ЗАКЛЮЧЕНИЕ КЯХТИНСКОГО ДОГОВОРА 1728 ГОДА 8 страница
Об императоре Инь Чжэне см.: РКО в XVIII в. Т. 2. С. 552-553.
8. Документ находится в деле, озаглавленном: «Министерские сношения чрезвычайного в Китаи посланника графа Владиславича с китайскими министрами. — Проекты договоров между обоими дворами постановляемых. — Взаимные жалобы подданных пограничных и пр.» (на 186 л.). Дата, название, подпись, адрес и отметки об отправлении и получении на документе отсутствуют. Ни упоминаний, ни какой бы то ни было другой информации в архивных и печатных источниках и литературе не обнаружено, все сведения о нем даются нами предположительно. Неизвестно также, кто и каким образом передал этот документ русскому послу. По некоторым косвенным данным, опираясь только на факты, можно лишь предположить, что перед отъездом или в день отъезда (23 апреля 1727 г.) посольства из Пекина Владиславич получил его при содействии цинского вельможи Маци (в некоторых документах он именуется Маа, Малое, Маси), с которым посол установил контакт при помощи иезуита Д. Паренина. Возможно Паренин перевел этот документ с маньчжурского или китайского языка на латинский, а с латинского на русский мог перевести участник посольства аббат И. Крушала.
В реляции Владиславича от 10 мая 1727 г. есть такие строки: «Патер Парени подружился со мною чрез господина Ланга... а корреспонденцию имели чрез аббата Крушали» (см. док. № 3. Л. 17 об. — 18 об.). «В моей бытности в Пекине, — писал Владиславич в реляции от 28 сентября 1727 г. — чрез подарки посредством патеров иезуитов сыскал доброжелательных, которые, хотя мне вспоможения учинить не могли, однакож... тайною корреспонденциею мне объявляли, между которыми... тайный действительный советник (а по их алегода) Маси много способствовал» (см. док. № 58). В записях от 12, 13 и 14 апреля 1727 г. в «Счете приходу и росходу посольства с 1725 посей день 1729 года» содержится перечень подарков (с указанием их денежной стоимости) от Владиславича Паренину и Маци (см. док. № 117). О Маци см.: РКО в XVIII в. Т. 2. С. 581.
|
|
|
Кстати, о подарках. Посол П. А. Толстой в письме из Константинополя главе Посольского приказа Ф.А. Головину от 17 декабря 1704 г. писал: «И ныне, государь, о совершении торговаго дела (т.е. договора с Турцией. — Сост.) употребил в пересылку к Олександру Маврокордату господина Саву... Турки без подарков не токмо дел делать, ниже говорить хотят» (РГАДА. Сношения России с Турцией. 1704 г. Д. 3. Л. 610 об., 612). Здесь вряд ли надо пояснять, что через главного драгомана Порты Александра Маврокордата П. А. Толстой передавал подарки везиру и другим важным чиновникам Оттоманской империи. При этом Савва Лукич был неоценимым помощником русского посла. Как видим, искусством подкупа Владиславич овладел еще будучи в Турции.
|
|
|
№ 2
1727г. мая 6. — Лист цзюньвана Дандзондоржи и цинского чиновника Лонготу 1 комиссару С. А. Колычеву 2 о пропуске курьера И. Шумилова и толмача И. Рязанова 3, направлявшихся в Пекин
/л. 20/ Майя 6 дня х комнатному стольнику и господину камисару Калычову с присланным из Урги Ламазапом от джун увана и министра Лонготу в листу написано:
«Ваш куриэр Иван Шумилов, толмач Иван Рязанов вешняго лишняго последняго месяца по рождению в 15числе (1727г. апреля 24) в Ургу приехал, а от них (Так в тексте; следует: от нас) в числе (1727г. апреля 25) отправлены в Пекин с провожатым с Немеку-бошхоем с подводами и кормом 4».
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Д. 4. Л. 20. Запись в экстракте, составленном С. А. Колычевым 5.
