Список принятых сокращений 23 страница

Прошло немного времени и стало ясно, что элита победившего пролетариата оказалась не элитой демократических и социально-справедливых преобразований, как это декларировалось в период завоевания власти, а элитой тоталитарного правления в форме диктатуры пролетариата, а затем советского тоталитарного государства. Полет революционного маятника влево, как это формулировал П. А. Сорокин, прекратился. Диктатура пролетариата с ее номенклатурой и мобилизационными методами стала важнейшим и практически единственным рычагом построения бесклассового социалистического общества. Орудие политических ограничений и принуждения становится главным. Место гарантий прав и свобод занимают неограниченные полномочия власти. Для многих, тем не менее, оставался открытым вопрос о возможности построения коммунистического общества без элит, т.е. общества абсолютного социального равенства.

Партийные идеологи той поры доказывали, что возможно. Но в реальной жизни новый строй оказался неплохим прикрытием всевластия новой, уже коммунистической элиты в лице бюрократического аппарата. Это была элита командно-административной системы советского типа с ее закрытой системой рекрутирования подходящих кадров. И неважно как ее называть — политическим классом, социальным слоем, партократией или кастой избранных. Суть от этого не меняется.

Похоже, ее бесперспективность очень скоро понял В. И. Ленин, предупреждая об опасности бюрократизации партии, чрезмерного увлечения чисто административной стороной дела. Он призывал решительно избавляться от «безобразников, бездельников и шалопаев», обращал внимание на необходимость постоянного обновления государственного аппарата[138]. Но эти рекомендации как бы повисли в воздухе, никто на них, по большому счету, серьезного внимания не обращал.

По мере преодоления сталинских традиций ситуация несколько изменилась: в процессе продвижения к номенклатурным элитам хрущевской оттепели, брежневского застоя и горбачевской перестройки жесткость государственной диктатуры серьезно ослабела. Появилось больше свобод, гласности, энтузиазма. Однако позиции бюрократической составляющей во власти по ряду позиций даже усилились. Элита нового, значительно более мягкого режима правления не исчезла, и исчезнуть не могла — законы общественного развития неумолимы. Социально-политическая и юридическая суть тоталитарной системы принципиально не менялась. Отсюда новые проявления авторитаризма с его совнархозами и кукурузой, сельскими и промышленными обкомами, «карибским кризисом». Позже произошли венгерские события, подавление «пражской весны», производились огромные траты на «третий мир», афганская трагедия, борьба с польской «Солидарностью».

Открыто признать логичность такого положения вещей, естественно, никто не мог. Многие этого не понимали, тем более в условиях, когда большинство власть предержащих всячески отрицали свою элитарность, акцентируя внимание на своей приверженности идеям социальной справедливости и самоотверженного служения интересам партии и трудящихся. Нужно сказать, что это обеспечивало реальные плоды. Значительная часть представителей элиты, спаянная железной дисциплиной и революционной романтикой, обладая неплохой фундаментальной профессиональной подготовкой и воспитанная в духе коммунистических идеалов, действительно добросовестно трудилась на благо Отечества. Общими усилиями удалось вывести страну по целому ряду направлений на передовые позиции в мире. Ежегодно в строй вводились сотни фабрик и заводов, бурно развивался нефтегазовый комплекс, прокладывались железные и автомобильные дороги. Были установлены нормальные добрососедские отношения со многими странами Запада. За три брежневские пятилетки люди получили 1,6 млрд м2 нового жилья — жилой фонд СССР увеличился почти вдвое. Мы до сих пор пользуемся многими плодами той эпохи.

