Список принятых сокращений 28 страница

В условиях республики смешанной формы правления государственная власть определенным образом сбалансирована между президентом, правительством и парламентом.

По форме государственного устройства (англ. state organization), т.е. по способу административно-территориального (и (или) национально-территориального) деления территории страны с соответствующей структуризацией власти, государства бывают унитарными или федеративными. Иногда говорят и о конфедеративном государстве, но такое определение трудно признать корректным: конфедерация — не государство, а союз суверенных государств, создаваемый для реализации вполне конкретных задач, чаще всего международного характера.

Унитарным (фр. unitaire — единый) является государство, территория которого состоит из административно-территориальных единиц (район, город, область, губерния). Оно может быть простым и сложным, централизованным и децентрализованным. Базовые отличительные признаки: наличие одной конституции и единого законодательства; единое гражданство; единая система высших органов государственной власти; единая судебная система; единая налоговая система.

Федерация (лат. foederatio — объединение, союз) — сложное государство, которое состоит из субъектов федерации (республики, области, штаты, земли, провинции, кантоны), обладающих определенной политической и юридической самостоятельностью. Сегодня в мире насчитывается 26 государств с федеративным устройством. Их основные признаки: два вида конституций: федеральная конституция и конституция субъектов федерации; возможно гражданство субъектов федерации; двухпалатный парламент; две налоговые системы; две системы высших органов. В федеративном государстве единые вооруженные силы, единая государственная служба, единая правоохранительная система, единая денежная единица.

По господствующему политическому режиму (фр. regime — управление), т.е. по содержанию методов, приемов и способов формирования и практической реализации государственной власти, по характеру управления государства делятся на демократические или антидемократические (анархистские, деспотические, тоталитарные, авторитарные, авторитарно-демократические, фашистские, военно-полицейские и др.). В зависимости от конкретных политических условий режим бывает ординарным, чрезвычайным или аномальным.

В условиях демократического режима первоисточником, первоосновой и единственным носителем политического суверенитета является народ. Большинство правит, а меньшинство указывает, куда поворачивать руль (П. Лоуренс). Демократия, действительно, далеко не всегда лучшая форма правления, но это если не считать всех прочих форм управления, которые были испробованы человечеством (У. Черчилль). Предложить сегодня что‑то лучшее, даже в условиях огромных достижений постиндустриального и постмодернистского развития — очень непросто (даже коммунистический проект провалился). Остается одно — изучать, осваивать и адаптировать к российским условиям то лучшее, что выработало человечество с точки зрения гуманизма, рациональности и справедливости властвования и государственного администрирования.

Главные принципы реализации государственной воли и властно-управляющего воздействия:

1) конституционная гарантированность прав и свобод человека и гражданина;

2) выборность властей на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права при тайном голосовании;

3) подотчетность обществу;

4) законность, проведение в жизнь всеобщей воли народа в строгих рамках материального и процессуального права;

5) разделение власти в рамках эффективно функционирующего механизма «сдержек и противовесов»;

6) парламентаризм;

7) экономический, политический и идеологический плюрализм; многопартийность и легально действующая оппозиция, создающие «широкий политический коридор» для цивилизованной конкуренции, поиска конструктивного компромисса и оптимального формата развития социума;

8) гласность.

В условиях демократии люди могут спокойно, безопасно и свободно заниматься своими семейными делами, созидательным трудом, обустройством частной и общественной жизни. Такой режим не предполагает антагонистическое соперничество «измов» и их политических носителей, а ориентирован на нормальный социальный диалог и конструктивную конкуренцию идей, концепций и инновационных проектов.

Для недемократических режимов, наоборот, характерны нетерпимость, принуждение и командно-мобилизационные методы управления, укомплектованность аппарата по номенклатурному признаку, игнорирование общепринятых демократических институтов и ценностей, политизация управления, приоритетность бюрократического администрирования, психологического, идеологического и даже физического насилия над личностью, тотальный контроль. Права и свободы в лучшем случае декларируются, нередко выливаются в произвол, самоуправство, грубое попрание прав и свобод человека и гражданина.

