Часть I. НАСЛЕДИЕ БОГИНИ ТХУТМЕРТАРИ. 11 страница
— Уже нет, — улыбнулась Мефрес, — я ее распускаю. Если правитель способен за себя постоять, стража ему не нужна. А если неспособен — она его не спасёт! Мне стража не нужна. Вот этими руками, мой Сентес, я лишала жизни правителей, кото-рые были недостойны своих тронов. Но таких правителей ещё немало! Мне нужны люди для самых ответственных миссий в землях, где обитают варвары. Ронтакис обучит искусству входить к ним в доверие. Он этому когда-то обучал меня. А что же до искусства боя… ты так уверен, Сентес, что знаешь всё? Тогда тебя ждет множество открытий!
Капитан покраснел и опустил глаза: — А как же моя кара за проступок?
— Это и будет и кара твоя, и награда, и новая служба, — королева протянула руку, чтобы он мог поцеловать её. — На моих галерах достаточно гребцов, а пала-чей я не хочу отвлекать от их дел ради тебя.
— Воистину, я счастливейший из смертных, — прошептал Сентес.
Вот что я называю настоящей властью, думала королева Мефрес по пути в свои новые апартаменты. А не то, что называли «властью» Тот-Амон, Ктесфон и Тхут-мертари… даже Конан: варварам свойственно чересчур полагаться на грубую силу. Этот человек, Сентес, достаточно крепок телом и духом, умён, горд, готов принять пытку и смерть за свою королеву. Он такой не один, таких уже немало, а будет всё больше и больше. И Паксимен ещё надеялся, что я предам ожидания таких людей?!
7. Щупальца распускаются.
| З
|
ингарцы атаковали в тот же день после полудня.
Быстрые галеры приближались к гавани Джосериона, за ними пытались поспеть караки. Пузатый силуэт галеона маячил где-то вдалеке, а еще дальше из ту-манной дымки проглядывали очертания стройной каравеллы. На палубах галер сто-лпились воины — арбалетчики, копейщики, меченосцы. Лиц их пока не было вид-но, но расположение атакующих свидетельствовало о том, что зингарцы приготови-лись не к морскому сражению, а к штурму гавани и города.
Королева Мефрес не стала смущать своих военачальников личным присутствием. Она наблюдала за происходящим из широкого окна тронного зала. Покои монарха на флагмане включали и такой.
В гавани воины толстобрюхого генерала Ихмета имитировали панику. Зингарцы могли наблюдать, как по берегу снуют испуганные офицеры, выкрикивая приказы, и как хватаются за весла гребцы черных стигийских галер, и как строятся отряды лучников… Ветер доносил до берега гогот зингарских матросов и приветственные крики солдат.
Если что и озадачило зингарцев, так это облик черного корабля, застывшего в гавани. Судов подобного размера и подобной оснастки зингарцы еще встречали. На верхушках мачт реяли черные стяги с золотым змеем. Огромный корабль, в сравне-нии с которым даже большие галеры зингарцев казались скорлупками, производил зловещее впечатление. Но он был один такой, и атакующие гавань Джосериона зин-гарцы вовсе не собирались отступать.
|
|
|
Десяток галер устремились к черному фрегату. Арбалетчики дали первый залп. Для такого расстояния стреляли они метко. Ответа не последовало. Зингарцы дали еще два залпа. Абордажные команды раскручивали дреки,[7] как вдруг в борту фре-гата что-то изменилось, а еще спустя несколько мгновений в сторону зингарцев полетел град камней и подожженных стрел.
Мощь и неожиданность ответа ошеломили атакующих. Всего один залп катапульт, баллист и бриколей[8] черного корабля отнял жизнь у трех галер. Видя такой пово-рот, гребцы остальных семи налегли на весла, чтобы ускорить абордаж.