Комментарии
1. Лонготу (Ланготу, Лонгода, Лонготус, Лункэдо) — член маньчжурского желтого знамени с каймой, сын Дун Говэя, двоюродный брат императора Сюань Е. Две сестры Лонготу были наложницами императора Сюань Е, одна из них стала императрицей Сяо-и незадолго до своей смерти (1689 г.). Таким образом, Лонготу был шурином императора Сюань Е и дядей императора Инь Чжэня. В 1726 г. Лонготу был направлен с дорги амбанем Сыгэ на русско-цинскую границу для ее изучения и для встречи посольства Владиславича и оставался там в ожидании возвращения посольства из Пекина.
|
|
|
После возвращения посольства на границу из Пекина летом 1727 г. Лонготу участвовал в переговорах о границе, но своим упрямством в непомерных территориальных запросах завел дело в тупик и указом императора Инь Сжэня от 26 июля 1727 г. был отозван с границы, наказан и, по одним сведениям, снят с должности шаншу Либу и направлен в Приалтайский край для приведения в порядок оборонных дел, а по другим — умер в 1728 г. Подробнее о нем см.: РКО в XVIII в. Т. 2. Коммент. 1 к док. № 121. С. 577-578.
2. Колычев (Калычов) Степан Андреевич (1660-1735), ближний стольник при Петре I, из дворян, предки которых выехали из Пруссии. Девиз у герба Колычевых: «Бог, честь и слава» (Лакиер А. Б. Русская геральдика. М., 1990. С. 299). Он значится в «Списке стольников, которым быть для научения морского дела...» среди прочих 22-х стольников, посланных в 1697 г. в Англию и Амстердам (История Преображенского полка / Сост. Азанчевский. М., 1859. Прилож. С. 14; Бобровский П. О. История Лейб-гвардии Преображенского полка. СПб., 1900. Прилож. С. 222). В 1702 г. определен капитаном Семеновского полка, был ранен под Нарвой. В 1704 г. оставил военную службу. С 1707 г. был воронежским обер-комендантом, затем — азовским и воронежским вице-губернатором (1708-1717) (По другим сведениям, Колычев был азовским обер-комендантом, а по именному указу от 27 ноября 1713 г. переведен на должность азовского вице-губернатора (РГАДА. Ф. 248 — Сенат. Кн. 28. Л. 767; Мрочек-Дроздовский П. Областное управление России XVIII века... // Описание документов, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции. Кн. 3. М., 1876. С. 43) ). На этом посту активно занимался созданием российского флота и кораблестроением (Русский биографический словарь. Т. 3. СПб., 1903. С. 83). В 1708 г. участвовал в подавлении восстания К. А. Булавина (РГАДА. Ф. 9 — Кабинет Петра 1. Оп. 8. Кн. 6. Л. 19-20. Кн. 29. Л. 82-83; Отд. 2. Оп. 3. Ч. I. Кн. 7. Ед. хр. 6). В 1709 г. отправлял в армию под Полтаву бомбы, гранаты, ядра, изготовленные на Липецких железоделательных заводах по образцам, присланным Петром I (Там же. Оп. 8. Кн. 9. Ед. хр. 37. Л. 340-354), за что получил от царя почетную шпагу. Под председательством Колычева комиссия в 1714 г. произвела разграничение земель между Россией и Турцией, составила межевую запись (ПСЗ. Т. 5. С. 119-121. № 2834. 1714 г. июля 15), а также статейный список (РГАДА. Ф. 89 — Сношения России с Турцией. Оп. 1. 1714 г. Д. 11; Крылова Т. К. Статейные списки петровских дипломатов // Проблемы источниковедения. Т. IX. М., 1961. С. 178). Имеются сведения об участии С. А. Колычева и в разграничении с Польшей. В документах 1718-1721 гг. он называется воронежским вице-губернатором. В 1718 г. подписался под приговором царевичу Алексею Петровичу.
|
|
|
Указом Петра 1 от 18 января 1722 г. назначен герольдмейстером в Сенат. По сенатскому приговору от 9 мая 1725 г. отправился к Азову «на Турецкую комиссию на место умершего полковника Тевяшова, которой на оной комисии был комисаром», но в пути близ г. Белева получил 28 августа 1725 г. новый указ Сената, от 19 августа, о немедленном возвращении в Москву и следовании в Сибирь «на комиссию для разграничения земель с китайцами». 11 января 1726 г. Колычев выехал из Москвы и прибыл в Селенгинск 8 или 9 января 1727 г. (РКО в XVIII в. Т. 2. Коммент. 2 к док. № 29. С. 554-556). См.: Осипова Э. В фонде редкой книги Хабаровской краевой научной библиотеки //Дальний Восток. 1983. № 5. С. 160).
