Актуальные вопросы изучения Бородинского сражения в современной отечественной историографии.
Минувшее десятилетие убедительно показало, что Бородинское сражение как тема исследования не утратило актуальности. В этот период появились труды, позволившие по-новому осветить различные аспекты великой битвы, уточнить обстоятельства, представление о которых на протяжении длительного времени казалось бесспорным.
Главная проблема историографии 90-х гг. заключалась не столько в выявлении новых фактов, но и в корректном прочтении и осмыслении всего того, что было в общем-то известно. Хотя и умалять того, что достигнуто в обнаружении новых источников, было бы неверным. Достаточно назвать такие фундаментальные справочные издания, подготовленные с привлечением новых данных, как «Русские соединенные армии при Бородине...» А.А. Васильева и А.А. Елисеева, «Великая армия. Состав армии при Бородино» А.А. Васильева и А.И. Попова, документы о Бородинском сражении, опубликованные и прокомментированные С.А. Малышкиным с указанием их происхождения, особенностей бытования и сообщением ряда исторических подробностей. А.И. Сапожников опубликовал «Записку атамана Платова о Бородинском сражении», убедительно атрибутированную как рапорт о боевых действиях.
Современная историография поставила проблемы наличия многочисленных предвзятых суждений в исторических трудах, расхождений в хронометрии битвы, в определении последовательности двух значительных событий сражения: ранения князя Багратиона и первой атаки неприятеля на батарею Раевского.
|
|
|
Из историографических исследований вытекало, что единственным участником битвы, поменявшим местами оба события, был К.Ф. Толь. Согласно хронометрии, предложенной Толем и заимствованной у него доверчивыми историками, защита Семеновских флешей велась почти до полудня и закончилась в связи с ранением Багратиона. Толь осознавал, что для шестичасового боя Багратиону явно не хватало бы сил, поэтому в своих сочинениях он сделал то, что не удалось на поле боя — перебросил на бумаге с правого крыла на левое и ввел в бой 2-й пехотный корпус Багговута, соответственно сместив время вступления в бой у Семеновского гвардии. Значительный временной отрезок, отведенный защите Семеновских флешей, привел в отечественной историографии к постепенному наращиванию числа атак французов (вопреки источникам) до восьми. Корпус Багговута, согласно длительно существовавшему заблуждению, подоспел к четвертой из восьми атак, опередив даже 3-ю пехотную дивизию Коновницына, прибывшую лишь к пятой. Анализ источников позволил установить раннее перемещение гвардейских полков к Семеновскому - около 7.00 утра. Этот факт не ускользнул от внимания французов (Рапп и Пеле). Войска на левом фланге вступали в бой не в том порядке, как предполагалось, сомнительным становилось утверждение оппонентов Кутузова о нехватке войск у Семеновского. Необычайную плотность построения обеих армий отметил еще Клаузевиц.
|
|
|
Сочинениям Толя, озаглавленным «Описание сражения при селе Бородине» (1822-1839), предшествовал так называемый рапорт, или реляция, или донесение М.И. Кутузова Александру I о Бородинском сражении. Эти названия были даны источнику в советской историографии, прежде же он публиковался с названием, которое он имеет в архивном деле бывшего фонда ВУА в РГВИА: «Описание сражения при селе Бородине», неподходящим для рапорта, но совпадающим с названиями других сочинений Толя. По-видимому, Толь являлся автором этого документа, хотя повествование в нем велось от лица Кутузова. Оригинал так называемого рапорта, составленного Толем, отсутствует, поэтому при публикациях во всех изданиях содержится пометка: «копия». Специалистам, очевидно, придется свыкнуться с мыслью, что источник представляет собой рукопись, отражающую один из этапов работы Толя над описанием сражения.
Следовательно, стоит задача заново воссоздать весь ход битвы; и на сегодняшний день удалось сделать немало. В правильном комментарии нуждается и такой важный документ как «Диспозиция соединенным армиям», подписанный Кутузовым 24 августа, следовательно, отражающее размещения русских войск именно на этот день еще до Шевардинского дела. Характер событий 24 августа требует иной оценки, чем та, что прочно укоренилась в нашей историографии. Определение масштаба военного столкновения, в котором участвовала вся армия Наполеона, вряд ли может быть охарактеризовано словом «бой». До недавнего времени было не принято объективно излагать события, предшествующие «адскому делу», как назвал Кутузов сражение у Шевардина. Историки умалчивали, либо считали измышлениями, направленными против Кутузова, свидетельства Барклая, Ермолова, Сен-При, Клаузевица об ошибке, допущенной в первоначальном расположении левого крыла, вследствие чего, 2-я армия вынуждена была отражать нападения неприятеля во время перемены фронта. По этой причине у Семеновского не были завершены инженерные работы.
