Шесть правил, которым я собираюсь следовать весь выпускной год и которые, я надеюсь, хоть немного смягчат маразм моего пребывания здесь, хотя ручаться в этом я бы не стала. 23 страница
Не приходится и говорить, какое впечатление это произвело на мою маму.
– Представляешь, сколько это стоит? – спросила она. – По меньшей мере, три миллиона.
Также не приходится говорить, что я единственная как дура вырядилась в костюм. Все в комнате были одеты в легкие цветастые платья пастельных тонов, одна я – как лесбиянка на масленичном карнавале. Поэтому я решила вести себя совершенно не по‑лесбийски.
– А почему здесь нет мальчиков? – нарочито громко спросила я.
– Это чаепитие для девочек из колледжа Вестлейк при Пьедмонтском университете, – ответила мисс Сьюзен Петрон, высокая тощая женщина с тщательно уложенными волосами, изящными украшениями и высокомерной манерой держаться.
– Но в Пьедмонте обучение совместное…
– Действительно, – оборвала мисс Сьюзен Петрон весьма авторитетным тоном, словно в суде. – Однако одно из величайших преимуществ Пьедмонта – система раздельного проживания, предоставляющая все плюсы роста и развития в исключительно женском окружении.
– О, – отозвалась я, слабо припоминая, что нечто подобное читала в их брошюрке в прошлом году. Сейчас, когда я была сыта по горло мужчинами, такая тема была очень к месту.
– Собираемся в круг, леди, – объявила она, – и я объясню вам все преимущества раздельного проживания – одного из самых малоизученных компонентов обучения в Пьедмонтском университете.
В течение следующего получаса она распиналась о том, что в кампусе Пьедмонта лица разного пола живут раздельно, словно в летнем лагере, когда мальчики с девочками обитали на разных берегах озера – мальчики из Пьедмонтского колледжа, девочки из Вестлейка. У них разные общежития, студенческие советы, но обучение тем не менее совместное. Согласно мнению мисс Сьюзен Петрон, грандиозное преимущество раздельно‑совместного проживания‑обучения состоит в том, что женщины живут и работают без «давления патриархата».
|
|
|
Вот это точно смахивает на псевдофеминистское дерьмо, которое исповедует Мэнда. Я никогда не понимала девиц, которые верят в то, что единственный способ для женщины добиться чего‑либо – это исключить мужчин из жизни. Не поймите меня неправильно, наличие У‑хромосомного набора не означает полного дебилизма. Но как мы сможем оставить след в истории, если отвергнем половину населения Земли? Это как Пол Парлипиано говорил по поводу ЛПКУ: лучший способ изменить систему – это работать в ней. (Он должен гордиться мной! Меньше трех недель до Марша Змей! Йеххху!)
Самое странное, что в настойчивой пропаганде «разнополости» отчетливо звучало желание сделать эту концепцию основополагающей. Я не думаю, что это совпадение, что в сверкающей цветной брошюре Пьедмонта такая система упомянута чуть ли не как вторая по значимости. Я считаю, что популисты знают правду: если «однополость» – ваш конек, это замечательно. Но почему мальчики – или, что логичнее, девочки – должны ходить в школу, где двести менструаций синхронизированы до минуты? Кошмар!
|
|
|
Поэтому я ненавижу пиарщиков из Пьедмонта, которые лезут из кожи вон, чтобы всучить идею, которая кажется им единственно правильной – тем более что я почти купилась. Оказывается, мы так мало знаем о вузах, на которые возлагаем большие надежды. Я не могу поверить, что готова была подавать туда документы, пока не вмешался Пол Парлипиано. О Колумбийском университете я вряд ли знаю больше, но одно мне известно: он – диаметральная противоположность Пьедмонту, а это уже шаг в правильном направлении. Спасибо тебе, Гей Моей Мечты, за то, что помог мне избежать катастрофы. (Девятнадцать дней! Я в восторге! Я в таком восторге, что даже не осознаю, насколько патетично будет отметить в своем весеннем социальном календаре день, когда я выйду на марш протеста бок о бок с гомосексуалистами! Пока девчонки пляшут, я протестую!)