Однако самое неприятное поджидало зингарцев со стороны моря. Через минуту после первого залпа фрегата из-за острова появилась флотилия черных галер и дромонов.[9] Они надвигались двумя серпами, перекрывая зингарским кораблям вы-ход в море. Едва зингарцы заметили эту флотилию, среди них началась настоящая паника. Каперы и флибустьеры не имели единого командования, поэтому каждый капитан заботился лишь о своем судне и о своей команде.
|
|
|
Строй зингарцев нарушился. Одни галеры по-прежнему неслись к берегу, другие — к стигийскому флагману, третьи делали разворот. Одна из таких галер, делавшая разворот, преградила путь караку, и тот со всей скорости врезался в нее, раздавил напополам, но и сам потерял управляемость. Люди оказались за бортом, захлебы-вались в воде, а кто мог, взбирался на карак либо плыл к другим галерам.
Последовал новый залп с фрегата. Он вывел из строя еще две галеры. Горящие стрелы бриколей попали в паруса второго карака и воспламенили их. Команда ко-рабля, не помышлявшая больше об атаке, принялась тушить пожар. Воины с мечами и копьями, столпившиеся на палубе карака, только мешали матросам.
Тем временем пять зингарских галер достигли берега. Облаченные в кирасы во-ины попрыгали в воду. Их встретила лавина стрел, выпущенных замаскированными на берегу стигийскими лучниками. Те, кто выжил после этой ответной атаки, всту-пили в ближний бой с защитниками Джосериона.
Наконец, три галеры достигли флагмана. Дреки взвились и зацепились за высо-кие борта фрегата. Абордажные команды готовы были броситься на вражеский ко-рабль. К ужасу нападавших, внезапно забурлила вода, и из корпуса фрегата немного ниже ватерлинии высунулись с десяток длинных — много длиннее, нежели подвод-ные тараны зингарских галер — конусообразных стальных шипов. Точно когти демо-на, они вонзились в деревянные обшивки галер, намертво пригвоздив их к стигийс-кому флагману. Удар был столь силен, что тросы дреков порвались, а люди попа-дали в воду.
|
|
|
Но худшее ждало нападавших впереди. Стальные шипы вышли из пронзенных галер и втянулись обратно в туловище фрегата. Их место тотчас заняла вода. Не давая зингарцам времени опомниться, лучники с фрегата обрушили на них ливень стрел. Наиболее отчаянные головорезы попытались вскарабкаться на борт, чтобы схватиться с врагом врукопашную, однако это удалось немногим, поскольку метал-лическая обшивка корабля была скользкой. Тем не менее около сотни морских раз-бойников достигли палубы и вступили в бой со стигийцами.
В бухте же тем временем разворачивалось морское сражение. Зингарцы пытались выбраться из ловушки в открытое море. Здоровенный галеон отстреливался от атаку-ющих его галер и дромонов. Однако его снаряжение не шло ни в какое сравнение с мощью стигийского фрегата, всего ему удалось поразить две галеры и дромон. Пять небольших галер окружили его, как волки медведя, и теперь уже стигийцы забрасы-вали дреки, взбирались по тросам и мостикам на палубу зингарского корабля.
Еще пять черных галер погналась за каравеллой, которой удалось вырваться из окружения в открытое море. Гребцы работали веслами, не жалея сил. С каравеллы их поливали стрелами. Зингарцы не позаботились о снарядах, которые можно было бы поджечь. Еще раньше, чем у зингарских арбалетчиков закончились стрелы, гале-ры настигли их каравеллу.
В бухте сражение близилось к концу, и на суше бой затихал, поскольку сложив-шим оружие зингарцам была обещана пощада. На последнем оставшемся целым ка-раке также выкинули белый флаг. Сражавшиеся же на борту стигийского флагмана отчаянные морские разбойники нашли там свою смерть.
Стая самонадеянных зингарских ворон, прилетевшая, чтобы поклевать легкую поживу, угодила в когти коварного стигийского хищника, и из этой мертвой хватки не вырвалась ни одна из них.
Королева Мефрес восседала на высоком троне, к которому вела дорожка из пур-пурного бархата. В одном зингарцы не обманулись: богатство било здесь через край. Глядя на этот прекрасный тронный зал, нелегко было представить, что он располо-жен не в дворце на суше, а на корабле. Везде блестело золото, солнечные лучи иг-рали в тысячах граней бесчисленных драгоценных каменьев. Потолок испещряли фрески, мало чем напоминающие привычные образцы мрачной стигийской живопи-си. На этих фресках было море, сталкивающиеся в битвах огромные армады кораб-лей, мускулистые герои со странными голубыми глазами и многое другое, что бы-ло одинаково чуждо стигийской и хайборийской цивилизации.
