Язык образов Мошиаха, Христа и Будды

 

Изображения Будды на монетах представляют значительный интерес в том отношении, что на них переданы два канонических типа Будды — стоящего и сидящего. А так как оба, несомненно, были заимствованы монетариями с монументальных, притом общепризнанных буддистами статуарных образцов, то, следовательно, они передают уже ранее разработанную и лишь закрепившуюся во времена Канишки иконографию Будды:[2561]

«Первая позиция: Будда сидящий. Обычно он восседает во фронтальной позе с раздвинутыми и перекрещенными ногами — иногда они видны, иногда прикрыты санг-хати. Руки сложены в особых ритуальных жестах. Применительно к ним различают два термина; хаста, когда видна вся рука, и мудра — разные позиции ладони и пальцев. Поскольку Будда окутан дхоти и сангхати, в его изображениях господствуют именно жесты мудра, причем каждый передает идею некого божественного деяния. Небезынтересно, что представление о значении этих жестов нашло отражение и в русском языке в корнях слов мудреный, мудрость. Для статуй Будды сидящего присущи три мудры: дхьяна-мудра (знак размышления), выражение экстаза самососредоточенности, кисти сложены ладонь в ладонь одна на другой; бхумиспарша-мудра (знак призыва Земли в свидетели) — правая рука опущена у правого колена, касаясь земли; дхармачакра-мудра (знак поворота колеса закона) — кисти рук у груди с особым, грациозным расположением пальцев».

Мурти (санскр. मूर्ति; mūrti, проявление) в индуизме — античная статуя или изображение определённого божества. Напрашивается любопытная этимология слов мертвый и мудрый.

Дж. Неру пишет о Будде, как о "лучезарной титанической личности": «Идите во все страны, — сказал Будда своим ученикам, — и проповедуйте это учение. Скажите им, что бедные и униженные, богатые и знатные — все равны, что все касты объединяются в этой религии, как реки в море… образ Будды с любовью воспроизведенный тысячами рук в камне, мраморе и бронзе, словно символизирует весь дух индийского мышления или, по меньшей мере, один его жизненно важный аспект. Сидящий на цветке лотоса, спокойный и безмятежный, выше страстей и желаний, выше бурь и борьбы этого мира, такой далекий, он кажется далеким и недосягаемым. Но стоит приглядеться, и мы увидим, что за этими спокойными, неподвижными чертами скрываются страсти и эмоции, странные и более сильные, чем те страсти и эмоции, которые испытывали мы. Глаза его закрыты, но они как бы излучают силу духа и весь образ наполнен жизненной энергией. Идут века, а Будда все же не кажется столь далеким; мы слышим его голос, призывающий нас не бояться борьбы, а со спокойным взором принять ее и видеть в жизни все больше возможности роста и прогресса. А страна и народ, способные дать столь изумительный тип человека, должны обладать большим запасом мудрости и внутренней силы».[2562]

Появление иконографии Будды несомненно связано с распространением той ветви буддийского учения, которое называется махаяна.

Считается, что повествование о жизни Будды Гаутамы и сказания о его предшествующих рождениях — джатаки — бытуют в индобуддийском искусстве по крайней мере с III в. до н. э. и легли в основу обширного изобразительного цикла. Но ни в Бхартуте, ни в Санчи, ни в Амаравати главного персонажа этих сюжетов — Будды — нет; его присутствие лишь условно передано каким-либо символом или атрибутом, каковы священное колесо закона, тюрбан, трон, следы босых ног, реликварий и др.

Аполлон с лучистым нимбом есть на римской мозаике (конец II века) из Эль Джем в Тунисе.[2563] На сто лет раньше — нимб (знак славы) — обязательная деталь лика Будды.

Поиски идеального лика Будды протекали в гандхарской скульптуре в конце I в. до н. э. — I в. н. э., когда уже определился ряд канонизированных деталей — шиньен над выступом-уншишей на темени, родинка-урна на лбу, сильно оттянутые мочки ушей, нимб за головой:[2564]

«Вторая позиция: Будда стоящий. В одиночных статуях и в групповых композициях это чаще всего фронтальная фигура с раздвинутыми ступнями босых ног, в длинных одеждах с вертикально струящимися и с криволинейными складками. Руки преимущественно в позиции абхайя-мудра (знак развеянных опасений, или жест увещевания). Здесь правая рука приподнята ладонью наружу, а левая придерживает край одежды. Третья позиция: Будда на смертном одре. Он возлежит на ложе на правом боку, с ладанью правой руки над головой. В пластической передаче — ряд условностей: складки распределены как во второй позиции и одежда внизу как бы срезана по вертикали. По существу, это словно бы положенная на бок стоящая статуя».

Первые статуи Будды напоминают римские надгробные памятники.[2565] До этого в тех местах такие надгробия никто не сооружал. Семейные же надгробия и росписи в Гандхаре ремесленникам явно заказывали этруски. Особенно явно присутствие этрусского землячества в Хорезме.[2566]

Портретное разнообразие бодисатв свидетельствует, что скульпторы имели множество разноликих моделей. Сами модели или же их родня оплачивали труд ваятелей, неизвестно. Но средства на эту монументальную пропаганду тратились немалые, то есть они были. Это потом из всех стал каноничным образ одного бодисатвы, ставшего Буддой.

Внешние регалии большинства бодисатв подчеркивают, что это юноши из высшего слоя военной касты кшатриев. Расовый тип их, одеяния и убор — самые разнообразные.[2567]

Принято говорить о буддийском пантеоне, так как буддизм вобрал в себя все, что смог вобрать из самых различных религиозных укладов: греческого, индуистского, скифо-сакского. Будда дружен со всеми.

Но особо важно представление художниками детства Будды на изображениях, созданных по воле римлян, их жен и детей. Они дают яркие примеры действительности, в которой росли дети невозвращенцев.

Вот маленький Будда едет в школу, к мудрым учителям, которых царственное дитя поразит блестящими способностями, богатой памятью, быстротой усвоения разнообразных знаний. Карпуз Будда сидит в маленькой, игрушечной повозке, запряженной круторогими баранами.[2568]

Первый день в школе дети запоминают и сейчас на всю жизнь. Трудно ли было сколотить заматеревшему лагернику игрушечную повозку? Которая, вдобавок, могла использоваться много лет, пока не иссякали беременности его многочисленных жен-рабынь. Трудно ли было его женам привезти в подарок от родни пару баранов? Да и саму родню, чтобы пацан осознал важность и торжественность события? Знаю, что нетрудно, да и если трудно — такую повозку недорого заказать умельцу, да и можно ограничиться одним бараном покрепче. Если сынишка смышлен, крепок и ловок, он может приехать в школу верхом на фарне, был бы тот двурогий, как Александр Македонский. Изображения таких наездников тоже дошли до нас.[2569] Для верховой езды ребенку можно смастерить и седло со стременами.