В Селенгинске он Владиславича не застал: посольство 1 сентября 1726 г. отправилось в Пекин. Снабженный оставленными для него Владиславичем письмами-инструкциями (см. док. № 114), Колычев прежде всего принялся за организацию работ по составлению карт районов разграничения, затем вел интенсивную, но безрезультатную переписку с ургинскими властями о пропуске курьера в Пекин с корреспонденцией для Владиславича. Учитывая колоссальный объем предстоящих работ по разграничению, он требовал от центральных властей ускорить назначение второго комиссара взамен умершего в Москве П. И. Власова и вообще увеличить состав разграничительной комиссии, так как «кроме одного секретаря и подьячего, и кандуктора, и геодезистов служилых людей ни одного человека ему не определено, а при такой дальной и знатной комисии без регулярных и нерегулярных войск быть невозможно... а в осторожности и защищении пограничных земель и мест кем содержать и управить никого не имеет» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем, 1726 г. Д. 19. Л. 37). Просил он также повысить назначенное ему жалованье (600 руб. в год) и числить его «в прежнем бригадирском ранге». Часть этих требований была исполнена: с большим опозданием был направлен к нему второй комиссар — М. К. Креницын (см. док. № 11), но и тот по дороге в Сибирь умер, и разграничение происходило без второго комиссара; указом Верховного тайного совета от 19 сентября 1727 г. Колычеву было назначено жалованье 1500 руб. в год и подтвержден его бригадирский чин (Сб. РИО. Т. 69. Протоколы, журналы и указы ВТС. 1726-1730. Т. IV. (Июль-декабрь 1727 г.). СПб., 1889. С. 340).
29 августа 1727 г. Колычев выехал с р. Буры на разграничение, 31 августа к нему присоединились цинские представители — дорги амбань Сыгэ и двое его помощников. 27 октября 1727 г. «при р. Енисее» в ставке дорги амбаня Сыгэ русский и цинский комиссары обменялись «разменными письмами» об определении западного участка русско-цинской границы, 30 октября поставили «на устье р. Кемкемчика Бом 23-и знаки» и дорги амбань Сыгэ «от речки Джякуля возвратился назад в свой путь октября 31 дня, а для постановления последних знаков послал от себя товарыща своего детьзергеня тайжи Араптана». 4 ноября на урочище Шабин-Дабага были поставлены «достальные 24-е знаки». 6 ноября Колычев и Араптан «каждый в свой путь пустился» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Д. 11. Л. 680 об. — 681, 737-738). В реестре знаков, поставленных на западном участке границы указывается: «Итого от первых знаков до Шабина-Дабага разстоянием прямого по хребтам тысяча четыреста семь верст, по кривизнам две тысячи сто сорок одна верста» (Там же. Л. 389 об.). В Селенгинск Колычев более не возвращался, а с разрешения Владиславича отправился через Абакан и Тобольск в Москву, куда прибыл 30 декабря 1728 г. Там 17 июня 1729 г. подал в Коллегию иностранных дел разменное письмо, а в мае 1732 г. — остальные документы: свой статейный список за собственноручной подписью («Штатцкой советник и комисар Степан Калычев») и подписью секретаря Киреева, карту, счет прихода и расхода денежных средств. С 1729 г. он состоял «у счету дому государева и Дворцовой канцелярии» (РКО в XVIII в. Т. 2. Коммент. 2 к док. № 29. С. 554-556).
В опубликованном списке портретов, хранившихся в Московском главном архиве Министерства иностранных дел, значится портрет С. А. Колычева: «Степан Андреевич Колычев. В коричневом кафтане и высоком напудреном парике. На обороте надпись: «Степан Андреевич Колычев, род. 1660, (умер) 1735. Комнатный стольник при царе Иоанне Алексеевиче. Ближний стольник при Петре I. л.-г. Семеновскаго полка капитан, азовский обер-комендант, воронежский вице-губернатор и генерал герольдмейстер. Московский вице-губернатор в 1707-1721 гг. (Сведения о должности московского вице-губернатора скорее всего ошибочно ) Главный комиссар по разграничению с Китаем в 1725 г. 21x15. Дар бар. М. Л. Боде-Колычева» (Московский Главный архив Министерства иностранных дел. Портреты и картины, хранящиеся в нем. Вып. 1. М., 1898. С. 47-48).
