Часть I. НАСЛЕДИЕ БОГИНИ ТХУТМЕРТАРИ. 13 страница
В то же мгновение Сентес атаковал мечом. Он был умелым воином. Клинки скрестились, и капитану удалось отбросить назад черного человека. Тот упал и тут же вскочил на ноги. Сентес повторил атаку.
К своему ужасу, он в какой-то безмерно краткий миг понял, что длинный клинок врага вот-вот проскользнет через его защиту и вонзится в незащищенную шею. Од-нако вместо этого мечи снова скрестились. Убийца совершил некое непонятное дви-жение своим клинком, точно желая намертво сцепить оба меча. Не желая выпускать верное оружие, Сентес потянулся вслед за ним. В этот момент незнакомец высоко вскинул правую ногу и достал ею бок капитана. Еще один шип выскочил из черного носка, чтобы коснуться тела Сентеса. Капитан вздрогнул и стал медленно опускаться на пол. А убийца снова издал свой жуткий вопль и опять застыл; его расставленные пальцы показывали знак победы.
— Если не получите иного приказа, убейте его,— велел Ронтакис, отворяя дверь.
Двадцать два человека, включая и девушек, устремились сквозь нее. Ронтакис выбрал лучших — тех, кто исполняет приказ, даже если приказ означает смерть.
Они все вместе ворвались в ту каюту сквозь широкую дверь, надеясь одолеть че-рного убийцу если не умением, то количеством. Он гибко отпрянул в другой конец палаты и внезапно сорвал со своего лица черную маску.
— Королева Мефрес! — мысленно или вслух прошептали два десятка стигийцев.
|
|
|
Затем они точно по команде пали ниц. Лишь двое бросились к королеве, чтобы ее убить. Она скрестила руки на груди и воскликнула: — Стойте!
Они тотчас остановились и, как и прочие, пали ниц.
— Хвалю вас, — сказала этим двоим Мефрес.— Вы единственные, кто правильно
исполнил приказ князя. А что же остальные?
Один из этих «остальных» поднял глаза и благоговейно молвил:
— Как мы могли напасть на нашу великую королеву?
— Ты говоришь вздор, — усмехнулась та. — Вы увидели лицо королевы, но это могла быть и не она. Усвойте: у каждого человека может отыскаться двойник, и ка-ждый человек может сотворить себе маску другого человека. Князь велел вам убить меня, если не последует иного приказа, а вы ослушались его.
На бледных и напряженных лицах слушателей отразилось смятение. Один офи-цер поднял меч. Вошедший в каюту Ронтакис поспешил остановить его.
— Успокойтесь: перед вами истинная королева Мефрес. Кто иной из смертных, кроме нее, мог бы совершить то, что совершила она? Только король Джосер, но его нет с нами. Посмотрите на королеву, стигийцы. Воистину, великий человек велик во всем!
Когда все пары глаз обратились к ней, Мефрес изрекла:
— Я желаю, чтобы вы стали такими, как он, — Мефрес продемонстрировала ко-ленопреклоненным кандидатам свою черную маску, — а не такими, как они, — дру-гая рука королевы обвела пространство, усеянное трупами.
|
|
|
— Да будет так! — торжественно молвил Ронтакис.
— И еще, — прибавила королева. — Учитесь на ошибках Сентеса. Он неплохой воин, но он проиграл мне. Надеюсь, в следующий раз мне не удастся столь же бы-стро уложить его.
По рядам пронесся удивленный ропот. Мефрес усмехнулась.
— Я не убила капитана Сентеса. Когда я дам ему противоядие, он очнется.
— А остальных? — страшась собственной смелости, спросила девушка — та, что была самой молоденькой, подростком.
Королева подошла к ней и поворошила ее курчавые смоляные волосы.
— А остальных мне пришлось убить взаправду, — с улыбкой сказала Мефрес. — Чтобы таким, как ты, милая, была наука. И тебе, и всем вам придется убивать вза-правду, не ведая страха и жалости, если вы хотите стать настоящими мефреситами.
Черная маска королевы Мефрес зловеще скалилась на будущих Рыцарей Империи.
