Ноября 2005 года Продолжение семинара 4 страница

Кто-то сказал - Паратову. Вы считаете, что Паратову выгодна эта ситуация? Приедет следователь, вскроется вся эта история с Ларисой, - и

28

29

 

ему это выгодно? У Паратова ведь довольно сложная ситуация. Что-то с делами не в порядке, если он продает любимую «Ласточку». Но сейчас у него есть один-единственный выход - он женится на дочери золотопро­мышленника. Вы думаете, золотопромышленник выдаст свою дочь за Паратова, который, когда у него свадьба намечается, устраивает не­большой отдых на «Ласточке»? А если это вскроется, и вся Волга будет знать об этом? Вы считаете, ему это выгодно? Нет, не могу с вами согла­ситься. И теперь оставляю вас немножко подумать и переключаюсь на основополагающее предлагаемое обстоятельство.

Так чем сейчас живет Россия? Так скажем, - их Россия. Всемирная же будет в Париже выставка! Они готовятся на всемирную эту «конфе­ренцию в Давосе»... А Паратову нужно туда ехать? Там же заключаются сейчас миллионные сделки, инвестиции можно получить. Значит, вы пропустили эти предлагаемые обстоятельства - надо ехать на выставку, заключать сделки.

А теперь вернемся к первой сцене пьесы. Два купца пьют шампан­ское с утра и друг другу рассказывают, что здесь было и «кто есть кто». Они что, два идиота? Им говорить не о чем, что ли? Что они делают и о чем думают? У поляков очень хорошее слово есть, которое помогает актерам: «Чем жие?» - «Чем живут?». Так чем они живут?

Из зала: Приезд Паратова.

A . M . Вилькин: Паратов зачем приезжает?

Из зала: Продать «Ласточку».

A . M . Вилькин: Почему? Он же ее очень любит - «Ласточку». Из зала:

- Он женится.

- Он разорился.

- Вы хотите сказать, что два олигарха как бы задумали «сожрать» третьего перед поездкой в Париж? Так сказать, убрать нежелательного конкурента. Такие «купеческие разборки»?

A . M . Вилькин: А он тоже «из дворян»?

Из зала: Из дворян.

A . M . Вилькин: Это где сказано?

Из зала: В тексте.

A . M . Вилькин: Потому что половые говорят «барин приехал»? Но «барин» - это скорей форма поведения. Обо мне, когда я хорошо одет и где-нибудь сижу с друзьями, говорят: «А, вон Вилькин барствует». Ну, что дальше? Почему дворянин-то?

Из зала: Там Робинзон говорит что-то вроде: «Я не буду вам, куп­цам, больше служить. Я буду Паратову».

A . M . Вилькин: Ну и что? И потом, где это в России в то время дво­ряне гоняли плоты вместе с бурлаками? Откуда вы это вычитали? Куп­цы-то выходили не из дворян. А кто папа у этой девочки, на которой женится Паратов?

Из зала: Золотопромышленник какой-то.

A . M . Вилькин: Ну, золотопромышленник, и все?

Из зала: Нет, он работает там еще где-то.

A . M . Вилькин: Вот о чем мы и говорим, - надо медленно и внима­тельно читать. Он крупный чиновник. Паратов говорит: «Приходится, знаешь, менять манеру поведения; французский надо будет знать, вот с Робинзоном тренирую его». Я нигде не прочитал, что Паратов - дворя­нин. А по манере вести диалог, по размаху этому - он купец. И маму Ларисы он «тетушкой» называет, значит это все одна среда. Ну, это так, a propos.

И, значит, сидят два олигарха, пьют шампанское или коньяк, гово­рят, что это чай, рассказывают экспозицию. А о чем думают и что дела­ют? Вот это я называю «действенным анализом». Действенный анализ надо начинать с предварительного анализа. «Революцию надо начинать в умах».

Из зала: Им известно, что Паратов будет продавать «Ласточку».