|
|
|
Намерения обеих сторон при Шевардине также нуждаются в логическом объяснении: атаковал ли Наполеон русские войска, потому, что принял их за арьергард, или потому, что заметил явный промах в их расположении, сразу же открывавший ему дорогу в тыл армии Кутузова? Был ли корпус Горчакова (а то, что это был именно корпус убедительно доказано А.М. Вальковичем ) авангардом или же это был участок линии «кор де баталь», не успевший переместиться к Семеновскому? События у Шевардина привлекают все более пристальное внимание специалистов.
|
|
|
Доказательством являются основательные статьи А.А. Смирнова, посвященные численности и действию артиллерии при Шевардине.
Бородинскому сражению посвящены работы исследователя из Самары А.И. Попова. Он первым выразил согласие с предложенной нами хронометрической версией основных событий сражения; он же внес значительный вклад в уточнение боевых действий на северном фланге у села Бородина, подробнейшим образом рассмотрел спорные вопросы, касающиеся рейда кавалерии Уварова и Платова и опубликовал полемическую статью о замыслах русского командования на Старой Смоленской дороге. Ему же принадлежит книга «Бородинское сражение. Между двух вулканов...», посвященная боевым действиям между Курганной высотой и деревней Семеновское. Кроме французских, автор использовал немецкие и польские источники, что позволило существенно расширить и конкретизировать представления обо всем, происходившем на этом участке фронта.
Работы, посвященные Бородинскому сражению, не утратили дискуссионного характера. С одной стороны, это можно объяснить тем, что они опровергают складывавшиеся десятилетиями традиционные представления; с другой стороны, в изучении Бородинского сражения возникла еще одна неожиданная проблема, связанная именно с широким привлечением иностранных источников, которых так долго не хватало для полноты картины. Теперь они вводятся в оборот и используются в научных трудах А.А. Васильева, А.И. Попова и, конечно же, В.Н. Земцова. Его книга «Битва при Москве-реке» стала событием для тех, кто изучает не только действия наполеоновской армии, но и русских войск при Бородине.
Значение монографии В.Н. Земцова «Великая армия Наполеона в Бородинском сражении» трудно переоценить. В ней задействовано огромное количество источников, благодаря которым частично удалось закрыть белые пятна в русской историографии, где до этого времени практически не увязывались действия русских войск и войск противника.
В последние годы историков, занимающихся наполеоновской армией, стало больше, чем тех, кто посвящает себя изучению русской армии при Бородине. Этим-то и объясняются, отчасти, новые проблемы, касающиеся хронометрии и боевых действий при Бородине. Так, В.Н. Земцов полагает, что корпус маршала Даву должен был овладеть в сражении только южной флешью, а корпус Нея, в соответствии с этим, должен был атаковать именно северное укрепление, из чего следует, что русское командование также могло предвидеть небывалый по силе удар именно по Семеновским реданам. Бою за флеши изначально приписывается решающее значение в обороне левого фланга русской позиции. Но это утверждение не согласуется с русскими источниками, которые позволяют утверждать, что главный рубеж обороны проходил по восточной ветви Семеновского оврага. Именно так об этом говорится в рапортах Кутузова, Багратиона, в дневнике Сен-При, в записках Евг. Вюртембергского, Паскевича, Вистицкого, Щербинина и др. Семеновские флеши усиливали оборону этого участка позиции, а главное, служили для связи с войсками Тучкова 1-го на Старой Смоленской дороге. Документы и воспоминания участников битвы указывают на то, что бой за флеши приобрел неожиданно ожесточенный характер после резкого смещения к югу центральной группировки войск Нея, включая вестфальский корпус Жюно. В работах же А.И. Попова и В.Н. Земцова не приводится убедительных доказательств тому, что под северным укреплением, которым должны были завладеть эти войска, следует подразумевать именно северную флешь, а не батарею, находившуюся на восточном берегу Семеновского оврага на северной окраине деревни. Нашему предположению о том, что именно в этом направлении Ней должен был нанести главный и сокрушительный удар, Попов противопоставил утверждение, что по мысли Наполеона главный удар неприятельские войска наносили на всем участке фронта от Бородина до Утиц. Задачи, стоявшие перед корпусом Нея, он определяет в соответствии с тем, какие цели были поставлены перед его соседями Даву и Богарне, к которым он примыкал флангами. Отметим, что и мы в своих статьях шли тем же самым путем, который привел нас к выводу, содержащемуся во французских источниках: правый фланг французов оказался непомерно усилен (Рапп, Пеле, Коленкур), войска