Имущество не может быть арестовано в интересах потерпевшего (гражданского истца) как вещественное доказательство, в том числе как предмет преступления. 6 страница
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1998. N 3. С. 50 - 51.
В период неконтролируемой инфляции судебная практика сформулировала правило определения долей участников пропорционально размеру их вклада. Высказанное в информационном письме ВАС РФ от 20 мая 1993 г. предложение ориентироваться прежде всего на сложившуюся стоимость на момент распределения жилплощади и рассчитывать долю "в пределах ранее переданных средств" <1> значительно понизило роль договора <2> в определении объема прав сторон.
--------------------------------
<1> В соответствии с информационным письмом ВАС РФ от 20 мая 1993 г. N С-13/ОП-167 суд вправе отойти от условий договора долевого участия и, учитывая инфляцию, признать за участником право на получение доли "исходя из стоимости жилплощади на момент выделения квартир" (Вестник ВАС РФ. 1993. N 6. С. 117).
<2> Никак не свидетельствует об усилении договорных начал в совместном строительстве и достаточно смелое суждение, высказанное судом в таком деле. Один из участников совместной деятельности, обязанный финансировать строительство 3800 кв. м жилой площади, "в том числе за счет других инвесторов", привлек по отдельным соглашениям военнослужащих, внесших на строительство выделенные им средства из федерального бюджета. Суд признал, что "после заключения соответствующих договоров граждане стали участниками совместной деятельности по строительству жилого дома" (Вестник ВАС РФ. 1997. N 10. С. 43). Из обстоятельств дела при этом никак не следовало, что вступление в строительство граждан являлось предметом соглашения с другими участниками совместной деятельности.
|
|
|
В другом случае суд признал "право собственности на долю не оконченного строительством жилого дома, эквивалентную общей площади 65 кв. м" по договору на долевое участие в строительстве, заключенному между заказчиком и войсковой частью (дольщиком) за физическим лицом - военнослужащим, считая, что налицо договор в пользу третьего лица - истца по делу. За истцом было признано вещное право еще до завершения строительства. Этот вывод имел принципиальное значение, поскольку ответчик являлся банкротом, и признание истца обладателем обязательственного права не имело для него ценности (Бюллетень ВС РФ. 1999. N 9. С. 10 - 12).
Что касается самой сделки, совершенной одним из участников, результатом которой стало привлечение третьих лиц в отношения по застройке, то она достаточно устойчива: ведь, вообще говоря, распоряжение одним из участников общей собственности своей долей имеет эффект, а другие участники вправе лишь перевести на себя продажу доли; сделка, стало быть, действительна. Если же договором был введен запрет на отчуждение доли, то сделка действительна, поскольку другие участники промолчали (именно на почве права запрета совладельцев возникло правило "молчание - знак согласия"). Но в любом случае совместная деятельность как строго личный договор при появлении новых лиц без прямого согласия других участников должна считаться прекращенной.
|
|
|
В дальнейшем эта позиция неоднократно подтверждалась при рассмотрении конкретных дел и применялась не только к жилищному строительству <1>. Имеется критика этой практики <2>.
--------------------------------
<1> См.: Судебная практика применения норм ГК РФ, регулирующих договор о совместной деятельности // ЭЖ-Юрист. 1998. N 4. С. 8.
<2> См.: Защита прав предпринимателей арбитражными судами // Государство и право. 1997. N 2. С. 54 - 56, 58; и др.
На самом деле при таком толковании договор простого товарищества (о совместной деятельности) становится уже не столько результатом совпадения воль сторон, сколько следствием вложения средств в строительство (в таком случае волеизъявлением приходится считать отсутствие возражений, что едва ли можно считать приемлемым) участников строительства. Естественным следствием этой отнюдь не безупречной практики <1> стало признание участниками совместной деятельности любых лиц, от которых приняты средства. Таким образом, за короткий промежуток времени наиболее личный, интимный договор классического права превратился в весьма безличный, с высокой степенью отчужденности "участников".
|
|
|
--------------------------------
<1> Комментируя другое решение, которым признано возможным заключение каждым из участников совместного строительства самостоятельных договоров с третьими лицами, А.Б. Савельев полагает, что это допустимо, так как имеется "соглашение участников о поквартирном разделе общей доли в строящемся доме", причем автор ссылается на то, что каждый из участников вправе "самостоятельно" распорядиться имуществом, поступившим в общую собственность в результате совместной деятельности (см.: Савельев А.Б. Договор простого товарищества // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского. М., 1998. С. 315 - 316). Однако эти аргументы едва ли соответствуют смыслу ст. 1044 ГК, которая все же говорит только об общих делах товарищей, не допуская возможности наличия у них "самостоятельных" дел. Суждение А.Б. Савельева противоречит, как представляется, и норме п. 1 ст. 246 ГК.
|
|
|
Можно, однако, отметить и наличие иного подхода к застройке, признающего приоритет договорных условий.