A . M . Вилькин: Конечно! Кнуров спрашивает у Вожеватова: «И за дорого Вы покупаете?» - «Да нет, за копейки». Если Вожеватов за ко­пейки получает ту замечательную «Ласточку», значит Паратову сейчас деньги очень нужны. Значит Карандышев прав, что Паратов промотал все, и вообще проблемы у него будь здоров, если он срочно женится на дочке золотопромышленника...

Ну, ладно, закончили с этим. Я хочу узнать, что там в кофейне меж­ду ними происходит.

Из зала: Расстановку сил друг друга хотят узнать.

A . M . Вилькин: По поводу чего? По поводу девочки, как завоевать ее? Основное действующее лицо во всех пьесах Островского что?

Из зала: Деньги.

A . M . Вилькин: По-моему, очень современный автор: деньги, день­ги!

Так как вам кажется, - что там происходит?

Есть знаменитая фраза у Хемингуэя: «Я не понимаю, почему так часто русские писатели говорят, что они все вышли из «Шинели» Того-

30 _______________________________

ля. Лично я вышел из «Дуэли» Чехова, - там люди едят борщ, а в этот момент рушится их семья».

У меня такое ощущение, что есть хитрый акцентик, на то, что было бы хорошо сообщить Паратову, что Лариса выходит замуж за Каранды-шева. «А зачем?» - «А он очень ревнивый. Помнишь, в прошлом году нарядился разбойником, с топором бегал, на всех смотрел очень жесто­ко, особенно на Сергея Сергеевича, и вообще. Он же неуправляемый такой». Проскакивает тема такая: «хорошо бы Паратову об этом сооб­щить». А дальше в нужный момент они ему это и сообщают, и возникает знаменитая сцена обеда у Карандышева, и они провоцируют Паратова на то, чтобы он Ларису увез «за Волгу». Потому что у них идет борьба за нее? Ну, хорошо поет, фигурка стройненькая, с характером, но чего это они все так бьются за нее? Хотя потом разыгрывают ее в орлянку? А сейчас решили быстренько ее подставить, «подложить» под Сергея Сер­геевича, чтобы он увез ее «за Волгу». Это приведет к центральному со­бытию - «капкан». И в дальнейшем — к главному - «капкан сработал».

Как вам кажется, как выгоднее ехать на эту ярмарку - втроем или вдвоем?

Из зала: Вдвоем.

A.M. Вилькин: Вообще лучше одному. Но, в принципе, выгодно вдвоем. Что я имею в виду? Когда есть три крупных купца - Кнуров, Вожеватов и Паратов - очень выгодно Паратова утопить, «сделать» его, не дать ему возможности подняться.

Из зал а:.Тогда совершенно по-другому все поворачивается. A . M . Вилькин: А вы сейчас, когда прочтете, скажете: «Боже мой! Как же мы раньше читали эту пьесу?». Им очень выгодно его подста­вить, тем более, что у него есть комплексы по поводу того, что дела не ладятся, да еще, оказывается, эта девочка, которая безумно была в него влюблена, замуж выходит неизвестно за кого. Как было бы хорошо сей­час втянуть его в эту ситуацию... РХтак, эта сцена, которая так легко чи­тается - люди пьют коньяк, о чем-то говорят - это ведь, ребята, «заго­вор». Тогда вы ее правильно «вскроете» и найдете сюжетообразующее событие - «заговор». Они могли не говорить Паратову о замужестве Ла­рисы, но нет - «вовремя» сказали; они могли Ларису отговорить ехать «за Волгу», нет - они организовали выезд туда. Был заговор, потом воз­ник капкан - «давайте увезем ее за Волгу» - и потом капкан захлопнул­ся, когда ее убили. Единственные, кто оказывается не виноват в этой истории - это Вожеватов и Кнуров. Они формально в этом не виноваты. Но господина Паратова «съели», и теперь уже поедут вдвоем на выстав-

31

ку в Париж, и будут вдвоем заключать сделки, торговать, получать инве­стиции и так далее. Так что только им выгодно это...

Режиссура такая профессия исследовательски-следовательская, -надо понять что произошло, кому это выгодно и каковы мотивы.