Даву и Нея ворвались в одно и то же укрепление, связь с войсками Богарне была утрачена и в центре обеих армий образовалась брешь, заполненная неподвижными корпусами кавалерии. Какие еще нужны доказательства, чтобы убедиться в том, что в самом начале битвы ее сценарий претерпел изменения, и Семеновские флеши приобрели неожиданное значение, притянув к себе силы обеих армий? Что касается тезиса о нанесении французами удара по всему фронту, то его нельзя подтвердить выкладками из неприятельской историографии. Напомним, что Евг. Богарне предписывалась довольно пассивная роль — быть «осью сражения», и лишь приостановка наступления у Семеновского около 9.00. заставила Наполеона отдать приказ войскам Богарне об атаке в центре. Заметим, что Пеле придавал решающее значение тому, что Ней самовольно изменил направление атаки, которое вначале вело его к развилке ручьев Каменка и Семеновское. Добавим, зная местность, что затем он должен был, прикрывшись лощиной, выйти на равнину между батареями Семеновского и Курганной высотой. В этом случае с помощью Богарне удалось бы погасить оба жерла вулканов, и велика была вероятность рассечь боевой порядок русских войск, которых в это время явно не хватало в центре.
В решении многих вопросов тактического характера особое значение имеет научно-исследовательская работа по изучению ландшафта, проводимая заместителем директора Государственного Бородинского военно-исторического музея-заповедника А.В. Горбуновым, отраженная в ряде научных публикаций. Благодаря его изысканиям, многие спорные вопросы, связанные с местонахождением войск и их передвижениями по полю битвы, получили наглядное разрешение. Без них невозможно было бы реконструировать картину боя как у Семеновского, так и на других участках позиции. Местность у Семеновского сильно препятствовала действиям Даву, Нея, Мюрата, вопреки уверениям о слабости этого участка русской позиции. Для овладения деревней Семеновское им требовалось подкрепление. Заслуга русских войск на этом ключевом участке позиции проявилась не в отражении мифических 8 атак, а в том, что они сумели сдержать неожиданный натиск с фронта. Ней же, овладев флешами ценой значительных потерь, фактически пытался реализовать новый замысел, потеснить русские войска путем обхода Семеновского с юга, сомкнувшись флангом с группировкой Понятовского, для чего был использован корпус Жюно.
При сопоставлении русских и французских источников возникает новая проблема хронометрии боя за флеши. Ссылаясь на неприятельские источники, В.Н. Земцов высказал предположение, что южная флешь в ходе первой атаки была захвачена пехотой Даву, которая не покидала этого укрепления, вопреки свидетельствам русских источников. Действительно, в русских источниках почти не сообщается подробностей о бое за южную флешь, впрочем, как и за остальные две. В связи с этим французские и немецкие источники стали ценным подспорьем в реконструкции происходивших здесь событий. В письмах Воронцова указывается время потери этого укрепления и его ранения — около 8.00. Из этого явствует, что флешь была захвачена соединенными силами войск Даву и Нея во время второй атаки. Эта версия находит подтверждение в рапортах Нея и вюртембергских начальников. При этом русские и иностранные источники не дают однозначного ответа, сколько раз это укрепление переходило из рук в руки, во всяком случае капитан Боннэ видел в этом укреплении русских кирасир во время контратаки 2-й гренадерской дивизии (то есть примерно в 9.00).
В изучение действий неприятельской кавалерии у Семеновского много нового внесли работы А.И. Попова. Автор пытался синхронизировать их с действиями русской конницы — оказалось, что это не так-то просто. Рапорты и наградные списки русских кавалерийских офицеров, как правило, лишены конкретного указания на время и место события, в них содержатся перечисления подвигов личного состава кавалерийских полков. Действиям тяжелой кавалерии посвящены статьи А.М. Рязанова, который заметил слабую изученность проблемы, хотя сам автор подчеркнул выдающуюся роль кн. Голицына, соединившего в своих руках все начальство над кавалерией левого фланга. Именно Рязанов обратил внимание на соответствующий приказ Багратиона от 22 сентября. Известно высказывание Ермолова о том, что местность на левом фланге способствовала действиям именно русской конницы. В этом убеждают иностранные источники, приводимые в трудах Попова, Земцова, Васильева. Если же обратиться к опытам изучения ландшафта, предпринятым сотрудниками Бородинского музея, то становится совершенно очевидным преимущество русской конницы, атаковавшей южнее Семеновского вдоль кромки Утицкого леса, а также ощутимыми представляются те трудности местности, о которых сообщали Тильман, Лейссер, Тирион.
