К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ

За последнее десятилетие социальные организации стали объектом серьезных тео­ретических исследований, о важности которых можно судить по растущему числу пуб­ликаций отечественных авторов и переводных работ по данной проблематике. Одним из факторов, повлиявших на значимость этой проблемы, явилось то, что курсы «Со­циология организаций» и «Теория организации» получили статус учебных дисциплин. Поскольку, это еще «молодые» дисциплины, находящиеся в стадии становлении, их различные разделы и уровни проработаны неравноценно. Если эмпирические описания существующих в обществе организаций можно считать достаточно полными, то методологические основания исследования данного феномена и теоретические положения о сущности организации, на наш взгляд, содержат ряд противоречий и нуждаются в дальнейшем обосновании. К числу непроработанных относится, прежде всего, проб­лема сущности организации. Это объясняется тем, что на первых порах любая новая теория развивается, как правило, за счет заимствований и использования уже сущест­вующего категориального аппарата, претендующего ил общезначимость в данный период времени. Впоследствии обнаруживаются несоответствия между содержанием науки и ее методологическими основаниями, и социология организаций в этом отно­шении не является исключением.

Понятие "социальная организация" возникло как результат экстраполяции биологи­ческих понятий па общество: под организацией стали понимать множество индивидов, которые образуют группу-субъект. Как множество клеток образуют орган, обладаю­щий свойствами, которых не имеют отдельные клетки, так и люди, объединенные в группу, образуют нечто новое, некое надличностное существо, способное управлять ими, заботиться о них, наказывать и т.д. Аргументы в пользу правомерности такой аналогии в систематической форме представлены в статье Г. Спенсера "Социальный организм". Резюмируя свои идеи, он пишет: "Итак, вот общий очерк доказательств, оправдывающих доведенное до мелочей сравнение обществ с животными организ­мами. Что те и другие постепенно увеличиваются в массе своей, мало-помалу ослож­няются, а части их в то же время приходят в большую взаимную зависимость; что те и другие продолжают жить как целые, между тем как поколения составляющих их единиц одно за другим появляются и исчезают, - все это поразительные особенности, которые проявляются политическими телами наравне; со всеми живыми телами и в которых оба рода тел, сходясь между собой, разнятся от всех прочих явлений" [1].

В процитированной работе хорошо виден генезис идеи социальной организации, она возникает как перенос признаков организма на социальные группы, а не как результат анализа последних. В этой же работе хорошо просматривается мысль о том, что черты естественно-научного знания являются универсальными, тем самым отрицается специфика человеческого бытия и социального знания. Поэтому и не  удивительно, что со временем обнаруживается расхождение между теорией социальной организации и другими разделами социологии, например, теорией личности, теорией деятельности, а также  фактами социальной жизни.

В связи с тем, что выяснение сущности исследуемого феномена имеет решающее значение как для эмпирических описаний различных видов социальных организаций, так и для построения структуры учебного курса «Социология организаций», предметом рассуждений в данной статье и будет проблема сущности и специфики социальных организаций.

Для уточнении традиционного понятия "социальная организация" необходимо обратиться к определению более фундаментального понятия — "организация", ибо последнее стало общенаучным и опирается на материал не только биологии, но и многих других наук. Расширение объема этого понятия привело к тому, что оно стало мно­гозначным; под организацией понимается, в частности, и система, и структура, и функ­ция управления, и коллектив людей [2].

Наибольшее распространение получило понимание организации как системы, и, хотя это произошло в 50-е годы XX века, на деле эти идеи применительно к исследованию социальной жизни использовались значительно раньше, в частности, в теории общества как социального организма. Такую трактовку общества (или отдельных организаций) мы находим в работах Г. Гегеля, О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса. Понимание организации как системы, элементом которой являются люди, представляет собой вариант холизма. Главным недостатком такой теоретической конструкции, – это именно конструкция, а не эмпирический факт, – выступает то, что организация рассматривается в данном случае как самостоятельный объект воздействия или субъект деятельности, а составляющие ее индивиды – как элементы, подчиненные функционированию системы. При таком подходе происходит подмена субъекта: индивиды  являющиеся реальными субъектами, изображаются как нечто производное от воображаемого субъекта – общества или организации.  

