В высшей степени захватывающая экскурсия по историческим 12 страница
– Как выглядел всадник из твоего видения? – с любопытством спросило Чудовище.
– Трудно сказать… Было темно, ночь все‑таки. Тот человек определенно знал мою семью. Худощавый, высокий, ноги у него немного кривые…
– Думаю, это похоже на Аларика, – неуверенно сказало Чудовище. – Только я был ребенком, мне все взрослые казались высокими.
Белль рассмеялась.
– Не могу представить тебя маленьким.
Чудовище смущенно улыбнулось… а потом у него дернулись уши. Оно повернулось и уставилось на коричневую птичку, которую Белль до сего момента не замечала. Птаха сидела на ветке, в глубине фигурно подстриженного куста. Неизвестно, о чем думала волшебница, превращая принца в чудовище: отталкивалась ли она от образа собаки, кошки или какой‑то неведомой зверушки, но при виде воробья хозяин замка сделал охотничью стойку, а хвост его начал мелко подрагивать.
Белль слегка шлепнула его по запястью.
Чудовище встряхнулось, поглядело на девушку с горестной улыбкой и двинулось дальше.
Конюшня представляла собой деревянную пристройку к общему нагромождению башен и башенок – рядом с замком, но в кольце внешних стен. Кроме того, пока это было первое здание – не считая спальни Белль, – уже начавшее покрываться ледяной паутиной. Одна главная нить проложила себе путь к углу старинного каменного здания, от нее во все стороны тянулись отростки потоньше, поднимаясь всё выше и выше, стремясь к крыше.
|
|
|
Белль старалась не паниковать. Хоть она и не знала, чем все это закончится, паутина недвусмысленно намекала, что ничего хорошего обитателей замка не ждет.
В развилке двух белесых нитей поблескивала еще одна пластина льда, как тогда, рано утром. Девушка пригляделась к ней внимательнее, ожидая, не появится ли во льду очередное видение.
Надежды ее оправдались.
Поверхность льда заблестела, и в ней, как в маленьком окошечке, появился ярко освещенный зал – несомненно, это таверна. Люди за столами пили и веселились, но поскольку звук видение не передавало, сценка производила гнетущее впечатление. Белль увидела, как Морис чокается с двумя молодыми людьми: один хохотал и хлестал пиво, другой улыбался уголком рта, а его черные глаза горели каким‑то нездоровым блеском, как угольки.
– Ты это видишь? – начала было девушка, но тут солнце вышло из‑за облаков, свет стал ярче и видение померкло.
Чудовище открыло большие двойные двери конюшни и вошло внутрь. Белль быстро последовала за ним, радуясь возможности оказаться в тепле. Внутри пахло плесенью, воздух был застоявшийся: ни резкого запаха свежего конского навоза, ни приятного аромата сена. Весь силос и корм давно превратились в серую труху, а то, что не сгнило, попортили грызуны.
|
|
|
– Выходит, ты не был здесь десять лет, – сказала Белль, заглядывая в стойла.
– Я и тогда‑то зашел сюда лишь затем, чтобы выпустить лошадей, – вздохнуло Чудовище. – Хотя я и прежде заходил сюда не слишком часто. Когда Аларик… исчез, мои родители наняли кого‑то ему на замену, а новый конюх считал, что это не место для принца. Если я хотел покататься, мне приводили уже оседланного коня. Я скучал по этому месту. Здесь всегда было тепло, мне всегда были здесь рады, лошади давали себя гладить, и мне нравилось, как они пахнут… – Чудовище с грустным видом принюхалось.
– Как звали твою любимую лошадь? – спросила Белль, вороша ногой кучку старого корма.
– Молния. Это был прекрасный конь, рослый и быстрый.
Чудовище говорило рассеянно, как будто что‑то его отвлекло.
В дальнем конце конюшни имелся большой стол, за которым старший конюх мог чинить и смазывать сбрую.
Рядом на стене висели всевозможные кнуты и рабочие инструменты, а также полки, уставленные баночками с лекарствами. Белль внимательно всё осмотрела, хоть и понятия не имела, что именно ищет. Она полагала, что в роковую ночь Аларик вполне мог перебрать в таверне и на обратном пути оттуда его стукнули по голове в темном переулке. Вполне возможно, что чаровники не имеют никакого отношения к его исчезновению.
|
|
|
Похоже, все вещи на полках лежали в идеальном порядке, только покрылись толстым слоем пыли.