И еще один пунктик насчет колледжа – я хочу узнать все типы людей, включая – о ужас! – парней. В Колумбии (если я поступлю, о, пожалуйста, Боженька, пусть я поступлю) я буду пялиться на противоположный пол ежедневно, потому что даже ванные комнаты там – совместные. Я не понимаю, как Пьедмонту удается продвигать что‑то кроме неестественных отношений между разнополыми людьми. Парни – лентяи. Они не собираются покидать свои комфортные общаги, чтобы преодолеть милю по мосту над озером и через лес для просмотра передач по телику. Нет, единственная причина, по которой они готовы пройти эту милю, состоит в том, что там их будут ублажать, пока они смотрят телевизор. Вообще‑то такая система напоминает публичный дом – отличное учебное заведение для Мэнды, не так ли?
|
|
|
К слову о гнусных уродливых бабах…
– Посмотри, кто здесь! – весело сказала моя мать. – Вот так совпадение!
Называй‑Меня‑Шанталь. И ее мама.
Вот дерьмо!
Это было не совпадение. Это был знак. В любую секунду я ожидала появления Эшли – с ее носом‑картошкой и несусветным занудством, с чайником в руке, грызущей безвкусное сухое пирожное.
– Может быть, мы снова станем соседками по комнате! – восторженно пискнула Называй‑Меня‑Шанталь.
|
|
|
Я огляделась. В комнате было полно возбужденных трещащих девиц. Это было безумие. Почему я здесь, одетая в идиотский ненавистный прикид, нацепившая маску дурацкого счастья для своей мамы и слушающая идиотские бредни Называй‑Меня‑Шанталь?
– Так это правда? – сказала я.
– Что – правда? – спросила меня Называй‑Меня‑Шанталь.
– Что психоз – один из симптомов запущенной стадии сифилиса, – прошептала я ей на ухо.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты, должно быть, подцепила передающийся половым путем вирус, который пагубно влияет на мозг, иначе ты ни за что бы не решила, что я буду делить комнату с тобой.
Рожа Называй‑Меня‑Шанталь побагровела от ярости и напомнила мне в точности стоп‑знак на дороге. Я была почти уверена, что мне сейчас предстоит схватка с 75 килограммами ее веса, но мне было лень предпринимать что‑либо, чтобы ее избежать. Моя мать и миссис де Паскаль были настолько заняты болтовней о стипендии Пьедмонта, что даже не заметили возникшего между их дочерьми напряжения. Я схватила маму за руку и сказала, что нам пора идти.
– Но Джесси, дорогая, – простонала она, – мы же только приехали…
– Мы довольно долго пробыли тут, чтобы я поняла: я никогда в жизни не буду учиться с этими людьми в этом колледже! – отрезала я, продолжая тянуть ее к выходу.
Когда мы дошли до машины, мама взорвалась.
– Да что на тебя нашло? Я в жизни не видела, чтобы ты так отвратительно себя вела!
– Мам, я не собираюсь поступать в Пьедмонт, – повторила я уже спокойно. – Я никогда не позволю себе впутаться в этот безумный проект.
Подвернулась третья прекрасная возможность сказать правду. Я подача документы в Пьедмонт, потому что у меня духу не хватило подать документы в тот вуз, в который я действительно хочу поступить и куда вы просто не позволите мне поступить. Вот что мне нужно было сказать.
Но я сдрейфила в третий раз, потому что я трусиха.
Пятнадцатое марта
Наконец‑то выпуск «Дна Пайнвилля» без упоминания всуе имени Джессики. Наслаждаюсь.
ЧТО ЗА БОГАЧКА‑ТОЛСТЯЧКА НЕДАВНО ВЫПРЫГНУЛА ИЗ СВОИХ ДЖИНСОВ, ПОТОМУ ЧТО РЕШИЛА, ЧТО У НЕЕ ВСЕ ЕЩЕ ВТОРОЙ РАЗМЕР?
Сара, разумеется. Ха!
Чтобы окончательно избавиться от беспокойства, я решила наконец‑то поговорить с Пепе о Бриджит. Он увивался за ней уже давно, и я не могла видеть его таким влюбленным. Я очень чутко отношусь к таким типам отношений по очевидным причинам. Когда я обвинила Пепе в том, что он втюрился в Бриджит, ответ последовал незамедлительно, быстрее, чем пиарщики Уитни Хьюстон опровергли слухи о ее «обезвоживании».