В Египте Александр был провозглашен сыном бога Амона — барана. Амон-Ра — главный бог Египта, создатель вселенной. Считается, что после этого Александр стал везде в походах таскать шлем, украшенный двумя бараньими рогами, за что и был прозван на Востоке Искандером Двурогим, Рогатым. Наполеон Бонапарт: «Что меня восхищает в Александре Великом — это не его кампании, для которых мы не имеем никаких средств оценки, но его политический инстинкт. Его обращение к Амону стало глубоким политическим действием; таким образом он завоевал Египет».[2570]

Христос затмил по популярности рогатого героя романов об Александре не сразу.[2571] Сначала это сделал рогатый ефрейтор Гай Фурин.[2572]

Август был ку-ку, cuccu, cuculus, рогоносец — мужчина, жена которого ему изменила (или делает это постоянно). Широко известное выражение наставить рога означает измену супругу и происходит из средневекового французского porter des cornes, — украсить мужа рогом или рогами, означало навесить ему лишний, чужой член-кол.[2573] Последнюю супругу новоиспеченный Отец Отечества взял в жены, разведя с мужем на 6-м месяце беременности. Своих детей он не имел. И вообще Гай был далек от проповедываемых им порядков.

При Августе случилось немыслимое для прежнего Рима. Рим стала олицетворять женщина, баба, Божественная Рома (Ῥώμη, Roma). Ее изображения размножают вместе с идолами Божественного Фурина. Рому рисуют с короной в виде стены, с копьем и в доспехах. «Август разрешил в провинциях и потом в Италии строить храмы и устанавливать культы богу Августу только совместно с богинею Roma».[2574]

Подобное потом случилось в Японии, где предком правящей императорской династии стала солнечная матерь Аматэрасу. Становление синто как родовой и государственной религии японцев относят к VII–VIII веков н. э., когда страну объединили правители центральной области Ямато. То есть, одновременно с буддизмом.[2575]

Однако Рома Гая проигрывала в народности-популярности Исиде, последним воплощением которой была мертвая уже Клеопатра. «Август запрещал строить храмы Исиде в городе, а Тиберий приказал разрушить ее храм и за городскими стенами. Но египетская богиня уже в первой половине I века одержала победу над римскими императорами, и ее культ не только укрепился в городе, но и распространился по всему Западу».[2576] Образы Ромы и Изиды причудливо сольются с образом Богоматери у христиан, а затем Матери-Родины в СССР.

«Дочь Марка Ливия Друза Клавдиана, Ливия Друзилла, в 43 г. вышла замуж за Тиберия Клавдия Нерона. В 42 г. родила сына, впоследствии императора Тиберия.[2577] В 41 г. Ливия с маленьким ребенком последовала за мужем, бежавшим на Сицилию после поражения в Перузийской войне, где он поддерживал Луция Антония. После заключения в 40 г. Брундизийского соглашения Антония с Цезарем Октавианом Ливия вместе с мужем и сыном вернулась в Рим.[2578]

Гай страстно влюбился в нее; Ливия, несмотря на беременность, развелась с мужем и в начале 38 г. вышла замуж за Октавиана. Сопровождала мужа во всех поездках.[2579] Через три месяца после заключения брака у Ливии родился второй сын. В Риме распространяются слухи, что его настоящим отцом является Фурин.[2580]

Еще в 35 г. сенат предоставил Ливии ряд почестей: освобождение от опеки, возведение статуй и личную неприкосновенность, аналогичную трибунской.[2581] В 9 г. до н. э. она получила привилегии женщин, имеющих троих детей.[2582] Занималась общественным строительством; за свой счет восстановила храм Женской Фортуны на Латинской дороге; совместно с Тиберием построила портик Ливии.[2583]

После смерти Августа Ливия в течение нескольких дней скрывала это, чтобы дать возможность Тиберию вернуться из Далмации.[2584] Согласно завещанию супруга, Ливия получила в наследство 50 млн сестерциев и была принята в род Юлиев путем удочерения, в результате чего получила имя Ливия Друзилла, она же Юлия Августа;[2585] стала первой жрицей божественного Августа и получила ликторское сопровождение, принимала участие в строительстве его храма и учредила в его честь ежегодные трехдневные игры на Палатине.[2586]

Ливия заплатила 50 тыс. рублей в ценах 1896 года[2587] одному сенатору за то, что он своими глазами видел, как поднимался на небо принцепс.[2588]

В первое время после смерти Августа Ливия приобрела огромное влияние на государственные дела и занимала положение соправительницы Тиберия; однако вскоре такая ситуация стала вызывать у Тиберия явное неудовольствие, и он существенно ограничил участие Ливии в управлении государством и оказываемые ей почести.[2589] Впрочем, она по-прежнему имела возможность выступать перед принцепсом в роли заступницы и добиваться от него благоприятных для своих фаворитов решений, если это не вступало в серьезное противоречие с государственными интересами; ее влияние на решения сената было еще более значительным.[2590] В 29 г. в возрасте 86 лет Ливия умерла и была похоронена в мавзолее Августа; Тиберий не принял участия в похоронах матери и запретил ее обожествление; завещание Ливии было объявлено недействительным, и его выполнил только Калигула. Клавдий обожествил Ливию, поставил ее статую в храме Августа и обязал весталок совершать перед ней жертвоприношения»[2591].[2592]

В предке пуштунов-афганцев, пастухов, Искандере легко увидеть семейную историю Гая Фурина:

«Искандер значит Александр, а Зюлькарнайн в переводе двурогий. Рога на востоке являются символом особой власти и поэтому, например, ими принято украшать могилы замечательных людей и святых. Александра же называли двурогим. И даже на монетах встречается его голова, украшенная рогами. Рассказывают легенду, что он всегда тщательно скрывал свои рога под чалмою и потому цирульника, брившего его голову, тотчас же после окончания бритья казнил. Таким образом, он охранял свою тайну и долгое время никто в царстве Искандера не знал, что у него есть рога. Однажды, после бритья головы он, тронутый мольбами цирульника, отменил казнь и сохранил ему жизнь под условием, никому не рассказывать о том, что он видел. Долго сохранял цирульник в себе тайну своего государя, но тайна тяготила и мучила его. Не сообщая свою тайну, посвятил он в свое горе ученого муллу и тот ему посоветовал освободиться от тайны, передав ее глубокому колодцу, расположенному в пустыне. Последовал этому совету и цирульник и, найдя в пустыне колодец, громко крикнул в него, что у Искандера есть рога. Но не сумел сохранить тайну колодец. Тихо всплескивая водою при опускании в него ведер, рассказал он первым же путникам тайну Искандера, и пошли путники по всему царству, разглашая, что Великий Искандер-двурогий-Зюлькарнайн…»[2593]

Римляне обычно волосы стригли и брили; Цезарь волосы даже выщипывал, чем его попрекали.[2594]

Много позже в Византии образ матроны с мужем подкаблучником станет обычным, а главным отличием ромея-византийца от древнего римлянина станут борода и брюки.[2595]

П. К. Козлов записал в области Куку-нора поговорку: «У себя на голове не видит рогов, а замечает на отдаленной сопку веточку».[2596] Поговорка явно не об остроте зрения. Чиста как колодезная и вода в самом большом бессточном горном солёном озере Центральной Азии Куку-нор.