Примером такого режима с определенными оговорками может рассматриваться тоталитарно устроенная система советской власти, особенно в условиях сталинского правления. На протяжении многих десятилетий из документа в документ переходили формулировки о народовластии и «всестороннем развертывании социалистической демократии», о том, что высшей целью государства является неуклонное повышение качества жизни и благосостояния советских людей, о свободе волеизъявления трудящихся, о необходимости борьбы с бюрократизмом и безответственностью. На самом же деле все делалось ровно наоборот. Демократические ориентиры и благие цели чаще всего превращались в лозунги. Неприкосновенность личности, презумпция невиновности, недопустимость унижения человеческого достоинства в лучшем случае оставались вне реального внимания, в худшем — заканчивались ограничением избирательных прав, репрессиями и «психушками», нередко — лишением гражданства и принудительным выдворением неугодных (в том числе диссидентов) за пределы страны.

Утверждалось, например, что «смешивать функции партийных коллективов с функциями государственных органов… ни в коем случае не следует», что такое смешение «даст гибельный результат». Так оно, в конце концов, и получилось. Практика командования сверху, заложенная с первых дней советской власти, стала системой. А начало было следующим: только за период с ноября 1917 по февраль 1918 г. из ЦК на места было направлено 1056 директивных писем. Около 200 из них касались работы партийного и государственного аппарата, 30 — вопросов укрепления партийной дисциплины, 20 — хозяйственно-политических задач, 40 — фактов смешения функций партийных и советских органов[174]. Приведенная статистика свидетельствует о явном недоверии местным властям и стремлении центра все взять в свои руки. Так постепенно формировалась административно-командная система.

В политике СССР процветали монополизм одной партии; в идеологии — догматизированные со сталинских времен идеи и концепции; в социальной сфере — уравнительность «в бедности» внизу и привилегии в элитных верхах; в духовной сфере — двойные стандарты и лицемерие; в управлении — не наука и законность, а волевой нажим и администрирование. Хотя конституционно и в теории мы были не только близки к международным стандартам управляемости, но даже во многом превосходили Запад, в стране господствовал авторитарно-тоталитарный, мобилизационный стиль управления.

С точки зрения конституционного строя и формы государства нынешняя Россия является демократическим федеративным правовым социальным светским государством с республиканской формой правления. На эти характеристики и их определяющее влияние на содержание, принципы и методы государственного управления мы обращаем особое внимание. При этом подчеркиваем, что Российская Федерация в своем социально-политическом и экономическом развитии указанных качественных параметров пока не достигла. Страна прошла лишь первый этап на длинном пути построения современного цивилизованного государства, соответствующего вышеуказанным характеристикам.

В каждом государстве в любой исторический момент его существования имеет место сочетание различных форм государственной организации. Поэтому необходимо знание конкретных типологических характеристик государства, которое способно обеспечить адекватное понимание существа государственного управления. Справедливо и другое суждение: не существует строгой зависимости между формой государственной власти и системой государственного управления. Так, правовое и полицейское государство в равной мере допускают республиканскую и монархическую формы правления, унитарное и федеративное устройство, далеко не всегда парламентарная республика в постиндустриальном обществе обеспечивает реальное участие в управлении делами общества и государства большинства населения.

10.2. Влияние федеративного устройства на организационную и функциональную структуру государственного управления

Проблема федерализма принадлежит к числу наиболее сложных для теоретического анализа и практического строительства российской государственности и отечественного государственного управления[175]. Российская государственность уникальна и неповторима. Многие характерные для нашей страны явления и процессы, в том числе миграционные, формы взаимодействия многочисленных этносов, наций и народностей, которые происходили на территории огромного евразийского пространства на протяжении многих веков, нигде не обнаруживают себе аналогов. Поэтому, как пишет профессор Г. В. Атаманчук, приступая к анализу российского федерализма, следует сразу оговориться, что к его проблемам нельзя подходить чисто теоретически, абстрактно сравнивая с моделями, сложившимися в других федеративных государствах.

Мировые интеллектуальные наработки и практический опыт следует рассматривать через призму международного опыта, но обязательно с учетом отечественных условий. Любые, даже самые правильные принципы, подходы и формы при их реализации на практике требуют критического конкретно-исторического научного анализа, гибкого приспособления к реальным обстоятельствам данной страны. Именно с таких методологических позиций мы и будем подходить к анализу проблем становления российского федерализма на современном этапе исторического развития и его влияния на систему государственного управления.

