Список принятых сокращений 33 страница

Не случайно большинство полиэтнических государств Запада, опасаясь именно националистического варианта развития событий, перешли в свое время к политике мультикультурализма. Достаточно эффективно противостояла националистическим настроениям в обществе советских времен также идеология пролетарского, как тогда говорилось, интернационализма и братской дружбы разных народов.

Других моделей решения проблем межнационального социального, экономического и культурного сотрудничества и тогда, и сегодня также существует немало. Модель ассимиляции базируется на идеях гомогенности общества и отказа от многообразия культур в пользу доминирующей, утраты отдельными людьми или группой лиц базовых элементов своей национальной культуры; в рамках модели интеграции наряду с интеграцией культур приветствуется сохранение самобытных характерных черт национальных меньшинств; в модели «плавильного котла» народы теряют свою изна­чальную идентичность и получают новую, оригинальную. Выбор Рос­сии в значительной степени пал, похоже, на модель этнокультурного плюрализма или, как ее называют, «модель мультикультурализма» — модель, которая сегодня считается одной из из наиболее перспективных с точки зрения обустройства национальных отношений в полиэтниче­ских обществах, разделяющих демократические ценности.

Каждая из перечисленных моделей содержит, естественно, как сильные, позитивные, так и слабые, негативные стороны своей практической реализации. Задача заключается в том, чтобы правильно соотнести конструктивные и возможные негативные последствия выбора той или иной мо­дели и учитывать это в государственной политико-управленческой деятельности. Необходимо понимать, что сегодня этнонациональное и социальное многообразие становится решающим фактором общественного развития, активно влияющим на развитие демократических устоев государства. Именно поликультурализм, как и мультикультурализм, учит сосуществовать, сотрудничать и уважать других. Правда, мультикультурализм возводит в абсолют право меньшинства на отличие, принижает обязанности нацменьшинств по отношению к титульной нации, а это, понятно, неприемлемо и достаточно опасно.

Мы согласны с мнением тех экспертов, которые считают, что в современной России (с нашим опытом решения национального вопроса на принципах интернационализма) модель мультикультурализма может найти свое применение. Объективная почва для этого имеется. Это российский менталитет, который, как говорил в свое время П. А. Сорокин, всех, кто долгие годы жил рядом с русскими, настолько пропитал русской культурой и психологией, что нерусские «стали более русскими, чем сами русские». Это такие ментальные качества, как духовность, коллективизм, вера в лучшее будущее, толерантность, патриотизм — качества, которые не только характеризуют облик русского человека, но и обеспечивают непрерывность исторических судеб всего народа. Это, кстати, вовсе не отменяет и не оправдывает другие качества, присущие российскому менталитету, — лень, недисциплинированность, непредсказуемость, чиновничий произвол и безропотность перед начальством. Есть над чем подумать. Принимая те или иные управленческие решения, надо глубже анализировать отношения по линии «мы» — «они», «миф» — «реальность», «так повелось» — «так по закону», «национальное» — «националистическое».

Мультикультурализм — концепция достаточно свежая, в научный оборот она вошла лишь в конце 1980‑х гг. Популярность этого концепта заложена в основном его постулате, признающем самоценность культурного разнообразия народов и принципиальную недопустимость ранжирования национальных культур. Даже этническим мигрантам мультикультурализм дает возможность сохранять свою культурно-бытовую самобытность, сохранить свои нацио­нальные традиции и органически интегрироваться в жизнь тех государств, в которых они оказались[215]. Важно и то, что мультикультурализм не ориентирует людей на культурный и политический изоляционизм. Наоборот, он отдает должное этническому многообразию, поддерживает его не только путем сохранения самобытности отдельных культур, но и всячески стимулируя многокультурность и многоязычие. Более того, подчеркивается, что именно в социальном и культурном многообразии заключены сила и мощь любого полиэтнического государства. Хотя, понятно, что «борьба противоположностей» при этом сохраняется, закон диалектики отменить никто не в состоянии.

Исторический опыт убеждает, что не этниче­ский нигилизм и не этнокультурная гомогенность, а этнополитическая интеграция и полинациональность с модернизацией межэтнических отношений и обязательным сохранением самобытности каждого народа ведут к гармоничному обогащению этнической и межнациональной идентичности. Только при такой модели общественного устройства и адекватной ему государственной национальной политике все этнические сообщества становятся заинтересованными в консолидированном государстве, его стабильности и устойчивом развитии[216].