* * *
| Ц |
еремония Посвящения началась ровно в полночь. В просторной палате, лишен-
ной всякой мебели, на небольшом возвышении стояла королева Мефрес. По ле-вую руку от нее стоял медикус Паксимен, а по правую — князь Ронтакис, иерарх Ордена. Двадцать три кандидата застыли на коленях перед ними. Все присутствую-щие были облачены в глухие черные одежды, лишенные всяких украшений. Единст-венная лампа мерцала тусклым мертвенным светом.
|
|
|
Повинуясь сигналу королевы, Ронтакис взял слово. Сначала он предался прост-ранным рассуждениям о величии стигийской империи, о древней и славной ее исто-рии, о могучих владыках прошлого и об их врагах, внешних и внутренних, каковых те владыки неизменно побеждали, наконец, о призвании мефреситов возродить и преумножить славу и величие Стигии. Хотя речь князя была очень длинной, ей вни-мали с неослабевающим интересом, всех слушателей завораживала она, поскольку Ронтакис умел подбирать нужные слова.
— Вы — надежда Империи и опора Трона, — сказал он в заключение. — Вы — лучшие. Для вас нет и не может быть ничего святее и дороже воли правящего мона-рха. Но если вы страшитесь, если не чувствуете в себе сил служить Империи и Трону, у вас есть последняя возможность передумать. Есть ли таковые среди вас?
Ответом ему стало гробовое молчание.
— Таковых нет,— констатировал Ронтакис.— А теперь произносите за мной слова вашей вечной клятвы. «Я, мефресит, Рыцарь Империи, раб Трона и враг его врагов…
|
|
|
—Я, мефресит, Рыцарь Империи, раб Трона и враг его врагов…—повторили голоса.
— …Вручаю свою жизнь и свой разум Трону…
— …Вручаю свою жизнь и свой разум Трону… — эхом откликнулись собравшиеся.
— …Я, мефресит, Рыцарь Империи, клянусь вести неостановимую борьбу против всех врагов Трона, как-то: презренные жрецы и колдуны, варвары и прочие бунтов-щики. Я, мефресит, Рыцарь Империи, не имею друзей; у меня есть только мой По-велитель, восседающий на Троне из Слоновой Кости, высшие начальники Ордена, мои господа, слуги Повелителя, и мои враги, каковых мне надлежит побеждать со-ответственно приказам Повелителя и моих господ. Я, мефресит, Рыцарь Империи, отрекаюсь от страстей и прихотей человеческих. Я, мефресит, Рыцарь Империи, че-ловек снаружи, дабы вводить в заблуждение моих врагов; внутри же я — разящий меч Трона, несущий погибель врагам Империи, и неколебимый щит, хоронящий Его от козней врагов. Я, мефресит, Рыцарь Империи, клянусь хранить тайну Ордена до последнего вздоха своего и даже после смерти; не страшусь я ни пыток, ни колдов-ства, ни гнева богов. Я, мефресит, Рыцарь Империи, пройду через всё, служа Веч-ной Империи. Стигия и Трон! Стигия и Трон!»
Повторив за Ронтакисом и эти слова нерушимой клятвы, двадцать три молодых стигийца перестали быть теми, кем являлись до сего мгновения — офицерами, ари-стократами, писцами — и стали орудиями монарха, несущими погибель его врагам. С этого мгновения они были мефреситами, Рыцарями Вечной Империи.
Королева Мефрес сказала: — Друг для друга вы — братья и сестры. Чтобы меф-ресит смог признать мефресита, на грудь каждому из вас князь Ронтакис, иерарх Ор-дена, нанесет особый знак светящейся краской. Состав этой краски известен лишь мне и моему медикусу Паксимену, который изобрел его; краску невозможно стереть или подделать. Вот Знак, тайный символ нашего Ордена.
Королева показала собравшимся огромный агатовый перстень с выгравированным на нем золотом особым знаком. Знак представлял собой две пересекающиеся линии. Одна начиналась в левом верхнем углу, затем резко падала вниз, чуть правее, да-лее снова под крутым уклоном взмывала вверх, а потом опять устремлялась вправо и вниз, затем в последний раз взметалась и заканчивала свой путь в правом верхнем углу. Вторая линия, совершенно прямая, пересекала первую, ломаную, по горизон-тали.[13] Тайный символ Ордена мефреситов был удивительно прост и вместе с тем обладал могучим и зловещим очарованием.