Федерализм (фр. federalisme — союз, объединение) — теория и практика создания целостного союзного государства, образованного из ряда политически и юридически равнозначных частей (квазигосударств) на основе единства интересов, общих исторических судеб, юридически закрепленных договорных отношений. Чаще всего федерализм рассматривается как сис­тема основных принципов государственного уст­ройства, принципиально отличающихся от принципов унитаризма и конфедерации.

Производным от федерализма является понятие «федеративное государство» — добровольное объединение государств (на конституционной или договорной основе) в единое союзное государство на основе:

1) четкого разграничения полномочий и предметов ведения между федеральным центром и субъектами федерации;

2) невмешательства одного уровня власти в предметы исключительного ведения другого уровня власти;

3) равноправия субъектов федерации и их равноудаленности от федерального центра;

4) самодостаточности субъектов, опирающихся на собственный производственно-экономический, социокультурный и интеллектуально-кадровый потенциал.

Преимущества федеративной формы сочетания централизованного управления и децентрализованного местного самоуправления отмечал в свое время еще Ш. Л. Монтескье. Именно федерация, считал он, обеспечивает настоящий социальный консенсус и равновесие сил, устанавливающиеся в результате сотрудничества и взаимовыгодного уравновешивания социальных групп и терри­ториальных коллективов. И. Кант такое представление о федерализме (в сочетании с разделением власти по горизонтали) довел до идеи всемирной федерации. Именно в этом он видел базовый фактор правовой стабильности и вечного мира между властью, чиновниками и народом, сосуществования без войн между государствами, а федеративный вектор исторических изменений считал генеральным направлением продвижения в сторону «всеобщего правового гражданского общества».

КАНТ Иммануил (1724—1804)

Великий немецкий философ, идеолог либерализма. Профессор Кенигсбергского университета, избирался почетным профессором Петербургской академии наук. Многочисленные труды И. Канта принесли автору широкую известность и профессиональное признание в качестве основоположника немецкой классической философии. Основные труды: «Идя всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» (1784); «Основы метафизики нравов» (1785); «Критика способности суждения» (1790); «К вечному миру» (1795); «Антропология» (1798). Чаще всего в поле зрения ученых попадает его «Критика чистого разума» (1781). Обосновывал идеи верховенства власти народа, правового государства, гражданского общества. Человека как носителя свободы и морали считал столь же неисчерпаемым, как и космос.

Свободная воля, считал И. Кант, одновременно является и моральным законодателем (установителем), и добро­вольным исполнителем моральных правил. Причем в свободном моральном поступке личность подчинена не «только своему собственному» мнению, но и всеобщему законодательству. Эта мысль лежит в основе известного категорического императи­ва И. Канта, гласящего: «По­ступай внешне так, чтобы свободное проявление твоего произвола было совместимо со свободой каждого, сообразной со всеобщим законом». Под «правовыми законами» И. Кант понимал законы государства (позитивное право) в отличие от «моральных законов». Благо государства состоит в согласованности государственного устройства с правовыми принципами и моралью.

И. Кант выступал последовательным сторонником разде­ления ­властей. В работе «Метафизика нравов» он характери­зовал верховную власть, издающую законы; исполнительную, осуществляющую управление на основании существующих законов; судебную, контролирующую их соблюдение. Дес­потизм проявляется там, где не обеспечена достаточная независимость властей. Противоположность деспотизма — республика. Из всех видов устройства общества он предпочитал просвещенную монархию. По признаку наличия или отсутствия разделения властей разли­чал две формы правления: рес­публику (кантовский эквивалент правового государст­ва) и деспотию.

Не менее важен вклад И. Канта и в разработку философско-этических основ либерализма. Интересовали его также вопросы социологии международных отношений.

Впервые в практическом плане полномасштабно проблема федерализма была поставлена, научно обоснована и организационно реализована основателями Соединенных Штатов Америки. Не случайно разъяснение (предисловие) проекта американской Конституции 1787 г. А. Гамильтона, Д. Джея и Д. Мэдисона получило наименование «Федералист». Смысл построения государства на принципах федерализма с ограниченной властью виделся ими в обеспечении такого соединения различных составных частей государства в единый союз, которое позволяло бы, не ущемляя самостоятельность и интересы частей, максимально успешно осуществлять общие цели. Федерализм, писал А. Гамильтон, это наилучший способ институционализации потребностей индивидов жить в мире, согласии и сотрудничестве. Именно такое государственное устройство в наибольшей мере содействует «общему благосостоянию и обеспечивает народу США и его потомкам блага свободы», устанавливает «равенство имеющихся возможностей»[176].