– Ну, не знаю, – вздохнула девушка. – Кажется, тут мы ничего не найдем…
Чудовище вдруг начало шумно принюхиваться, раздувая большие ноздри, и вертеть головой туда‑сюда. Белль испуганно попятилась.
– Только не говори, что охотишься на крыс…
– Нет… Что это за запах? – пробормотало Чудовище, морща широкий нос. – Пахнет словно… впервые такое чую.
Белль закрыла глаза и сосредоточилась. В книге «Справочник виноторговца: все вина Франции» упоминались все сорта и тончайшие оттенки ароматов всех типов вин: шифер, хинное дерево, вишня, странные травы – и все эти ароматы Белль могла лишь воображать, потому что в ее родной деревушке из спиртных напитков в ходу были только сидр и столовое вино.
Девушка могла различать запахи сена, многолетней пыли и крыс, но от последних Чудовище только что открестилось.
– Я чувствую только запах плесени, – призналась она.
– Нет, пахнет так, будто что‑то… гниет. Причем уже давно.
Чудовище осторожно отодвинуло ее в сторонку и легко скользнуло к каменной стене, поводя головой из стороны в сторону, как змея или гончая, почуявшая дичь. Белль даже захотелось отвернуться: сейчас Чудовище как никогда походило на зверя.
|
|
|
– Сюда, – заявил хозяин замка, указывая в угол самого большого стойла. А потом прошел в стойло и принялся разрывать покрывающую пол грязь с энтузиазмом свиньи, выкапывающей трюфели.
– М‑м‑м… Не думаю, что…
Белль умолкла, внимательнее присмотревшись к месту раскопок. Пол в стойле был неровный, выше, чем пол в остальной части конюшни. На каменной стене у самого пола остались царапины, как будто какой‑то псих ударял по ним лопатой, пытаясь устроить тут подкоп.
Земля в этом стойле оказалась рыхлой, и Чудовище легко разгребало ее мощными лапами.
Потом вдруг его коготь задел какой‑то предмет, и раздался отвратительный скрип.
Белль подпрыгнула от неожиданности.
Чудовище протянуло ей лапу и показало свою находку: лоскут ткани. Синяя легкая ткань с узором… определенно такой тряпицей не стали бы протирать седла и чистить сбрую. И это явно не часть седла, корзины или одеяла…
Этот лоскут оторвали от какой‑то одежды.
– Копай дальше, – прошептала Белль, стараясь не думать о том, что скрывается под слоем земли.
Чудовище отшвырнуло клок ткани и удвоило усилия, так что только комья во все стороны полетели. Белль невольно подалась вперед, чтобы лучше видеть, несмотря на отвращение.
Внезапно Чудовище отодвинулось назад.
Потом медленно и осторожно стало отгребать оставшуюся землю в стороны и наконец объявило:
– Готово.
Белль наклонилась и посмотрела поверх его плеча…
И с трудом сдержала крик.
Там, на дне неглубокой ямы, лежал полусгнивший, высохший труп.
В следующий миг Белль подумала, что никогда еще не падала в обморок.
Героини романов (а порой и герои), найдя труп или скелет, реагировали очень импульсивно.
Однако когда первый испуг прошел, девушка обнаружила, что с любопытством взирает на белый череп, проступающий под желтой кожей, пустые глазницы, полусгнившую одежду. Никогда еще она не находилась так близко от полуразложившегося трупа.
Чудовище оскалилось, обнажив острые зубы, его морду исказила жуткая гримаса, но в глазах плескалась печаль.
Склонившись над телом, хозяин замка обыскал его, предварительно втянув когти, и наконец нашел что хотел: ременную пряжку, в которой до сих пор остались кусочки кожи. На застежке была вычеканена лошадиная голова.
– Это… Аларик Поттс, – сипло проговорило Чудовище. – Эту пряжку родители подарили ему на свадьбу.