— Ломаная линия представляет весь Мир, его прошлое, настоящее и будущее, — пояснила Мефрес. — Подобно ей, человечество пережило, переживает и будет пе-реживать падения и взлеты. А прямая линия — это наша Империя. Она тверда и неизменна. Что бы ни случилось с остальным человечеством, Империя была, есть и всегда останется. Стигийская империя вечна! Да будет так!
— Да будет так… — отозвались мефреситы.
— Приступайте, иерарх, — велела королева.
Ронтакис поклонился ей и принялся за работу. Первый мефресит обнажил свою грудь. Специальной кисточкой иерарх повторил на человеческой груди тайный знак Ордена. Процедура была болезненной, но мефресит, отдавший себя служению Им-перии и Трону, лишь плотно сжал губы и не издал ни единого звука.
Знак вспыхнул бледным лунным светом и погас. Мефрес сказала:
— Сия краска обладает свойством невидимости. Ни один непосвященный, будь то презренный дикарь либо могущественнейший маг, не прочтет его на вашей груди. Но, когда один из вас встретит брата или сестру, два Знака придут во взаимодействие друг с другом, и мефресит узнает мефресита! Запомните: Знак наносит только иерарх Ордена в присутствие правящего монарха. Поэтому всякий Носящий Знак — мефре-сит; любой, не имеющий Знака, — самозванец, достойный безжалостной смерти.
Глава Ордена нанес второй Знак. Точно, как и первый, он вспыхнул и погас, как будто его и не было.
— А теперь встаньте друг напротив друга,— велела Мефрес двоим посвященным.
Те так и сделали. Только исполнили они ее приказ, как в воздухе между ними возникло свечение. Символ Изменчивого Мира, перечеркнутый неколебимой Линией Империи, слабо мерцал. Раздались вздохи восхищения.
— Вот так, и только так, вы будете узнавать друг друга, — повторил иерарх сло-ва королевы. Лишь разошлись два мефресита, светящийся Знак погас.
В течение следующего часа Посвящение прошли все Рыцари Империи. В конце церемонии каждый из них поцеловал агатовый перстень королевы.
— Вам надлежит многое узнать, прежде чем вы станете подлинными орудиями Трона, — сказала им на прощание Мефрес. — Опытнейшие и мудрейшие наставники будут обучать вас; я сама проведу несколько занятий с наиболее достойными. И все же лучшим учителем для вас станет жизнь. Скоро каждый из вас покажет себя в де-ле и, я верю, среди моих мефреситов не найдется никого, кто разочарует королеву Мефрес!
За толстыми стенами завершалась ночь, первые лучи благого светила уже про-бивали себе розовую дорожку по морской глади — а здесь, в просторной и мрачной палате, для этих двадцати трех посвященных Ночь Мира только начиналась.
* * *
| Э |
кспедиция, посланная Мефрес на зингарский берег, возвратилась к полудню.
Ксептах и Ихмет сделали все, чтобы исполнить волю королевы наилучшим об-разом. Со слов военачальников выходило, что стигийцы обрушились на варваров, точно стремительные змеи на выводок спящих кроликов. Имперские силы потеряли убитыми и ранеными всего девятьсот человек, в то время как у варваров погибли три тысячи, а взяты в плен целых пять тысяч. Раненых среди варваров не было, так как Ее Величество велела не оставлять таковых. Четыре тысячи годных к труду плен-ников были обращены в рабство, остальные уничтожены. Детей, женщин и преста-релых высадили, как и было велено, на острове Секиры. Стигийцы отбыли с побе-режья, напоследок подпалив все, что поддавалось огню и разрушив до основания то, что гореть не могло. Мертвые тела попросту сожгли либо побросали в море.
Кроме живых трофеев, имперским силам удалось захватить десяток кораблей, в том числе знаменитый галеон «Звезда Мессантии», построенный специально для аргосского короля Мило и впоследствии дерзко захваченный отчаянными зингарски-ми флибустьерами. Этот огромный и величественный галеон по всем показателям проигрывал флагману стигийцев, но на фоне других кораблей, бороздящих Запад-ный океан, безусловно, выглядел поистине королевским.
— Сей корабль я имею честь преподнести в подарок Вашему Величеству, — с поклоном молвил адмирал Ксептах.