Однако социальная организация-система не имеет воли, сознания, особых органов помимо воли и знаний составляющих ее индивидов. Интерпретации социальной орга­низации как некой системы-субъекта основываются на представлении о правомерности переноса взглядов о системах, известных и природе, на социальную жизнь, то естьимеет место аналогия между социальными группами и природными системами.

Понимание организации как социальной системы существует в двух вариантах. В первом под организацией понимается группа людей с общими целями, во втором некая социотехническая система. Обе трактовки уязвимы и плохо согласуются между собой. Действительно, если организация – это группа людей с общими целями (то есть специфическая социальная система), то понятие «организация» можно использовать исключительно для обозначения таких групп. Но об организации говорят и пишут, какуже отмечалось, применительно не только к обществу, но и к живой и неживой при роде. Например, современная физика широко использует понятие «самоорганизация» [3], применяется оно в биологии и других науках. Однако ни в живой, ни в неживой природе нет ни людей, ни целей, хотя организация и самоорганизация существуют Отождествление организации с группой людей (с особым видом систем) сужает сферу употребления понятия «организация», исключает из нее не только природные организации, но и индивидуальную деятельность отдельного человека, поскольку последняя также обладает таким свойством как организованность. Возможны два варианта объяснения данной ситуации: либо термин «организация» обозначает явления, которые ничего общего между собой не имеют (чего в науке просто не может быть), либо его использование для обозначения группы людей с общими целями некорректно.

Не снимает названных выше проблем и рассмотрение в качестве социальной организации социотехнической системы. Сторонники данного подхода верно отмечают, что группа людей характеризуется не только общими целями, но и использованием техники, технологий, а потому и стремятся включить в систему все эти компоненты. Не если такая система существует, то ей как целому должны быть присущи системные качества. Тем не менее приверженцы подобной позиции выделяют лишь гипотетические элементы предполагаемой системы (люди, цели, технологии, структура, за­дачи), но не указывают ее системных качеств. Это может означать только то, что подобные системы существуют лить в воображении.

Любая объектная система способна к механическом) движению как единое целое (перемещение в пространстве элементарных частиц, атомов, молекул, живых организ­мов). Однако называемая организацией группа людей таким движением, а значит, и субстратной целостностью не характеризуется. Об отсутствие таковой свидетельствует и то, что члены организации участвуют в ее деятельности периодически, то есть не находятся в системе постоянно, как это должно быть с элементами объектнойсис­темы. Например, члены политической партии не занимаются только политическойдеятельностью и не проводят все свое время в рамках этой политической организа­ции – каждый из них входит и в другие объединения, осуществляя различные виды деятельности.

В философии и социологии давно высказывались серьезные сомнения в правомер­ности редукции человека к каким-то надличностным образованиям типа объектных систем. Трактовка организации как системы-объекта получила у ряда авторов назва­ние реификации. В частности, эту идею мы находим у П. Бергера и Т. Лукмана: «Реификация – это восприятие человеческих феноменов в качестве вещей, то есть в нече­ловеческих и, возможно, в сверхчеловеческих терминах. То же самое можно сказать иначе. Реификация – это восприятие продуктов человеческой деятельности как чего-то совершенно от этого отличного, вроде природных явлений, следствий космических законов или проявлений божественной воли. Реификация означает как то, что человек может забыть о своем авторстве в деле создания человеческого мира, так и то, что у него нет понимания диалектической связи между человеком-творцом и его творениями. Реифицированный мир, по опредёлению, мир дегуманизированный. Он воспринимается человеком как чуждая фактичность, как opus alienum,  который ему неподконтролен, а не как opus proprium его собственной производительной деятельности» [4]. По сущест­ву, авторы отмечают те же последствия реификации, что и критики холизма: человек не творит и, не является подлинным субъектом. Вместе с тем, критики реизма пытаются вскрыть масштабы и корни подобных взглядов.