Белль прикрыла рот ладонью. На какой‑то миг ей показалось, что она вот‑вот упадет в обморок. Одно дело видеть какой‑то труп, и совсем другое – знать, что перед тобой человек, о котором они только что говорили, что он давным‑давно умер, что от него остались только одни кости. Это было тело любимого слуги Чудовища, отца маленькой чайной чашки…
– Мне сказали, что он сбежал. Что это моя вина!
Чудовище горестно завыло, уже второй раз за сегодняшний день. Белль заткнула уши, не в силах слушать этот скорбный вопль.
Когда хозяин замка наконец умолк, он положил пряжку обратно на труп – так осторожно, словно возлагал амулет или меч на тело одного из королей древности вроде Беовульфа.
– Но… почему он… – Белль хотела сказать «похоронен здесь», но в следующую секунду сообразила, что никто не позволил бы проводить в конюшне похороны. Скорее, кто‑то просто хотел избавиться от тела.
Чудовище превозмогло скорбь – а может, и злость – и, не выказывая ни капли отвращения, бережно вытащило тело из ямы. Когда оно укладывало тело на пол, стало ясно видно, что из груди покойника торчит нож.
Белль пошатнулась и прошептала:
– Это же убийство. Явное, неприкрытое убийство.
Чудовище внимательно поглядело на труп.
– Не так всё просто, – наконец произнесло оно. – Его закололи в грудь. Либо кто‑то держал его со спины, не давая сопротивляться, либо… его убил кто‑то, кого он знал. От кого не ждал нападения.
Белль опустилась на колени рядом с телом, у нее голова шла кругом. Она по‑прежнему не могла определить, не лежит ли перед ней всадник из того видения.
– Что это за нож? – спросила она.
Чудовище без лишних разговоров выдернуло нож из груди трупа, и Белль поморщилась: мог бы и поделикатнее.
Чудовище внимательно изучило орудие убийства и нахмурилось. Нож оказался намного длиннее и уже, чем обычные столовые ножи. И острие, и рукоять ножа были изготовлены из металла, причем рукоятка очень тонкая и изогнутая.
– Странно, – пробормотало Чудовище.
Белль прищурилась.
– Напоминает скорее инструмент хирурга, чем нож. Я читала книгу Жозефа Шаррьера, посвященную хирургии, – так вот, эта штука выглядит в точности как скальпель.
– Зачем тебе читать книги по хирургии? – с отвращением в голосе поинтересовалось Чудовище.
Белль пожала плечами:
– Прошлой зимой это была единственная новая книга в книжном магазине, так что мне пришлось ее читать. Интересно, что все это значит? Беднягу зарезал какой‑то доктор, а может, помощник доктора? Или Аларик пользовался этой вещью по работе?
– Не думаю, – возразило Чудовище. – Навряд ли в работе с лошадьми может пригодиться такая тонкая штуковина.
Белль нахмурилась.
– При нем есть еще какие‑то вещи? Это могло бы нам помочь.
Чудовище посмотрело на нее с нечитаемым выражением. Это же его любимый слуга, одернула себя девушка, пусть принц и считал слуг людьми второго сорта, не такими важными, как король и королева. Вероятно, Чудовище все же сочло вопрос Белль логичным и начало охлопывать труп в поисках любых зацепок.
Наконец его когти стукнули по какому‑то твердому предмету, скрытому под курткой покойного. Чудовище изумленно округлило глаза и двумя длинными когтями, точно пинцетом, вытащило предмет, похожий на брошюру в кожаном переплете.
Белль поспешно бросилась к нему и перехватила находку ловкими пальцами. Потом осторожно открыла брошюру: страницы уже начали рассыпаться под воздействием влаги.
– Что там написано? – нетерпеливо спросило Чудовище.
– «Четвертое июня, – медленно прочитала девушка, открыв первую попавшуюся страницу. – Кларисса, конечно, милашка, но слово «верность» для нее пустой звук. Жаль, жениться на такой бессмысленно, зато поглядеть приятно» . Кажется, это… очень личный дневник.
Чудовище неловко пожало плечами:
– Читай дальше.
– «Двадцать первое июня. У Чемпиона небольшое воспаление в правой задней ноге, под коленом. Переживал из‑за этого. Хороших знатоков языка животных теперь днем с огнем не сыщешь… Будь рядом Балдрик, он бы сделал бедной животине припарку, чуток поколдовал, и хворь как рукой сняло бы. Что же делать?»