Рога связывают события, описанные в эпосе иранских народов Шахнаме Фирдоуси, со свидетельством Светония об искусстве стрельбы из лука императора Домициана,[2597] который так попадал в голову некоторым животным, что двумя выстрелами делал у них как бы рога».[2598] Это предание могло быть перенесено в Персию и впоследствии перенесено на Бахрам-Гура.[2599]

В римской армии cornicularius: корникуларий — солдат, получивший за храбрость право носить на шлеме два небольших рожка (cornicula); в более поздние времена — лагерный адъютант, princeps, ефрейтор, как Октавиан при Агриппе.

Принцепс, princeps: дополнительное указание в звании центуриона — второй и пятый центурион в каждой cohors (centurio princeps prior и centurio princeps posterior); офицер, ответственный за персонал штаб-квартиры и за боевую подготовку солдат (princeps praetorii как правило centurio princeps prior); или по просту самый первый солдат (Также принкепсами, или первыми гражданами [старшими сенаторами], назывались римские императоры.).[2600]

Воспитание бодисатв невозвращенцы поставили на поток. Учиться в римской начальной школе стало модным, престижным. Многие ли родители евреев, проживавших в местах оседания римлян и кельтов, многие ли родители греков могли устоять от соблазна отдать своих малышей в такую школу?[2601]

Школьная дружба довольно крепка. Парней объединяло учение Будды, в доступном изложении матерых лагерников, римский пальцевый числовой счет, римские народные сказки, военные и лагерные байки, в которых учитель рассказывал о мире, себе и своих сослуживцах так, что пацаны млели от восторга. Их воображение взрывалось. Наверное, именно тогда слово marg приобрело и значение смерти.

Латынь для детей становится языком науки, знания, учения. Причина проста: выучить ее хорошо у бывших вояк или даже друидов было невозможно.

Вергилий всего лишь приступил к Энеиде, когда ее слава начала распространяться. И Гай написал поэту письмо с просьбой и шутливой угрозой, содержавшей приказ, чтобы ему «прислали бы хоть первый набросок, хоть какое-нибудь полустишие из Энеиды».[2602]

Поэмы Вергилия пользовались в Риме небывалым успехом, Буколики (Bucolica, от bucula — молодая корова, телка) актеры исполняли со сцены, а Георгики (γεωργεῖν, земледелие) Вергилий сам читал Августу четыре дня подряд.

Вот 6-й эклоге Буколик Аполлон удерживает Вергилия от воспевания царей и войн. Аполлон — это Август.

Аполлон (Ἀπόλλων), Феб (Φοῖβος, лучезарный) — в греческой мифологии златокудрый, сребролукий бог — охранитель стад, света (солнечный свет это его золотые стрелы), наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз (за что его называли Музагет (Μουσηγέτης)), дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего, также Аполлон очищал людей, совершавших убийство. Олицетворял Солнце (а его сестра-близнец Артемида — Луну). Из греческих колоний в Италии культ Аполлона проник в Рим.

Август объявил Аполлона своим патроном и в сентябре 28 г. до н. э. провел в честь него вековые Акцийские игры, в октябре он построил мраморный храм Аполлону близ Палатина; капище стало одним из самых богатых в Риме.[2603]

Взаимосвязь раннегандхарских Будд (I в. до н. э. — I в. н. э.) с Аполлоном очевидна. Кроме Аполлона Музагета статуарный тип Будды сопоставим с традиционными в римском искусстве представительскими статуями облаченных в тогу консулов,[2604] сенаторов и императоров.

«Б. Роуленд, который в основе формирования Гандхарской школы видит римско-индийский синтез, считает, что общий стиль гандхарских рельефов с изолированно выступающими на гладком фоне фигурами, восходит к рельефам Августа на стенах Ара Пацис в Риме (13 г. до н. э.), к фризу с форума Нервы (96–98 гг.) и другим римским образцам»:[2605]

Обычай использовать гирлянды из цветов как дарения в храмы Индии в быт местных пришел из Рима. В части переноса изображений таких дарений из Рима в Таксилу, Бухару, Гандхару и Матхуру исследователи единодушны. Самый ранний пример I в. до н. э. обнаружен в Халчаяне.[2606]

Праздник 1 Мая имеет корень в Риме. Римской богиней проституции первоначально была, вероятно, Флора, богиня цветов, праздник которой, флоралии, продолжался от 28 апреля до 1 мая. Существовала легенда, будто Флора была проституткой и все свое состояние завещала народу, за что ей и посвящен был этот праздник:

«Проститутки должны были перед всем народом раздеться и плясать на сцене сладострастные танцы. К чудовищному половому смешению и проституции вели тайные празднества, вакханалии, в честь Вакха (Диониса) и матери богов Кибелы. Они впервые были введены в Риме, по образцу азиатских, беспутными, предававшимися проституции женщинами, которых побудил к тому один грек. Еще Мессалина праздновала с развратными женщинами такие вакханалии в своем доме.

Истинным божеством религиозной проституции был у римлян Приап, который считался плодом любви Венеры (Афродиты) и Вакха (Диониса). Как известно, его ставили в садах как хранителя плодородия с колоссальным символическим фаллосом».[2607]

В индийских храмах дар преподносится в виде цветочных гирлянд, как раньше в русской дохристианской деревне. Христиане покупают свечи, которые требуют организации производства и продаж.

В мудрствованиях Ф. Ницше Аполлоническое это порядок, ясность и свет. Противоположное начало, выражено в образе Диониса:

«Было бы большим выигрышем для эстетической науки, если бы не только путём логического уразумения, но и путём непосредственной интуиции пришли к сознанию, что поступательное движение искусства связано с двойственностью аполлонического и дионисического начал, подобным же образом, как рождение стоит в зависимости от двойственности полов, при непрестанной борьбе и лишь периодически наступающем примирении».[2608]

У христиан Аполлон это Люцифер: Люцифер, Lucifer, Светоносный, (φωσφόρος, приносящий рассвет).[2609]

У христиан слово Люцифер относится к человеку, а не к духовному созданию.[2610] Также, Люцифер — одно из имён Дьявола в позднем христианстве. У Отцов церкви Люцифер, сын зари,[2611] обозначет Дьявола (διάβολος, кидала, лукавый, клеветник). Люцифер это ангел, который ослушался Бога и создал из человека демона. После этого архангел Михаил закрыл Люцифера в церкви под 600 печатями.[2612]

Во времена поздней империи (домината) Люцифер — обычное римское личное имя (praenomen), производное от Луций. По-видимому, имя Луций давалось позднему ребенку. Отождествив себя в пропаганде с Юпитером, Аполлон-Осьмушка-Август смутил сознание людей, так как женой Юпитера была Юнона, которую отождествляли с Луциной (Lucina) — богиней деторождения, лучиной. Ведь странно зажигать лучину для деторождения под солнцем. Лучину зажигают во тьме.[2613]

Обет безбрачия, целибат римских священников разделяют и русские воры в законе.[2614]

В древней церкви целибат был распространен среди духовенства, как Запада, так и Востока, но документов, обязывающих к нему, не сохранилось. Проповедники руководствовались примером Иисуса Христа.

В мифологии у Пана-Фавна были дурные отношения с Аполлоном. Вот как описывает расправу Аполлона над Паном-Марсием Овидий:

«Другой о Сатире припомнил, который,

Сыном Латоны в игре побежден на Палладиной флейте,

Был им наказан. "За что с меня ты меня же сдираешь?" —

Молвит. "Эх, правда, — кричит, — не стоило с флейтою знаться!"

