Bernfeld S., 1935: Uber die Einteilung der Triebe, in: Imago, Wien, 21 (1935), p. 104 страница
этом аспекте интересна теория К. фон Монакова. Он предполагает существование биологической совести (Syneidesis), назначение которой состоит в том, чтобы обеспечить организму максимальную способность
адаптации, чувство безопасности, радость и стремление к совершенст вованию. Он утверждает, что состояние под названием Klisis (радость, счастье) достижимо лишь тогда, когда все функционирование организма направлено на его развитие, — а отсюда возникает желание к повторе нию (продолжению) данного поведения. В противоположность этому поведение, препятствующее оптимальному развитию организма, вызы вает у субъекта состояние Ekklesis (горести, депрессии, упадка), и это вынуждает его воздерживаться от подобного поведения, чтобы избежать неприятных ощущений (191, 1950).
|
|
|
фон Фёрстер доказывает, что чувства любви и сопереживания являются имплицитными свойствами мозга. При этом он опирается на теорию восприятия и спрашивает, как возможно общение между двумя людьми, ведь предпосылкой языка является одинаковый (общий) опыт. Из того факта, что окружающий мир существует для человека не сам по себе, а лишь в его отношении к человеческому наблюдателю, Фёрстер делает вывод, что предпосылкой для общения является наличие у обоих
|
|
|
|
|
|
*Он добавляет, что млекопитающие и многие другие виды не смогли бы выжить без этого вмонтированного механизма солидарности; в подтверждение этого ссылается на известную книгу П. Кропоткина (1902).
224
субъектов ’’одинакового представления об окружающем мире”, ведь они разделены только кожей. Но с точки зрения своей структуры оба субъек та идентичны. Если они уяснят это и извлекут из этого пользу, то тогда
|
|
|
будет знать то же, что знает А', ибо А идентифицирует себя с А*
— и тогда наступает тождество между Я и Ты... Совершенно ясно, что самый крепкий союз возникает на базе идентификации — самым убеди тельным проявлением этого служит любовь (см.: 96, 1963)*.
Однако все эти рассуждения оказываются беспомощными перед лицом того факта, что за 40 тыс. лет, прошедших с момента возникнове ния человека, ему не удалось заметным образом развить свои ’’высокие” стремления, в то время как черты жадности и деструктивности проступа ют в нем столь явно, что складывается впечатление, будто человечество охвачено этими недугами повсеместно. Почему же тогда врожденные биологические стремления не сохранились или не стали доминирующими?
Прежде чем обсуждать этот вопрос, попробуем его уточнить. Следу ет признаться, что мы не располагаем достаточно точными знаниями о психике человека периода раннего неолита, однако у нас есть серьез
ные основания считать, что для первобытных людей, от охотников
собирателей и до первых земледельцев — не характерны такие черты, как разрушительность и садизм. Действительно, все отрицательные черты, приписываемые обычно человеческой природе, на самом деле усиливались по мере развития цивилизации. Кроме того, нельзя забы вать, что провозглашение ’’высоких целей и идеалов” с незапамятных времен было делом великих учителей человечества, которые выдвигали свои идеи в знак протеста против официальных принципов своей эпохи.
Новые идеи облекались в такую форму, чтобы как можно сильнее воздействовать на массы людей; это касается как религиозных, так
светских проповедников — каждый из них стремился словом зажечь сердца людей, заставить их отказаться от тех стереотипов, к которым общество приучало их с самого детства. И конечно, стремление человека к свободе было всегда одним из главных стимулов для социальных перемен, а идеалы чести, совести и солидарности не могли не находить отклика в самых разных социальных слоях и в самые разные историчес кие эпохи.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 75; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!