! А перед автомобилем с недвусмысленными намерениями прогуливаются разные девочки! И еще виден Пашин затылок, который крутится там, но в кадр так и не попадает.
- Этот Паша, я гляжу, из любого круговорота вывернется!
Крокодил не стал спорить. Я услышал шум в отдаленной части коридора, приглушенные голоса у входных дверей. Возвратилось домой семейство Барабасса.
- Окейшан, мистер саундмастер! – сказал я. – Информация воспринята мозговым центром.
- Ты что планируешь – возвращаться?
- Погоди, сориентируюсь, сообщу. Пока не знаю. Да, слушай, хотел спросить… Расколбас, он что, мимо проехал?
Крокодил промолчал. Кстати, если вам кажется, что ваши телефонные разговоры кто-то подслушивает, это еще не значит, что за вами никто не подглядывает.
|
|
|
- Внимание, Ю-Лов! Расколбас не получил места на основной сцене, он играет только на малой!
- Отлично! – я даже привстал. – Это же… Ты бы с самого начала сказал!
- А что это меняет? – поинтересовался Крокодил. – Ты что, трусишь?
Пришла моя очередь заткнуться. Действительно, не трусил ли я? Хотя встреча с уродами Расколбаса в ситуации, когда у них вся наша аппаратура, но при этом мы в программе на призовых местах, ничем кроме драки не пахла. Но как может трусить солдат Джа? Я сжал зубы.
- Да, я трушу, – признался я Крокодилу. – А ты нет?
- И я. Но это предложение, от которого отказываются только дебилы!
Я согласился. Мы закончили разговор.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 21; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!