Так он взывал, но уж с рук и с плеч его содрана кожа.

Раною стал он сплошной. Кровь льется по телу струями,

Мышцы открыты, видны; без всяких покровов трепещут

Жилы, биясь; сосчитать нутряные все части возможно,

И обнажились в груди перепонок прозрачные пленки.

Пролили слезы о нем деревенские жители, фавны —

Боги лесов, — и Олимп, знаменитый уже, и сатиры —

Братья, и нимфы, и все, кто тогда по соседним нагорьям

Пас рудоносных овец иль скотины стада круторогой,

Залили вовсе его, а земля, увлажненная слезы

Тотчас в себя вобрала и впитала в глубинные жилы;

В воды потом превратив, на вольный их вывела воздух.

Вот он, в крутых берегах устремляясь к жадному морю,

Марсия имя хранит, из фригийских потоков светлейший».[2615]

История неправого суда Аполлона в исполнении Августа повторится на новый лад.

Позже в Европе носителям новых языков латынь казалась уже не только приметой образованности, но и тайноязычием посвященных, непонятность чтилась ради непонятности, из глоссариев извлекались редчайшие слова неведомого происхождения, простые понятия описывались сложными перифразами, члены предложения перетасовывались в фантастическом порядке. Образцы таких текстов дошли до Африки, Британии, Галлии; наиболее известны Гисперийские речения, сборник школьных латинских упражнений из кельтской Британии; вот как приблизительно описывается в них утро учебного дня: «Титанова олимпическую пламенит квадрига потолочность, пучинные пареньями зарит флюиды, огневержным надмирные сечет багрецом полюсы, ввыспрь ристает датную твердь...». Теоретический фон таких упражнений раскрывают сочинения грамматика из Тулузы (по-видимому, начало VII в.), писавшего под громким псевдонимом «Вергилий Марон»: он пишет о «двенадцати латынях», о «раздрании словес», об анаграммах, инверсиях, сокращениях слов, о языках «для вещания таинств», а обращает свои писания к братьям-грамматикам, которые носят имена «Гомера», «Цицерона», трех «Луканов» и т. д., ссылаются на неведомые грамматические авторитеты ромуловых времен, ведут двухнедельные диспуты о том, каков звательный падеж от «я», и чтут «философию», включающую в себя науки, «не столь несущие пользу, сколь утоляющие любознательность». Перед нами картина полуученой игры в ученость, перерастающей в автопародию; где здесь благоговейное отношение к слову переходит в богохульное, сказать вряд ли возможно:[2616]

«Светская школа в темные века прекращает свое существование почти повсеместно — когда вьеннский епископ Дезидерий попытался ввести в преподавание обычный материал античных грамматик, он получил суровый выговор от Григория I: «не подобает единым устам гласить хвалу Христу и хвалу Юпитеру». Лишь в самых высоких церковных кругах была сделана попытка отделить деловую, фактическую сторону античной культуры от ее идеологического «языческого» осмысления и принять первую, не принимая второй. Такой попыткой была огромная энциклопедия, составленная епископом Исидором Севильским (ок. 570–636) — «Этимологии, или Начала», 20 книг, последовательно трактующих о девяти благородных науках (с медициной и правом), о боге, о человеке, о мироздании, о культуре и быте; все сведения тщательно собраны из отцов церкви, позднеантичных компендиев, комментариев и доступных классических писателей, все единообразно излагаются в виде определений и фактов, точность которых удостоверена. Этот каталог мироздания призван был полностью освободить читателей от обращения к языческим первоисточникам; и действительно сочинение Исидора стало основным запасом знаний о мире для всего Средневековья».

Средневековое мышление отличалось от современного. Важнейшая особенность этого мышления, отчетливо проявившаяся в «Римских деяниях», это, по остроумному определению Ферреро, arrêt mental — остановка мысли, недодумывание до конца, поражающее нас отсутствие логики:[2617]

«В средние века писатель или художник пользовался, как бы мы сейчас сказали, кодовым языком, а читатель и зритель не просто читал и смотрел, а переводил с языка тайнописи на свой язык. Ум тех, для кого предназначались эти произведения средневекового искусства, был ориентирован символически, и перевод осуществлелся «с листа», почти непроизвольно… Рефлекс сознания — искать под одним смыслом другой был настолько силен, что делал возможным такие адаптации, как создание монашеского Овидия, т. е. приспособление для дидактических целей даже его фривольной Ars amandi. Если современный зритель увидит на капители романского собора в Отене (XIII в.), как аббат и аббатисса дерутся за пастырьский посох, он скорее всего расценит сценку как гротескную и даже антиклерикальную. Как далек, однако, подлинный смысл отенского изображения от этих само собой напрашивающихся объяснений!»

Достижение средневекового миросозерцания не так просто. Трудности перевода позволяют уму обмануть стремящийся расправиться с ним разум. Накопившись, эти трудности привели к Реформации в Европе.[2618] Постоянно достается и русскому языку, особенно последние 300 лет. Похожее мы видим в текстах современных политиков и ученых Эрэфии, где в роли латыни выступают английский и французский языки. Борьбу с эдакими дискурсами начала еще Екатерина II. В армии их изводили Г. А. Потемкин-Таврический и А. В. Суворов-Рымникский.[2619] Тот и другой знали древние и новые языки, это знание помогало им в их деятельности.[2620]

Латынь становится языком посвященных, феней, наподобие лагерной, воровской, блатной, военной или научной, терминологическим аппаратом, как я однажды услышал. Ясное и полное ее понимание сохранилось лишь в классической филологии.

Насколько я помню, в СССР кафедр классических филологий было четыре: в Ленинграде, Москве, Тарту и Тбилиси. В возрождении школы академической классической филологии после последнего разгрома во время Гражданской войны решающую роль сыграл И. В. Сталин.

Латинские слова становятся жаргонизмами в самых различных языках. Ведь языком малолеток был язык, переданный матерями. Поэтому для осмысленной записи учения потом, как мы знаем, использовались сразу несколько. В местах расселения пленных таких языков было много, но сначала был распространен сако-юэчжийский. Какой язык был у саков-юэчжи доподлинно неизвестно.

Наиболее раннюю и надежную традицию буддийского текста являют санскритские, часто превосходя дошедшие в большем числе и полноте палийские.

Согласно цейлонской традиции, пали — это язык магадхи (maagadhi, maagadhaanirutti, maagadhikabhaasaa), то есть язык региона, в котором возник и первоначально развивался буддизм. Образ Будды возникает из произведений палийского канона таким же образом, как и образ Сократа из сочинений Платона и Ксенофонта. Главный корпус канонических текстов был сформирован в первые два века после смерти Будды. Такие термины, как дхаммакатхика, петакин, суттантика, панчанекайика, встречающиеся в самых ранних эпиграфических надписях, показывают, что уже в это время канон делился на те же части, что в позднейшие времена:[2621]

«Из семи текстов, упоминающихся в бхабрском эдикте императора Ашоки и специально рекомендованных им для изучения, четыре или пять могут быть возведены к палийскому канону с высокой степенью определённости. Примечательно также, что имя Ашоки, высоко почитаемое во всех буддийских школах, никогда не упоминается в каноне. Вполне обоснованно предположить, что во времена Ашоки формирование канона было практически завершено. Однако в первые века после смерти Будды канонические тексты передавались изустно. Согласно традиции, зафиксированной в Махавамсе и Дипавамсе и которая представляется вполне достоверной, Типитака вместе комментарием, Аттхакаттхой, была записана на Цейлоне в правление короля Ваттагамани (Va.t.tagaamani), т. е. за несколько десятилетий перед началом нашей эры».