II. Бергер и Т. Лукман отмечают, что реификациявозможна на дотеоретическом и теоретическом уровнях, причем подобная методологическая установка сознания явля­ется исторически и онтогенетически первичной. «Было бы ошибкой толковать реификацию как искажение первоначального, нереифицируемого восприятия социального мира, как своего рода когнитивное отпадение от благодати. Напротив, доступные нам этнологические и психологические данные доказывают обратное, а именно, что перво­начальное восприятие социального мира было весьма реифицировано как филогене­тически, так и онтогенетически. Это значит, что понимание реификации как модаль­ности сознания зависит, по крайней мере, от относительной дереификации сознания, что является сравнительно поздним образованием в истории и любой индивидуальной биографии» [4]. Иными словами, критическое отношение к реификации возникает в истории мысли достаточно поздно, поскольку предполагает развитых личностей, которые сознают свою индивидуальность и ответственность за собственные действия.

Вместе с тем нужно отметить, что критики холизма [5], подчеркивая неконструк­тивность отождествления групп с системами-объектами, предлагают в качестве альтернативы методологию социального атомизма, которая игнорирует, например, связи между различными видами деятельности, ролями, институтами, интегративные качества, групповую деятельность. Недостатки методологии социального атомизма хорошо показаны в работах В.В. Щербины [6].

Таким образом, взаимная критика сторонников таких концепций как холизм, тя­готеющий к объективизму и натурализму, и индивидуализм, ориентирующийся на трактовку социальной жизни как рациональной и сознательной, выявила слабые места в каждом из подходов. В то же время, на наш взгляд, дальнейшая разработка проблемы организации вряд ли возможна на основе обновлении какой-то одной из этих доктрин, необходимы принципиально новые идеи.

Отмеченные выше слабости интерпретации организации как системы породили другие подходы к определению ее сущности. Многие авторы (Я. Зеленевский, С.Е. Хачатуров и др.) склоняются к принципиально иному определению организации, которое охватывало бы явления организации и в природе, и в обществе. Эти попытки представлены, главным образом, и естественнонаучной, экономической, управленческой литературе, где сущность организации связывается с установлением «адекватных отношений и соотношений между производственными ресурсами...» [7]. Эти отношения, считает С.Е. Хачатуров, и представляют собой организацию. Организация, таким образом, трактуется как структура, а не как система-объект.

Сторонники такого понимания организации стремятся объяснить с этих позиций и другие значения термина «организация». Подобное объяснение мы находим в работ Я. Зеленевского [8], который пытается редуцировать все значения термина «организация», используемые в социальной практике, к структуре. Так, организация как деятельность означает, что некий субъект строит, создает новую структуру, используя какие-то элементы. Если бы не было структуры, то и деятельность не была бы организационной деятельностью. А организация как вещь или учреждение означает ни что иное, как факт присущности некоему множеству элементов структуры, то есть определенной организации. Из этого следует, что организация как учреждение обозначает способ существования структуры, ее носителей. В таком случае мы имеем дело с другой теоретической интерпретацией учреждения. Известно, что использование термина «структура» не ограничивается обществом, он также является общенаучным и поэтому данная точка зрения претендует на объяснение организации как универсального явления. Социальные организации выступают как бы частным случаем организации вообще. Как оценить эту позицию?

С формально-логической точки зрения она достаточно корректна, поскольку организация трактуется как всеобщее явление, а социальная организация – как атрибут
социальных систем. Однако этот подход не отрицает существования социальных систем-субъектов, поэтому вполне совместим с натуралистическими интерпретациями человеческой жизни, вымышленными субъектами. Он не является достаточно радикальным в методологическом отношении, поскольку не позволяет описать специфику человеческой жизни. Кроме того, он уязвим и в содержательном плане: согласно ему системы, в которых существуют связи, являются организованными, а системы, где их нет – неорганизованными. Однако систем, где отсутствуют, связи, не существует. Получается, что все системы организованы, а поэтому таких понятий как дезорганизация, хаос, кризис не существует. Такой вывод никак не согласуется с социальной жизнью, в которой явления хаоса и, дезорганизации представляют собой очевидную реальность, изучаемую, рядом наук. 

Наблюдения свидетельствуют о том, что множество элементов в хаотическомсостоянии не перестают взаимодействовать между собой. Если бы элементы невзаимодействовали, то они никак бы не проявляли себя. Хаос, таким образом, – это не отсутствие взаимодействия, а, стало быть, и структуры; он представляет собой структуры особого рода, являющиеся уникальными, неповторимыми, неустойчивыми. Из этого следует, что преодоление хаоса означает не просто возникновение структуры (взаимодействия), а упорядоченной структуры, упорядоченного взаимодействия.