В отличие от фресок на потолке, мозаичные картины, выложенные на полу трон-ного зала, изображали змеев, священных крокодилов, угрюмых королей и бритого-ловых жрецов, бронзовокожих воинов на колесницах, склонившихся на коленях ра-бов; в чертах последних угадывались приметы всех населяющих Изученный Мир народов. Зал освещали золотые светильники в форме скалящихся кобр, свисавшие с потолка.
В такой вот тронный зал стигийские стражники ввели двоих плененных зингар-цев. Это были мужчина и женщина.
Мужчина, — высокий, стройный, худощавый, жилистый и остроносый, с вьющи-мися черными волосами, — был разодет в богатый костюм, бархатные штаны с раз-резами по бокам, заправленные в изящные кожаные сапоги, которые доставали ему почти до самых бедер. На груди его сверкал начищенный стальной панцирь. Рапиру и кинжал у него отобрали, а шлем с роскошным плюмажем он снял сам и теперь сжимал его в руке.
Другой рукой этот зингарец поддерживал женщину. Она была немного ниже его ростом. Ее облачение составлял мужской военный костюм, только без панциря. Его заменяли бронзовые нагрудники. На приятном лице женщины, уже немолодом, ужи-вались вместе страх и гордыня, мужчина же демонстрировал полное спокойствие и надменное пренебрежение ко всему происходящему.
Когда плененные зингарцы предстали перед Мефрес, стигийцы сделали им знак пасть на колени. Мужчина холодно покосился на них, а затем поклонился стигийс-кой королеве — впрочем, достаточно низко, чтобы можно было заподозрить его в непочтительности. Бросив взгляд на него, женщина поклонилась тоже, с изяществом придворной дамы.
Князь Ронтакис, взявший на себя роль переводчика, приблизился к зингарцам и предложил им назвать свои имена. Так выяснилось, что в плен к стигийцам угоди-ли благородная домья Эленора дель Кордава и благородный дом Эрнандес, маркиз дель Риова. Королева Мефрес, ничем не показывая свое знание зингарского языка, спросила по-стигийски:
— Как благородные гранды оказались среди морских разбойников?
Ронтакис перевел. Глядя в глаза королеве, дом Эрнандес ответил:
— Эти люди охраняли нашу каравеллу.
Мефрес, которой пришлась по душе наглость зингарца,— не сама наглость, впро-чем, а то, что из нее необходимым образом вытекало, — парировала:
— В таком случае, что делали вы у Бараха?
В ответ она услышала пространные рассуждения о скучной придворной жизни, неодолимом желании посмотреть новые земли и развлечься. Что же до Бараха, то маркиз дель Риова клялся, будто не ведал, кому в действительности принадлежит теперь архипелаг. Он врал, даже не заботясь о том, поверят ли его словам.
— Я полагаю, вы и ваша прелестная спутница развлеклись на три года вперед, — улыбнулась Мефрес.
— Что вы сделаете с нами? — спросила домья Эленора.
— Пока не знаю. У вас есть предложения?
— За каждого из нас могли бы дать приличный выкуп, — заметил Эрнандес.
Как неглупый человек, он понимал, что стигийская королева, живущая в таком богатстве и великолепии, навряд ли польстится на золото зингарского маркиза. Од-нако он и не подозревал, что в это самое время Мефрес внимательно изучает его самого и его спутницу.
— Кто заплатит выкуп за вас? — спросила она Эленору.
Та смутилась, вопросительно взглянула на маркиза, а затем ответила:
— Мой брат. Я — сестра Родриго, герцога Кордавы. Старшая.
Услышав это, королева сделала вид, что изумилась. Она спустилась с трона и приблизилась к зингарцам.
— Простите моих слуг, — сказала она Эленоре. — Они не знали, кто вы. Отны-не чувствуйте себя на моем корабле, как дома.
Эленора дель Кордава, смущенная таким поворотом событий, снова отвесила поклон стигийской королеве.
—Это относится и к вам, сиятельный маркиз,—добавила та.—Ее Высочеству и вам отведут отдельные покои. Но прежде я хотела бы услышать ответ на один вопрос.