Королева, стоя вместе с ним и Ихметом на капитанском мостике флагмана, су-мела оценить искусство аргосских судостроителей. «Звезда Мессантии» сейчас сто-яла на якоре в гавани Джосериона неподалеку от стигийского фрегата. После неко-торых размышлений Мефрес заявила:
— Я хочу, чтобы сей галеон был приведен в подобающий королевскому кораблю вид. Через три дня он должен выглядеть как новый.
— Будет исполнено, Ваше Величество, — сказал Ксептах. — Я велю заняться им лучшим нашим мастерам.
— Нет. Привлеки наместника Псамитека и отыщи среди пленных барахцев нас-тоящих аргосских мастеров. Пусть они займутся «Звездой Мессантии». Взамен обе-щай им свободу, тогда они будут работать скоро и добросовестно.
— Воля королевы — закон для ее преданных слуг, — процедил адмирал. — Хотя один из них и не понимает, чем варвары из Аргоса лучше наших мастеров!
Мефрес усмехнулась и разъяснила: — Я не хочу, чтобы светлые лики Солнечно-го Митры, изображенные на этом варварском корабле, испещряли благородные сти-гийские змеи. Возможно, я сочту полезным передарить этот корабль!
Похвалив Ихмета и Ксептаха, королева спустилась в свой кабинет. Там она приняла генерала Псамитека и дала ему необходимые предписания относительно размещения и применения новых трофеев.
После обеда явился князь Ронтакис. С лукавой улыбкой он сообщил, что не да-лее как час тому назад зингарские гранды, домья Эленора и дом Эрнандес, в изыс-каннейших выражениях намекнули ему следующее.
Родриго, нынешний кордавский герцог, — негодяй, самозванец и вор. Он ненави-дит стигийцев. А они, Эленора и Эрнандес, всегда уважали древнюю империю и ценили ее подданных. После же теплого приема, которого они удостоились в но-вых владениях великой королевы Мефрес, домья дель Кордава и маркиз дель Риова просто не могут не считать себя должниками Ее Святейшего Величества. Они просят Ее Святейшее Величество принять их, дабы обсудить возможность совместных дейс-твий против узурпатора Родриго.
Выслушав рассказ князя, Мефрес рассмеялась.
— Их хваленой зингарской гордости едва хватило на два дня! Еще через два-три дня Эленора и Эрнандес будут на коленях молить меня дать им войска и деньги. Вы поняли меня, князь?
Ронтакис кивнул. Как обычно, он понимал ее с полуслова.
— Что зингарцы должны обещать вам взамен?
— Пусть дадут письменное обязательство выплачивать стигийской короне по десять тысяч золотых песет ежемесячно, считая с момента завоевания ими престола Кордавы.
— Это составляет восемьсот стигийских денариев, — улыбнулся Ронтакис, — то есть цену одного не самого крупного галеона. Поистине, милосердная плата за гер-цогскую корону!
— Они согласятся,— уверенно заявила Мефрес. — Еще получите от них письмен-ное свидетельство их намерений. Нечто вроде манифеста восставших за свободу, справедливость и законное правление.
— Например, с подробным описанием будущей участи узурпатора Родриго и его приближенных…
— А затем сделайте точную копию и устройте так, чтобы сей документ попал в Кордаву. Наш след не должен быть заметен. Пускай также его прочитают кордавс-кие шпионы графа Нуэртеса, графа Кастаньи и герцога Гварралидского.
— Не пройдет и седмицы, как вся Зингара узнает, что кордавские изменники мо-лят стигийскую королеву помочь им завладеть престолом Родриго и готовы ради этой помощи продать душу змеепоклонникам, — пообещал князь Ронтакис.
— И что я пока размышляю, — добавила королева Мефрес, — но вот-вот дам свой ответ.
Час спустя двое мефреситов, переодетые стигийскими торговцами, отправились с Бараха в сторону Кордавы на обычной купеческой галере, какие нередко встретишь на обширном пространстве от устья Черной реки до дельты Стикса. Мнимых торгов-цев сопровождал небольшой отряд охраны. Еще на галере присутствовали несколько человек, ни в коей мере не подпадающих под собирательный облик стигийца. Это были зингарцы, уже успевшие продать свою душу змеепоклонникам и оставившие своих жен и детей на Барахе в качестве залога. Им надлежало рассеяться по столи-це и дать мощный толчок весьма любопытным слухам…
* * *
| Д |
о вечера королева Мефрес успела написать ответное послание своему венценос-
ному супругу. Паксимен запечатал его в тот самый кожаный мешочек, а далее, как и обещал достойнейший Хнум-Собек, воспользовался алоокой летучей мышью, чтобы отправить послание. Демон, просидевший под черным покрывалом два дня и две ночи, был рад вырваться на свободу. Мефрес видела, как стремительно он взмыл в небо и унесся на юго-восток.