Поэтому однозначно квалифицировать элиту того времени профессионально несостоятельной и сверх меры честолюбивой не совсем справедливо. По целеустремленности и профессионализму она была на голову выше митинговых демократических лидеров перестроечной поры и прагматиков нынешней рыночной формации. Сегодняшний государственный аппарат, по признанию Президента страны, в значительной степени остается «забюрократизированной, коррумпированной системой, мало ориентированной на позитивные изменения, а тем более динамичное развитие»[139]. И далее — «нам следует решительнее отказываться от сумбурных действий и настойчивее преодолевать широко распространенные представления о том, что все существующие проблемы должно решать государство. Нам нужна принципиально иная профессиональная культура управления[140], нужны новые принципы кадровой политики[141], нужны кадры, соответствующие потребностям нынешнего времени».

 

Достигнув своего «потолка», советская элита вошла в стадию застоя и буквально на глазах стала терять социаль­ную динамику и авторитет: начался распад коммунистической идеологии, потом командно-административной системы управления, и, наконец, советского образа жизни. Не по­могли ни меры по преодолению последствий культа личности, ни политика укрепления дисциплины, ни перестройка. Все неизбежно вело к отчуждению общества от партии и совет­ской власти, росту пропасти между трудящимися и правящей верхушкой. Эти процессы, усиленные авторитарными подходами к регулированию кадровых отно­шений, в значительной степени способствовали краху КПСС и приходу на вершины власти элиты демократических реформ.

Это была элита другого стиля: менее ангажированная в идеологическом плане и более открытая для полемики, более мобильная и многоканальная в плане обновления кадрового состава. Пропаганда демократических ценностей и монетаризма как стратегии в экономике, борьба с тоталитаризмом и номенклатурными привилегиями стали генеральным направлением ее повседневной деятельности. В ее составе было представлено значительно больше людей молодого и среднего возрастов — в пределах 50 лет, в то время как у элиты — предшественницы брежневского периода он превышал 62 года. Почти в два раза на государственных должностях увеличилось количество гуманитариев экономического, юридического и политологического профиля. Все это вместе взятое знаменовало исторический переход общества и государства в новое состояние, в том числе их правящей элиты в новую политическую культуру.

Но хватило новой элиты ненадолго. Очень скоро стало ясно, что пришедшие к власти демократы-реформаторы и народ говорят на разных языках, что за разоблачениями привилегий коммунистической номенклатуры и обещаниями кардинальных перемен стоит очень мало конструктивного и социально справедливого. Новая элита с трудом выдерживала испытание властью. Пышным цветом расцвели казнокрадство, бюрократизм и даже фаворитизм. Цинизм и двойные стандарты стали главной чертой управленческой культуры. Свобода и демократия в руках новой элиты оказались как бы взятыми в кредит. Отработать и вернуть взятый у общества кредит доверия оказалось непросто, а многим не особенно этого хотелось, а куда больше нравилось пользоваться благами завоеванной власти и комфортом богемно-салонного образа жизни.

Все это стало основанием для выводов (во многом небезосновательных), что ни о какой элите в сегодняшней России не может быть и речи. Считают, что употреблять это понятие в современной ситуации — значит «сознательно заниматься фальсификацией существующей реальности, подыгрывать низменным страстям, а, в конечном счете, искажать картину нынешней действительности»[142], что элита без элитарных личностей не существует и существовать не может.

Окончательный ответ на вопрос «Произошла ли у нас кардинальная смена элит в постперестроечный период или все ограничилось ее трансформацией?» пока не найден. Но стало очевидным другое: отечественный опыт убедительно продемонстрировал справедливость утверждения, что элита — это неотъемлемая органическая часть правящего класса и от ее качества очень многое зависит в системе государственного управления. Именно элита выражает волю политически и экономически господствующего класса, трансформирует классовый интерес в общенациональный. Хорошо, если она делает это в рамках правовых демократических координат. Если в своей кадровой политике руководствуется принципами законности, гласности, преемственности и систематического обновления кадров с их ориентацией на профессионализм и деловитость, подотчетность и высокие критерии нравственности. Только в этом случае элита должным образом играет присущую ей мобилизующую и модернизационную роль, обеспечивая прочность своего статуса как субъекта государственного управления, гарантируя стабильность и процветание существующей социальной системы.

