David Katz. Interview with Bounty Killer
Перспектива столкнуться в честной схватке с десятком бритых не радовала. К тому же, я был болен... Вот только у меня не было справки от врача, да она и не пригодилась бы: скины – не учительница в школе, и я уже давно не ученик. Скины верят в свое предназначение, им нравится игра в парамилитарное подразделение. Они вовлечены в потенциально кровавый, невыразимо древний ритуал тайного мужского союза, в неоязыческую инициацию с элементами психомагии. Они чистят улицу от биомусора. Такого как я, например. Решив сначала делать, а потом думать, я встал и начал пробираться к выходу, ощущая пинки, щипки и тычки. Меня пропустили к дверям, но когда поезд остановился и двери распахнулись, вся группировка последовала следом и вывалилась на перрон. Скины напоминали разъяренных страусов-эму, решивших затоптать дурака-вомбата.
- Эй, зелененький! А ну стоять! – раздалось сзади.
Я прибавил шагу. Но плотоядные птицы догнали. Окружили. Их клювы долбили меня. Их крылья захлопывали меня. Их ноги фигачили и хреначили меня. Поезд, на котором мы прибыли, с грохотом скрылся в черном зеве тоннеля. Я вырвался и побежал. Снова догнали, схватили за ворот.
- Гляди, вроде не цунар!
- Хули вылупился? Ты кто такой?
- А это растаманчик! Под ниггера косит, урод, бля!
- Хули ты тут делаешь? Откуда свалился – с голубой Луны?
Кто-то сорвал с меня шапку. «Дети рабочих, разучившихся защищать свои права... Хотя это какая-то социал-демократическая чушь получается... Или не чушь? Что сказали бы по этому поводу либералы? Неужели снова нос расквасят или глаз подобьют?» – лихорадочно думал я, еле уворачиваясь от прямого в лицо, но тут же получая по затылку. Я свалился на колени. «Они живут в пригородах или на окраинах, там, где нет никакой социальной инфраструктуры, где на виду наркоторговцы, где тотально коррумпирована местная власть и никакого другого закона, кроме закона силы, никто не признает, – мысли мелькали, пока я мешком валился с колен на бок. – Что теперь надо делать? Защищать яйца и позвоночник... Но как?» Тяжелый черный ботинок угодил в плечо. Я сгруппировался. Удар в спину. Пинок в бок. Тычок в пузо. «И вот этих по сути детей из остро ощущающих свою социальную деклассированность семей вербуют в свои ряды ищущие власти хищники... Нет, надо защищать зубы...», – я попытался приподняться на руках, но был сбит лихой подсечкой. Повеяло теплым дуновением. С противоположной стороны платформы прибывал новый поезд. Удар. Пинок. Тычок. Я закрыл руками лицо и согнулся калачиком на холодному полу ветербуржского метрополитена.
|
|
|
- Да что же вы творите-то, хулиганы? – раздался чей-то громкий возглас. – Помогите, люди добрые! Человека бьют!
|
|
|
«...Посоветовать молиться усерднее, садясь в вагон, на случай внезапной гибели...» – вспомнился обрывок какого-то текста. Удар. Пинок. Тычок. Тоже, наверное, Леонтьев. Удар. Пинок... Пока удавалось защитить губы и нос, но по лбу носком ботинка я уже схлопотал, хорошо, без металлической набойки, а то раскроили бы череп как пить дать. Удар... Неожиданно бритые взвились, как стайка испуганных воробьев, и полетели прочь. Раздался свист. Привстав как побитая собака и поводя головой из стороны в сторону, я успел заметить: скинхеды запрыгнули в последний вагон, двери захлопнулись, состав тронулся с места. Пара подбежавших патрульных с резиновыми дубинками в руках остановилась в нескольких шагах от меня. Я был искренне рад победоносному появлению милиции, а вот мне милиция не обрадовалась. Две пары серых глаз с одинаковым выражением чисто технического интереса следили за мной. Сканировали кармические узлы трансперсональной матрицы, как выразился бы какой-нибудь заслуженный экстрасенс России.
