РОЗЕНКРЕЙЦЕРЫ - РЫЦАРИ РОЗЫ И КРЕСТА. Стремясь сформировать представление на основе общественного мнения, которое господствует в деле тамплиеров
Стремясь сформировать представление на основе общественного мнения, которое господствует в деле тамплиеров, сталкиваешься с одним противоречием. На уровне простых человеческих отношений монахи-воины не были нелюбимы; за время процесса никто не приходил жаловаться на них. Но невысказанные подозрения приста-вали к ордену из-за его автономии, независимости власти. Это отчасти рождалось и из таинственности, которой тамплиеры окружали свои церемонии. Сомнение вызывало и давнее обвинение в сговоре г сарацинами. Более чем столетие все поражения, понесенные крестоносцами, обычно приписывали предательству, в особенности — предательству духовно-рыцарских ордспоп, в частности, — тамплиеров. Извратить факты было нетрудно; но, быть может, истинный источник подобной атмосферы осуждения следует искать в едких обвинениях императора Фридриха II, созвучных главпой теме процесса; как мы помним, император обвинил братию Ордена Храма в слишком радушном приеме дамасских послов и в тайном присутствии при отправлении мусульманских ритуалов. Логически отстутпигче-ство тамплиеров должно было бы привести к открытому признанию исламской веры, к тому, чтобы "поднять палец и провозгласить Закон", за отсутствием этого — отступничество, в котором обвиняли их. обращалось в ничто. Это, возможно, наилучшее доказательство невиновности тамплиеров.
Во Вьенне первое впечатление членов Собора представляется скорее благоприятным для Ордена Храма; в начале ноября явилось девять братьев, дабы взять на себя его защиту. Кажется, они утверждали, что тысяча пятьсот или две тысячи тамплиеров прятались в горах в окрестностях Лиона и готовились помочь в защите Ордена. Трудно поверить, что было столько спасшихся, но Климент испугался, бросил девятерых братьев в тсмишгу и удвоил собственную охрану. В послании Филиппу он просит поторопиться с приездом, ибо король всегда заставлял себя ждать».
|
|
|
Результат в целом описан. Приехал Филипп, состоялось необходимое число заседаний Собора, приняты вердикты. Высшие чины ордена - Жак де Моле, Гуго дс Перо и другие — при допросах вели с°оя не то чтобы нестойко, но — пеправильно. Вместо того чтобы «астаивать с первых минут на полной своей невиновности, например, ЛСак дс Моле стал признавать за собою даже то, в чем его обвипять и не собирались. На суде, в отличие от твердой позиции, на которой стояли почти все тамплиеры, бывшие простыми братьями» сержантами и рыцарями, магистр, главный смотритель Ордена Храма и другие рыцари, относившиеся к верхушке Ордена, то подтверждали сказанное прежде, то отказывались от своих слов, то молчали, то говорили... Создается впечатление, что они все были настолько подавлены происходящим, что попросту не слышали, о чем их спрашивают. Тем не менее отказ от обвинений, которые за собою магистры и командоры прежде уже признали, вызвал у инквизиции и Собора вполне прогнозируемую реакцию. Римская курия вьпгуждена была руководствоваться железным правилом: если обвиняемый признался в ереси и покаялся, суд может быть к нему милосердным, то есть далеко не всякий суд инквизиции, вопреки нашему мнению о нем, заканчивался казнью обвиняемого путем сожжения на костре. Когда же обвиняемый вдруг начинает настаивать, что дал свои признания под пыткой и категорически отказывается от прежних их слов, это означает, что ересь опять завладела им, а значит, в н крепко сидит дьявол, и потому оп вполне заслуживает казни о (или другим способом). Именно так и произошло с 54 рыцарями одном только Сансе: при достаточно зыбких обвинениях в ереси суд мог бы и не приговаривать братьев к сожжению, однако они все как один отказались от признаний, и средневековый суд поступил просто по правилам, которых вынужден был придерживаться. Я уже, кажется, говорил, что то же самое произошло и еще с 14 рыцарями в разных комапдорствах Франции, и всего было сожжено на медленном огне 68 рыцарей. Уцелевшие были практически все братьями-сержантами, которые вели себя более последовательно, чем высшие чипы, и ии в чем не признавались.