Тогда вы убедитесь, что во всех ключевых моментах этой пьесы все время два человека присутствуют - Вожеватов и Кнуров. И это одна из сюжетных линий, которую нужно найти. Вторая линия (мелодраматиче­ская) идёт параллельнр. И тогда мне станет жалко Ларису, потому что она попала в эту мясорубку. Палец всунула, и всю ее туда затянуло. И вот тут она без вины виноватая: она влюбилась, а тут, оказывается, серь­езная деловая интрига - как задавить конкурента. Раньше-то для нас это была история только любовная. А сейчас мы в реальной жизни видим, как делаются эти дела, насколько бескомпромиссно и жестоко. И вдруг выясняется, что Островский сто тридцать лет тому назад это все напи­сал, мы просто читать не умеем!..

Разминка закончена. Те, кому будет интересно, возьмите пьесу и чи­тайте не по верхнему слою, а выясняйте, что же там происходит, как хитро и точно эти двое расставили ловушки господину Паратову. Ему, пусть в последний момент, но хочется все-таки доказать, что он еще на коне. За счет этого тщеславия его и поймали. На что? На сладкое! Ника­кой свадьбы с дочерью золотопромышленника не будет. А раз не будет, то он лопнет, прогорит, - что и требовалось доказать. Потому что глав­ное - деньги. А когда главное - деньги, становится больно за девочку. Черт с вами! Копите эти деньги, боритесь за эти деньги! Но девочку-то зачем ухлопали? А если мы ставим только мелодраматическую историю, то чего ее жалеть? Сама убежала из-под венца; потом вообще приняла решение, что будет продаваться, но дорого. Она не будет внушать мне болевого ощущения... А если вот в эту мясорубку попадает человек и превращается в фарш - мне его жалко.

Из зала:

- Получается, это история о том, как двое поехали на выставку, а пьеса все же называется «Бесприданница». Тогда нужно было назвать пьесу «Двое поехали на выставку» или «Как двое оказались на выстав­ке».

- Ну, тогда пьеса «Чайка» должна быть про птичку!

A . M . Вилькин: Чайка - это хищная птица, очень противная, пи­тающаяся падалью.

Из зала: Подождите, история про что? Про то, как убили человека, или как двое поехали на выставку?

32

33

A.M. Вилькин: Нет! История про то, что в этой социальной струк­туре, в этих отношениях о любви не говорят. Ради того, чтобы съесть третьего, двое устраивают мясорубку, в которую попадает все, что угод­но. И пьеса о том, что стало критерием нравственности, куда ушла поря­дочность. А сегодня, в реальной жизни, вы этого разве не видите? Мы все попадаем в эту мясорубку, в которой другие делают свои дела.

Из зала: И если бы у нее были деньги, то совсем по-другому все сложилось бы?

A . M . Вилькин: Конечно. Поэтому это сделано достаточно хитро. Если бы Островский написал «о том, как двое поехали в Париж», тогда уж и спорить было бы не о чем. Я ведь говорю о том, как мне кажется сегодня трактуется эта пьеса. И не рассказываю о том, что было сто три­дцать лет назад, - я этого не знаю, я столько еще не живу, половину прожил, но не больше. Я рассказываю, как эта пьеса проецируется на сегодняшний день. И выясняется, что действенная линия - о том, как двое поехали на выставку, иначе можно было бы выбросить и Кнурова, и Вожеватова. И была б мелодраматическая история, и в финале они поя­вились бы, говоря: «Ой, как нехорошо получилось. Надо ей помочь. Слушай, давай мы ее разыграем в орлянку». То, что девочка погибла, это, конечно, грустно. Но такова жизнь, - это «лес», «волки». Девочка погибла, Карандышева на каторгу, «а мы-то вообще ни при чем».

Значит, вот этот сюжет надо разрабатывать. А он очень незаметен, потому что всегда выгоднее что-то про любовь, про «вот так подняла бы руки кверху и полетела бы над Волгой». Как в «Грозе».