Третья задача — освоение демократических принципов этнополитической интеграции в национальной и миграционной политике с учетом объективных условий, исторического опыта и современных особенностей нашей страны. Стратегическая установка — стабильность общества на основе баланса интересов государства, системообразующей нации и всех остальных этнокультурных общностей, в том числе национальных меньшинств и самых малых народов. Национализму в этой конструкции места не остается.

Национализм в любой его форме (шовинизм, ксенофобия, этноэгоизм, мигрантофобия, сепаратизм, экстремизм) не способствует прогрессу и не подчеркивает национальную самобытность народа, как утверждают некоторые, а изолирует народ от общемировых процессов, умышленно обрекает его на деградацию, постепенное саморазрушение и неминуемую гибель. Вряд ли прав был Н. А. Бердяев, когда делил национализм на разрушительный, реакционный и созидающий, творческий. Национализм всегда разрушает. Нельзя также смешивать национализм и патриотизм, всегда надо помнить, что для националиста высшей формой этнической общности является нация, а не народ в целом. И в этом, казалось бы, безобидном исходном постулате кроются большая стратегическая опасность и разрушительная энергия.

Ранжировать культуры и людей по принципу «низший — высший», «главный — второстепенный», «ведущий — ведомый», «старший брат — младший брат», «свой — чужой» однозначно недопустимо. Но нельзя закрывать глаза и на то, что межнациональная напряженность, этническая преступность, нелегальная миграция, сепаратизм становятся все более трудно решаемыми проблемами. Во многих регионах мира возрождаются классовые столкновения, происходят уличные беспорядки и террористические акты, а в некоторых странах развернулись самые настоящие гражданские войны. В этом смысле справедлив вывод профессора М. О. Мнацаканяна о том, что «без учета запросов, потребностей и интересов всех наций и народностей страны, в том числе с точки зрения их стремления к социально-правовому равенству и культурно-психологической самоиндентификации творить справедливое человеческое сообщество немыслимо»[217].

МНАЦАКАНЯН Мкртич Оганесович (р. 1933)

Доктор философских наук, профессор МГИМО (У) МИД России, автор более 200 научных публикаций, в том числе монографий, учебников и учебных пособий. Широкую известность получили такие его труды, как: «Этносоциология. Нации, национальная психология и межнациональные конфликты» (1998); «Интегрализм и национальная общность. Новая этносоциологическая теория» (2001); «Нации и национализм. Социология и психология нацио­нальной жизни» (2004); «Национализм и глобализм. Национальная жизнь в совре­менном мире» (2008); «Нации в современном глобальном мире. Модернистские, кон­структивистские и постмодернистские теории» (2011).

Предмет особого внимания ученого — исторические, культурные, психо­логические истоки нации, ее этнические основания и природа; жизнь наций (русских, армян, татар) в их феноменологическом проявле­нии в истории и современности; процессы глобализации и модернизации как нового основания формирования и развития наций; современные модернистские, конструктивистские и постмодернист­ские теории и подходы; культурно-психологические и духовные ис­токи национализма, его этнические основания и нарциссическая природа, особенности политики демократического государства в области противодействия националистическим проявлениям. Глобалистское мировоззрение представляется им как обобщенное выражение новой мировой реальности — глобального мира, в условиях которого бурно развиваются транснациональные процессы, принципиально не меняющие общую картину национально-государственного устройства. Он детально исследует теоретико-методоло­гические проблемы национальной общности, содержание и своеобразие культурализма в национальной жизни.

Правильно говорят, что национализм возникает только тогда, когда социальным коммуникациям и жизни людей начинает угрожать опасность. Именно тогда большинство готово подчиняться требованиям мультикультурного универсализма, а вот этнокультурные меньшинства начинают «бороться за свою самобытность», чаще всего, кстати, за счет большинства. Если так происходит, то внутренний порядок в государстве дестабилизируется, обостряются атаки как «снизу», так и «сверху». Отношение граждан к государству становится менее лояльным, а то и вовсе враждебным. Понятно, что такое положение принципиально недопустимо. А значит, на государство ложится трудная задача поддержки национальных культур и нейтрализации негативных проявлений национализма, шовинизма, а тем более сепаратизма. Причем, решать ее придется не какими‑то силовыми методами, а методами политических переговоров, взаимных уступок и компромиссов, воспитания и финансирования национальных культурных программ, проведения соответствующих социальных преобразований.

Рычаги эффективного действия у государства имеются: миграционное программирование; изменение административных границ; языковая политика; «культурная политика национального возрождения»; ужесточение законодательства, особенно в части пресечения экстремизма, незаконной миграции.