Сопоставление источников, созданных воинами обеих сражающихся армий, попытки увязать воспоминания участников битвы с ландшафтом позволили иначе взглянуть и на события вокруг центральной высоты, названной в русской историографии батареей Раевского, а в иностранной — Большим редутом. В.Н. Земцов считает, что это укрепление явилось символом героизма обеих армий. Он показывает, как в зарубежной историографии возникли французская, немецкая, польская, итальянская версии событий. На наш взгляд, очень непростой является русская версия всего происходившего на этом участке позиции. Нельзя однозначно определить роль этого укрепления в обороне русской позиции. Можно ли его было считать «ключом позиции» подобно Семеновскому? И.П. Липранди воспринимал это определение скептически. Он полагал, что меры по укреплению центральной высоты были приняты поздно и их было недостаточно. Ермолов, прославившийся отражением атаки на батарею, ушел от ответа на вопрос, как он сам расценивал роль этого укрепления в системе обороны. В «Записках» он отметил, что ему «натвердили» о важности этой высоты и именно поэтому он бросился ее спасать. Историки отмечают, что центральное укрепление усиливало оборонительные возможности Семеновского, которое в свою очередь прикрывало центральный люнет. По словам инженера Д. Богданова, левый фас укрепления «падал» под выстрелы 60 батарейных орудий у Семеновского. А.И. Попов отметил, что с захватом французами Семеновского было предрешено падение Большого редута. Мы согласны с этим утверждением. Им невозможно было овладеть около 9.00, когда Е. Богарне в одиночку предпринял первую атаку в центре. В русской историографии, правда, существовала еще одна атака - около 8.00, что отражает заблуждение историка Богдановича, полагавшего Багратиона раненым в полдень и относившего к этому же времени подвиг Ермолова. Узнав из французских источников о нападении на центральную высоту в 9.00, Богданович не стал связывать этого происшествия с именами Ермолова и Бонами, вообразив, что здесь речь идет о какой-то другой атаке. В начале XX века была установлена истина: девятичасовую атаку окончательно связали с именем Ермолова, но «вымышленную» атаку Богдановича тоже не стали отменять, а просто сдвинули на более раннее время — на 8.00. Об этом можно и сейчас прочитать во многих исторических сочинениях. Несмотря на упреки в нерешительности по адресу Богарне, следует признать, что в 9.00 он бы не смог овладеть Большим редутом, так как именно в это время через центр русской позиции передвигались на левый фланг 2-й и 4-й пехотные корпуса Багговута и Остермана. Угрозу центру преувеличил в своем рапорте Ермолов, придав больше весу своему подвигу. Отметим, что ни в рапорте Кутузова от 27 августа, ни в «Официальных известиях» от того же числа даже не упоминается о центральной высоте. О ней заговорили после Рапортов Ермолова и Барклая де Толли, обидевшегося на непризнание заслуг своих подчиненных и поддержавшего в своих «Замечаниях на официальные известия» версию о предотвращении Ермоловым угрозы прорыва центра. В этом же документе Барклай сообщает, что за батареей уже находился 4-й пехотный корпус, примкнувший флангом к 26-й дивизии Паскевича. Что это - ошибка? Заметим, что время передвижения 4-го пехотного корпуса Остермана по сей день представляет загадку для историков. Отсутствие точных сведений связано с контузией Остермана и ранением дивизионных начальников Бахметьевых 1-го и 2-го, так и не подавших рапортов. Непонятно, почему в движение пришел 2-й пехотный корпус, располагавшийся значительно дальше от центра и левого фланга, чем 4-й? А если свидетельство Барклая не ошибка? И вообще, сколько войск находилось при батарее при отражении атаки Бонами? Ермолов сообщил о батальоне Уфимского пехотного полка 24-й дивизии Лихачева, явно позабыв о двух бригадах егерей и корпусе Раевского. Левенштерн упоминает батальон Томского полка, в то время как наградные списки показывают, что офицеры, отражавшие эту атаку, входили, в основном, в Ширванский и Бутырский пехотные полки.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 633; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!