Например, по условиям договора от 6 июля 1989 г. между АО "Железобетон" и АО "Полет" последнее обязалось выделить истцу (АО "Железобетон") шесть квартир по окончании строительства жилого дома при условии поставки по государственным расценкам железобетонных и бетонных конструкций. В течение 1990 и 1991 гг. истец свои обязательства выполнил, предварительное распределение квартир состоялось. Однако затем в передаче квартир было отказано, в связи с чем возник спор. Ответчик ссылался на то, что конструкции им оплачены и он не несет имущественных обязательств перед истцом. Кроме того, как предварительное условие передачи квартир ответчик требовал дополнительной оплаты в сумме 43400 тыс. руб. Суд отклонил эти доводы, сославшись на то, что возникшие обязательства должны исполняться в соответствии с условиями договора. Требование о доплате отклонено как не основанное на договоре <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1997. N 3. С. 49. При рассмотрении дела арбитражными судами всех инстанций разногласий не было.
В другом деле Президиум ВАС РФ указал, что невнесение одним из участников строительства оговоренных "платежей в счет долевого участия в строительстве само по себе не лишает его прав дольщика в отношении 22 процентов общей площади" <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1998. N 8. С. 40.
Рассматривая спор, возбужденный одной из сторон договора о совместной деятельности по долевому участию в строительстве, требовавшей изменить договор таким образом, чтобы каждый участник получил долю в объекте, соответствующую его вкладу, Президиум ВАС РФ указал, что судом первой инстанции "неправомерно внесено изменение в условие договора о распределении долей в общем имуществе заказчика и подрядчика... ссылка арбитражного суда на пропорциональное внесенной доле распределение имущества необоснованна" <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 6 октября 1998 г. N 249/98 // Хозяйство и право. 2000. N 11. С. 128.
Конечно, такой подход основан на приоритете договора.
Уже говорилось, что природа совместной деятельности не предполагает эквивалентности.
Характерно, что когда речь идет о совместной деятельности, не связанной с застройкой, суд считает возможным не применять расчет долей по фактическим вкладам сторон и опирается на условия договора о размерах долей <1>, хотя и в отдельных делах о строительстве можно встретить аргументацию, основанную на договоре <2>. Это позволяет допустить, что нормы о совместной деятельности часто применяются по отношению к застройке в некоторой мере компенсационно, как способ введения гарантий дольщика. В противном случае, оставив за дольщиком только обязательственные права, мы столкнемся с ситуацией его практической незащищенности. В Законе об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости гарантии дольщикам, которые решительно признаны обладателями только обязательственных прав, установлены за счет регистрации этих прав, а также за счет установления залога на объект строительства. После этого приведенная выше практика судов, видимо, утратит свое значение <3>, которое и так было невелико из-за постоянных колебаний.
--------------------------------
<1> См., например: Вестник ВАС РФ. 1996. N 10. С. 79.
<2> Например, суд указывает, что договором доля одного из участников "определена независимо от размера инвестиций... поэтому довод о неучастии истца в финансировании строительства не может служить основанием для удовлетворения встречного иска". Впрочем, нужно отметить и то, что это решение было опротестовано, хотя протест и отклонен надзорной инстанцией (Вестник ВАС РФ. 1997. N 10. С. 46 - 47).
<3> Во всяком случае, применительно к договорам с участием потребителей и вообще физических лиц.
Тем не менее, как уже говорилось, практика подтверждает, что участники строительства, фактически имеющие общую цель, по известным причинам все еще конструируют свои договоры как договоры долевого участия, поэтому обозначенные здесь проблемы будут сохранять свою актуальность постольку, поскольку эта практика будет существовать.