Четвертая задача — вернуться к самому серьезному осмыслению статуса государствообразующего рус­ского народа, историческая миссия которого — объединять и скреплять российскую цивилизацию, сохранять культурный код общественного развития. Это не частная, а стратегическая проблема этнополитического раз­вития страны и ее будущего. Если раньше под национальным вопросом мы подразумевали проблемы развития малочисленных народов и национальных окраин, то сегодня ситуация изменилась. Общество все громче говорит о деформированности социального положения именно русского этноса, о «травмированности национального самосознания рус­ских». Крепнет убежденность в том, что многие межэтнические проблемы могут быть успешно решены, если не игнорировать, а учитывать тенденции развития национального самосознания русского народа[218]. Уступ­чивость, великодушное и доброжелательное отно­шение русского этноса к другим народам и этносам способны на деле гарантировать единство, солидарность и сотрудничество народов в общих интересах страны, естественно, при соответствующих усилиях и доброй воле каждой нации, населяющей огромные российские просторы. Примеров такой доброй воли у нас огромное множество.

Республика Северная Осетия — Алания

Северная Осетия — Алания — небольшая по территории республика, одна из самых многонациональных на Северном Кавказе. Здесь проживают представители более 10 национальностей и 14 конфессий. В государственном бюджете республики отдельной строкой предусмотрены средства на проведение различных мероприятий национально-культурной направленности. В республике ор­ганизованы мониторинг этнополитической ситуации, прогнозиро­вание тенденций развития межнациональных и межконфессио­нальных отношений и выработка предложений по стабилизации обстановки, ликвидации последствий осетино-ингушского кон­фликта.

Властями всячески поддерживаются усилия в этом направлении не только местных органов власти, но и национально-культурных центров, домов дружбы, религиозных организаций, учебных и просветительских учреждений, СМИ. Практикуется проведение массовых куль­турных и спортивных мероприятий с участием представителей национально-культурных центров, молодежных и общественных организаций. Проводятся фестивали казачьей песни, вечера поэзии, международные спортивные турни­ры. Традицией стало празднование дней независимости Азербайджана, Греции, Польши, Грузии и других стран. Отмечаются национальные праздники: осетинские —Хетаджы Бон, Хуыцауы Дзуар; ук­раинский — Ивана Купалы; грузинский — Ломисоба; еврей­ские — Пейсах и Пурим; православные — Троица, Покров и др.; мусульманский Курбан-Байрам. Позитивную роль играют регулярные встречи депутатов парламентов и членов правительств Республики Северная Осетия — Алания и Республики Ингушетия. Среди наиболее значимых мероприятий политического характера можно выделить круглые столы «Матери против наркотиков», «История народов Владикавка­за: прошлое и настоящее», «Молодежь и экстремизм — проблема воспитания толерантности», «Согласие и единение — барьер тер­роризму». Особым вниманием окружены беженцы.

Исторический опыт свидетельствует, что полиэтническое государство не может долго существовать без сильного государствообразу­ющего народа. Государство Александра Македонского распалось, как только была нарушена греко-македонская скрепа. Римской империи пришел конец, как только римляне забыли о своем государствообразующем предназначении. Духовно-нравственная деградация системообразующей нации привела к распаду Австро-Венгрии, шведско-норвежской унии, Чехословакии, Советского Союза и Югославии. Представленная историческая справка — весомое предупреждение о возможности дезинтеграции и нынешней Российской Федерации.

Речь не идет об утверждении какого‑то национального превосходства русских над другими народами только на том основании, что русских в стране более 80% от общей численности населения. Дело в том, что кризис национальной идентичности и социальная деградация русского народа немедленно спровоцируют желание экстремистов поставить под сомнение целесообразность существования российской государственности вообще. Оскорблять нельзя даже самый маленький народ, но оскорбление большого государствообразующего народа — это уже оскорбление государства, его настоящего и будущего. В таких условиях даже крупное государство долго существовать не сможет. Не помогут никакая идеология, никакие призывы к миру, никакая религиозная идентификация. Вот чем опасна русофобия, если объективно анализировать и трезво оценивать происходящее.