Это, кстати, полностью соответствовало идеологии Декларации независимости, проект которой был разработан Т. Джефферсоном, а также убежденности ее автора в том, что федерализм и самоуправление людей на своих территориях наиболее полно способствуют раскрытию интеллектуального и физического потенциала нации, стимулируют достижение самых высоких целей государства. Т. Джефферсон был убежден, что именно большие территории способствуют разви­тию республики, только «не следует чрезмерно сосредоточи­вать власть в центральном правительстве и ограничивать суве­ренитет штатов», которым следует передавать больше прав и свобод.

ГАМИЛЬТОН Александр (1757—1804)

Один из самых крупных политиков и ярких личностей в истории США. Лидер партии федералистов, министр финансов США, секретарь президента Дж. Вашингтона. Его важнейшие работы были опубликованы в нью-йоркских газетах в 1787—1788 гг., а затем в сборнике «Федералист». Историческое значение имело четкое понимание основоположниками федерализма, в том числе А. Гамильтоном, того, что рациональное общество должно быть основано «больше на координационных, чем на субординационных началах. Следует учитывать также корыстолюбие и греховную природу человека, поэтому полагаться на человека и его интересы в государственном строительстве невозможно. Страсти должны контролироваться и регулироваться правительством на основе верховенства закона и благоразумия» («Федералист». № 33).

А. Гамильтон был убежденным сторонником принципа разделения власти, хотя понимал, что в американских условиях требуется творческое применение наследия французских просветителей. С его точки зрения сосредоточение власти в одних и тех же руках как раз и определяет деспотическое правление. Причем он утверждал, что ничуть не легче, «если вся власть находится в руках многих, а не одно­го. 173 деспота будут угнетать так же, как и один».

Учитывая тот факт, что американцы испытывали серьезное недоверие к центральным властям, в конституции, по инициативе ее авторов, была расширена сфера полномочий законодательных учреждений за счет исполнительной власти. Суды же были учреждены для того, чтобы служить промежуточными органами между народом и законодательной властью, дабы, помимо прочего, они держали ее в рамках предоставленной ей компетенции («Федералист». № 78).

ДЖЕФФЕРСОН Томас (1743—1826)

Американский философ-просветитель, юрист, политиче­ский и государственный деятель, один из отцов-основателей и третий президент Соединенных Штатов Америки. Владел греческим, ла­тинским, французским, итальянским и испанским языками. Основал университет в штате Виргиния. Основные труды: «Общий обзор прав Британ­ской Америки» (1774); «Автобиография» и «Заметки о штате Виргиния» (1785).

По решению Континентального конгресса возглавил ко­митет по со­­­с­тавлению проекта Декларации независимости и стал его автором на­ряду с Б. Франклином и Д. Адамсом. Документ был принят Конти­нентальным конгрессом и обеспечил политико-правовой фундамент создания США (1776). Значимость этого документа для всего мира трудно переоценить.

Соавтор Декларации прав человека и гражданина (1789) Т. Джеф­ферсон существенно расширил локковскую триаду (права на жизнь, свободу и частную собственность). С огромной симпатией относился к самоуправлению. Последовательно отстаивал идею народного суверенитета и на­родного просвещения: если власть попирает права народа, ее нуж­но заменить такой, которая наилучшим образом служила бы его интересам. Высказывался за такое ограничение функ­ции государственной власти, которое уменьшило бы опас­ность возникновения произвола последней по отношению к рядовым гражданам. Придерживался «классической» теории «разделения властей».

Федерализм достаточно сложное, многоаспектное и многоплановое явление. С одной стороны, это форма демократической дифференциации власти по вертикали и горизонтали, а с другой — самая эффективная «форма политической интеграции человеческих сообществ» — одно из важнейших политических средств органического соединения до­толе аморфно живших общин в единое общество. В результате объединения проявляются согласие, сотрудничество, консенсус, компромисс, взаимопомощь и поддержка. Хорошо эту диалектику выразил Джеймс Мэдисон в № 51 «Федералиста» совместно Дж. Гамильтоном: власть сначала отчуждается от народа и формируется как самостоятельная система государственной власти, ее разделение на ветви служит надежной защитой от узурпации. Затем каждая ветвь власти повторно распределяется между разными автономными уровнями управления. В итоге «безопасность прав народа гарантируется вдвойне»[177].