Сведения о семейном положении С. А. Колычева содержатся в его доношении в Сенат от 9 августа 1722 г.: «...И в нынешнем же году сего августа в седьмой день волею божиею жены моей Авдотьи в животе не стало, а после ее осталось четверо детей моих малолетных да пятая дочь ея, а моя падчерица девка Марья Полева, да от первых моих двух жен двое детей, да внучат двое — всего десятеро, которые в самом сиротстве и без всякого призрения, также и домишко мой во всяком раззорении обывает» (РГАДА. Ф. 248 — Сенат. Кн. 97. Л. 179). По-видимому, такое положение было одной из причин решения Колычева взять с собою в Сибирь старших сыновей (см.: РКО в XVIII в. Т. 2. Коммент. 2 к док. № 29. С. 555). Один из его сыновей Алексей Степанович был секунд-майором, а внук Степан Алексеевич (1746-1805) стал вице-канцлером (Русский биографический словарь. Т. 3. СПб., 1903. С. 84).
Переписка Колычева с Петром I («Письма государя императора Петра Великого к С.А. Колычеву, и ответы его на оныя») издана дважды: в 1785 и 1871 годах.
3. Рязанов (Резанов) Иван, селенгинский дворянин, толмач, племянник толмача Алексея Третьякова (Попкова).
По отзывам Владиславича, Рязанов — «добрый толмач» и «человек самого доброго состояния» (см. док. № 114. Л. 200, 214об.). 20 апреля 1727 г. он вместе с курьером Шумиловым был послан Колычевым в Пекин для вручения корреспонденции Владиславичу, но они доехали лишь до урочища Куйтун «на Гобейской степи», где 8 мая 1727 г. встретились с возвращающимся из Пекина посольством (РКО в XVIII в. Т. 2. С. 508, 603). Дважды он получал денежные награды из Походной посольской канцелярии «за труды и доброе усердие, показанное когда ездил с комисаром и секретарем Глазуновым границу граничить» и за то, что «был четырежде посылай на Орхон к китайским министрам и единожде в Ургу для проведывания и отдания тайных писем» (см. док. № 117. Л. 226 об., 227). Указом Походной посольской канцелярии от 30 июня 1728 г. был определен к И. Д. Бухолцу в Пограничное генеральное правление «для посылок за делами его императорского величества в Ургу и для толмачества с жалованьем по 15 руб. в год» (РГАДА.Ф. Пограничное генеральное правление. Ол. 1.Д. І.Л. 159). Этого назначения он удостоился за свою службу при посольстве Владиславича, на которой «показал многие пробы в толмачестве искусства и верности» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Д. 126. Л. 953). Не позднее 20 мая 1732 г. Рязанов подал прошение в Коллегию иностранных дел с просьбой прибавить ему жалованье и дать из Коллегии «патент на чин дворянский за многие ево верные службы по делам китайского двора» (Там же. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/7. 1732 г. Д. 1. Л. 291). В 1738 г. Рязанов числится в документах умершим (Там же. Ф. Сношения России с Китаем. 1738 г. Док. № 5).
4. Неоднократно высказываемые Владиславичем еще до отъезда посольства из Москвы, а затем в Сибири опасения относительно «пресечения» корреспонденции (см.: Там же. Док. № 109, 183, 187, 189, 190) не замедлили подтвердиться. Во все время пребывания посольства в Пекине, с 21 октября 1726 г. по 23 апреля 1727 г., связь посла и всех членов посольства с Россией была «пресечена»: ни к ним, ни от них никакая корреспонденция не пропускалась. Об этом сообщил селенгинский комиссар Иван Бейтон 19 января 1727 г. Колычеву (прибывшему в Селенгинск 8 января 1727 г.) и передал «четыре ящика, зашитые в кожах, а сказал, что де в тех ящиках письма к ... Саве Владиславичю и посыланы де были чрез Ургу в Пекин к нему неоднократно, токмо де посланных с теми письмами не пропустили» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Док. № 11. Л. 325). 23 января 1727 г. Колычев послал в Ургу монгольским и маньчжурским чиновникам письмо с запросом о судьбе посольства Владиславича и с протестом по поводу задержания в Монголии русских курьеров. Цзюньван Дандзондоржи ответил, что «посол гун Сава в добром здравии до их богдыханова величества доехал», «их великий состоялся указ, как руской посол приехал ... А после посланных с письмами пропускать не подлежит» (См.: РКО в ХVIII в. Т. 2. Док. № 213, 214 ).