Таким образом, хаотическое взаимодействие множества элементов образует особую
систему, для, которой характерны специфические системные свойства, например,
энтропия. Последняя присуща не отдельным элементам, а множеству, то есть является интегральным или эмерджентным свойством.                        

Из сказанного следует, что понятия «организация» и «структура» не тождественны; в системе всегда существует структура, но не всякая структура является организован­ной. В связи с этим явлением, противоположным хаосу, выступает не структура, порядок. Последний представляет собой не сами по себе связи или элементы, а особое свойство открытых систем. Упорядоченность или организованность проявляется в согласованности структур и элементов, участвующих во взаимодействии, по их ка­честву, величине, выполняемым функциям, временным и пространственным парамет­рам.

Организованность – это имманентное интегральное состояние, возникающее вследствие открытости системы. То есть, хотя организация и является внутренним (имманентным состоянием системы, это не означает, что организованность выступает результатом внутреннейструктуры, именно взаимодействиес внешней средой и приводит к упорядочиванию самой структуры. Как уже отмечалось, сама структура имеет организацию, без которой нет и целого, системы.

Исходя из этого, можно сказать, что организация существует реально как организованность открытых систем, как их особый атрибут. Если нет организации, нет и открытой системы. Данное положение вытекает из факта, открытого наукой еще в XIX веке, согласно которому энтропия – характеристика закрытых систем, – таких, которые не обмениваются веществом, энергией, информацией с внешней средой. По­добные системы называют также изолированными. Закрытые системы в указанном смысле неизбежно эволюционируют в сторону увеличения энтропии. А это означает, что закрытость и организованность – несовместимые признаки.

Организация представляет собой единство в многообразии, поэтому ее можно определить как упорядоченность множества процессов между множеством элементов во времени и пространстве, благодаря чему осуществляется их воспроизводство и может иметь место эффект системного процесса.

Дискретность организации как свойства означает, что она может исследоваться на разных уровнях: абстрактном и конкретном. На абстрактном уровне фиксируются об­щие черты организации, описание этого уровня осуществляется на качественном язы­ке. Если количественные аспекты и затрагиваются, то опять-таки на качественном уровне, то есть используются такие понятия как большое, маленькое, больше, мень­ше. По существу, это философский уровень анализа. Организация на этом уровне сопоставляется с противоположными явлениями, с другими свойствами, с объектами.

На конкретном уровне организация характеризуется как множество конкретных упорядоченностей, причем описание дастся через количественные параметры элемент­ного состава, участвующего в процессах. По-видимому, можно выделить не менее трех типов процессов в системах: вещные, энергетические и информационные.

Социальная организация является частным случаем, одним из видов организации, она представляет собой упорядоченность человеческой деятельности. В связи с этим под социальной организацией мы будем понимать упорядоченность совместной дея­ тельности и отношений множества индивидов. При такой трактовке она представляет собой не вещь, не объект, а свойство процесса.

Сотрудничество множества людей не порождает, как уже отмечалось, какого-то нового субъекта, но оно обладает эффектом синергии, который выражается в том, что совместная деятельность людей не сводится к простому суммированию действий отдельных индивидов, а приобретает особые свойства.

Очевидно, что организация как упорядоченность процесса деятельности действи­тельно связана с множеством людей, с определенным коллективом. Однако ни отдель­ный человек, ни их множество сами по себе организацией не являются. В связи с этим возникает проблема соотношения коллектива и организации, системы,

В традиционном учении об организации не различаются динамические и объектные системы (то есть деятельность как система и объект как система), а потому свойства систем одного вида (объектных) трактуются как универсальные и экстраполируются на социальные организации.

Социальные системы представляют собой, на наш взгляд, открытые системы опре­деленного вида, системы деятельности. Все открытые системы можно разделить на два вида: объектные и функциональные. Причем это различие не совпадает с раз­личием природного и социального; в природе тоже могут быть как объектные, так и функциональные системы. Что же касается социальных систем, то они все являются функциональными. Объектные системы состоят из элементов, которые обмениваются между собой энергией, веществом, в результате чего возникают системы-объекты, обладающие механической целостностью и механическим движением относительнодругих систем-объектов. Примерами таких систем могут служить атомы, молекулы, клетка, солнечная система и т.д. Поскольку в таких системах возникает субстратнаяцелостность, то элементы превращаются в части, а их связи образуют структуру. Функционирование такой системы организовано и упорядочено.

