Причины выбора радикальной экономической реформы в качестве направления экономической политики в постсоветской России
Опыт перехода от экономики социалистического типа с доминированием общественной собственности, централизованным планированием производства и распределения и пр., был совсем невелик к ноябрю 1991 года (старт реформы Гайдара). Исходный тезис российских реформаторов был такой: если снять все ограничения, налагаемые на развитие хозяйства социалистической системой, прежде всего централизованным планированием, если разрешить и, более того, поддерживать развитие рыночных отношений, то рынок сам собой расставит все по своим местам, найдет соответствующие данному хозяйству и его структуре цены, ставки заработной платы, тарифы на всевозможные услуги, в том числе транспорт, электроэнергию и т.д.; силы саморегулирования в хозяйстве будут освобождены, и благодаря этому оно придет к экономическому равновесию. Даже если это равновесие окажется не слишком “хорошим”, то есть не будет обеспечен достаточный уровень благосостояния или, скажем, желательная структура производства, то, во всяком случае, это будет равновесие, что само по себе уже благо: не нужно исправлять волевыми методами всевозможные диспропорции и т.п., их просто не будет.
Таким образом, согласно этому подходу первая цель – создание рыночной, достаточно хорошо сбалансированной экономики, в которой есть свобода предпринимательства, конкуренция. В Советском Союзе социализм строили 70 лет, за это время сменилось 3 поколения людей, причем из первого и второго вырезали всех, кто остался в стране и при этом сохранил рыночный менталитет, из третьего уже некого было вырезать, всё было утрачено. Сейчас хорошо видно, что российский менталитет, каким он сложился к 1990-м годам, совсем не подходил для быстрого построения рыночной экономики. Если первая проблема определялась менталитетом, то вторая – структурой экономики. Но структура экономики и менталитет населения взаимосвязаны. Чтобы построить такое народное хозяйство, которое сложилось в Советском Союзе к 1980-м годам, надо было последовательно и настойчиво выбивать все рыночное из населения. Именно такое население могло пассивно, спокойно, “застойно” способствовать укреплению той застойной структуры, которая была в стране, в чем-то (может быть, в основном) она его “устраивала”.
|
|
|
Рыночная реформа, предполагавшая необходимость приоткрыть (если все-таки не открыть полностью) экономику для мирового рынка, с предельной контрастностью обнажала неконкурентоспособность наших товаров, неудовлетворительность нашего производства. Конечно, теория предписывает проводить реформы совсем не так, как они шли в России. Либерализации цен, с чего у нас все и началось (она была объявлена с 1 января 1992 года), должны предшествовать существенная демонополизация хозяйства и разгосударствление собственности – приватизация или что-либо ей предшествующее (например, аренда). Если преобладает государственная собственность, то демонополизация практически невозможна, а в хозяйстве с сильными элементами монополизма либерализация цен не дает того рыночного равновесия, которое характеризует “совершенную” конкуренцию.
|
|
|
Реформа или обвал? Что же получается? Теоретические рекомендации (сначала разгосударствление собственности и демонополизация, потом – либерализация цен) не выполнены, порядок мер переставлен без экономических обоснований. Образовавшиеся пробелы с течением времени заполняются плохо. Сложившийся, традиционный менталитет очень не соответствует условиям и требованиям рынка. Структура хозяйства предрасполагает к антирыночным действиям. И так далее. Что может получиться в результате такой реформы?
То, что и получилось в действительности. Пятидесятипроцентный спад производства, замедление развития самых передовых отраслей, снижение жизненного уровня у 85 % населения, переход очень значительной части за черту бедности.
|
|
|
Казалось, в последние годы Советского Союза жили так, что хуже некуда. Выяснилось, что оставались еще приличные резервы обеднения и обнищания – они фактически и были пущены радикальной реформой в экономический оборот. Для реформы, как и для любых иных преобразований, нужны средства. Для нашей радикальной реформы основным источником средств оказался имевшийся резерв снижения уровня жизни населения.
Неожиданностью оказались, во-первых, масштабы этого процесса (они прямо зависят от трудностей проведения реформы в наших конкретных условиях, а трудности также были очень существенно недооценены), во-вторых, его затяжной характер: реформаторы, несомненно, надеялись, что уровень благосостояния 1990 года можно восстановить, самое большее, за 2–3 года после старта.
Итак, надо было выбирать одну из двух альтернатив. Первая: принять очень резкие, очень “крутые” экономические меры, чтобы как можно быстрее в максимально возможной степени разрушить те структуры, на которых могла бы основываться новая попытка реставрации. Вторая: проводить постепенные преобразования, но при высоком риске повторных попыток реставрации старой системы. В роковой дилемме была выбрана первая альтернатива. В спешке не были выявлены возможные последствия и разделены неизбежные и вполне “отвратимые”, не было спрогнозировано даже то, что явно могло и должно быть спрогнозировано, не была подготовлена юридическая база реформы, хозяйственное законодательство, гражданский кодекс, налоговая система, законы, регулирующие банкротство предприятий, это все оказалось абсолютно неподготовленным. На постсоветском пространстве Россия была первой страной, приступившей (с 1 января 1992 года) к радикальной экономической реформе. Пока на этом пространстве никто не может продемонстрировать хороший результат, такой, который можно считать хотя бы удовлетворительным по российским меркам.
|
|
|
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 540; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!