Считается, что pāḷi, сингальск. පාලි, деванагари: पालि — пракрит одного из среднеиндийских языков индийской (или индоарийской) группы индоевропейской семьи языков. Слово пали означает строка, строфа и имеет прямое отношение к каноническим буддийским текстам Тхеравады.[2622]

Пракрит, пракриты (санскр. प्रकृति, prakṛti, естественный, обычный, простой) — среднеиндийские языки и диалекты, Индии и предшествующие новоиндийским языкам. О месте и времени зарождения пали (ударение на первый слог, как в латинском лопата — pala) единого мнения нет. Пали не является однородным гомогенным языком. Значительное количество двойных форм показывает, что он является смешанным диалектом.

В пали нет собственной письменности, тексты на пали пишутся разными шрифтами в зависимости от страны написания: на Шри-Ланке палийская литература написана сингальским шрифтом, в Камбодже — кхмерским, в Мьянме — бирманским, в Таиланде — тайским и т. д. В V веке появляется огромное количество комментаторской литературы к «Палийскому канону». Среди комментаторов выделяются Буддхагхоша, Буддхадатта (автор пяти руководств к канону) и Дхаммапала.

Перед нами писательский подвиг: создание из ничего множества литератур. Похожее мы видели в СССР с созданием литератур о В. И. Ульянове-Ленине или в КНР о Мао.

Римские школьные учителя, травившие байки детям, были не менее речисты, чем русские мужики и бабы в своих частушках, да разноязыкие писатели, писавшие искренне и за деньги свои басни.

Но за деньги не создать литературу (написанное, писание). Для этого нужны воля, самодисциплина и начальное образование. Все это у сыновей римлян было.

В римских начальных школах юнцы-полукровки осознавали, что в Будде, в Янусе, нет эллинов и иудеев.

У детей возникало желание поделиться понятым с родителями.

Если разговор велся в еврейской семье, то Будде в речи ребенка соответствовал только имеющий тайное невыразимое имя Всевышний, Хашем, Яхве, имя которого созвучно имени Янус, или, как говорили тогда: Йах, Йао, Йа.[2623]

Учителя надежно втолковывали ученикам опыт своей жизни. Ученики и дети лагерников несли преображенное учение Будды на разных языках разным народам. Их лопатой был язык, речь. С точки зрения Будды еврей, несущий его учение евреям, это бодисатва. Греки называли такого архатом. Так и ныне называет Далай-Лама Иисуса Христа. Название человеческого образа эта условность:

«Для различных людей Далай-Лама означает разное. Для одних это значит, что я — живой Будда, земное воплощение Авалокитешвары, Бодхисатвы Сострадания. Для других это значит, что я — Бог-Царь. В конце 50-х годов это значило, что я — вице-президент Постоянного комитета Китайской Народной республики. А когда я ушёл в изгнание, меня назвали контрреволюционером и паразитом. Но всё это не то, что я думаю сам. Для меня Далай-Лама — это лишь титул, означающий занимаемую мной должность. Сам я просто человек и, в частности, тибетец, решивший быть буддийским монахом. Именно как обычный монах я и предлагаю читателю историю своей жизни, хотя это отнюдь не книга о буддизме. У меня есть две основные причины для этого: во-первых, всё большее число людей проявляют интерес к тому, чтобы узнать что-либо о Далай-Ламе. Во-вторых, существуют определённые исторические события, о которых я хочу рассказать как их непосредственный свидетель».[2624]

В разное время высказывались различные мнения о том, кого или что имел в виду Вергилий, воспевая чудесного младенца. В начальном стихе 4-й эклоги Вергилий заявляет: «Музы Сицилии, петь начинаем важнее предметы!». Поэт предсказывает рождение ребенка, которому суждено увидеть «золотой век» на Земле.[2625]

Одни видят в этом ребенке сына Азиния Поллиона, консула 40 г. до н. э., к которому обращено стихотворение, другие — будущего наследника Октавиана и его супруги Скрибонии, третьи — Марка Марцелла, сына Октавии, сестры Октавиана, и т. д.

Государственный деятель, оратор, писатель, драматург, литературный критик, историк Гай Азиний Поллион сочинил «Историю гражданской войны» в 17 книгах, охватывавшую период от начала первого триумвирата до битвы при Акции. От работы, которая служила материалом для Аппиана и Плутарха, сохранились только фрагменты (касаются сражений при Фарсале и Тапсе, войны в Испании и смерти Цицерона). В своём труде Поллион рискует писать о республиканцах с симпатией, несмотря на то, что к власти в Риме пришли их противники.[2626] Поллион также прославился подавлением восстания в Иллирии (нынешняя Сербия и Хорватия).[2627]

Для сочинителя, Вергилия ли, или Азиния Поллиона, его жизнь в бренном теле важна. Но еще важнее память о нем, его посмертная жизнь в его книге (liber). Обнародование сочинения для писателя подобно рождению у него ребенка.

Азиний, одна из римских фамилий, образованных от имени животных. Asinus — осел. В средние века в строках Вергилия усматривали религиозное откровение и пророчество о рождении Христа:[2628]

Мальчик, мать узнавай и ей начинай улыбаться, —

Десять месяцев ей принесли страданий немало.

Мальчик, того, кто не знал родительской нежной улыбки,

Трапезой бог не почтит, не допустит на ложе богиня.[2629]

Десять месяцев это слишком большой срок для вынашивания и рождения ребенка. Для книги — достаточный. Герой евангелий въезжает в Иерусалим на осле.[2630]

Вот Гораций пишет, обращаясь к Поллиону:

Найдешь ли ты поля, не тучные от тел?

Где не было б могил — свидетелей сраженья

Преступного? Уж гром до Мидян долетел

От Гесперийского крушенья.[2631]

Геспериды (Ἑσπερίδες) — в древнегреческой мифологии нимфы, дочери Геспера — Вечерней Звезды и Нюкты — Ночи (по другой версии — дочери Форкиса и Кето), охраняющие золотые яблоки. Живут за Океаном, рядом с Горгонами, Гесиод называет их певицами. Они же Атлантиды, по версии, яблоки находятся у гипербореев. Рассказ о яблоках был уже в «Титаномахии» (поэме VIII в. до н. э.).[2632]

Среди героев, терпящих в Энеиде поражение, видное место занимает Турн. Этот образ восходит к гомеровскому Гектору, однако значительно уступает ему по глубине и содержательности. Суровость Турна под стать дикости и примитивности нравов Италии, в которую прибыл Эней. Такими же дикими и примитивными были центурионы лагерников с точки зрения образованных римлян. Такими же дикими и примитивными (изначальными, — Д. Н.) должны были казаться центурионам вожди кочевников, с которыми они столкнулись. Просторечное обыгрывание centurionis до turnus мне неизвестно. В русском языке это обычное дело: милиционер — мент, прапорщик — прапор, преподаватель — преп, препод.