А уже пред самым заходом солнца из гавани Джосериона вышла длинная и узкая стигийская каравелла. Ее эскортировали две боевые галеры. На верхушках мачт ка-равеллы реяли черные стяги с извивающимся змеем. Рядом с флагами Империи раз-вевались флаги Аргоса, и могло показаться, что щупальца золотого змея вот-вот схватят белого альбатроса, гордо несущегося над лазурными волнами на фоне раз-горающейся зари.
Однако князь Ронтакис, новый старый посол Стигии в аргосском королевстве, по-лагал, что у веселых и добродушных жителей Мессантии не хватит воображения провести такую зловещую ассоциацию. Дипломат стоял на полуюте, скрестив руки на груди, и размышлял о том, как встретят старого знакомого король аргосский Ми-ло, старший сын и наследник Его Величества Кассио, юный принц Ариостро и граф Молинарио, первый министр короля. О маршале Аркадио, командующем аргосской армией, Ронтакис много не думал, потому что маршал Аркадио, по глубокому убе-ждению князя, был солдафон и дурак, наподобие адмирала Ксептаха.
Чуть позади посла стоял его секретарь, молодой человек среднего роста, изящ-ный и стройный. В его манере держаться чувствовалась славная аристократическая школа. Несмотря на миловидные черты его лица, никто бы не осмелился подумать, что этот человек — не мужчина.
Кроме старого медикуса Паксимена, обладавшего умением узнавать свою дочь в любом обличии, какое только может вообразить ее острый, изощренный ум.
[1] « Лапа тигра» — когти, одевающиеся на ладонь, обычно из очень прочного металла.
[2] См. главу 11 «Бегство из Кеми» романа «Амулет Небесного Народа».
[3] Галеон — крупный линейный корабль. Как правило, военные галеоны времен Конана несли по два-три трапециевидных паруса на трех мачтах и оснащались метательными машинами.
[4] Карак — «плавучая крепость», самое устойчивое, но и тихоходное парусное судно, чуть меньше галеона. Карак нес два прямоугольных паруса на основной мачте и по одному — на двух вспомогательных. Военные караки преимущественно строились на верфях Аргоса и Зингары и обычно использовались для транспортировки морской пехоты.
[5] Каравелла — парусное судно средних размеров, меньше галеона, но больше бригантины. Хайборийцы строили трехмачтовые каравеллы, стигийцы — двухмачтовые. Хайборийские каравеллы были устойчивее, а стигийские — изящнее и быстроходнее. Во времена Конана каравеллы считались кораблями знати, в военных действиях на море их использовали редко.
[6] См. главу 6 «Кровью атлантов» романа «Освобождение».
[7] Дрек — абордажный крюк на длинном тросе.
[8] Катапульты, баллисты и бриколи — метательные машины. Катапульты метали камни и снаряды по дуге, баллисты — по прямой траектории, а бриколи по прямой траектории метали тяжелые стрелы.
[9] Галеры и дромоны — весельные суда. Стигийские галеры невелики, низкобортны, быстроходны, имели, как правило, один прямоугольный парус и один ярус гребцов. Дромоны больше галер, имели треугольные паруса на двух мачтах и, как правило, два яруса гребцов. Иногда стигийские дромоны вооружались метательными машинами.
[10] Здесь и далее под «удушьем» подразумевается бронхиальная астма.
[11] «Змея» — любимая игра знатных стигийцев. Игральная доска имела вид змеи, свернувшейся кольцами. «Кольца» и были отдельными клетками. Выигравшим считался тот, кто первым проведет свою фишку от хвоста к голове змеи, то есть от края доски к ее центру.
[12] Получилось оружие, которое в народе джапаото-мо, живущем на островах к востоку от Кхитая, зовется намагаки.
[13] То есть на перстне Мефрес изображена литера «W», перечеркнутая горизонтальной линией — W.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 98; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!