Marc Matthews. Language
На сцену вышел сутулый овощ с длинным носом и бегающими глазками. Он подошел к микрофону, понюхал его и произнес отсутствующим тоном:
- Привет, Тосква! Я вас боюсь…
Шутка никого не насмешила.
- Прочитаю вам одно свое как бы стихотворение, это как бы басня…
ОН СЛИШКОМ ЧАСТО УПОТРЕБЛЯЛ СЛОВО «КАК БЫ».
Дельфинов насупился и забубнил в микрофон:
Один Амфетамин
Попал в жестокую разборку.
Ему натерли край и обломали корку.
Пошел Амфетамин к браткам,
Мол, так и так, я круглым был и белым,
Теперь угомонился в хлам,
Скажите, что мне делать?
Братки недолго дрэдами трясли,
Недолго бороды чесали –
Послав его на край земли,
Потом полгода хохотали.
Амфетамин пошел, куда глаза глядят
(Глаза косили – он пошел налево).
И ночью звезд светился ряд,
А днем над ним синело небо.
Вдруг встретился ему Гашиш –
Мужик здоровый и надменный:
«Куда ты катишься, братишка? Ишь!
Пойдем-ка лучше вместе до пельменной!»
Они пошли. А там уж полон зал,
Пельмени сварены, вокруг уют и люксус,
Сметана на столе, и, чистый как слеза,
Блестит в бокалах свежий уксус.
А за столом сидит компания,
Какой не видывал простак-Амфетамин –
Там пацаны из группировки Наркомания
Свой соблюдали строгий чин:
В наколках весь дремал Герасим строгий,
Угарно пальцевал Кокос лихой,
Рейв под столом плясал Экстаз безногий,
Вертелся Винт, как заводной,
Сосал салфетку вор по кличке Кислый,
|
|
|
Коробку скоростей чинил мошенник Спид,
И Кетыч складывал в уме слова и числа,
И шлюха Водка разливала чистый спирт.
«Садись за стол!» – сказал Гашиш с улыбкой. –
«Пельмени кушай – лучший витамин!»
Так, жизнь свою считавший злой ошибкой,
Нашел себе друзей Амфетамин.
За басню Дельфинову дали пять баллов (1+1+2+1). Двойку влепил Рас Туман.
- Тебе понравилось? – изумился я.
- Парня жалко, – объяснил доброволец-жюрист.
«Прибавить балл? Хлопаем! – Оставить как есть? Хлопаем! – Убавить балл? Хлопаем!» Публика не добавила балла гостю из Берлина. Затем появился человек, которого здесь явно хорошо знали.
- Всем привет певца-садиста от Максима Реалиста! – сходу заскоморошил он. – Начинаю вас мучать! Прочитаю текст под названием «Рок»:
Я бренчал на басу…
Предо мной расступалися стены.
Я ревел в микрофон
То, что важно любому из нас.
И влюбленных девчонок
Качалась у ног моих пена.
И тряслася струна,
И ритмично попукивал бас.
Барабанщик стучал,
Словно Бог из святой драммашины,
Между пальцев крутил
Свои палочки, как каратист.
Рядом тряс волосами
Здоровый тосковский лошина,
В андеграунде он
Был известен как злой гитарист.
Мы пришли в этот зал,
|
|
|
Чтобы дать настоящего рока,
Чтоб тупые жлобы
Обломались по полной, в умат!
Я орал в микрофон,
И втроем мы рубились жестоко,
А за сценой нас ждали
Ящик водки, куренье и мат.
Все заорали. У некоторых началась смеховая истерика. Какая-то девушка взвизгнула: «Слава Реалисту!» Ведущий тоже ржал. Реалист получил девять баллов (3+3+1+2). Единицу показал Рас Туман, а почему, я уточнять не стал. Публика не добавила балл Реалисту, удовольствовавшись решением жюри.