Причина турновой вражды с Энеем девица. Другая девица, сестра Турна и бессмертная нимфа Ютурна у Вергилия дочь Сатурна, в сознании римлян будущая жена Януса.

Вергилия называли поэтом побежденных. Самый живой отклик в его душе находит трагическая судьба Дидоны. Женщина, охваченная страстью, убеждена в том, что прежние страдания дают ей право на счастье в настоящем. В любви к Энею она видит награду за муки, пережитые ею в прошлом. Когда царица убеждается, что ее счастье с Энеем невозможно, она убивает себя. Этим поступком Дидона не только зачеркивает будущее, потерявшее для нее всякий смысл, но и кладет конец своим заблуждениям, заплатив за них собственной жизнью. Она не в силах поступиться личным счастьем, как это делает устремленный в будущее Эней.[2633]

Считается, что Энея Вергилий списывает с Октавиана. Так же хотел думать и сам Гай, играя в Энея и Августа. Но поначалу Фурин взялся за роль Аполлона.

Император объявил Аполлона своим патроном и учредил в честь него вековые игры. На мысе Акциум был храм Феба-Аполлона, где, как вдруг считалось, в древнейшее время каждые три года устраивались игры. После битвы при Акциуме Октавиан возобновил игры. Храм Аполлона близ Палатина был одним из самых богатых в Риме.[2634]

Имя Аппалиунас встречается в договоре царя Вилусы Алаксандуса с Муваталлисом. Ю. В. Откупщиков считал, что имя происходит от греч. ἀπελάω, отвращаю (волков, грызунов, саранчу — в зависимости от эпитета).

С подачи Августа Аполлона начали чтить в Риме, как источник чистоты, ясности, порядка, в особенности, как бога врачевания недугов, искупления, бога музыки и пророчества. Некоторые северные, в особенности кельтские племена, познакомленные жизнью с языком и культурой римлян, стали отождествлять некоторые из своих божеств с греко-римским Аполлоном, поэтому-то и теперь еще в римских надписях, находимых в местностях, когда-то населенных галлами и германцами, встречается имя Аполлон с варварскими прозваниями, как напр. Belenns, Grannus и др. Известны сотни имен Аполлона:

«Позже Аполлона стали отождествлять с богом-солнцем Гелиосом (Sol), мчащимся на своей колеснице по небу (культ бога-солнца был широко распространен в Римской империи). Римляне рано приняли культ Аполлона, по всей вероятности уже во время господства Тарквиниев, и очевидно культ этот перешел к ним из греческих колоний южной Италии, главным образом из Кум; очень скоро он занял видное место в римской государственной религии».[2635]

Август жил на Палатине. По преданию, здесь возник древний Рим: на Палатине были вскормлены волчицей и воспитаны Фаустулом Ромул и Рем, здесь Ромул заложил город. Название Palatium связано с именем богини Pales, охранительницы скота. Здесь находились: священная пещера волчицы — Lupercal — с источником и смоковницей (ficus), под которой, по преданию, была найдена корзина с младенцами-близнецами; жертвенник Пана; Mundus, то есть яма, куда поселенцы бросали первородные плоды, предметы домашнего обихода и пригоршни принесённой с собой родной земли, пока яма не наполнилась и не была покрыта жертвенником (Roma Quadrata); домик Ромула (casa Romuli); шалаш Фаустула (tugurium Faustuli), сохранившиеся ещё в IV веке новой эры; здесь рос тёрн, выросший, по преданию, из копья, брошенного Ромулом с Авентина и вонзившегося в землю так глубоко, что его нельзя было вытащить; здесь помещалась курия Салиев (curia Saliorum), хранивших авгурский жезл Ромула и впоследствии 12 щитов Марсa; scalae Caci, по которой Геркулес тащил страшного разбойника Кака; ara maxima, поставленный в память этого подвига Геркулеса; храм Юпитера Статора (Jupiter Stator), основанный Ромулом. 15 февраля здесь проходил древний праздник Луперкалии — Lupercalia, во время которого нагие луперки обегали Палатинский холм. При Ромуле Палатин был окружён стеной с двумя воротами: Porta Mugonia (Мugioniа или Mugionis) в северной части холма (напротив форума) и porta Romanula (в западной части).

Палатин (Mons Palatinus, Palatium) — центральный из семи главных холмов Рима высотой 40 м, одно из самых древнезаселенных мест в Риме. Глубокая древность холма доказывается многочисленными археологическими находками: следы первого поселения на Палатине датируются примерно 1000 г. до н. э. С расширением города обстраивался и Палатин: к концу республики здесь жили преимущественно богачи и аристократы Рима. Август, который родился на Палатине, решил построить на нём дом для своей семьи (Domus Augusti). Это был первый палатинский дворец, построенный в сравнительно простом стиле из мрамора, в самом центре холма. Возле дворца находился храм Аполлона из чистого мрамора с двумя библиотеками (латинской и греческой) и храм Весты. В 3 году н. э. дворец сгорел, но Август восстановил его в прежнем виде, пристроив к нему пропилеи. Тогда же вокруг area Apollinis была воздвигнута колоннада с 52 колоннами, украшенная в промежутках статуями. В комплекс зданий, примыкавших к дому Августа, входил и дом Ливии.[2636]

Вряд ли кто-то из заказчиков и строителей принимал в рассчет удобство и традиции палатинских рыже-серых крыс. Их гнали все дальше и дальше от центра города. Дорога на теплый Восток же была давно протоптана не только для крыс. Недавний уход туда пастухов описал Вергилий.

В сознании греков отношения Аполлона и Пана не были добрыми. По древнегреческому мифу Аполлон содрал с Пана-Марсия кожу живьем.

«Миф об ипостаси Пана-Фавна Марсии изложил Меланиппид. Афина изобрела флейту (авлос), но бросила ее как негодный инструмент. Марсий, однако, подобрал флейту, за что Афина ударила его. Марсий непрестанно упражнялся и довёл игру на ней до такого совершенства, что вызвал Аполлона на состязание. Судьёй был Мидас, который, будучи близким по духу и вкусам Марсию, вынес приговор в его пользу. По другому рассказу, судили Музы, и Марсий победил, но затем Аполлон стал играть на кифаре и петь, после чего Марсий проиграл состязание. Тогда Аполлон подвесил Марсия на высокой сосне и содрал с него кожу, а Мидаса за его суд наградил ослиными ушами».[2637]

Пан-Фавн, имел еще имя Сильван, бродящий со своим постоянным спутникомом псом — верным помощником пастухов. Сильван обладал даром пророчества, и иногда из глубины леса раздавался громкий и наводящий страх голос бога, предвещавшего важные события. К празднествам в честь бога Сильвана допускались только мужчины. Женщинам это было строго запрещено.