Цель федерализма — дать каждому народу и каждому национальному объе­динению, общине и человеку наибольшую возможность для полно­ценной жизни, инициативной деятельности и самостоятельности. На этот момент следует обратить особое внимание, ибо мы очень часто федерализм трактуем упрощенно, сводим к распределению государственной власти между разными уровнями государственного аппарата. На самом же деле сущность федерализма определяется не тем, у кого сколько и каких прав, а тем, как и в каком объеме обеспечены права и свободы людей, кто, в каком порядке и какой реальный по объему вклад внес в общую копилку. Важно видеть не только полномочия, но и результаты реализации этих полномочий. Для человека, в конце концов, не так уж и важно, на каком уровне или в каком органе вырабатываются управ­ленческие решения. Главное заключается в том, чтобы управляющие воздействия были действенными и не ограничивались только заявлениями и бумагами[178].

Российскими учеными (Р. Г. Абдулатипов, Р. У. Айбазов, Р. В. Енги­ба­рян, Л. М. Карапетян, Д. А. Керимов, Ю. К. Краснов, Б. С. Эбзеев и др.) выделено множество теоретических моделей федерализма — классическая, унитарная, сепаратистская; исследован целый ряд типов государственного федеративного строительства — симметричная и ассиметричная, законодательная и функциональная. Одни федерации формируются «сверху», другие «снизу». Выявлены также и многие разновидности федерализма: гегемонистский, дуалистический, монархический, республиканский, кооперативный, бюджетный. Представлены десятки универсальных черт, которые характеризуют федерализм и как форму государственности, и как способ демократического устройства жизни людей, и как систему само­­определения народов.

КАРАПЕТЯН Людвиг Мнацаканович (1925—2010)

Известный в стране и за рубежом ученый, доктор философских наук, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ. Работал старшим научным сотрудником сектора философии и права АН АрмССР, проректором Ереванского государственного университета по научной работе, в 1990 г. был избран членом Комитета конституционного надзора СССР, а после его упразднения назначен на должность советника Конституционного Суда РФ.

Л. М. Карапетян — автор 19 монографий, учебных изданий и брошюр, а также более 150 статей, посвященных исследованию политической системы общества, демократии и социального управления. Особый предмет его научных интересов — проблемы межнациональных отношений и федерализма, становления правового федеративного государства, бюрократии и истоки бюрократизма, роль политических партий в управлении делами общества, особенности урегулирования государственно-национальных и межнациональных конфликтов.

Последовательно проводил мысль о том, что в иерархии межгосударственных, межнациональных отношений непреходящим правовым и нравственным императи­вом является безусловное признание свободы другого народа, его суверенитета и права на самоопределение. Насиль­ственное удержание народа в составе союзного государственного образо­вания несовместимо ни с демократией, ни с гуманизмом.

ЭБЗЕЕВ Борис Сафарович (р. 1950)

Государственный деятель, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный юрист РФ. Долгое время работал судьей Конституционного Суда РФ. Автор и соавтор более 250 публикаций, в том числе 25 монографий и учебников по общей теории государства и права, конституционному праву, российскому федерализму, теории государственной целостности, исследованию генетических корней и исторического развития взаимной ответственности и конституционных обязанностей личности и государства.

Наиболее известными его трудами являются монографические исследования: «Конституция. Демократия. Права человека» (1992); «Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд» (1997); «Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации» (2005); «Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности» (2007). В соавторстве и под его руководством в 2002 г. вышел «Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации» в трех томах.

Неизменно в центре научного внимания Б. С. Эбзеева проблемы прав и свобод человека и гражданина, их социальной сущности, структуры, правового закрепления и государственной гарантированности в контексте российского конституционализма и федеративного строительства.

Определяется федерализм и как принцип распределения и реализации государствен­но-властных полномочий, и как средство правового решения экономических, национальных, культурно-этнических и иных вопросов в социально сложном общественном образовании, и как гарантия прав и свобод че­ловека и гражданина, и как государственно-правовой способ своевременного и рационального согласования потребностей, интересов и целей государства в целом (общее), субъектов федерации (особенное) и муниципальных образований, коллективов и отдельных граждан (единичное).