Функциональные системы характеризуются тем, что, хотя изменения (функционирование) элементов упорядоченны, согласованны, тем не менее, такого свойства как механическая целостность (объективность) не возникает. Целостность этих систем не силовая (обмен энергией), а функциональная, то есть поведение элементов обладает неким целостным эффектом, а сами они являются лишь носителями изменений. Субстратные элементы в такой системе не являются частями, поэтому в качестве элементов, о которых здесь можно говорить, выступают их изменения. Это функцио­нальные элементы. В обществе функциональные системы представлены системами деятельности людей. Организованность последней – не что иное, как социальная организация. В таком случае получается, что социальные организации - это состояния деятельности людей. Социальная организация может быть состоянием деятельности отдельного человека, группы людей и множества групп.

Иными словами, содержанием социальной организации выступает деятельность. Совместная деятельность представляет собой не вещь, не объект, а мёжличностный процесс. Именно поэтому попытки определить социальную организацию через объекты (система) или субъекты (группа индивидов) и порождают принципиальные противоречия. Люди в их индивидуальном существовании являются не элементами организации, а, будучи  субъектами деятельности, – условием ее существования и  развития.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ                

1. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские / Пер. с англ. под ред. И.Л. Рубакина. Минск, 1998. С. 305-306.      

2. См.: Пригожан А.И.  Современная социология организаций. М., 1995. С. 29-31.

3.  См.: Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени. М., 1994. С. 67.

4.  Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1996.С. 148    

5.  Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993. С. 25-26.

6. Щербина В.В. Что такое организационная экология? //Социологические исследования. 1993. № 2. С. 99-100.

7. Хачатуроа С.Е. Организация производственных систем. Теоретическое основание организационной  практики. Тула, 1996. С. 84.    

8. См.: Зеленевский Я. Организация трудовых коллективов. Введение в теорию организации и управления. М., 1971. С. 36-38.

Н. Слонов, Ю. Корсаков, Т. Фокина

2.2. ПАРАДИГМЫ  МЕНЕДЖМЕНТА

И  ОБЪЕКТ АДМИНИСТРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ *

Низкая эффективность управле­ния администраций разного уровня - как муниципального, так и госу­дарственного - головная боль от­ветственных лиц в высшем руково­дстве страной, причина множества мучений всего населения и вечная мишень для критики со стороны гражданского общества. Для объяс­нения такого положения есть много объективных и субъективных при­чин. Из них мы сосредоточим вни­мание на одной, которая препятст­вует улучшению ситуации даже для чиновников, творчески настроенных, имеющих искреннее желание улуч­шить ситуацию на своем месте и обладающих достаточной властью для этого.

Эта причина - слабая прорабо­танность самого понятия "объект административного управления" не только в отечественной, но и в ми­ровой науке об управлении (ме­неджменте). Под "менеджментом" мы понимаем управление в органи­зациях любого вида, в том числе и в структурах государственной и муни­ципальной администрации. Как оп­ределяет Питер Ф. Друкер, "ме­неджмент - это специфическая и определяющая структура всех и ка­ждой организаций"[30]. Из последую­щего текста станет понятно, чем от­личается менеджмент как структура (структура управления) от привыч­ной для нас организационной струк­туры (оргструктуры).

Два понимания структуры органи­зации (как оргструктуры и как ме­неджмента) - это не единственный пример разночтения одного и того же термина или выражения. Для восприятия дальнейшего текста чи­тателю придется не только считать­ся с этим, но самому искать нового понимания привычных текстов и по­ложений. Только в этом случае он сможет увидеть предмет нашего ис­следования - объект администра­тивного управления - настолько по-новому, что это сможет положитель­но отразиться на его практической деятельности. Как базу для по­строения двух соответствующих ря­дов понятий, двух параллельных ин­терпретаций одних и тех же терми­нов мы предлагаем развернутое ни­же представление о двух парадиг­мах менеджмента, о двух типах мышления и действий в сфере управления.

Мы поможем в написании ваших работ!