Не хочется демонизировать образ правоохранительных органов. Но я сторонник прямого высказывания. Мне один левак-провокатор так и заявил в частной беседе: «Ты, Ю-Лов, сторонник прямого высказывания!» Хорошо, не прямого действия... Техникой «прямого действия» как раз и можно назвать то, чем в совершенстве владеют биороботы силовых структур. Одна из основных рабочих задач – постоянный поиск слабых мест в информационной обороне граждан с целью всяческого выпотрашивания и облегчения на денежную массу. Конечно, непосредственную формальную задачу – поддерживание общественного порядка, борьба с криминалами и анти-социалами, – милиция тоже выполняет. Иногда встречаются даже «неподкупные», но они редко живут долго, зато вечно жива институциональная коррупция – это будет покруче, чем любая транснациональная корпорация. У меня не было денег, но они не могли этого знать наверняка. С другой стороны, потрошить меня на деньги было бы сейчас совсем позорно – после того, как они меня только что спасли. Милиционеры переглянулись, поиграли дубинками и зашагали прочь, похожие как близнецы-братья. Я поплелся вслед за ними в сторону эскалатора.
|
|
|
Голова гудела, в остальном я был в норме. На улице неожиданно распогодилось: тучи рассеялись, солнечные лучи протыкали небо, как голубой лед. Мороз по-прежнему стоял термоядерный. Из дверей станции метро клубами вырывался серый пар. На козырьке нависали здоровенные серые сосульки. Серые люди с озабоченным видом сновали туда-сюда, замотанные в серые шарфы и платки. Мое зеленое пальто и пестрая шапка глупо выделялись на общем фоне. Неожиданно в толпе отзеркалилось другое яркое пятно. Парень лет тридцати в стеганом бушлате и болотно-зеленом, крупной вязки дрэдовике, скрывающем нехилую волосяную копну, шел ко входу в метро, широко взмахивая руками в толстых оранжевых руковицах, будто держал в них лыжные палки. Вытащив руку из кармана, я приветственно помахал незнакомому русскому растаману.
|
|
|
- Ай Джа Ман! – улыбнулся незнакомец. – Как дилэй, бро?
- Улицу Родзаевского ищу, – объяснил я, пряча обожженную холодом ладонь обратно в карман.
- На маршрутку девятую садись, – улыбнулся Джа Ман. – Вон, видишь, люди в очередь выстроились? Там остановка!
- А далеко ехать? У меня денег-то ни копейки...
- Пешком минут двадцать топать... Погоди-ка... – он снял рукавицу, порылся в кармане бушлата, вытащил крупную горсть монет, отсчитал шесть двухрублевых. – Держи, этого тебе хватит!
- Спасибо! – обрадовался я. – А откуда столько мелочи?
- Это крупная мелочь! – засмеялся Джа Ман. – Мы в переходе на «Несмеловской» играем, пятница-суббота-воскресенье, приходи, послушаешь! Джа блесс ю! Ван лов!
И пошел своим путем, одарив напоследок еще одной просветленной улыбкой.
«Бывают же такие позитивные любители реггей, – думал я, трясясь в разбитой маршрутке. – Что бы он сказал про свою «ван лов», если бы мы поменялись сейчас телами, сохранив память и сознание?»
Но подобные трансформации человеку, слава Джа, недоступны. Острый приступ жалости к себе прошел, пока я разыскивал дом №12, а это длилось еще минут десять. Хорошо, на входе в подъезд не было кодового замка, точнее, был, но не работал. Окончательно продрогший, я наконец позвонил в искомую дверь на третьем этаже.
- Вы к кому? – раздался приятный женский голос.
Хм, я его уже где-то слышал... Ах да, в телефонной трубке!
- Ю-Лов к Маркусу!
Замок щелкнул. Дверь приотворилась. Я вошел. Кто бы ни отпер мне, в прихожей сейчас никого не было.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 18; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!