Мудрость элиты состоит не в том, чтобы, во что бы то ни стало, сохранить себя во власти и умело отгородиться от народа, а в том, чтобы формировать благоприятные условия для динамичной вертикальной мобильности, своевременно разрушать устаревшие барьеры на пути во власть для выходцев из низовых социальных слоев, создавать реальную возможность талантам приобщиться к государственной управленческой деятельности.

При этом надо понимать, что зарождается, развивается, эволюционирует и разрушается элита по своим особым законам. Прежде всего, по законам цикличности и циркуляции. Зарождается элита в низших, чаще всего оппозиционных слоях общества. В ходе нелегкой социально-политической борьбы она созревает и постепенно, но уверенно поднимается на высшие этажи социальной иерархии, закрепляет свои позиции во власти, расцветает, более или менее успешно защищает интересы тех, кого представляет. В целом же развитие элиты протекает в рамках двух тенденций: аристократической — в направлении закрытости, застойности, окостенелости и демократической — в направлении демократизации, открытости, динамичного кадрового обновления.

Аристократическая тенденция проявляется в том, что находящие­­ся у власти люди стремятся закрепить свое господство, замкнуть элитное пространство и передавать власть чуть ли не по наследству. Результат известен: «кристаллизация» правящего класса и кадровый застой, окостенелость форм и методов управления, консерватизм и застой, а затем протестные настроения и социальный кризис.

Демократическая же тенденция действует как противовес аристократической, объективно детерминирует пополнение и обновление элитных рядов профессионально хорошо подготовленными, способными и наиболее активными представителями различных слоев общества. Причем используется множество способов, с помощью которых правящий класс выявляет потенциальных лидеров и обновляет себя: каждому периоду истории соответствует своя система кадровой работы, своя «элитная инженерия»: наследование и передача по завещанию, путем переворота, партийной номенклатуры, демократических выборов и конкурсов.

Хорошо, если указанные (аристократическая и демократическая) тенденции сочетаются в оптимальном режиме. Только в этом случае обеспечивается стабильность и высокий авторитет власти, должная эффективность государственно-управленческой деятельности. Такое бывает не часто и в очень ограниченных временных рамках. Чаще всего наблюдается перекос либо в сторону аристократической тенденции, порождающий застой элиты и кризисный тренд общественного развития, либо «безбрежная» демократия, которая ведет к рыхлости, коррумпированности и моральной деградации, как самой элиты, так и общества в целом. Итог такого рода перекосов один — социальная напряженность, революционные потрясения, приход к власти контрэлиты.

Здесь жестко и неумолимо действует закон: какой бы авторитетной и влиятельной не была элита, рано или поздно наступает время, когда она, бюрократизируясь, теряет свою социальную динамику и созидающую активность, разрушается и, в конце концов, уходит с политической арены. «Одно правящее меньшинство, — как пишет Р. Михельс, — сменяет другое в своем господстве над массой». Хорошо еще, если смена элит происходит мирным путем, а не посредством массовых беспорядков, революционных переворотов, путчей и кровопролитий.

МИХЕЛЬС Роберто (1876—1936)

Немецкий историк, политолог и экономист, один из самых известных представителей классичес­кой школы европейской политической социоло­гии. Основатель социологии политических партий и партийного строи­­тельства. Преподавал в университетах Турина, Базеля и Перуджи. Занимался вопросами демократии, классовых конфликтов, закономерностей функционирования элит. Самые известные его работы: «Социология политической партии в условиях демок­ратии» (1911); «Первые лекции по полити­ческой социологии» (1949). Среди политологов и юристов широкое признание получили его работы в области теории бюрократии, взаимосвязи демок­ратии и управленческой практики.

Р. Михельс сформулировал «железный закон олигархии», исследовал логику смены правящих элит, происходящую даже при условии, что те, кто находится у власти, отчаянно сопротивляются и стремятся во что бы то ни стало сохранить себя во власти. Исследовал тенденции бюрократизации и авторитарнос­ти власти.