А разве не является оскорблением российского общества объявление российских энергетических запасов «достоянием всего человечества»; стремление опоганить историю России, опорочить историческую память народа путем пропаганды идей «преступной сущности русских»; реанимация диссидентских движений; финансовая и идеологическая поддержка внесистемной оппозиции и националистических движений; провоцирование противостояния православных и мусульман, навязывание идей секуляризма и автокефальности? Это, кстати, для некоторых деятелей является легитимным, как они считают, основанием для давления на власть[219]. Вывод: проблема национализма в России действительно существует, отбрасывать ее, замалчивать или относиться к ней безразлично крайне опрометчиво. Наоборот, нужны действия на основе взвешенной и хорошо продуманной национальной политики.

Пятая задача — создать действенный механизм управления развитием межнациональных отношений с сохранением русской культурной доминанты, носителями которой являются не только этнические русские, но и все народы, входящие в наше культурное пространство независимо от своей конкретной национальности. Свое место в этом механизме должны найти органы культуры и образования, религиозные структуры, средства массовой информации, правоохранительные органы и миграционные службы. Президент РФ также считает необходимым возродить в системе исполнительной власти специальный орган, отвечающий за вопросы национального развития и межнационального благополучия. Речь идет об особом коллегиальном органе, который тесно будет взаимодействовать непосредственно с президентом страны, руководством Правительства РФ и, обладая широкими властными полномочиями, отслеживать, направлять и решать непростые вопросы межнационального развития страны.

В целях дальнейшей гармонизации межнациональных отношений, укрепления единства многонационального народа Российской Федерации и обеспечения условий для его полноправного развития Президент РФ подписал Указ от 7 мая 2012 г. № 602 «Об обеспечении межнационального согласия» и поручил своей Администрации и Правительству РФ:

1) до 1 июня 2012 г. подготовить предложения об образовании при Президенте РФ Совета по межнациональным отношениям;

2) до 1 декабря 2012 г. разработать и утвердить Стратегию государственной национальной политики Российской Федерации;

3) до сентября 2012 г. осуществить подготовку согласованных с Рос­сийской академией наук, заинтересованными общественными объединениями и религиозными организациями предложений по формированию перечня книг, в том числе по истории, литературе и культуре народов Российской Федерации, рекомендуемых школьникам для самостоятельного прочтения (перечень «100 книг»);

4) до ноября 2012 г. разработать комплекс мер, направленных на совершенствование работы органов государственной власти по предупреждению межнациональных конфликтов, включая создание эффективных механизмов их урегулирования и проведение системного мониторинга состояния межнациональных отношений, а также на активизацию работы по недопущению проявлений нацио­нального и религиозного экстремизма и пресечению деятельности организованных преступных групп, сформированных по этническому принципу.

Чем лучше все перечисленное будет осознано и чем быстрее реализовано, тем успешнее и скорее будет осуществлен переход к демократической правовой государственности в современном ее понимании.

Шестая задача сводится к тому, чтобы в своей управленческой деятельности максимально деполитизировать национальные отношения и перевести их в русло нейтрально-социальных. Ведь истинно национальное воплощается не в том, что какой‑либо народ создает своего «отца нации» и обслуживает его политически, материально и духовно, а в создании необходимых условий для того, чтобы каждый человек по собственному желанию пользовался наиболее удобным для него языком, ориентировался на близкие ему моральные ценности и религиозные идеалы, свободно общался с теми людьми, которые близки ему по духу, интересам, менталитету и жизненным целям. Все это должно происходить без ущемления достоинства и интересов людей других национальностей.

Седьмая задача — оптимизация миграционных потоков. Прежде всего, следует на порядок повысить качество миграционной политики, исключить нелегальную иммиграцию, ввести в цивилизованные рамки внутреннюю миграцию, предельно четко дифференцировать отношение к легальной миграции в пользу людей высокой квалификации, профессиональной компетентности, социальной конкурентоспособности, культурной и поведенческой совместимости. Следует также пойти на ужесточение правил регистрации мигрантов и усиление санкций за их нарушение. Параллельно надо подумать о создании эффективной системы социализации трудящихся-мигрантов, в том числе через образовательные структуры. Необходимо сделать обязательным для приобретения миграционного статуса экзамен по русскому языку, по истории России и русской литературе, по основам правоведения.

И самое главное: надо больше заботиться о том, чтобы мигрантов не третировали, не «приводили в чувство» путем облав и зачисток, не устанавливали правовой порядок путем периодических акций на рынках и стройплощадках, а создавали для каждого из них реальные возможности для своевременной регистрации, нормального трудоустройства, достойной жизни и культурного развития, т.е. для спокойной адаптации к новым условиям. Правонарушители же (те, кто демонстрирует неадекватное, агрессивное, неуважительное, преступное поведение) должны нести ответственность в соответствии с российским законом. Ведь мы тоже несем ответственность за то, что сегодня миллионы бывших соотечественников страдают от хронических конфликтов, бедности и социальной неустроенности, покидают в поисках лучшей жизни свою землю и ищут лучшей доли в России.