В приведенном деле по спору между АО "Железобетон" и АО "Полет", в котором отношения сторон квалифицированы как обязательственные, суд особо подчеркнул, что спорные квартиры не обременены обязательствами перед третьими лицами. Практически такая формулировка чаще всего означает, что квартиры не заняты, т.е. скорее речь идет о возникшей собственности или титульном владении, а не просто об обязательстве. Иначе обязательственное требование истца натолкнулось бы на более сильное вещное право собственника квартир (или титульное владение, дающее довольно эффективную защиту). Кроме того, сам по себе способ разрешения конфликтных ситуаций в застройке через институт совместной деятельности имеет свои границы.
Серьезная проблема вытекает прежде всего из правила ст. 554 ГК, императивно требующего точно указывать объект недвижимости в договорах о продаже недвижимости. На этой почве возникла коллизия между правом на долю в застройке в целом и правом третьих лиц на точно оговоренную недвижимость, размещенную в объекте застройки, и суды, естественно, отдают приоритет собственнику (законному владельцу) конкретного объекта недвижимости <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1996. N 9. С. 47, 61, 72.
Не вполне ясны способы разрешения этой коллизии. Очевидно, она может возникнуть не иначе как в результате нарушения режима общей собственности, предписывающего совместное распоряжение имуществом. У стороны, чье право нарушено, возникает право на взыскание убытков по отношению к нарушителю либо право оспаривать соответствующие сделки и требовать реституции, когда она возможна (т.е. когда недвижимость после отчуждения не была существенно изменена и не имеется препятствий, вытекающих, например, из норм жилищного права, которые влекут невозможность реституции в смысле ст. 167 ГК). Виндикация невозможна, поскольку истец лишен возможности обосновать право собственности на индивидуально-определенный объект недвижимости, ставший предметом сделки, - это одно из частных проявлений слабости общей собственности, дающей вместо виндикационного иска только иск о выделе (разделе) <1>. Первый путь иногда лишен смысла, а второй, т.е. реституция, чрезвычайно тяжел, даже когда возможен.
--------------------------------
<1> Например, оценивая заявленный участником совместной деятельности иск о передаче ему шести квартир в не завершенном строительством доме (т.е. виндикационный), Президиум ВАС РФ указал, что такой иск может заявить только собственник, а истец не является собственником недвижимости до ее регистрации. Оспаривая эту позицию, С.П. Еремеев пишет: "Президиум, по существу, лишил истца права собственности на вклад, внесенный им в совместную деятельность" (Еремеев С.П. Права участников договора о совместной деятельности на объекты незавершенного строительства // Комментарий судебно-арбитражной практики / Отв. ред. В.Ф. Яковлев. Вып. 4. М., 1997. С. 102).
Но участник совместной деятельности - не субъект права собственности на вклад, как считает автор, а субъект общей (долевой) собственности, к тому же не вступивший во владение имуществом. Это право не дает ему возможности непосредственного заявления виндикационного иска против других участников, предоставляя только иск о выделе (возможен также петиторный иск о размере доли). Рассмотрение этого иска всегда приводит к оценке объекта собственности, а именно здесь, как можно видеть, и коренятся основные трудности дела. Следовательно, если бы иск был заявлен правильно, то истец не имел бы оснований жаловаться на лишение своих прав.
Впрочем, судебная практика показывает, что участники совместной застройки ищут и другие пути защиты своих прав. Показательно, например, такое дело.
АО "Элеватормельмаш" и АО "Есаул" вели строительство жилого дома на основании договора о совместной деятельности. В связи с возникшими между сторонами разногласиями, исключавшими дальнейшее ведение общих дел, договор был судом расторгнут, однако доли не были определены. Строительство дома продолжалось, причем АО "Элеватормельмаш" выступало при этом как заказчик. По окончании строительства выяснилось, что все квартиры в доме заняты третьими лицами на основании договоров с АО "Элеватормельмаш". АО "Есаул" предъявило требования к АО "Элеватормельмаш" о возмещении его доли в натуре, а при невозможности взыскания в натуре - о взыскании действительной стоимости имущества, в том числе убытков, вызванных изменением стоимости имущества. Суд удовлетворил иск только в части взыскания суммы, равной номинальной стоимости взноса истца в совместную деятельность, с начислением процентов за время, прошедшее с момента расторжения договора, что составило примерно четвертую часть от заявленных требований.
Конечно, такое решение суда не может не вызвать сомнений.