(Смех в зале. Аплодисменты.) На сегодня все. Отдыхайте.

Ноября 2005 года

A . M . Вилькин: Здравствуйте. С приездом, дамы и господа. Сегодня у нас будет прогулка сАнтоном Павловичем Чеховым и о «Вишневому саду». Давайте ваши вопросы.

Из зала: Есть книжка шестьдесят третьего года, а к ней аннотация критика Ермилова по поводу «Вишневого сада». Как Вы относитесь к этой аннотации?

A . M . Вилькин: Я читал это достаточно давно. Теперь уже покойная На­таша Крымова как-то спросила меня: «Александр Михайлович, так как же все-таки правильно делать ударение - вИшневый сад или вишнЕ-вый?» Я ответил, что это зависит от позиции постановщика - если про -

давать, то «вИшневый», а если сохранять, то «вишнЕвый». Что же каса­ется статьи Ермилова, сейчас мне сложно вспомнить, но, по-моему, она была такая социально излишне заостренная.

Из зала: Несколько раз он упоминает о том, что «Вишневый сад» -это комедия, даже водевиль...

A . M . Вилькин: Это зависит от режиссера-постановщика. Он прив­носит в спектакль свою интерпретацию этого материала. Воспринимать эту пьесу вчистую водевильно... не знаю, мне кажется, это было бы очень облегченно.

Скажите, вы сегодняшнюю нашу реальную жизнь воспринимаете как водевиль?

Из зала:

-Нет.

-Да.

A . M . Вилькин: Если «да» - Вы счастливый человек.

Из зала: Наверное, москвичи ее воспринимают как фарс, а мы, те, кто живет за пределами окружной дороги, как трагедию.

A . M . Вилькин: Не знаю, каких москвичей Вы имеете в виду. Я по­хож на человека, который воспринимает сегодняшнюю действитель­ность как водевиль? А я - москвич коренной.

Из зала: Я лично воспринимаю эту пьесу как фарс.

A . M . Вилькин: Как фарс? Когда-то у нас на кафедре вопросы миро­воззрения и мироощущения были на экзаменах отдельными билетами. Потом пришло время, когда я сам просил эти вопросы снимать с экзаме­национных билетов. Даже шутил: «Валите все на меня, говорите, что мироощущение - это тот комплекс ощущений, который у вас возникает, когда вы плаваете в соляной кислоте; а мировоззрение - это круг мыс­лей, который при этом у вас возникает: «Почему я плаваю в соляной ки­слоте!?»

Но теперь приходится возвращаться к вопросам мировоззрения, это становится для режиссера очень важным. Я не думаю, что сегодняшняя жизнь дает повод воспринимать нашу действительность как фарс. Я по­чему начал об этом говорить? Вам не кажется, что «Вишневый сад» -очень современная пьеса сегодня? Мы, наконец, знаем что такое «залог», что такое «кредит», знаем, как забирают землю, понимаем, что такое остаться без собственного дома. Сейчас что-то изменилось в ритмах, в темпах, в отношениях, но ясно же, что в стране происходит историче­ский перелом, правда? Меняются отношения, теряются нравственные нормативы, какие-то программы. Плохие или хорошие они были - разго­вор другой.

34

35

Поэтому мне кажется, что если бы «Вишневый сад» был водевилен это бы не стало брендом (слово противное, но часто употребляемое) щ ровой культуры. «Вишневый сад», по-моему, только в Замбези не ставц ли. Во всем остальном мире «Вишневый сад» ставили. Если бы это бы. просто водевиль, вряд ли бы он не просто вошел в антологию мировог₍ театра как шедевр, а стал символом, определяющим проблемы экологи] культуры, экологии пространства, экологии идеологии. Говоришь «Вишневый сад», - и все в один голос: «А, ясно, - это Россия! Но это у про нас».