– Connerie! Bridget a eu un boyfriend celebre! (Дерьмо! У Бриджит парень – знаменитость!)
– Elle a eu une rendez‑vous avec Geai de Kay. Et il n’est pas si celebre. (Она всего раз встречалась с Кейджеем. И не такой уж он знаменитый.)
– Pourquoi un РОА chaude comme Bridget me choisirait? Je souhaite. (Почему бы такой киске, как Бриджит, не выбрать меня? Я бы этого хотел.)
– Bien, uh… Elle ne va pas. C’est pourqoui je t’ai dit de l’oublier. (Ну… Она и не выберет никогда. Вот почему я уговариваю тебя забыть ее.)
– Ne t’inquietes pas de moi. Je suis copacetic. (Не волнуйся за меня. Я в порядке.)
Позже я попыталась попросить Бриджит проводить с ним меньше времени, чтобы его чувства не зашли слишком далеко.
– Я никогда не вступлю в тайные отношения с человеком, с кем вместе работаю, – ответила она.
– Ты уверена? Я думаю, он от тебя без ума.
– Джесс, это, типа, так непрофессионально…
– Но…
Бриджит решила закрыть тему, потому что в уме у нее зрел план мести.
– Забей. Нам есть о чем, типа, подумать, кроме этого, – она протянула мне страницу из «Нью‑Йорк таймс». – Мы должны наконец‑то встретиться лицом к лицу с Хай.
Я взглянула на страницу. Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис подписывает книги в книжном магазине 28‑го марта – как раз в тот день, когда я наметила встретиться с Полом Парлипиано в Нью‑Йорке.
– Я поеду на автобусе с тобой, все равно мне нужно туда ехать, – ответила я.
– О, в этот день состоится Шествие Ящериц?
– Марш Змей, – поправила я, возбужденная до предела при одной только мысли о том, что этот день мне суждено провести бок о бок со своей давнишней любовью, так что мне удалось с легкостью проигнорировать ее возмутительное невежество. – Это большая демонстрация против дискриминации и всех форм тирании, организованная ЛПКУ.
Бриджит вздохнула:
– Он гей, Джесс.
– Я знаю. А что я могу поделать?
– Тебя кинул Лен и ты тут же решила утешиться с Полом Парлипиано?
– Гм… Совсем нет!
Она сунула в рот кончик хвоста и пробурчала что‑то вроде: «Ага, как же».
Хорошо, возможно, я немного преувеличиваю свое возбуждение по поводу Марша Змей, но меня публично унизил мой экс‑парень и какая‑то профурсетка, чьи объятия и поцелуйчики были до отвращения приторными. Может быть, это неправильно – обращать чересчур пристальное внимание на человека, у которого только хорошие намерения относительно меня. Просто случайное стечение обстоятельств, что он стал моей первой одержимостью, моей любовью на все времена.
– Я знаю, что он гей, между нами ничего и быть не может, – сказала я. – Просто я думаю, что это здорово – получить приглашение от человека, от которого такого просто не ждешь.
– От гея, – встряла Бриджит.
Я только свирепо блеснула глазами.
– Ну что ж, если твой протест против дискриминации, типа, не перевернет мир с ног на голову, ты сможешь всегда встретиться со мной в книжном, чтобы уделить Хай пару минут.
– Возможно, – кивнула я.
– Ты все еще злишься? – спросила она. – Не хочешь выпустить пар?
Я пожала плечами.
– Перси помогает мне написать сценарий, – сказала она. – Так что мой разговор будет похож на роль, которую я сыграю. Я, типа, не желаю тратить нервы.
Бриджит – единственная, кто помнит, что книга Хай вообще вышла в свет. Просто забавно, как быстро угасла шумиха по поводу «Тупоголовых девиц». Грустно, но приходится признать, что обитатели Пайнвилля вообще не читают книги.
У нас шесть магазинов жрачки и восемь точек по продаже выпечки, зачем же ехать за двадцать миль в поисках книжного магазина? Ученики просто не могли выкроить время между пьянками, чтобы почитать, они предпочитали ждать, пока в кино будут крутить фильм, который прошел в прокате еще в 2003 году. Но кто знает, что было бы, если бы они действительно посмотрели это кино? За исключением Сары, которая никогда ничего не забывала, у большинства обитателей Пайнвилля короткая память.