Ежегодно 15 февраля весь Рим праздновал священные луперкалии, учрежденные, по преданию, еще Ромулом и Ремом, которые в младенчестве были выкормлены волчицей и сами выросли среди пастухов. Святилище Фавна — Луперкал (логово волка) — находилось у грота на Палатинском холме, в котором были найдены пастухом младенцы Ромул и Рем. Начиналось празднование луперкалий с принесения в жертву коз и козлов, причем возле алтаря стояли два юноши, ко лбам которых жрецы — луперки прикасались покрытым кровью жертвенным ножом и немедленно стирали эти кровавые полосы козьей шерстью, намоченной в молоке. При этом юноши должны были смеяться. Закончив обряд жертвоприношения и священного пиршества, жрецы, вырезав из шкур принесенных в жертву козлов набедренные повязки — передники и ремни (februm, отсюда название месяца февраль), с криками и шумом выбегали из Луперкала и мчались вокруг Палатинского холма, нанося удары всем встречным ремнями. Это был древний очистительный и искупительный обряд, и римляне охотно подставляли себя под удары священных ремней, будто бы снимающих с них всю скверну, накопившуюся за год. Женщины, желавшие сохранения супружеского счастья, мира в семье и увеличения семейства, старались непременно получить удар козьего ремня и выходили навстречу бегущим луперкам. Любя и почитая расположенного к ним бога Фавна, римские земледельцы и пастухи праздновали еще и фавналии, которые справляли 5 декабря под открытым небом:[2638]

«Жертвоприношения, состоявшие из вина, молока и заколотых козлов, заканчивались веселым пиром, в котором символически принимал участие и сам веселый и добрый Фавн. В этот день скоту дозволялось бродить по полям и лесам без пастухов, пахотные животные отдыхали, а рабам разрешалось веселиться на лугах и перекрестках дорог. Хотя Фавн был доброжелательным божеством, но иногда он любил позабавиться и напугать человека, забредшего в глубину леса и нарушившего его покой. Любил он нашептывать всевозможные страшные истории спящим. Тем, к кому он был благосклонен, Фавн сообщал свои предсказания особым шелестом листьев. Ведь Фавн был сыном бога Пика и от него унаследовал пророческий дар. Если человек хотел получить ответ на мучившие его вопросы, он должен был без страха, находясь в священной роще, лечь на шкуру принесенной в жертву овцы и получить пророчество Фавна в сновидении».

«Торжественный въезд Октавиана в Рим в 725 г. от основания города, когда в знак установления всеобщего мира был закрыт храм Януса, а сам Октавиан впервые был наречен именем Августа, произошел в восьмые иды января, в праздник Богоявления».[2639] Кроме даты здесь любопытно, что Август стал первым и последним царем, императором мира, Рима для христиан. Следующих, в сознании христиан постепенно вытеснил Христос, вражда различных литературоведческих школ о котором, приводила к многочисленным войнам в Евразии.

Орозий также сообщает, что на переговорах 26 г. до н. э. с Августом были «послы индов и скифов, пройдя весь круг земель, нашли наконец Цезаря у Тарраконы, города Ближней Испании, ибо дальше уже не могли продолжать свои поиски, и воздали Цезарю славу Александра Великого».[2640]

Орозий утверждает, что в 2 г. до н. э. Август в третий раз закрыл ворота Януса.[2641] Следовательно, Орозий утверждает, что этот год был 42-м в жизни уже «уничижено принявшего образ человека» в 44 г. Христа.

Гай Октавий Фурин менял свое имя неоднократно. После обнародования завещания об усыновлении Юлием Цезарем 8 мая 44 до н. э. он стал Гаем Юлием Цезарем Октавианом. Причем против воли Цезаря Гай никогда не употреблял имя Октавиан.[2642]

С 40 г. до н. э. Октавиан опускает личное имя Gaius и родовое имя Iulius: теперь он Император, сын Божественного Цезаря (Imperator Caesar Divi filius).

Он именует себя запросто, Цезарь, сын Бога, Главнокомандующий. Осталось стать Богом.

С 16 января 27 г. до н. э. он Augustus: Император, сын Божественного Цезаря, Август (Imperator Caesar Divi filius Augustus).

Для греков Гай стал Σεβαστός; выбор греческого перевода был сделан не греками, а окружением первого римского императора.[2643]

5 февраля 2 г. до н. э. Гай Фурин становится Отцом Отечества (Pater Patriae).

«До нас дошло множество шуток Августа. Говорят, что когда Август услышал о приказе царя Ирода убить всех мальчиков младше двух лет, включая и собственного сына Ирода, он заметил: «Лучше уж быть свиньей Ирода, чем его сыном».[2644] Но некоторые считают эту историю апокрифической.[2645]

К часу смерти 19 августа 14 г., провожавший в поход с Крассом своих знакомых мальчишка, называется так: Император, сын Божественного Цезаря, Август, Великий Понтифик, Консул 13 раз, Император 21 раз, наделен властью народного трибуна 37 раз, Отец Отечества (Imperator Caesar Divi filius Augustus, Pontifex Maximus, Consul XIII, Imperator XXI, Tribuniciae potestatis XXXVII, Pater Patriae).[2646]

«Я принял Рим кирпичным, а оставляю мраморным», — эти слова Гая Фурина стали знамениты. Близких друзей он спросил: «Как вам кажется, хорошо ли я сыграл комедию жизни?» — и добавил строки из греческой комедии: «Коль хорошо сыграли мы, похлопайте // И проводите добрым нас напутствием». А свои последние слова он адресовал Ливии: «Ливия, помни, как жили мы вместе! Живи и прощай!»[2647]

Гораций в своей прославляющей деяния Гая Фурина, игравшего в Феба-Аполлона, песне опять называет загадочных серов, но теперь уже не как врагов:

Хотел воспеть я брань и крушение

Держав, но лира грянула Фебова,

Чтоб робкий парус не боролся

С морем Тирренским. В твой век, о Цезарь,

Тучнеют нивы, солнцем согретые,

Знамена дремлют в храме Юпитера,

Забыв позорный плен у парфов;

Долго пустевший приют Квирина —

Святыня снова! Ты обуздать сумел

Рукой железной зло своеволия;

Изгнав навеки преступленья,

Ты возвратил нам былую доблесть.

Она когда-то мощь италийскую —

Латинов имя — грозно прославила

В безмерном мире: от восхода

До гесперийской закатной грани!

Ты наш защитник, Цезарь! Ни гибельной

Войны гражданской ужас не страшен нам,

Ни гнев, кующий меч, чтоб распрю

Города с городом вызвать снова!

Твоим законам, Август, покорствуют

Дуная воду пьющие варвары

И гет, и сер, и парф лукавый,

И порожденные Доном скифы.

А мы, ликуя в будни и праздники,

Дары вкушаем доброго Либера

В кругу детей и жен любимых,

Не забывая богам молиться.

А мы, как наши пращуры, песнями

Под флейту славим доблесть и праведность

Мужей троянских, и Анхиза

С отпрыском дивным благой Венеры.[2648]

Помудревший Август, получивший во 2 г. до н. э. звание отца отечества, бросил игры в Аполлона и стал вживаться в роль Юпитера. Брошенная роль ненадолго осталась без актера.