Сейчас я вам не смогу точно ответить на те вопросы, которые вь мне хотите задать в связи с ермиловской статьей, но помню, что там все были негодяями... Что говорить, если В. И. Ленин, - все-таки очень крупный политический деятель, - заходился, говорят, в ярости по поводу одного персонажа этой пьесы. Вы знаете о ком речь? Владимир Ильич ненавидел Фирса. Он говорил: «Вот вам вся квинтэссенция рабства рос­сийского!»

Когда мы берем к постановке «Вишневый сад», мы, каждый на сво­ем уровне развития, на своем уровне эмоционального восприятия, на своем уровне культурного багажа читаем эту пьесу. И либо она ложится на сердце, и вы хотите ее поставить, и понимаете, что это найдет отзыв у ваших зрителей, либо вы этого не ставите.

Я ставил «Вишневый сад» трижды в своей жизни, поэтому считаю, что имею право говорить об этой пьесе. В Армении я ее поставил, когда выяснилось, что шестьдесят три года эта пьеса вообще не шла в Арме­нии. Что было достаточно забавно, - они никак не могли договориться, на каком языке играть. За это время там был древнеармянский, новоар­мянский...

Из зала: А на русском не хотели играть?

A.M. Вилькин: Нет. Пьеса ставилась в их национальном театре! Там была забавная ситуация. Очень сильные были актеры, и они очень эмоционально восприняли этот спектакль. На банкете женщины, мужчи­ны - все в слезах, я такой счастливый, но чувствую, что некоторые люди меня сторонятся. Ко мне подошел, покойный ныне, Рачи Капланян и говорит: «Сашенька, ты знаешь, о чем говорят между собой критики?» -«О чем?» - «Понимаешь, дело не в том, что они пьесу не читали, дело в том, что их родители никогда не читали ее, поэтому эта пьеса малоизве­стна в Армении». Я говорю: «Но они так эмоционально воспринимали спектакль!» - «Да, Саша, спектакль замечательный. Но они к тебе не подходят, знаешь почему? Потому что они между собой спорят, а зачем Вилькину нужно было, когда кончился спектакль, чтобы там Фирс поя-

вился в этом доме?» Я понял, что одно из двух - либо я провалил спек­такль, либо мне надо срочно уйти с банкета, иначе я перейду на непар­ламентские выражения. Но я был неправ. Все дело в том, что мы играли эту премьеру в годовщину армянского геноцида - резни турок с армяна­ми. Для них понятие потери дома - очень эмоциональная вещь. Им уже не нужен был Фирс, который остался в этом доме, потому что из дома все ушли - и это был их катарсис. Но у меня сердце болело, я думал: «Ничего себе, я поставил спектакль, о котором говорят: «А этого старика зачем?! Не нужно его совсем!»

Второй раз я ставил «Вишневый сад» в Польше, и теперь, уже на седьмом десятке, я поставил «Вишневый сад» у себя в театре.

Такова преамбула, с тем, чтобы я вас убедил, что я специалист в этом вопросе. Так что... Начали.

Когда режиссура приступает к работе (режиссура профессиональная, прежде всего), она пытается определить событийный ряд. Я не говорю пока о теме - мы к этому вернемся - и вряд ли буду говорить об идее, потому что она формируется в процессе работы, - ради чего ты это ста­вишь. Но своим студентам я объясняю, что если вас будут расспраши­вать какова идея, говорите так: «Чтобы этот мир стал лучше», - все. Дру­гой, лучшей идеи я не знаю. А дальше уже нужно разобрать, почему мир не такой, как бы нам хотелось.

Лучше всего об этом сказал сам Чехов: «Я хотел только честно и от­кровенно сказать людям: посмотрите на себя! Посмотрите, как вы скуч­но, пошло, мерзко живете! Главное, чтобы люди это поняли, потому что когда они это поймут, они, конечно, построят себе другую, лучшую жизнь. Я ее не увижу, но надеюсь, что она все-таки настанет на земле. А до тех пор я буду все время говорить людям: посмотрите на себя! По­смотрите, как вы мелко, скучно, пошло, мерзко живете». Это сам Чехов написал. Чего уж нам придумывать, - сам автор сказал, про что он пи­шет.

---

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!