— Если это в моих силах, весь к услугам Вашего Величества, — поклонился ма-ркиз Риова; по губам его проскользнула усмешка.
— Скажите, почему домья Эленора не в Кордаве?
В переводе с придворного на обычный язык это означало: почему старшая сестра Родриго не герцогиня Кордавы?
Дом Эрнандес не успел ответить, как его спутница на едином дыхании выпали-ла: — Узурпатор Родриго выгнал меня из Кордавы! О, если б я была так коварна, как он, я б сидела на престоле Кордавы, а мой презренный братец гнил бы в изгна-нии! Нет — в темнице! А если бы благородный маркиз дель Риова не защитил меня, я уже была бы мертва…
Мефрес заметила, что маркиз сильно сжал руку несостоявшейся герцогини — но было уже поздно. То, что ей совсем не стоило сообщать стигийцам, она уже им со-общила.
Королева всплеснула руками.
— О, я вам так сочувствую, Ваше Высочество! Прошу вас, отдохните. Мои слуги проводят вас. И вас, маркиз.
Видя, что стигийцы собираются их развести, Эрнандес озабоченно заметил:
— С позволения Вашего Величества, я бы хотел остаться с домьей Эленорой.
— Ну, разумеется! Да, оставайтесь с ней! Вы не пленники, а гости.
Проводив зингарских грандов, Мефрес подошла к Ронтакису.
— Я представляю, сколь весомый выкуп за сестру придется заплатить кордавско-му герцогу, — многозначительно заметил князь. — Вы обратили внимание, Ваше Ве-личество, на отношения эти особ?
— Они любовники, без сомнения.
— И домья Эленора во всем покорна маркизу Риове…
— …Пока страсть мщения брату не одолевает доводы рассудка.
— А маркиз показался мне крепким орешком.
— Любой орешек можно расколоть хитростью, князь. Маркиз Эрнандес — негодяй.
— Такой же, как герцог Родриго, только менее удачливый.
—Удача герцога Кордавы отныне в нашей власти,—улыбнулась королева Мефрес.
* * *
| У |
помянутый Родриго не без основания считал себя одним из победителей в граж-
данской войне, вспыхнувшей в Зингаре вскоре после смерти старого короля Фер-друго. Мелкопоместный барон Родриго, авантюрист до мозга костей, показал себя чутким интриганом и, что было не менее важно, удачливым полководцем. Шайка, которую он сколотил на деньги от продажи родового поместья, за годы войны вы-росла до размеров внушительной армии. Родриго везло, и к нему стали присоединя-ться высокородные гранды, еще вчера бы не пустившие его на порог своих замков. За два года до описываемых событий разношерстному воинству Родриго удалось захватить Кордаву, столицу Зингары. Там, прикрываясь своим отдаленным родством с покойным герцогом Вилларго, Родриго объявил себя герцогом, правителем госу-дарства. Назваться королем ему не хватило духу: во-первых, жива была еще закон-ная наследница престола принцесса Хабела, дочь Фердруго, во-вторых, территория нового герцогства представляла собой лишь пятую часть прежней Зингары.
В дальнейшем проходимцу удалось закрепиться у власти, потеснить конкурентов и отвоевать для себя самые лучшие земли на побережье Западного океана. Нынче владения герцога Родриго занимали добрую треть Зингары. Гражданская война тле-ла, готовая вспыхнуть с новой силой в любой момент. Наиболее серьезными сопе-рниками кордавского герцога считались граф Нуэртес, господствующий в Централь-ной Зингаре, граф Кастанья, хозяин восточной части страны, и герцог Гварралидс-кий, властелин юга Зингары. Все эти благородные гранды были такими же мошен-никами, как и Родриго. Они высмеивали его притязания на власть, завидовали уда-чливому хозяину столицы и рады были использовать любые средства, чтобы скинуть Родриго с кордавского престола.