- Поэтесса… Не все любят это слово, – прохрипел ведущий. – Некоторые предпочитают называться «женщина-поэт». Другие, наоборот, признают его за феминистический символ. Точнее, не само слово, а суффикс «есс». Поэтесса, критикесса. Музыкантша. Милиционерша. Учительница, писательница, но пловчиха, хуже – врачиха. Или докторша. Уже издевательски – докторесса. В этой сумятице проявляется сексизм русского языка. Соси… сексистская лексика, такие дела. Почти то же самое, что марси… марксиссская. Оба эти слова выговорить одинаково невозможно. Но я что-то заболтался. Итак, перед вами выступает поэтесса Ефросинья!
Она появилась на сцене худая, бледноликая, одетая в строгое темное платье. Две Джомолунгмы под подбородком придавали поэтессе вид декадентско-деревенский. Пока я договаривался с устроителями, чтобы мне тоже дали 4 минуты для выступления, со сцены доносилось что-то вроде:
|
|
|
«…это было давно, да и было ли? Бог
Нас не милует памятью крепкой.
Чей-то смех, зажигалки щелчок, огонек
В темноте под качнувшейся веткой.
Чай горячий и звезды холодные в нем,
Отражаясь, дрожали и гасли...
Время нас выпивает глоток за глотком,
С каждым годом былое прекрасней.
Но кипящим напитком обжегши язык,
По словам, что сорвались, не плачут», –
Так в кафе придорожном сказал мне старик,
Отсчитав, как положено, сдачу.
Не провал, но и ничего особенного. Ефросинья получила восемь баллов (2+2+3+1). Трояк, естественно, дал Рас Туман. Публика не согласилась с общей оценкой и один балл добавила – всего вышло девять, как у Реалиста.
Я уломал ведущего: он пообещал выпустить меня в самом конце.
Следующим на сцене оказался нагловатый джентльмен, представленный ведущим как Эквадор Полярный. Оглядел присутствующих, сощурился в воображаемый лорнет:
- Здравствуйте, сладкие мои! Ах, как я вас эпатирую! Знаете, куда всех нас вечно тянет? В андеграунд! Но не верьте, что там можно встретить только крыс, там рассыпаны бриллианты и перлы. Вот один из них:
|
|
|
Предавал самых старых близких друзей.
Воровал у собственных родителей.
С кайфом поглощал различные яды.
Под натиском моды менял свои взгляды.
Круче тебя не найдешь нигде,
Встретимся в андеграунде!
Лучше тебя не найдешь нигде,
Встретимся в андеграунде!
Замки воздушные на грязном песке.
Ангельские крылья на дохлой треске.
Барыжничал помалу, кидал иногда,
Теперь ты герой, теперь ты звезда.
Круче тебя не найдешь нигде,
Встретимся в андеграунде!
Лучше тебя не найдешь нигде,
Встретимся в андеграунде!
Полярный схлопотал семь баллов (2+1+1+3), один добавила публика. Затем вышел высокий, полноватый парень с длинными волосами, усами и бородкой – Твердислав Зарубин. Он порубил воздух ладонью, погримасничал и забормотал:
- Всех поздравляю с днем поэзии, предлагаю отведать немного амброзии, чтобы ваши уши не поддавались коррозии, чтобы вас охватили приятные иллюзии. Вы готовы?!
- ДА! – выдохнул зал.
- Тогда поехали…
Я не мальчик и не девочка,
Не собачка и не кошечка,
Не перчатка и не тряпочка,
Не цветочек и не бабочка,
Не желток, не белок, не шерсти клок,
Не фуфла глоток, не пассажиропоток,
Не пол, не потолок, не папик, не браток,
Не в бане полок,
Не за невесту залог.
Я не Шилов, не Церетели, не Сафронов, не Глазунов,
Не Проханов, не Лимонов, не Ельцин, не Горбачев,
Не Пугачева, не Киркоров,
Не Кутузов, не Суворов,
Не Сусанин, не Папанин, не Вицин, Никулин и Моргунов.