Р. Михельс доказывал, что демократия постепенно превращается в олигархию, что даже рабочие партии со временем теряют свою революционность, из слуг народа превращаются в господствующую политическую силу, в том числе в форме тех или иных бюрократических структур. Параллельно зарождаются вождизм и тирания. Доказывал, что «удовлетворительно управлять общественным богатством можно только создав достойный слой профессионального чиновничества». Ученый не верил, что общество когда-либо будет способно к самоуправлению: победить могут социалисты, но не социализм, как общественный строй. Доказывал, что демократическое всевластие масс — не более чем фикция, а правит реально только элита.

Кругооборот (циркуляция) элит — универсальный закон истории. Основа же такой циркуляции — политический и идеологический плюрализм, экономическая конкуренция, социальный прогресс. Причем плюрализм и конкуренция не только в научных концепциях, экономических моделях и идеологических лозунгах, но и в источниках кадрового рекрутирования, в вопросах профессионализма, культуры, менталитета.

8.4. Правящая административно-политическая элита современной России

Что же представляет собой политическая элита современной России, каковы ее основные характеристики с точки зрения статуса, профессионализма, исторической перспективы?

1. Это элита трудно нарождающегося демократического общества, в значительной степени отражающая все те сильные стороны и реальные слабости, которые характеризуют современную российскую действительность. Она находится в состоянии перманентных изменений: между тем, что было в первые годы рыночно-демократических преобразований и тем, что мы наблюдаем сегодня, — огромное расстояние. Источники ее кадрового пополнения — партийные активисты, парламентарии различных уровней, силовые структуры, крупный бизнес, научная сфера и даже структуры организованного криминала[143].

Дать такой элите однозначную оценку практически невозможно, однозначно отнести ее к тому или иному классическому типу — меритократически-сословному или номенклатурно-бюрократическому очень непросто. Одни считают ее «ведущей политической силой в стране», другие с явной неприязнью называют «деградиру­ющей и не имеющей за душой ничего, кроме стремления любой ценой удержаться во власти». Доказывают, что в рядах российской элиты сейчас в основном персонажи, которых больше заботят не государственные, а корпоративный и личный интерес, «собственный, — как писал П. А. Сорокин, — хищнический аппетит»[144]. Не случайно, наверное, от приватизации Россия получила лишь 9 млрд долл., в то время далеко не самая большая и богатая Боливия в десятки раз больше — 90 млрд долл.

Вот почему новых собственников мало волнуют коррупция, беды и тревоги простых людей, будущее российской государственности. Главное для них — власть не потерять и чтобы собственность не отобрали. Это устремление просматривается на всех этажах управления — высшем, региональном и местном, везде доминируют закрытость, теневые отношения и меркантильный интерес. Поэтому приходится снова и снова говорить о нравственном возрождении, модернизации, профессионализации, обеспечении большей прозрачности власти, справедливости принимаемых законов, новых стандартах государственного управления и налаживании механизмов подпитки власти новыми силами и новыми идеями[145].

2. Нынешняя правящая российская элита — это элита доминантного типа. Ее основа — демо­краты в сочетании со вторым и третьим эшелонами бывшей пар­тийно-комсомольской номенклатуры. Это политики-прагматики, склонные к «правильным заяв­лениям» и закулисным маневрам, выгодным союзам с бизнесменами, банкирами, а то и с лидерами криминального мира. Поэтому вполне естественно, что многие представители нынешней российской элиты с трудом овладевают созидательным стилем и научными методами руководства, а вот процесс коррупционного разложения усиливается, определяя многие, далекие от позитивных, характеристики ныне правящего элитного слоя.

