Israel Vibration. Jah Love Me
Я осторожно прошел вглубь квартиры. Из полумрака вырисовался Маркус.
- Приветствую тебя, бредда Ю-Лов! – он потрепал меня за плечи. – Рад встрече! Проходи на кухню!
Квартира несравненно меньше Барабассовской, зато кухня поражала простором и обилием мебели: два стола, множество стульев, лавки вдоль стен, два холодильника (на одном микроволновка, на другом кухонный комбайн), посудомоечная машина, стиральная, сушильная... Маркус хлопотал у электрической плиты с ровной стеклянной поверхностью, на которой красными кругами были обозначены виртуальные конфорки.
- А ты знаешь, что идеи чучхэ, которыми жива Северная Корея, были первоначально изобретены и теоретически разработаны в Южной Корее в качестве модели построения эффективной корпоративной идеологии? – неожиданно спросил Маркус. – Население Северной Кореи разделено на пятьдесят две категории, и горе тому, кто попал в пятьдесят вторую! Каждому гражданину предписано занимать определенную нишу, не допуская, чтобы «муха капитализма отложила свои яйца в твой мозг».
- Неплохой образ про муху капитализма, – заметил я. – Боюсь, что в мой мозг свои яйца она уже отложила.
- Ты сам себя разоблачил! – улыбнулся Маркус. – Но капитализм – это совершенно отдельная тема. Вода вскипела!
- А здесь что, электрочайника нет? И ты воду в кастрюльке кипятишь?
- Был чайник, но Рысь его вчера на плиту поставила по рассеянности...
|
|
|
- Рысь?
- Познакомишься еще... Она сейчас работает. У себя в комнате. Слушай, Ю-Лов, дело такое... – Маркус заговорщицки оглянулся, поставил передо мной чашку с уже положенным чайным пакетиком, налил кипятка. – В комнате у меня сейчас сидит тувинец один. А под кроватью в той же комнате лежит увлекательнейшая книга, настоящий бестселлер весом в один килограмм. Его надо брать. Желательно сегодня, можно завтра. Тувинец долго ждать не может. Мне столько не нужно, ты же знаешь. Я тебе зеленый заварил, ничего?
- Все равно. А сколько хочет этот тувинец за свой килограмм?
- Он хочет больше, чем в результате получит. Он хочет тысячу баксисек. Я договорюсь за восемь сотен. Но слушай! Могу дать пятьсот, ты резко вынимаешь еще триста плюс отвозишь все в Тоскву. Там делим пополам. Идет? По-моему, выгодное предложение!
Предложение и вправду было выгодным. Даже слишком. Но трехсот у меня не было. Последние двенадцать рэ остались в кассе маршрутки. Я вновь был пуст как осенний куст.
- Что-то твою выгоду не пойму... – сказал я. – Значит, кило за штуку?
- Обо мне не беспокойся. От всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб. Притчи, глава четырнадцатая. Три сотни отыщешь до вечера? Отвезти сможешь? Остальное считай платой за риск.
|
|
|
Я задумался. Предложение Маркуса немного смущало: не в его стиле. Я был готов к тому, что придется одолжить у него денег, но зная его нрав, предполагал долгий и нудный спор о вере и благочестии. А тут он сам инициирует сделку с неизвестным тувинцем!
- А качество какое?
- Обижаешь, – он сокрушенно покачал головой. – Биологически чистый продукт!
С другой стороны, зачем ему блефовать? Маркус в гнилые игры не играет. А за один грамм в Тоскве можно потребовать в три раза больше чем здесь... Ну это конечно рвачество... Но даже если в два раза... Реализация маркусовского замысла позволила бы мне окупить все расходы и потери с лишком... При условии, что Расколбас выполнит обещание и вернет аппаратуру. Но откуда взять триста долларов здесь и сейчас? Я осторожно отпил горячего чаю. Меня опять начинало поколбашивать. Бр-бр-бр... Нащупал в кармане упаковку аспирина, выданную Барабассом на личное пользование. Подожду еще немного, не стоит увлекаться таблетками.
- А что ты в Ветербурге делаешь? – задал я отвлекающий вопрос. – Если честно, не ожидал от тебя столь бурного вовлечения в наркобизнес...
- Я не занимаюсь наркобизнесом, ты поаккуратнее со словами, – нахмурился Маркус. – Надав и Авиуд, сыны Ароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им; и вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицем Господним. Книга Левит, глава десятая, стих первый. Опасайся огня чуждого, Ю-Лов!
|
|
|
Брат Маркус отличался невозможной способностью чуть что цитировать Библию с дословной точностью, сопровождая цитаты комментариями, нередко придававшими процитированному прямо противоположный смысл.
- Что ты называешь чуждым огнем? – спросил я. – Мою температуру?
- Твоя температура – это немощь телесная, а я говорю о духовном огне. Ты странный человек, бредда Ю-Лов, музыку играешь хорошую и вроде не дурак, а фуфломет порядочный...
Охраняя свою честь даже от намека на критику, Маркус отнюдь не брезговал прямыми оскорблениями. Он был резок до грубости, но за суровой внешностью скрывалось... Трудно сказать, что именно. Маркус, по сути, темная лошадка, хотя о своих принципах он заявлял открыто и настойчиво.
- Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы, – сказал Маркус. – Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости. Книга Пророка Иеремии, глава девятая, стих четвертый и пятый.
|
|
|
- Какие это я клеветы разношу? – удивился я, все таки доставая третью таблетку аспирина и запивая ее чаем. – Когда это я лукавствовал до усталости?
- Есть лукавство на словах и лукавство в мыслях... Ты вот одеваешься якобы как растаман, а ведешь себя позорно! За словами не следишь. Язык твой – враг твой, бредда Ю-Лов.
- Да, это мне многие говорили, наверное, так и есть, – вздохнул я. – Да чего ты взъелся-то? Ладно, я кручусь-верчусь, концы с концами свожу, ответы на вопросы нахожу. Ты-то с какой радости тувинцам всяким услуги оказываешь?
- Еще раз тебе скажу – не беспокойся обо мне! – Маркус сдвинул брови, став похожим на берсерка перед началом битвы. – Побеспокойся лучше о трех сотнях. Ты мне так и не ответил: достанешь к вечеру или нет?
Я взглянул в окно. Солнце по-прежнему слепило ярким холодным светом. Нижняя половина стекла покрылась витиеватыми ледяными узорами. Когда я был маленький и ездил с бабушкой по долгому маршруту через все бульвары на зимнем троллейбусе, окна в нем часто бывали полностью заморожены. Теперь в Тоскве пустили новые троллейбусы с электроподогревом рам и сидений. Бабушка давно покоилась на Косаревском кладбище.
- Три сотни можно достать, – неуверенно пообещал я. – Если дело верное...
Вдруг стало все противно. Покупки-продажи, липкие деньги. Хотелось сидеть в лодке и ловить рыбу в теплой океанской воде, не думая ни о каких трех сотнях и тому подобном прахе бытия.
- Ты носишь дрэды, – сказал Маркус. – Зачем тебе они? Срежь их! Стань самим собой. Ты не растаман! Дрэды тебе не нужны.
- А что значит быть растаманом, Маркус? Не делай фетиш из дрэдов – это всего лишь волосы.
- Ты говоришь, а я слышу набор пустых заученных фраз. Я верю дрэдам, понял? Из тех кого, я знаю, только единицы, про кого могу сказать: это – настоящий Дрэд с большой буквы! Время покажет, где и как каждому быть, но я знаю: малое стадо придет к Джа, остальные будут сожраны Вавилоном. И жалость перерастет в буйство! Понял, Ю-Лов? Вот твой фетишизм – горит на ядерном костре! И вот тебе просто волосы в том же огне. Если кто-то в пределах вытянутой биты будет тявкать на святость дрэда, башку на хрен снесу, теперь понятно? Лысые шавки пусть знают свое место.
- С тобой невозможно разговаривать, Маркус! Ты все воспринимаешь слишком серьезно.
- Это с тобой невозможно разговаривать, бредда, у тебя все шуточки да прибауточки.
Я вздохнул. Аспирин все же действовал, вновь полегчало. Думать все равно было трудно. Ладно, сосредоточусь на трех сотнях. Так. Где взять три сотни? Где взять три сотни?
- Ю-Лов, ты блуждаешь в опасных дебрях, – вновь принялся за свое Маркус. – Сладкие воды сделаются солеными, и все друзья ополчатся друг против друга; тогда сокроется ум, и разум удалится в свое хранилище. Многие будут искать его, но не найдут, и умножится на земле неправда и невоздержание. Третья книга Ездры, глава пятая, стихи девятый и десятый.
- Перед тем, как удалиться в свое хранилище, разум подсказал мне, что если уж я должен рисковать при перевозке, то и ты должен был бы раскрыть передо мной свои карты?
- Ты мне звонил? Денег у меня просил? Вот я тебе таким образом предлагаю денег, но не в долг, а в заработок. Этот тувинец – он Рыси приятель, понял?
Допив чай, я задумчиво посмотрел на оставшийся в чашке мокрый пакетик, похожий на сдутый плавательный матрас утонувшего Мальчика-с-Пальчика. Похоже, Маркус впрягался в дело из-за нахлынувшей любви. Так вот почему он оказался в Ветербурге! Значит, Рысь.
- Слушай, а чего ты идеи чучхэ поминал? – вернулся я к началу разговора.
- Да тувинец поведал байку одну... В Северной Корее есть газета «Родон Синмун», орган правящей Трудовой Партии. Пару лет назад в ней на первой полосе, прямо рядом с портретом Ким Чен Ира, напечатали статью-призыв каждому корейцу вырастить 100 кустов конопли. Это теперь у них национальный план и священная народная обязанность – селекционировать драгоценную коноплю! Не знаю, может, тувинец и соврал, может, и не было такого призыва... Сам он, кстати, выглядит чистейшим корейцем! Пойдем, познакомлю, – сказал Брат Маркус.
Предварительное совещание было завершено без подведения окончательных итогов, и мы удалились с кухни.
Килограмм пуха.
A A A Aiiihhhh (All over sexy)
My my my myyyyyyy (You haffi wuk it baby)
Why oh why oh why (Keep me waiting)
Hy, hy, hy, hy, Hyperventilating
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!