Во-первых, право участника простого товарищества решительно отличается от отношений банковского вклада (займа и т.п.) и поэтому не может выражаться в номинале его взноса, поскольку целью этого договора является создание общей собственности или иной хозяйственный результат. Поэтому в любом случае присуждение из этого договора (кроме случая признания его недействительным) не может состоять в возврате суммы взноса. Спор, конечно, идет о возврате истцу того имущества, которое возникло в результате совместной деятельности товарищей.
Во-вторых, суд не решил главного вопроса, который нужно решать в любом деле, но который особенно важен в исках из совместной деятельности: основано требование на вещном или обязательственном праве? Ведь если результатом совместного строительства является создание общей долевой собственности на объект, участник непосредственно из участия в строительстве приобретает вещное право, которое, конечно, не может прекратиться само собой. Нужно еще раз отметить, что это вещное право возникает не раньше, чем сам объект, но если состоялась сделка по отчуждению помещения, в том числе незавершенного строительством, то право на объект предполагается уже зарегистрированным и тем самым существующим <1>.
--------------------------------
<1> Споры, возникшие до введения регистрации, допускали менее строгую квалификацию.
Если требование основано на неосновательном обогащении ответчика за счет истца, то в центр спора перемещается вопрос: какое именно имущество неосновательно приобретено ответчиком - вещь или деньги (полученные от реализации доли истца)? В зависимости от ответа на этот вопрос решающим образом меняется и способ расчета суммы присуждения, а главное - сама эта сумма. Ведь если признать, что ответчик приобрел имущество истца в натуральной форме, как часть здания, то и присуждение, естественно, должно быть сориентировано на возврат этого имущества в натуре или (при невозможности) на взыскание его стоимости.
И только если ответчик получил деньги за счет истца, т.е. следуемые ему, то у него возникает обязательство из неосновательного обогащения, основанное на приобретении денег. В данном случае можно видеть, что даже выплаченные третьими лицами суммы за полученные в спорном здании жилые помещения нельзя считать денежными средствами истца. Ведь эти средства выплачивались по договорам, в которых истец никакого участия не принимал, а ответчик, заключая их, действовал в своем, а не в чужом интересе. Значит, имуществом, неосновательно приобретенным ответчиком, следует считать именно помещения в здании, соответствующие доле истца в совместной застройке.
Нужно заметить, что в данном случае, говоря о приобретении имущества, мы не должны понимать это только как установление владения (тем более что при подряде владение вообще, как уже говорилось, осуществляется подрядчиком): приобретением достаточно считать получение приобретателем возможности реально использовать вещь, присвоить себе заключающуюся в ней ценность <1> (т.е. обогатиться). Этой позиции лица больше всего соответствует римское понятие in bonis, которое включало имущество на разных правах, в том числе и находящееся в чужом владении, на что обращает внимание, например, Е.М. Штаерман <2>. Не случайно в титуле гл. 60 ГК говорится об обогащении, а этот термин позволяет считать завладение лишь одним из возможных модусов.
--------------------------------
<1> Гай, комментируя случай, когда владелец узуфрукта (права пользования) вещью, продал ее, указывает: "...тот, кто извлекает выгоду из цены, считается имеющим не меньше, чем тот, кто пользуется главной вещью" (Дигесты. С. 146).
<2> Штаерман Е.М. Римская собственность на землю // Древние цивилизации: Древний Рим: Избр. ст. из журн. // Вестник древней истории. М., 1997. С. 360.
Изложенный подход подтверждается делом из практики ВАС РФ: один из участников выступал и как подрядчик, и как участник совместной деятельности, причем в качестве взноса засчитана сумма фактически выполненных и неоплаченных работ. Взыскание производилось однако не в номинале этой суммы взноса, пусть и с процентами, а в размере стоимости помещений, приходящихся на долю участника, в жилом доме <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1998. N 1. С. 49 - 50.
Вполне типичным и потому удобным для обобщений практического плана можно считать такое дело, возникшее на почве застройки.
Завод вел строительство жилого дома. На основании договора о долевом участии определенный договором взнос внесла организация. Спустя некоторое время организация передала свою долю в строительстве в порядке цессии своему кредитору - товариществу, погасив тем самым свой долг, возникший по иным основаниям. Товарищество активного участия в строительстве не принимало, но после сдачи дома в эксплуатацию и заселения его работниками завода предъявило иск к заводу о предоставлении трех любых квартир, ссылаясь как на условия договора об участии в строительстве, так и на то, что дом остался на балансе завода.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 28; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!