– Лошади. – Чудовище грустно улыбнулось. – Едва ли не важнее женщин.
– Во всяком случае, для него. Давай‑ка посмотрим последнюю запись, – сказала Белль, стараясь не показать, что замечание Чудовища ее задело. – «Десятое августа. Все лошади несчастны: знаю, карантин установлен во благо, только боюсь за их здоровье. Надо будет сегодня взять другую для поездки в дом М.» . Интересно, что это за «М.», – задумчиво протянула Белль. – Что бы это ни было, туда нужно было ехать верхом.
– А там не написано, кто его убил? – нетерпеливо спросило Чудовище.
– Нет. «О нет! Я слышу, как мой убийца крадется по лестнице, вот он подходит все ближе, это же!..»
– В конюшне нет лестниц.
– Ты прекрасно понял, что я имела в виду. В этом дневнике нет ни намека на грядущее несчастье, – сказала девушка, листая книжицу. – Последние страницы вообще пустые… Там только выписано несколько имен… и названия мест… Северная дорога? Южный обходной путь? Речная тропа?
– Это названия основных дорог, ведущих к границам королевства, – сказало Чудовище, заглядывая девушке через плечо.
Оно постучало когтем по странице, на которой были записаны в колонку имена.
– Некоторые из них мне знакомы… Это капитаны стражи. А это список людей, охранявших границы.
– Не кажется ли тебе странным, что старший конюх интересовался такими вещами? Разве что он занимался контрабандой, – задумчиво проговорила Белль, переворачивая страницу. – «Шестнадцатое мая. Нашел на сеновале одну знакомую гоблинку, она там пряталась. Бедняжка – шайка головорезов чуть ее не схватила, поэтому она попыталась сбежать лесом, но напоролась на приграничный патруль, и тот ее завернул. Еще и наподдали для ускорения. Что же делать? Семнадцатое июня. Гоблинка все еще здесь. Люди начинают что‑то подозревать. Если до короля с королевой дойдет слух… что я укрываю чаровницу, кто знает, что со мной будет. А уж с ней‑то и подавно. Тайком вынес с кухни немного еды, спасибо Б. – добрая душа и очень благоразумная» .
– Беатрис, – подсказало Чудовище. – Миссис Беатрис Поттс.
– Ах, Беатрис. – Белль повторила имя и подумала о домоправительнице, пытаясь представить, как выглядела женщина до превращения в чайник. Получалось не очень хорошо. Она снова принялась читать:
– «Восемнадцатое июня. Кажется, у меня появился план. После полуночи я посажу гоблинку на спину самого крупного скакуна и отвезу к М., на ту сторону реки. Либо воспользуюсь одной из старых охотничьих троп, либо выясню, есть ли на западной границе какой‑нибудь сочувствующий стражник. Уверен, М. и его жена выручат нас» .
– Он помогал чаровникам сбежать, – задумчиво сказало Чудовище.
– Неужели его за это убили? Как можно за такое убивать, даже если ты свихнулся на почве нелюбви к магии?
Белль перевернула несколько страниц, не читая.
– «Двадцать седьмое февраля: день моей свадьбы! Я буду до конца моих дней жить счастливо вместе с Б., надеюсь, она меня малость откормит!»
– Я это помню, – тихо сказало Чудовище. – Все в замке, то есть все слуги, так радовались за жениха и невесту. Приготовили торт, было шампанское, а я умудрился пробраться туда и краем глаза полюбоваться праздником.
– «Жаль, что М. и всех остальных не будет. Они прислали розу, прекрасный белый цветок, источающий райский аромат. Разумеется, я не мог напрямую сказать Б. и всем остальным, что он наверняка волшебный. Зато я велел ей засушить цветок в ящике комода» .
Белль так и ахнула.
– Волшебная роза? Дом М.? Это же… Морис. «М» – это Морис! Аларик отвез гоблинку в дом М., что по ту сторону реки. Это мой дом! Как же я этого не заметила?
– Ты была ребенком, они приехали ночью. Родители оберегали тебя и не посвящали в такие дела, – предположило Чудовище.