11.3. Государственно-церковные отношения

Россия — светское государство. Светскость — один из базовых принципов, который характеризует взаимоотношения власти и церкви, определяет их взаимные права и обязанности, устанавливает пределы возможностей законодательной, исполнительной и судебной власти в реализации принадлежащих им полномочий по регламентации порядка образования, деятельности и упразднения религиозных объединений. Образование также носит светский характер, школа отделена от церкви.

Но даже в условиях светского государства государственно-конфессиональные отношения различны и по содержательному наполнению, и по формам регулирования. Все зависит от исторически сложившегося баланса между институтами государства и религиозными объединениями. Возникают они главным образом в полити­ко-управленческой и идеологической сфе­рах и проявляются как позитивное, нейтральное или негативное взаимодействие[220]. По характеру это может быть партнерство, сотрудниче­ство, диалог, индифферентность, господство и подчинение, соперничество, конфронта­ция, конфликт. Выстраиваются они в соответствии с государственной вероисповедной политикой. Правовое же регулирование может быть универсальным, дифференцированным или моноконфессиональным — все зависит от множества исторических, социальных, экономических и культурных факторов. Какой из них предпочтительней — определить не всегда просто.

Универсальный тип: ориентация на либеральные стандарты религиозной свободы; равностатусность конфессий — все религиозные объединения наделяются равными правами и обязанностями независимо от их качественных или количественных характеристик; государство не вмешивается во внутреннюю деятельность религиозных объединений, а они, в свою очередь, не вы­полняют функции государственных органов; церковь не претендует на материальную или иную поддержку со стороны государства (Нидерланды, США, Фран­ция).

Дифференцированный тип — признает определенные религиозные свободы; некоторые конфессии наделяются большим объемом прав и обязан­ностей, в то время как другие существенно в них ограничены (Италия, Испания). Россия, скорее всего, относится именно к такому типу правового регулирования государственно-церковных отношений. Не случайно в официальных документах и в политических декларациях российского руководства всегда акцентируется внимание на особой роли православия. На встрече с представителями поместных православных церквей 25 июля 2013 г. в Москве В. В. Путин еще раз подчеркнул, что «принятие христианства предопределило судьбу и цивилизационный выбор России, стало решающим, поворотным моментом в церковной и светской истории Российского государства». И далее: именно нравственные основы православной веры во многом сформировали наш национальный характер и менталитет народов России, раскрыли лучшие созидательные качества россиян, помогли стране занять достойное место в общеевропейской и мировой цивилизациях.

Моноконфессиональный тип имеет место в теократических госу­дар­ствах, когда на его территории допускается официальное существование религиозных объединений, принадлежащих только к од­ной конфессии. В современных условиях теократическое государство — это государство, в котором политическая власть принадлежит церкви (духовенству). Примерами могут служить Ватикан и Иран.

В современном демократическом светском государстве не существует официальной религии и ни одно из вероучений не признается обязательным или предпочтительным. В полной мере это касается и атеизма. Государственные органы и официальные лица не наделены полномочиями представлять, выражать и защищать политику и интересы какой-либо конкретной (даже лично им близкой по духу) конфессии. Религиозные постулаты, равно как и принципы атеизма, не могут трактоваться в качестве отправной точки (основы) государственной политики.

В свою очередь, церковная иерархия не может быть составной частью государственного механизма, не вправе и не может непосредственно влиять на политику государства. Правда, священнослужители вправе избираться в представительные органы государственной власти и местного самоуправления, но только как граждане, а не как священнослужители. При этом религиозные организации не вправе создавать политические партии, участвовать в деятельности политических структур, заниматься информационно-разведывательной и политически-пропагандистской деятельностью. Не могут они также выдвигать своих кандидатов в парламенты и на президентские посты, непозволительно их участие в предвыборной агитации и политической пропаганде, в финансировании выборов. Их задача — миротворчество на всех уровнях общественной иерархии, духовное, культурно-нравственное и патриотическое воспитание, благотворительность, противодействие идеологическому экстремизму.

