Выбор позиции: источники и их интерпретации.
В предыдущей главе рассматривались причины, по которым Кутузов решился принять генеральное сражение, сознавая, что реализация этого решения сопряжена с большими трудностями. Одна из этих трудностей заключалась в выборе позиции, подходящей для оборонительного сражения, позволявшей «привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям».
В романе «Война и мир» Андрей Болконский накануне Бородинской битвы с раздражением выговаривал не имевшему опыта в военном деле Пьеру Безухову: «Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни от числа; а уж меньше всего от позиции». Эта точка зрения, высказанная спустя полвека после сражения, вряд ли разделялась военачальниками, поставленными перед серьезными проблемами, от которых легко «отмахнулся» герой Толстого.
Накануне битвы придавалось огромное значение выбору позиции, так как ее отсутствие препятствовало генеральному сражению. «...По обыкновению у нас еще не решено: где и когда дать баталию? — все выбираем места, и все хуже находим», - писал Багратион Ростопчину, характеризуя поиск, начавшийся от Смоленска, потеря которого резко сократила возможности. К тому же у главнокомандующего были свои виды на предстоящее сражение.
В связи с общей ситуацией, как показывалось выше, намерения Кутузова были таковы, что он предпочитал о них умалчивать. Кому из ближайших соратников Кутузов мог сказать, что для него главная цель в сражении заключалась в том, чтобы, не дав себе разбить, вовремя увести войска с поля боя?
|
|
|
Клаузевиц исчерпывающе охарактеризовал причины трудностей: «Россия чрезвычайно бедна позициями. Там, где еще имеются большие болота, местность настолько покрыта лесами, что трудно найти достаточное пространство для расположения сколько-нибудь значительной массы войск; там, где леса вырублены, как между Смоленском и Москвой, местность плоская, без определенно выраженного рельефа, нет глубоко врезанных долин, поля не огорожены, а следовательно, всюду легко проходимы, селения имеют деревянные постройки, а потому мало пригодны для обороны. К этому надо добавить, что в этих местах широкий обзор встречается лишь изредка, так как повсюду разбросаны небольшие перелески. В общем, выбор позиции очень стеснен, поэтому, если полководец, как то было с Кутузовым, должен, не теряя времени, дать сражение и найти на протяжении двух-трех переходов подходящую местность, то, конечно, ему приходится мириться со многим».
Помимо «определенно выраженного рельефа» позиция должна была иметь еще одну особенность, о которой обычно не упоминают, но которая подразумевается сама собой. Об этом упомянул в дневнике А. Чичерин: «...Нужно было время <...>, чтобы подойти к Москве-реке, у истоков которой имелись выгодные позиции — условие, которое нам было очень трудно встретить раньше!». Неслучайно после оставления Смоленска Багратион утверждал, что «теперь до самой Москвы мы не будем иметьни воды, ни позиции». Кстати, позиция у Усвятья была отвергнута им из-за недостатка питьевой воды. Вместе с тем, условия местности надлежало увязать с численностью русской армии, которая по числу регулярных войск уступала противнику. В день сражения в обеих русских армиях насчитывалось не более 95-110 тысяч регулярных обстрелянных войск. Их надлежало расположить на соответствующей позиции, которая стала камнем преткновения между Кутузовым и лицами из его ближайшего окружения.
|
|
|
Чем далее отстояло лицо от поста главнокомандующего, тем беспристрастнее оно относилось к выбору позиции, пытаясь увидеть не только ее слабости, но и достоинства. В частности, начальник артиллерии А.И. Кутайсов, по словам Евг. Вюртембергского, утверждал, что «и перед самой Москвою мы не нашли бы позиции, которая была бы удобнее к бою». Также оценивал Бородинскую позицию Клаузевиц. Он утверждал, что трудно было «найти лучшую позицию, чем при Бородино».
|
|
|
И Клаузевиц, и Евг. Вюртембергский отмечали «первенствующую» роль Толя в «приискании» позиции, поэтому важно знать, чем Толь руководствовался в этих поисках. Евг. Вюртембергский сообщал: «Мнение Толя я разделял вполне. Оно состояло в том, что только те позиции выгодны, которые благоприятствуют наступательным движениям резервов, и на которых резервы могут быть расположены до тех пор, скрытно. При таких условиях наступающий имеет на своей стороне ту выгоду, что может выждать, пока объяснятся виды противника». Однако, последующие события позволяли внести в этот принцип существенные коррективы: войска на правом (северном) фланге располагались совершенно открыто, демонстрируя свою многочисленность. Местность на левом (южном) фланге позволяла не столько скрывать резервы, сколько маскировать их отсутствие. Эти обстоятельства, действительно, позволяли «выждать, пока объяснятся виды противника».