До недавнего времени маркиз дель Риова считался одним из первых соратников новоявленного герцога В отличие от выскочки Родриго, Эрнандес был богатый, ро-довитый гранд. Подсадив удачливого мошенника на герцогский престол, Риова рас-считывал занять подобающее место при его дворе. Родриго и сам хотел вознагра-дить соратника, вот только мнения по поводу того, какое место может стать подоба-ющим для маркиза Риовы, у них разошлись. Тогда Эрнандес стал увиваться за стар-шей сестрой герцога Эленорой, особой вспыльчивой и злопамятной. Вскоре она влю-билась в красавца маркиза и превратилась в его орудие. Риова не сомневался, что, случись Эленоре занять престол, фактически правителем он станет сам. А дальше можно будет жениться на ней и на законном основании надеть кордавскую корону.
Родриго, узнав о заговоре, проявил несвойственное его натуре милосердие и просто выставил сестру из государства. С ее любовником он собирался поступить не как с недавним другом и соратником, а как с теперешним изменником. Но ловкому маркизу удалось бежать из столицы с кучкой преданных ему людей на той самой каравелле. Затем он подобрал несчастную Эленору и представил дело так, как буд-то он спасает женщину от верной гибели, замышленной ее коварным братом-герцо-гом. Любовники направились на юг, к зингарским каперам и флибустьерам. Форма-льно каперы находились под покровительством герцога Кордавы, но фактически признавали лишь власть тугого кошелька с золотыми песетами. Маркиз Эрнандес не отказался от идеи посадить на престол Эленору и надеялся сколотить из разбойни-ков подходящую для новой войны армию.
В тот самый момент, когда стигийцы завладели Барахскими островами, Риове как раз удалось собрать свою флотилию. Испытывая обычные для человека подоб-ной судьбы трудности со звонкой монетой, он посчитал стигийскую галеру, удирав-шую с архипелага и пойманную им, вестником благого бога Митры. Стигийские и барахские сокровища способны были решить судьбу герцогства. Риова дал приказ к атаке. А уже часом спустя маркиз понял, что подарок Солнечного Митры на деле оказался злой шуточкой Темного Сета.
А еще несколькими часами позже Эленора и Эрнандес обживали просторную и удобную каюту, милостиво предоставленную им королевой Мефрес. К их услугам были вежливые слуги, изысканные яства, вина, благовония и даже горячая ванна.
Если бы они знали (или хотя бы догадывались) о том, что у стигийцев стены имеют глаза и уши даже на флагмане королевского флота, эти достойные предста-вители зингарской знати, несомненно, не стали бы столь откровенно обсуждать свои домашние проблемы и свои дальнейшие планы в упомянутой замечательной каюте. Однако они были слишком озабочены собственной судьбой, чтобы соблюдать осто-рожность. Поэтому очень скоро политические, военные и альковные тайны кордавс-кого герцогства, да и всей Зингары, перестали быть таковыми, превратившись в пре-дмет недолгих, но весьма плодотворных бесед королевы Мефрес и князя Ронтакиса.
* * *
| К |
ак провинившийся ученик, адмирал Ксептах стоял перед троном и выслушивал
слова выговора. Он одержал победу, но королева была им недовольна.
— Зингарцев было четыре тысячи человек, — говорила она. — Мы обрушились на них вдвое превосходящими силами. И что в итоге? Среди варваров половина по-гибших, свыше тысячи раненых и меньше тысячи пригодных к использованию. Мы, имея также превосходство в вооружении, потеряли убитыми полторы тысячи воинов и тысячу ранеными. Ты удосужился потопить или изуродовать пятнадцать их кораб-лей из семнадцати. Мы потеряли пять галер и два дромона.
— Но мы одержали победу! — не сдержавшись, воскликнул Ксептах.
Рядом с троном стоял и слушал весь этот разнос князь Ронтакис; адмирал недо-любливал его, как солдат недолюбливает дипломата. Но адмирал не мог не пони-мать, что королева по сути права.
— Мне не нужны такие победы,— отрезала Мефрес.— Победой я называю выиг-рыш в людях, в вооружениях и в политике. Первые два ты проиграл, а выигрыш в политике я получу помимо твоих стараний.
— Я извлеку урок из этого сражения и сделаю все, чтобы заслужить милость Ва-шего Величества, — заявил Ксептах.
— Уж постарайся, — выразительно скривила губы королева.— Второй такой побе-ды я не потерплю!
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 96; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!