3. Практическое отсутствие в элитном слое женщин (их насчитывается не более 2%). Среди первых руководителей федеральных министерств только две женщины, среди их заместителей — шесть. Среди губернаторов и глав администраций субъектов Российской Федерации и многочисленных их заместителей женщин всего 27. На должностях категории «советники» женщин насчитывается чуть больше 18%. На высших должностях — 2,4%; на главных — 6,3%. Это несколько больше, чем было несколько лет назад, но тем не менее, говорить, что приток женщин в элитный слой государственного управления будет усиливаться, пока не приходится.

4. Одной из важнейших перемен, которые характеризуют современную правящую элиту России, является замедление темпов ее обновления. Лихорадочные, часто не совсем продуманные кадровые перемещения, чистки с громкими отставками, компроматами и назначениями на «почетные должности», которые были характерны для периода первых демократических реформ, сменились заметной стабилизацией, чисто формальными перестановками кадров. Правда, перемещения стали более осмысленными и планомерными. Увольнения осуществляются спокойно и, как правило, с предоставлением нового места работы того же элитного уровня. Оживилась практика ротации и даже возврата во власть. Все происходит более цивилизовано, даже в случаях отставок «по недоверию». По крайней мере, в отставку ныне отправляют не так, как это было в советские времена, когда увольнение с высших постов однозначно означало «политическую смерть».

В стране создан резерв управленческих кадров, насчитывающий около 100 тыс. человек, медленно, но все-таки создаются условия для эффективной вертикальной мобильности наиболее энергичных, и образованных людей. Им предоставляется реальная возможность учиться, набираться опыта, удовлетворять свои здоровые карьерные амбиции. При этом «социальная стоимость» входного билета в правящую элиту остается достаточно высокой. Это, понятно, вовсе не оправдывает практику нарушения демократических принципов и официально принятых процедур решения кадровых вопросов. Наоборот, серьезно вредит, порождая закрытость элиты и ее «бронзовение», симптомы застоя и превращения стабильности в фактор стагнации. Такие процессы губительны как для правящей элиты, так и для оппозиционных сил в лице контр-элиты. В таких условиях они деградируют вместе и становятся маргинальными.

5. Противоречивость современного российского генезиса элит состоит в относительной узости источников формирования персонала высшей демократической формации. Цель резерва — развитие кадрового потенциала системы ГиМУ, а также создание реальных возможностей для карьерного роста сотрудников аппарата. В систему резерва (федерального, региональных и местных) включаются молодые, энергичные, перспективные работники как из органов государственной власти и местного самоуправления (руководители и специалисты министерств, служб и агентств, депутаты), так из сферы бизнеса, науки, образования и культуры. С помощью резерва гарантируется своевременность принятия кадровых решений, обеспечивается стабильность кадрового потенциала, сокращается период адаптации работников при их назначении на вышестоящие должности, гарантируется непрерывность и преемственность политического процесса. Достичь же такой амбициозной цели можно на принципах открытости и равнодоступности резерва, добровольности и профессионализма.

Об этом свидетельствует, в частности, опыт мэрии Москвы. Главный принцип — не искать кадры на стороне, а готовить их самостоятельно. Это делается через институт стажировки студентов, который действует уже три года. По конкурсу на должности стажеров-аналитиков отбирают 50 человек — наиболее креативных, интересных и инициативных молодых людей. Проходя конкурс на вхождение в резерв каждый претендент пишет эссе, отвечает на вопросы анкеты, готовит видеопрезентации, проходит собеседования и тестирование на предмет аналитических способностей, умения лоббировать, а также мотивации прихода на работу в государственный аппарат. С каждым победителем конкурса заключается срочный трудовой договор с заработной платой до 25 тыс. руб. в месяц. Каждый стажер на протяжении пребывания в резерве должен поработать в четырех подразделениях мэрии и префектур по своей специализации. После получения вузовского диплома и прохождения стажировки многие резервисты получают приглашение на работу и находят себя в структурах столичной в мэрии.