Зная ход сражения, можно утверждать, что Бородинская позиция, при оборонительном характере сражения, отвечала основным требованиям. По этой же причине достаточно высоко оценил позицию Наполеон в 18-м бюллетене Великой армии: позиция давала возможность не только отражать удары, но и наносить их самим, особенно на левом фланге. В документе сказано: «Эта позиция выглядела сильной и благоприятной. Она позволяла маневрировать и ретироваться; но это было долгом чести, и сама позиция не была настолько сильной, чтобы заставить отказаться от необходимости сражения. Было легко заметить, что редуты сооружены наскоро, рвы неглубоки, палисадов не было». Ф. Лежен утверждал: «...Линия врага была защищена замечательной позицией, хорошо укрепленной, с редутами и реданами». Многие естественные препятствия, не открывшиеся противнику во время рекогносцировки с дальнего расстояния, обнаружились в ходе сражения. «Мы двигались, подаваясь то вправо, то влево, то вновь перестраиваясь и преодолевая многочисленные препятствия», — вспоминал Лейссер. Кстати, Кутузову, которого Барклай де Толли, Беннигсен и Ермолов упрекали в том, что он из-за тучности и лени не был знаком с условиями местности и слепо доверялся оценкам других, по словам генерал-квартирмейстера Вистицкого, эта позиция сначала не понравилась, и лишь взвесив все ее достоинства и недостатки, он «решил отдаться на произвол сражения». Отметим, что взгляды Толя и Кутузова, по видимому, не всегда совпадали.
|
|
|
Барклай о позиции при Бородине отозвался отрицательно. «...Она [позиция] была выгодна в центре и на правом фланге, но левое крыло в прямой линии с центром совершенно ничем не подкреплялось». В избрании этой позиции Барклай обвинял Беннигсена, якобы имевшего неограниченное влияние на Кутузова: «Все, что не от него происходило или не им было предлагаемо, подвергалось осуждению». С точки зрения Барклая, особую опасность представляла Старая Смоленская дорога, огибавшая слева фланг 2-й армии. Беннигсен, в свою очередь, отрицал свое участие в выборе позиции. В письме генералу Фоку от 20 сентября, предназначавшемуся для прочтения императором, он писал: «Я не говорил о Бородино, как о выгодной позиции, но полковник Толь, назначенный Главнокомандующим на должность генерал-квартирмейстера, избрал ее для сражения <...>. При выборе позиции он удовольствовался тем, что ее фронт, был прикрыт жалкими речушками, которые везде можно было перейти вброд, оставив оба фланга без поддержки и не защитив их укреплениями». Тем самым Беннигсен отвергал какие-либо преимущества местности не только на левом, но и на правом фланге, подчеркивая, что оба фланга подвергались опасности обхода, что явно не соответствовало действительности. Барклай и Беннигсен ссылались на авторитетное мнение кн. Багратиона, доносившего накануне Шевардинского боя Кутузову, что «в настоящем положении его левый фланг подвержен величайшей опасности». Ермолов вспоминал: «...Не может быть сомнения, что оно [левое крыло] будет предметом атак, и уже в том направлении замечены генералом Беннигсеном главные силы неприятеля, хотя по превосходству повсюду было их достаточно». Вывод о «превосходстве повсюду» неприятеля являлся следствием их совместного объезда позиции накануне битвы. Выявление же скопления главных сил неприятеля он приписывает исключительно Беннигсену, к партии которого и сам принадлежал. Позже в записках Ермолова личные впечатления переплелись со сведениями из записок Беннигсена, что еще раз подтверждает, что почва для сомнений в определении направления главного удара все же существовала. То, что было очевидно после битвы, накануне таковым не представлялось.
Барклай, давая негативную оценку Бородинской позиции, сравнивал ее со «своей» позицией при Цареве-Займище, а Беннигсен вообще не предлагал альтернативного варианта. Позиция Барклая вызвала не меньше отрицательных отзывов, к тому же Кутузов оставил ее, двигаясь навстречу подкреплению. На наш взгляд, гораздо шире и объективнее судит о возможных «видах» Кутузова на избранную при Бородине позицию известный английский ученый Д. Чандлер: «С точки зрения русских, главным преимуществом этой местности был ее холмистый и пересеченный характер; любой силе, двигавшейся с запада будет фактически невозможно совершать маневры, не ломая боевые порядки, а разошедшиеся массы выступающих явятся прекрасными мишенями для артиллерии, ведущий огонь с заранее подготовленных позиций».
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!