ПРАВОВОЙНОРМАТИВИЗМ: Г. КЕЛЬЗЕН
Внешнее действие, которое по своему объективному значению составляет правовой акт, — это всегда протекающее во времени и пространстве чувственно воспринимаемое событие, т. е. природное, по мнению Кельзена, явление, определенное законом причинности. Но именно в таком своем качестве оно, полагает мыслитель, и не составляет предмета специфического юридического познания и вообще не относится к праву.
Это действие превращается в правовой акт благодаря не фактичности, но объективному смыслу, связанному с этим актом. Поэтому, если, например, некое преступное сообщество, предавая казни одного из своих членов за нарушение воровского закона, убеждено, что оно действует по праву, к подлинному праву, подчеркивал ученый, это отношения иметь не будет, ибо такие действия имеют лишь субъективный, но не объективный правовой смысл.
Конкретное действие, по мнению Кельзена, получает свой специфический юридический смысл в силу существования некоторой нормы, которая по содержанию соотносится с этим действием, наделяя его правовым значением, так что акт может быть истолкован согласно этой норме. «Норма функционирует в качестве схемы истолкования» (1, 10). Ученый исходил из весьма примечательной посылки, согласно которой любой акт, получающий смысл правового акта, предстает как результат специфического нормативного толкования (интерпретации).
Но сказать, что любой правовой акт основывается на норме, недостаточно.
|
|
|
Действительность нормы. Основная норма. Для всех разновидностей нормативизма важнейшей задачей является обоснование действительности нормы, т. е. наличия у нее обязывающей силы, в соответствии с которой нечто должно или не должно совершаться. Кельзену нужно было дать обоснование «необходимости» следовать норме, исходя из принятой им неокантианской методологии, т. е. не прибегая при этом к относительным моральным ценностям и не смешивая должного с сущим.
При этом действительность нормы нельзя было связывать с "ростым фактом наличия или отсутствия санкции. Кельзен соглашался 0 тем' '"o наказание как реализация санкции само не определяется нкцией. «Последняя санкция», признавал ученый, всегда основана а «правомочии», а не на обязанности. Поэтому действительность ормы не может определяться таким путем. Единственно возможный
381
Раздел V
ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ХХВЕК^
вариант для неокантианца — это обоснование действительности нормы через действительность другой нормы. Ученый рассуждал следующим образом: норма, «доставляющая акту значение правового (или противоправного) акта, сама создается посредством правового акта, который в свою очередь получает правовое значение от другой нормы». Поэтому содержание реальных событий в праве всегда «согласуется с содержанием некоей нормы, которая признается действительной» (1, 11). В этом заключалась основная посылка чистого учения о праве и нормативизма.
|
|
|
Право, полагает Кельзен, это нормативный порядок человеческого поведения, но не само поведение. Право есть система регулирующих человеческое поведение норм. Однако эти нормы подразумевают, что нечто должно быть и что человек должен действовать определенным образом. Такие нормы представляют собой смысл актов, интенциональ-но направленных на поведение других, поскольку они предписывают это поведение, дозволяют или уполномочивают (1, 12).
Кельзен особо выделял акты уполномочивания, т. е. предоставления другому определенной власти, в особенности власти самому устанавливать нормы. Человеческие акты, предписывающие поведение, Кельзен называет актами воли. «Если один человек выражает волю, чтобы другой поступал определенным образом, если он приказывает, позволяет или уполномочивает другого действовать таким образом, то смысл его акта состоит не в том, что другой будет так поступать, но лишь в том, что другой должен так поступать. Тот, кто приказывает, позволяет или уполномочивает, изъявляет волю; тот, кто получает приказание, позволение или полномочие, должен» (1, 12).
|
|
|
При этом, следуя неокантианству, Кельзен подчеркивал, что норма как специфический смысл акта, интенционально направленного на поведение других, — не то же самое, что акт воли, смысл которого она составляет. Норма есть долженствование, а акт воли, смысл которого она составляет, — бытие. Для Кельзена как неокантианца очевидно, что «из того, что нечто есть, не может следовать, что нечто должно быть, равно как из того, что нечто должно быть, не может следовать, что нечто есть» (1, 13).
Признавая дуализм бытия и долженствования, Кельзен вовсе не отрицал возможности их взаимного соотнесения. Должное поведение может обозначать поведение, которое предусмотрено нормой; оно остается должным, даже не будучи сущим. Но оно может также обозначать фактическое, сущее поведение, соответствующее содержанию нормы.
382
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 345; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!