Совершенствуется работа и с президентским резервом. Такой резерв формируется на конкурсной основе по определенным квотам. В его составе лучшие представители управленческих кадров высшего уровня государственной федеральной и региональной власти, госкорпораций, крупного бизнеса, науки и образовательных учреждений. Большинство «резервистов» являются сторонниками демократических реформ и рыночных экономических преобразований, хотя, естественно, далеко не всех из них удовлетворяют наши «достижения». Особо раздражают непрофессионализм, политическое лицемерие и коррупция, не говоря о таких трендах отечественного элитогенезиса, как теневизация, непотизм и протекционизм. Поэтому жизненно важной для них остается задача не жесткой критики и обличений, а повышение профессионализма и переориентации в сторону большей деловитости, максимально возможной открытости и нравственной чистоты. Адекватны этому и формы обучения резервистов по специальным индивидуальным планам — спецкурсы, тематические семинары, тренинги, стажировки в отечественных организациях и за рубежом, участие в научно-практических конференциях и форумах, круглых столах, рабочих группах.

6. В последние годы четко просматривается тенденция выхода на политический олимп молодых политиков, в том числе не прошедших серьезной школы государственно-политического менеджмента, не обладающих соответствующей выучкой в местных органах власти, не говоря уже об опыте управления в рыночных условиях. Большинство членов нынешней российской правящей элиты — это люди, родившиеся в 1970—1980-е гг. Подавляющее большинство находится в самом дееспособном и активном возрасте. Работников в возрасте до 30 лет сейчас насчитывается 28,5% (в органах государственной власти субъектов РФ — 20,6%). Наибольшая прослойка молодежи в аппаратах Минюста России (38,9%), Минрегионразвития (46,1%), Минсвязи России (39,8%), Ростуризма (44,4%), ФАС России (44,5%), Росфинмониторинга (48,2%). Резко увеличилась в последние годы молодежная прослойка на должностях советников и помощников — 46,1%.

С одной стороны, это неплохо и приветствуется обществом. Но есть и немало тревожащих симптомов. Чем, спрашивается, можно компенсировать, например, недостаток профессионального и житейского опыта, которых у молодого начинающего специалиста нет? Что может быть эквивалентом его авторитета в среде политического руководства? Знаний теории, энергии, стремления к чему-то новому явно недостаточно. Неудивительно, что при таком профессионально-квалификационном и возрастно-кадровом раскладе управляемость целыми отраслями и территориями надлежащим образом не обеспечивается.

7. С точки зрения профессионализма нынешняя правящая российская элита отличается своими особыми качествами. Ошибаются те, кто считает, что государственное управление — прерогатива только политиков. Понятно, что для многих представителей высшего звена государственного управления публичная политика действительно является профессией. Но это профессия особого рода. В государственном управлении главное состоит не в публичном политическом противоборстве, а в продуцировании общезначимых проектов, своевременном и высокопрофессиональном решении конкретных жизненных проблем. Это требует знаний, опыта и особых профессио­нальных навыков.

Нынешняя политико-административная элита страны включает 39,8% специалистов с гуманитарным и социально-экономическим образованием. На высших и главных должностях специалистов с таким образованием насчитывается 35%. За последние 15 лет «технократический сектор» правящей элиты заметно сократился — почти наполовину. Из года в год сокращается число специалистов с сельскохозяйственным образованием, зато резко увеличилась прослойка юристов, экономистов и менеджеров.

Практически каждый второй представитель высшего управленческого звена имеет ученую степень доктора или кандидата наук. На высших должностях гражданской службы их 49,4%, на главных должностях — 35,5%. Немало их среди министров, губернаторов, высокопоставленных чиновников и банкиров, депутатов и лидеров политических партий. Научная степень является не только показателем высокого профессионализма, но и своего рода статусным признаком принадлежности к элите (на практике мы видим, что управляют сплошь доктора наук, а экономика и социальная сфера далеко не в лучшем состоянии).