Колычев продолжал настаивать на пропуске корреспонденции в Пекин Владиславичу в своих трех письмах, посланных в Ургу в январе-феврале 1727 г. 16 марта 1727 г. он отправил красноярского сына боярского Ивана Красикова в Ургу с письмами к цзюньвану Дандзондоржи и иркуцкому «купецкому человеку» Михаилу Кондакову, «которому поручено иметь смотрение над купецкими людьми российскими». «Тем российским купцам велено в Урге являться к тебе, — пишет Колычев Кондакову, — и над ними смотреть, чтоб им от китайцов и от мунгальцов каких обид и раззорения не было ... и тебе о нижеписанных делах проведывать тайно и явно». И далее приводит перечень из восьми пунктов, которые для краткости даются нами в пересказе: 1. О Владиславиче, как его приняли в Пекине, и как у него идут дела. 2. Как намерены китайцы и монголы провести границу, где конкретно, по каким рекам и урочищам, и что говорят между собой о перебежчиках. 3. Кого именно назначат комиссарами по разграничению и сыску перебежчиков, и когда эти комиссары прибудут, и от какого места будут вести разграничение. И в каких чинах эти комиссары, и в каком месте думают «съезд учинить». 4. Нет ли у них приготовлений «к военным намерениям с Россиею» и где хотят войска ставить. 5. По прежнему ли относятся к русским купцам? 6. Проведывать, для каких целей цзюньван и Тушэту-хан будут из Урги отлучаться. 7. Смотреть за порядком в поведении русских купцов, чтоб «содержали себя честно и чинно, а непотребства никакого б не чинили», а если «учинят», то немедленно сообщать Колычеву. 8. Обо всем, что в семи пунктах значится, о чем «уведомится», то немедленно сообщать Колычеву. «И сии пункты у себя держать секретно» (Там же. Л. 389 об. — 391).
Переписка Колычева с ургинскими чиновниками длилась с 23 января по 6 мая 1727 г. (см.: РКО в XVIII в. Т. 2. Док. № 213, 214, 215, 218, 220, 221, 223, 224). Наконец цинские власти по указу богдыхана разрешили пропустить русского курьера в Пекин через Ургу с корреспонденцией Владиславичу. Об этом цзюньван Дандзондоржи известил Колычева письмом от 17 апреля 1727 г., врученным адресату 20 апреля. Не зная намеченной уже даты отъезда Владиславича из Пекина, Колычев спешно отправил курьера И. Шумилова с корреспонденцией в Пекин (см.: Там же. Док. № 225, 226). Но это было слишком поздно. Шумилов успел доехать только до урочища Куйтун в «Гобейской степи», где встретился с возвращавшимся из цинской столицы посольством 8 мая 1727 г. и вручил корреспонденцию Владиславичу.
Следует отметить, что во время пребывания цинского посольства в России посылка корреспонденции как из Пекина, так и в Пекин «не пресекалась». Так, 17 августа 1730 г. полковник Бухолц принял два пакета в Селенгинске, присланные из Лифаньюаня для передачи цинским послам (АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/7. 1730 г. Док. № 3. Л. 294 об. — 295 об.), а 12 марта 1731 г. состоялся указ Коллегии иностранных дел отправленному при цинских послах приставу капитану Дмитрию Белого о пропуске селенгинского солдата Андрея Вязьмина, посланного от цинских послов в Пекин с письмами (Там же. 1731 г. Док. № 1. Л. 155 об.).
5. Экстракт приложен к доношению С. А. Колычева в Коллегию иностранных дел от 24 мая 1727 г.
№ 3
1727г. мая 10. — Реляция С. Л. Владиславича-Рагузинского в Коллегию иностранных дел из урочища Гурбан Толгой о переговорах посольства в Пекине
/л. 8/ Державнейшая императрица и самодержица, государыня всемилостивейшая.
Минувшаго августа 31 дня прошлого 1726 году в моей подданнейшей реляции под № 6-м, посланной с нарочным куриером с речки Буры (См.: РКОв XVIII в. Т. 2. Док. № 189), доносил я о моем путешествии до Пекина и о всем протчем. После того не писал, понеже корреспонденца была пресечена, и двор пекинской не допустил корреспондовать 1, при котором я трудился 7 месяцов 2 о совершении высоких интересов вашего императорского величества мне врученных.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!