|
|
|
|
|
|
Когда 18 марта 1314 г. на площади в Париже прилюдно четверым рыцарям высших посвящений и должностей был оглашен приговор суда (приговором было пожизненное заключение), двое из них — Гуго де Перо и Жоффруа де Гонвиль — промолчали. Однако Жак де Моле, а с ним и Годфруа де Шарпе, заявили, что они пи в чем не виноваты и что признания от них добились под пытками. Этим двоим рыцарям, в том числе великому магистру Жаку де Моле, приговор был заменен на смертную казнь и в мае приведен в исполнение: обоих сожгли на костре на острове Сены, практически в центре Парижа.
Ту легенду о проклятии, которое якобы было произнесено во время казни Жаком де Моле, М. Мельвиль не подтвердила. Жак де Моле и впрямь говорил, обращаясь к Богу и парижанам, но это обращение не содержало проклятий: он говорил, что невиновен и что умирает, не отказавшись от Бога. Приведенная мною в первой главе легенда о проклятии, причем с подробностями о том, как и кто из притеснителей Ордена Храма ушел из жизни, кажется, тоже не имеет под собой оснований. Смерть действительно настигла Ногаре. Климента, Филиппа и Плезиаиа. но мистического здесь ничего, скорее всего, не было. Причем и Гийом де Ногаре, и Гнйом де Плезиан умерли задолго до казни Великого магистра, в 1313 г. — первый в апреле, второй в ноябре. Совершенно не исключается к тому же, что их настигла не Божья, а людская кара. Как и Климента V и Филиппа IV. Есть вероятность, что все эти смерти были первой и очень важной акцией масонов, но доказательств тому, конечно, нет.
|
|
|
Кто есть кто?
М. Мельвиль при работе над книгой вскрыла весьма интересные подробности, о которых говорить обширно нет места, а потому скажем кратко, ибо совсем не сказать об этом было бы неправильно. Речь идет о том, кто и какие цели преследовал, затевая процесс над Орденом Храма.
Как это ни покажется странным, главным виновником «проекта» оказался вовсе не Филипп Красивый, и уж тем более не папа Климент. Интрига была затеяна и блестяще проведена по инициативе Гийома де Ногаре. Именно он и скончался первый - -11 апреля 1313 г. М. Мельвиль вскрыла интересную роль, которую сыграл в этой истории король Филипп IV. Верпее. скажем так, сняла с него пятно антигероя или злодея в истории с тамплиерами: Филипп IV и впрямь "Ыл красивым — высоким и красивым блондином, — но. по воспоминаниям современников, не блистал умом и даже не отличался особой •петивноегью. 11 отому активным и деятельным возле Филиппа всегда было окружение. Вот что пишет обо всем этом М. Мельвиль:
"К 1295 г. Филипп IV правил уже десять лет; французы, которые "ашли удачные прозвища большей части своих королей, остановились на его внешности и. не рискуя оценивать истинную натуру, на-
рассматриваемая единственно как физиологический факт, религия есть откровение и удовлетворение нужды души; се существование, как факт, научно, и отрицание этого было бы отрицанием самого человечества. Никто не изобрел ее; подобно нраву и цивилизации она была сформирована нуждами моральной жизни. С этой философ* ской точки зрения религия должна рассматриваться как фатальное, если вес объяснят!, с точки зрения фатальности, и как Божественное, если считать Высший Разум основой естественных законов.
Исходя из этого принципа, розен крейцеры вели к почитанию господствующей иерархической религии. Они не были врагами папства и легитимной монархии; если они действовали против пап и королей, то лишь потому, что они считали тех и других отступниками от долга и высшими соучастниками анархии*4.
В самом деле, что такое деспот, духовпый или мирской, как не коронованный анархист? В этой манере возможно объяснить протестантизм и реже радикализм некоторых великих адептов, которые были большими католиками, чем некоторые папы, и большими монархами, чем некоторые короли, — к ним относятся такие эксцентричные адепты, как 1снрих Купрат и истинные иллюминаты сто школы-.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 545; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!