Тем не менее, даже несмотря на неплохие статистические данные, ситуация с профессионализмом кадров высших эшелонов административного и политического руководства страны далека от благополучной. Россия занимает 44-е место в мире по уровню квалификации государственного аппарата. Получается, что наша современная элита не столько профессиональная и энергично действующая, сколько бюрократически амбициозная, инертная, имитационная, ориентированная не на интересы общества, а на авторитеты, на свой, корпоративный, нередко сугубо меркантильный интерес.

8. Отличительная особенность нынешней российской элиты — достаточно прочная институциональная сплоченность. Спло­ченность обеспечивается не только статусными факторами и политическими ориентациями, но и достаточно прочными межличностными отношениями. Свой отпечаток накладывает и наличие тандема Медведев — Путин. Лидеры формируют свои команды, назначают своих людей на влиятельные посты, защищают их в случае возникновения неприятностей, сохраняя тем самым, долговременный правящий союз.

Тандем: Президент РФ — Председатель Правительства РФ

В своей деятельности Правительство РФ тесно взаимо­действует с Президентом РФ и его полномочными представителями в феде­ральных округах. Это сотрудничество достаточно эффективно в условиях сложившегося тандема «Путин — Медведев». Тандем как структура не имеет под собой каких-то конституционно-правовых оснований. Это чисто политический союз, по своей сути являющийся отражением и своего рода продолжением российской многовековой традиции удержания верховной власти и передачи ее по наследству. Такая практика была характерна для авторитарно-монархического правления в царские времена и для номенклатурно-партийной преемственности советского периода. Цель — удержаться во власти как можно дольше и продолжить начатые реформы. В определенном смысле тандем является отражением неустойчивости власти и необходимости балансировать между различными социально-политическими силами.

Основы нынешней российской тандемократии были заложены первым президентом страны в тот момент, когда Б. Н. Ельцин решил отойти от дел и передать президентский пост не только верному продолжателю дела реформирования России с должным чувством политической признательности, но и тому, кто надежно обеспечит его личную неприкосновенность и безопасность его семьи. Вопрос преемника он решал лично, несмотря на активность олигархических групп.

Практика политического тандема заметно сужает пределы демократии и превращает ее в полудемократию, нейтрализует принципы выборности и разделения власти, провоцируя опасность возврата авторитарного режима. Хотя понятно, что многое зависит от политико-профессио­нальных и личностных качеств тех политиков, которые образуют тандем. Здесь господствует строгий прагматизм по поводу распределения должностей и политических функций. В. В. Путин по истечении четырех лет в должности председателя Правительства РФ, по-прежнему воспринимается как наиболее авторитетная, самая влиятельная и политически приемлемая фигура общенационального масштаба. Элита ориентируется на лидера и ничего без его ведома не делает. Именно поэтому тандем может быть долговечным, способным в достаточно широких пределах обеспечивать стабильность политической системы, спокойное и нормальное поступательное развитие страны.

В целом, опыт свидетельствует, что тандем обеспечивает стабильность государственного управления, усиливает позиции исполнительной власти, укрепляет бюрократию. Поэтому для обеспечения баланса властей, необходимы надежные «сдержки и противовесы», прежде всего существенное повышение роли конструктивных оппозиционных политических партий, нужны новые меры модернизационного характера в сфере парламентаризма, «большого правительства», конституционной судебной власти.

Сегодня многие ключевые должности в руководстве федерального уровня занимают земляки и сослуживцы руководителей государства. Таких, по некоторым подсчетам, не менее 30%. В несколько раз увеличилось количество выходцев из бизнеса (их прослойка составляет не менее 12%), военного ведомства и спецслужб (более 25%)[146]. Последний показатель в восемь раз больше, чем в годы перестройки и в 2,5 раза больше, чем в 1993 г. Эти люди вместе работают, живут по-соседски в одних престижных поселках, вместе отдыхают и развлекаются. Естественно, что в такую команду попасть не так-то легко. Таланта, настойчивости и даже порядочности явно не всегда достаточно. Нередко более важным оказывается социальный капитал другого рода: с кем учился, с кем и с какого времени знаком, с кем работал.

---

Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 12; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!