Если бы Хай действительно хотела потрясти мир, она бы продала права на экранизацию MTV, и «Тупоголовые девицы» вышли бы в свет в виде короткометражки между «Квартирой» и «Ей все к лицу».
Я все еще борюсь со своим кризисом идентичности Джейн Свит. Довольно неприятно признавать, что я ни на йоту не похожа на свое Альтер‑эго. Джейн Свит – не та девушка, которую могут публично унизить ее экс‑парень и какая‑то профурсетка. Это потому, что Джейн Свит – не та девушка, которая стала бы встречаться с Леном, если бы узнала, что он вовсе не то, что ей нужно. Или, возможно, она дала бы ему шанс, но определенно не стала бы гулять с ним так долго, как это делала я. Я все еще спрашиваю себя: «Что бы сделала Джейн?», даже если знаю, что попытка стать Дженн (как на Новый год) может привести к катастрофическим последствиям.
Но и в своем амплуа я чувствую себя неуютно. Может быть, мне стоит попросить Пепе написать сценарий моей жизни, чтобы не тратить нервы.
Семнадцатое марта
После фиаско в Пьедмонте я решила, что родители больше не отважатся появляться со мной на людях. К сожалению, я ошибалась.
Они приехали вместе со мной в «Серебряные луга» на ежегодное празднование Дня святого Патрика.
Я была просто счастлива видеть, что на сей раз наряд Глэдди и ее ходунки были выполнены в единой цветовой гамме – зеленой. Я уж начала было волноваться, что ее цветовой кретинизм – это признак того, что ей исполнился девяносто один год. Но сегодня не было никаких признаков маразма, она даже исполнила «ходунковый» вариант джиги вместе с Маркусом под завывания об ирландских знойных девицах.
На Маркусе была футболка с надписью: ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ, Я ИРЛАНДЕЦ.
– Классная майка, – усмехнулась я.
– Это подарок твоей бабушки, – ответил он.
– Оцени, Джей Ди! – заорала Глэдди.
Когда моей бабушке не хватает нежности, она прибавляет громкости.
– Я не думаю, что Маркус – настоящий ирландец, – сказала я.
– Я на четверть кельт, – возразил он, постучав себя по зеленому пластиковому козырьку. – Посмотри на эти рыжие волосы.
– ОЦЕНИ!
– Тогда я и поцелую тебя на четверть, – я посылала ему воздушный поцелуй.
– Ты разочаровываешь меня, Джей Ди, – промолвила Глэдди, тряся головой.
И Маркус, что довольно нехарактерно для него, ничего не сказал. Пока не влетела моя мать и не задала неизбежный вопрос.
– Тааааааак, Маркус, – пропела она, – и в какой колледж ты собираешься поступать на следующий год?
Меня всегда волновало то же самое. Последнее, что я слышала от Лена, было то, что Маркус не сдал даже тесты.
– Я не собираюсь поступать в колледж, – ответил он.
– Что?! – непроизвольно воскликнули мы с мамой в унисон.
– Я не собираюсь поступать в колледж.
Я решила взять все в свои руки:
– Почему?
– Мне не нужна ученая степень, чтобы жить так, как мне хочется.
– Отлично, – сказала я. – Теперь я смогу навещать тебя в Макдоналдсе в следующем году.
– Если у тебя не складывается с колледжами, то это еще не значит, что ты должна переносить свои страхи на меня.
Мои родители так и подпрыгнули на месте при этих словах.
– Как это – не складывается? – переспросила моя мать.
– Пьедмонт готов ее принять, с минуты на минуту Джесс ждет ответа от Уильямса! – побагровев от раздражения, заявил отец.
– О, теперь уже и Уильямс? – невинно спросил Маркус.
Я заерзала на стуле.
Его взгляд пронзил родителей, затем вернулся ко мне.
– Если бы я решил поступить в колледж, я бы определенно выбрал вуз в Нью‑Йорке.
ЧТО ОН ДЕЛАЕТ??? И КАК ОН ДОГАДАЛСЯ???
– Можно тебя на пару слов? – спросила я сквозь стиснутые зубы.
– Рад был повидать вас, мистер и миссис Дарлинг, – вежливо сказал он, пожимая руку моему отцу.