Я не рыба, не мясо, не кость, не горло,
Не штык, не пуля, не пушечное жерло,
Не авианосец, не бронепоезд,
Не печать греха, не невинности пояс,
Не крещение, не обрезание,
Не медитация, не камлание,
Не песнопение, не предсказание,
Не расширенное сознание.
Я не смерч, не штиль,
Не хай-тек, не утиль,
Не кастет, не пистолет,
Не блюдо котлет,
Не столетний патриарх,
Не президент в 30 лет,
И не набор пошлых рифм –
А только БАС и РИТМ.
Опять все бурно аплодировали. Зарубину дали девять баллов (3+3+2+1) и один добавили. Он вырвался в лидеры. Затем ведущий пригласил на сцену вторую даму – Ирэну Дадаидзе, как он ее представил. Это оказалась престарелая авангардистка, она скрипела в микрофон:
Что такое до-до?
Это птица Додо!
До?
До!
До! До! До!
Что такое ду-ду?
Ду-ду живет в Катманду!
Ду?
Ду!
Ду! Ду! Ду!
Что такое ди-ди?
Это еще впереди.
Ди?
Ди!
Ди! Ди! Ди!
И далее в таком духе, пока под самый конец гласных не заорала хрипло:
Что такое да-да?
Это моя пизда!
Да?
Да!
Да! Да! Да!
Гражданка Дадаидзе получила свои восемь баллов (2+1+3+2), добавлять ей не стали. Три балла определил Рас Туман – ему понравился яркий финал. А на сцене появился крабообразный молодой костюм в дымчатом галстуке, державшийся с уверенностью прожжённого карьериста на дипслужбе.
- Меня зовут Игорь Орлицкий, – заявил костюм. – И я прочту вам стихи о «Титанике»:
Любое место из тех, куда могут отправить нас,
Похоже на сковородку, раскаленную докрасна.
На огненной плоскости выстроены дома,
Няньки выгуливают детей, и погода – класс.
Любое место из тех, в которые можно попасть,
Похоже на мишень из непробиваемого стекла.
О центр такой мишени плющится стальная стрела.
Философ выгибает мишень, используя, словно таз,
На котором переплывает океан страстей,
Чтобы пойти ко дну и уткнуться в проржавевший борт
«Титаника», все же нашедшего нужный порт –
Точку Х на участке прямой между А и В.
Раздались аплодисменты, удивившие четким ритмом. Этот парень сумел произвести впечатление – не отнять у повешенного его веревку! Господин Орлицкий заработал сходу десять баллов (3+3+1+3). Ему, однако, убавили балл по требованию публики. Огорченный и явно разозлившийся костюм побрел куда-то за сцену. Наверное, ругаться с устроителями. А ведущий пригласил к микрофону «восточную красавицу» Алину Ким. Она словно источала мед всем телом и долго поправляла микрофон, пока ведущий (он, к слову, посвежел, похоже, накатил за сценой) не помог опустить стойку. Ким начала без предисловий:
Бабочка пролетает возле самого лица, еле касаясь крыльями кожи.
Я сижу одна в пустой квартире, думаю о тебе, и что же?
Моими мыслями управляет легко-тяжелый циничный Эрот.
Я похожа на собачку, которая ждет хозяина у закрытых ворот.
Ты, летящий на «Харлее Дэвидсоне», соблазняешь меня, как звезда.
Я говорю своим мыслям: «Больше не надо...», губы шепчут: «Да, надо, да!».
Но пора отвлечься, пора вернуться к реалиям дня.
От чувства потери любимого ничто не спасет меня…
Эротичной кореянке сходу присудили двенадцать баллов (2+3+4+3), но ничего не добавили. Падкий на все женственное, Рас Туман поставил первую четверку в этот вечер.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!