Идеи федерализма в переводе их на язык практического государственного управления сводятся к следующему:

конституционное закрепление формы государственного устройства, при котором составные части единого государства обладают достаточно обширными полномочиями и достаточной самостоятельностью в различных сферах общественной жизни;

конституционное определение принципа распределения предметов ведения, при котором каждый уровень административно-организационной структуры, включая и местное самоуправление, имеет строго определенный и ограничивающий друг друга объем материально-финансовых ресурсов и властно-управленческих полномочий;

конституционное закрепление статуса, порядка наделения полномочиями, формирования и ликвидации высших составных элементов механизма государственного управлении, причем как в целом, так и по отдельным видам и уровням;

конституционная гарантированность безопасности общества, защиты прав и свобод человека и гражданина.

Россия относительно недавно вступила на путь построения федеративного демократического правового государства (СССР конституционно был федеративным, но реально в условиях монопольной власти одной партии по целому ряду позиций выступал как унитарное государство). Многое уже сделано, но и во многом еще предстоит разобраться, выявить слабые места и преодолеть недостатки. Непременно потребуется обратиться и к опыту федеративного строительства в условиях советского политического устройства. Целый ряд исторических фактов имеет принципиальное значение для нашего будущего:

1) подписание в марте 1992 г. Федеративного договора учредительного характера. Впервые в истории страны договор об учреждении федерации был подписан не в принудительном порядке, а на добровольно-равноправной основе полномочными представителями центра и представителями с мест — полномочными представителями органов государственной власти тех территориальных (территориально-национальных) образований, которые выразили желание стать субъектами РФ. Тем самым была заложена новая, и главное, более справедливая формула распределения, организации и реализации государственной власти;

2) принятие 12 декабря 1993 г. путем всенародного референдума новой Конституции Российской Федерации, которая закрепила произошедшие к тому времени перемены и расчистила путь для последующих коренных федеративных преобразований на демократических основаниях. Юридически был упразднен государственно-общественный строй, основанный на огосударствлении всех сторон жизни и поглощении гражданского общества; была демонтирована экономическая система, основанная на государственной монополии на средства производства, централизованном планировании и бюрократическом распределении национальных богатств; была упразднена монополия одной партии на политическую власть, был введен институт президентства. Реальностью стали многопартийность, классический парламентаризм, конституционное судопроизводство. Фактически было сломлено унитарное государственное устройство, которое существовало благодаря жесткости партийного руководства, демократического централизма, номенклатурной системы подбора и расстановки руководящих кадров, идеологии марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма. Нормативные утверждения о «свободном самоопределении народов» и «добровольности объединения в союзное государство» на самом деле были юридической фикцией;

3) конституционное закрепление принципов правового регулирования федеративных отношений: суверенитет Российской Федерации над всей ее территорией (ст. 4, 71 Конституции Российской Феде­ра­ции); верховенство на всей территории России Конституции Рос­сийской Федерации и федеральных законов (ст. 67 Конституции Рос­сийской Федерации); целостность государственной территории (ст. 1, 3, 67 Конституции Российской Федерации); прямое действие Конституции Российской Федерации на всей территории Федерации (ст. 15 Конституции Российской Федерации); конституционное закрепление порядка изменения внешних и внутренних границ государства (ст. 67, 71, 131 Конституции Российской Федерации); единство правового режима на территории РФ в вопросах экономики (ст. 8 Конституции Российской Федерации). Конституция нормативно установила, с одной стороны, равноправие субъектов РФ между собой независимо от их формы (республика, край, область, город федерального значения, автономная область, автономный округ) (ч. 1 ст. 5 Конституции Российской Федерации), а с другой — равноправие всех субъектов во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти (ч. 4 ст. 5 Конституции Российской Федерации).

Все это по праву можно считать настоящим прорывом в решении проблем демократизации государственного устройства и построения в России современной федеративной системой государственного и муниципального управления.

Российская Федерация как сложное союзное государство сейчас состоит из 83 относительно самостоятельных и юридически равноправных субъектов, учрежденных по принципу сочетания административно-территориального и национально-территориального деления и властных полномочий. Аналогов подобных федераций в мире не существует. На огромных российских просторах проживают многие десятки наций и народностей, объединившихся вокруг русского народа, являющегося «ядром и главной цементирующей силой многонационального российского государства»[179].

---

Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!