Он потащил меня в тихий уголок, подальше от посторонних глаз.
– Лен, – сказал он, прежде чем я успела задать вопрос. – Я знаю о Колумбийском университете от Лена.
Лен настолько стал мне чужд, что я даже забыла, как когда‑то по простоте душевной пыталась исповедаться ему, потому что он всего лишь был моим парнем.
– Почему ты всегда лезешь не в свое дело? – зарычала я. – Вся эта заморочка с Колумбией очень сложна, и я не хочу, чтобы все запуталось еще больше.
Он открыл рот, чтобы что‑то сказать, но передумал.
– Что?
– Ничего, – сказал он, отворачиваясь. – Совсем ничего.
Ха! Я поняла одну вещь: когда дело касается Маркуса и меня, «ничего» превращается в «совсем ничего».
Двадцать первое марта
После уроков в библиотеку ворвался Скотти, поигрывая мускулами.
– Йоу! Джесс! Почему ты не отвечаешь на звонки?
– Скотти, я пытаюсь помочь Тэрин с тестом по геометрии.
Скотти не удосужился потратить драгоценное время, чтобы взглянуть в сторону Тэрин. Она вжалась в стул и не отрывала взгляда от параллелограммов, начерченных на бумаге.
– Так мы идем с тобой на выпускной или что? – спросил он, выдвинув нижнюю челюсть.
С тех пор как Сара предупредила меня, что Скотти собирается пригласить меня на выпускной бал, я искусно избегала его. Я избегала раздевалки, кафетерия и пряталась в таких местах, о существовании которых он даже не подозревал, например в компьютерном классе или в библиотеке.
– Ну когда ты так просишь, разве я могу отказать?
– Да! – выкрикнул он, даже не задумавшись, что я шучу.
– Нет, – отозвалась я.
– Что?
– Прости, но на выпускной бал с тобой я не пойду.
Как только я это сказала, то почувствовала, что за моей спиной сидят миниатюрные версии мамы и сестры, прямо как в мультфильме.
– ТЫ ОТКАЗАЛА САМОМУ ПОПУЛЯРНОМУ КРАСАВЦУ АТЛЕТУ КЛАССА? – верещала моя мать.
– ЛУЧШИЙ СПОСОБ ЗАБЫТЬ ЛЕНА! – визжала сестрица, чей живот со страшной силой давил мне на плечо.
Затем в унисон:
– ТЫ ЗАСЛУЖИЛА ТОГО, ЧТОБЫ БЫТЬ НЕСЧАСТНОЙ!
Возможно. Я просто знаю, что если бы я согласилась, то была бы еще несчастнее.
– Что с тобой случилось, Скотти?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что случилось с тем милым парнем, которого я знала?
– Дай мне подумать, Джесс, – сказал он и вышел.
Он даже не дал мне шанс сказать ему, что я бы с удовольствием пошла на выпускной с тем, прежним Скотти, с тем, который был мил, немножко нелеп и прочее. С тем, кто был просто еще Одним Придурком, но честным и тактичным. Но Скотти сделал свой выбор два года назад. Когда он получил титул «Его Королевское Мужество» в 2002 году, тестостерон, необходимый для достойного ношения титула, потеснил его искренность и симпатичность.
Думаю, что это очень грустно.
Но не хуже, чем те роли, которые мы играем изо дня в день. Я, например, пытаюсь быть такой же смелой и бесшабашной, как Джейн Свит в течение последних трех месяцев, а это полное лузерство.
– Все, что тебе нужно, это быть собой, – сказал мне Мак прошлым летом. Но все, кто учился в школе, знают, что это просто невозможно – быть самим собой.
Двадцать восьмое марта
Этот день, как я и предполагала, кончился ничем, но это было мне только на руку.
– Встаешь ли ты с рассветными лучами, – пропела мать, когда я вошла на кухню.
– А мы не чаяли тебя увидеть до полудня, – в унисон ей подхватила сестра. Бетани стала ужасно громоздкой, как буфет, и день родов неотвратимо приближался. Для моих туманных делишек это было в самый раз, потому что мать была занята громоздким буфетом и на меня почти не обращала внимания.
– Сегодня я собираюсь съездить в Нью‑Йорк вместе с Бриджит, – заявила я.
Фактически это так, но не совсем правда.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 30; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!