Белль потерла лоб. Мать, бросившая ее, наславшая проклятие на одиннадцатилетнего мальчика, с риском для себя и своей семьи укрывает бедную гоблинку и помогает той избежать гонений. Как все это совместить? Ну почему ее мать не была хорошей во всем, как фея‑крестная из сказки, или плохая, как злая ведьма?
Девушка вернулась к ранее прочитанной записи:
– «Люди начинают что‑то подозревать. Если до короля с королевой дойдет слух… кто знает, что со мной будет. Я подвергаю Р. и ее семью опасности…»
Чудовище с сомнением поглядело на труп:
– Непохоже, что его убили только за то, что он помог одной гоблинке…
Белль пожала плечами:
– Да, верно, но исчезновение моей матери… а потом исчезновение Аларика… Они знали друг друга, вместе укрывали чаровников… К тому же она предупреждала меня о каком‑то «предательстве».
Чудовище приподняло одну бровь.
– Может, Аларик ее предал, а она его за это убила.
– Сомневаюсь, что волшебница, способная проклясть целый замок и оживить статую из плюща, стала бы пользоваться ножом, чтобы кого‑то убить, – сухо заметила Белль. – А вот если, как ты и сказал, его убил кто‑то знакомый, то это мог быть некто, знавший и моих мать с отцом. Кто‑то, кто предал их всех.
Чудовище почесало шею огромной лапой – оно всегда так делало, если смущалось или недоумевало.
– И как это поможет нам найти твою мать? – спросило оно наконец.
– Не знаю, – призналась Белль. – И все же это все меняет – во всяком случае, для меня.
Возможно, мать не бросала свою дочь, быть может, ее мать убили или похитили. Белль ощутила странную боль в груди, как будто там таял кусок льда, а вместе с ним и обида, которую она неосознанно копила все эти годы. Все эти годы, говоря: «Нам с отцом прекрасно живется вдвоем», – она неосознанно пыталась защититься.
А ее мать, оказывается, никогда ее не бросала.
– Если твоя мать мертва, мы уже не сможем разрушить проклятие? – спросило Чудовище, стараясь говорить мягко.
– Не знаю. Понятия не имею.
Девушка вздохнула и продолжила листать дневник, ища какие‑то зацепки.
– Вот послушай: «Третье апреля. Сегодня я стал отцом. Чарльз Алистер Поттс появился на свет сегодня утром. Чудесный здоровый малыш, а уж голосистый! Б. чувствует себя хорошо, она здорова, как одна из моих лошадок. Подумать только! В один прекрасный день мой сын и девчушка М. могут встретиться… Мне нравятся женщины постарше, может, Чарльз пойдет в меня!»
Белль выжидающе посмотрела на Чудовище, и то, как обычно, смутилось.
– Чип – сокращенно от «Чарльз», – сказала девушка.
– Да, – кивнуло Чудовище, по‑прежнему не понимая, что смутило Белль.
– Мы могли бы быть почти одного возраста, – нетерпеливо пояснила она. – Ему сейчас пять – и всегда будет пять. Когда вас всех прокляли десять лет назад, ему было пять лет. Сейчас он был бы всего на несколько лет младше меня, если бы взрослел, как все люди. Если бы не стал… чашкой.
– А‑а‑а, – задумчиво пробормотало Чудовище. – Да, ему сейчас было бы пятнадцать. Мог бы стать моим слугой или отправиться на поиски счастья. Он… лишился возможности это сделать. – Хозяин замка вздрогнул – странная реакция, учитывая, что обычно он всегда был спокоен и собран, если, конечно, не ревел от ярости. Большие синие глаза его наполнились печалью.
Какое‑то время они молча сидели в полумраке конюшни, глядя каждый перед собой, на дневник мертвеца или просто в никуда.
Наконец Белль и Чудовище одновременно поглядели друг на друга, явно пораженные одной и той же мыслью.
– Нужно возвращаться и рассказать обо всем миссис Поттс, – мягко сказала Белль.
– Я бы лучше остался здесь. Навсегда, – чистосердечно призналось Чудовище. – Пожалуй, я мог бы… ловить мышей.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 123; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!