Россия представляет собой многоконфессиональную страну, в которой наряду с православным христианством и исламом существуют и другие вероисповедания, в том числе католицизм, буддизм, баптизм, иудаизм и др. В этих условиях непреходящее значение имеет равенство религиозных объединений перед законом. Отсюда следует запрет государственным структурам, всем органам законодательной, исполнительной и судебной власти предоставлять какие‑либо преимущества и привилегии одним религиозным объединениям по сравнению с другими. Действует также запрет на установление требований вероисповедного характера для государственных и муниципальных служащих, на финансирование церкви из государственного бюджета.

Другое дело, что государство может и должно оберегать веру­ющих от фанатиков и радикально настроенных организаций; оказывать помощь церкви в содержании, реставрации и охране зданий, являющихся памятниками истории и культуры; предоставлять налоговые льготы; не препятствовать организации воскресных школ.

Это, кстати, вовсе не означает, что государство должно исключительно благосклонно относиться к вторжению религиозных структур в сферу публичной политики и управления; безоговорочно лоббировать введение в качестве обязательного предмета «Основ религиозных культур и светской этики» в средних школах и «Теологии» в вузах; стимулировать централизованную профессиональную переподготовку преподавателей под религиозную тематику и приглашение духовных лиц на должности преподавателей в государственные и муниципальные учебные заведения; к переводу религиозных учебных заведений на государственное довольствие.

Не случайно на страницах печати уже ставятся вопросы: «Не являются ли такого рода факты открытым проявлением клерикализма?», «Вправе ли церковь быть не только равноправным участником общественно-политического диалога по поводу обновления государственной жизни, но и его модератором с решающим голосом?», «Не противоречит ли участие проповедников в политической агитации конституционным принципам российского светского государства?». Не случайно многие служители Русской Православной Церкви в последнее время подвергаются серьезной критике за нарушение баланса во взаимоотношениях с государством, за нарушение принципов скромности и даже нравственности (дорогие авто, коттеджи, предметы роскоши и церковный бизнес уже никого не удивляют), за активную политическую деятельность на стороне тех или иных политических сил в ущерб воспитательно-просветительской составляющей.

Вопросы действительно актуальные, предполагающие адекватное реагирование. Российское общество, государство и церковь в открытом демократическом режиме сейчас ищут ответы на них. Надеемся, что ответы они найдут в духе формирования настоящей симфонии свободы, духовности и власти. Уверенность в этом выражает более 80% опрошенных россиян, но только с оговоркой, что государство должно быть светским, политические партии не должны использовать религиозные спекуляции, а церковь, в свою очередь, останется политически нейтральной[221].

Напомним, кстати, что далеко не всегда взаимоотношения церкви и государства были такими, как сегодня. Необходимо было пройти огромный исторический путь, чтобы выйти на уровень современного светского понимания государственно-церковных отношений. В царские времена церковь помимо религиозных выполняла многие иные функции. Она была не только местом отправления обрядов, но и важнейшим центром общественно-политической жизни и надежной опорой власти даже при условии, что властные амбиции монархов во многом сковывались церковным традиционализмом, догматикой, ореолом святости и неприкосновенности. Государство, с одной стороны, стремилось использовать силу и авторитет церкви в своих интересах, способствовало преодолению узкого национализма и утверждению вселенского характера русского православия, а с другой — пыталось жестко регламентировать сферу религиозной жизни, подчинить церковь общегосударственным интересам.

С момента установления советской власти начался период отчуждения церкви от государства. Декретом о свободе совести, церковных и религиозных обществах 1918 г. религия была объявлена сугубо частным делом. Были закреплены отделение школы от церкви, передача записи браков и рождений в исключительное ведение государственных органов. Религиозные организации лишались права владения собственностью и прав юридического лица. Отменялось также всякое сопровождение религиозными церемониями политических мероприятий и управленческих действий государственных органов. Из официальных документов изымалось всякое указание на религиозную принадлежность.

Позже законодательно закрепили право религиозных организаций заниматься удовлетворением религиозных потребностей верующих исключительно в молитвенных зданиях. Жестко пресекалось появление деструктивных сект, оккультизма, зарубежного миссионерства. Нередко нарушался принцип тайны исповеди. Одним словом, делалось все, чтобы вытеснить религиозную составля­ющую из сферы общественной жизни. Причем делалось это в рамках советской официальной трактовки понятия «светское государство». Светское государство в представлении того времени — это государство, которое признает принцип свободы совести и вероисповедания при ведущей роли атеизма. Отсюда призывы к «неутомимой атеистической пропаганде», как формулировал В. И. Ленин в статье «О значении воинствующего материализма».

---

Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!