Тит Флавий Климент, ставящий знак равенства между Буддой на Востоке и Христом на Западе, уже делит поклонников Мошиаха-Христа на простых и совершенных.[2649] Первым достаточно чудесных евангельских рассказов. Вторые же имеют тайное знание, иносказательно перетолковывая еврейские тексты (евреи). Среди причин такой готовности христиан следовать по стопам представителей чуждых религий следует назвать возможность для них доказывать древность христианской истины со ссылкой на Ветхий Завет.[2650]

Дело в том, что новое в античности рассматривалось как дурное. Все древнее, напротив, вызывало уважение. Латинское словосочетание res novae (новые вещи) означало государственный переворот. Тот или иной народ считался достойным внимания, если он мог доказать свою древность.

Поэтому Иосиф Флавий пишет «Иудейские древности» и «О древности еврейского народа». Надо признать, евреи поднаторели, доказывая древность своих родов: двенадцати колен Израиля.[2651]

Гораций жалуется в своем послании на то, что старинные поэты ценятся больше современных.[2652]Архаизируют, удревляют свой слог и Тит Ливий с Вергилием.

Христианство, возникшее в Палестине среди галиелян, было по своей сути эллинистическим, а не ветхозаветным. Библейские цитаты, рассыпанные по всему тексту Нового Завета, доказывают лишь то, что важность ссылки на авторитетную старину чувствовали уже апостолы.[2653]

Орозий прямо называет год рождения Христа, это год, в который был убит 15 марта Цезарь — 44-ый:[2654]

«И все же источником всех злодеяний является высокомерие: из-за него прежде начинались гражданские войны, из-за него они вспыхнули снова. Следовательно, не является несправедливым убийство тех, кто несправедливым образом стремиться к нему, если стремление к честолюбивым замыслам идет через убийство и ими же наказывается; и справедливо это до тех пор, пока те, кто отверг товарищество, не научаться переносить господство и пока полнота власти, переданная одному человеку, не подчинит всех людей совершенно иному образу жизни, когда бы все научились жить в смирении, а не состязаться, движимые надменностью. Однако чтобы научиться столь спасительному смирению, необходим учитель. И вот как раз, когда обрел власть Цезарь Август, был рожден Иисус Христос, который будучи образом божиим, уничижено принял образ человека, чтобы именно тогда наставление о смирении оказалось более действенным, когда по всему миру уже был дан пример наказания за высокомерие».

Однако, когда Август обрел власть, вместе с Христом Орозия появился и Аполлон-Люцифер во плоти Августа. Орозий прямо называет первопричину гражданских несчастий римлян: предательство товарищей, сограждан. Гражданские войны размыли понятие предательства. В русской литературе подобная история показана в Тарасе Бульбе Н. В. Гоголя. В евангелиях Христа тоже предают подельники.

Павел Орозий[2655] — один из персонажей Божественной комедии Данте Алигьери (La Commedia, позже La Divina Commedia), написанной в промежутке с 1307 по 1321 гг. (раздел Рай, 4 небо (Солнце) — обитель мудрецов и великих учёных. Они образуют два круга (хоровода). 1-й круг: Фома Аквинский, Альберт фон Больштедт, Франческо Грациано, Пётр Ломбардский, Дионисий Ареопагит, Павел Орозий, Боэций, Исидор Севильский, Беда Достопочтенный, Рикард, Сигер Брабантский. 2-й круг: Бонавентура, францисканцы Августин и Иллюминат, Гугон, Пётр Едок, Пётр Испанский, Иоанн Златоуст, Ансельм, Элий Донат, Рабан Мавр, Иоахим.

Все главные даты жизни Христа Оросий увязывает с биографией Августа. В этом он подобен Вергилию, сделавшему Энея alter ego Августа.

Alter ego: другой я, второй (из двух) я. У римлян один из двух это гений. Двойка есть и у ложной личности в буддизме, адвайте; уничтожение обмана двойного я — их цель:

«Индус — религиознейший человек на земле; самый религиозный и потому самый «внеличный» в гетевском значении этого слова. Он живет только для своего бога (гения, — Д. Н.), только в своем боге. Все, что он предпринимает и говорит, все делает он во славу и честь его. Всю свою жизнь, а также и свое искусство он подчинил религии».[2656]

Порфирий приписывает Пифагору: «Друзей он очень любил и первый сказал, что у друзей все общее, и что друг, это другой он сам». Аристотель приводит эту мысль в Никомаховой этике как общее место, Цицерон повторяет ее в диалоге Лелий, или О дружбе[2657], источником которого был утраченный трактат ученика Аристотеля, Феофраста: «Каждый любит самого себя не с тем, чтобы снискать какую-либо награду за свою любовь, а потому, что каждый себе дорог сам по себе. Если не применить то же самое к дружбе, то мы никогда не найдем истинного друга; ведь друг для каждого это второй он сам».[2658]

Египетский астролог верно советовал Антонию держаться подальше от юного Гая, «потому что твой гений, — говорил он, — боится его гения». «Действительно, годы спустя этот гений мальчика Гая стал могущественным божеством, именем которого римляне клялись торжественной, нерушимой клятвой. Учение, которое могло олицетворять, таким образом, характер (личность, alter ego, — Д. Н.) и судьбу (корень суд-, — Д. Н.) индивидуального человека (кару, карму, — Д. Н.), оказалось способным к дальнейшему развитию».[2659]

Со временем созданный Гаем образ Аполлона дополнил образ Христа. Аполлон Августа был с солидным довеском, никак с персонажами Христа и Юпитера несовместимым. Осадок остался. Эхо этих разладов аукается до сих пор.

Излюбленнейшая у византийцев летопись Георгия Монаха (Амарола, Грешника), созданная в 886–887 гг. и доведенная до 843 г., показывает как прочно в сознании византийцев было связано пришествие Христа с Августом. Вот стихира на Рождества: «Августу единоначальствующу на земли многоначалие человеков преста. И Тебе вочеловечшуся от Чистыя многобожие идолов упразднися, под единем царством мирским гради быша и во едино владычество Божества языцы вероваша»[2660].[2661]

Во 2 г. до н. э. сын Музы Фраат V становится правителем Парфянского царства. Луций Цезарь избран консулом и объявлен «главой молодёжи». Освящен форум Августа. Ссылается Юлия, согласно закону о прелюбодеянии и по подозрению в участии в заговоре. Юлия и Тиберий разведены. По закону Фуфия Каниция в Риме устанавливается максимум отпуска рабов на волю по завещанию. Освящён храм Марса-Мстителя в Риме. Происходит перепись населения в Китае.

Связать 2 г. до н. э. у Орозия с живым человеком, ставшим основой для создания позже образа Христа можно только с Августом. Если только не посмотреть на событие глазами Будды, ставшим основой для создания образа Христа.[2662]

Ясности с годом рождения и смерти исторического Иисуса нет. День рождения 25 декабря впервые указан Секстом Юлием Африканом в его летописи, написанной в 221. Год рождения Иисуса высчитывают в промежутке между 12 г. до н. э. (момент прохождения кометы Галлея, которая могла быть Вифлеемской звездой евангелий) до 7 г. н. э., когда проводилась единственная известная перепись населения в описываемый период. После 4 г. до н. э. даты рождения сомнительны.

Во-первых, по евангелическим и апокрифическим данным Иисус родился во времена Ирода Великого, а тот умер в 4 г. до н. э.

Во-вторых, если принять поздние даты, то получается, что ко времени своей проповеди и казни Иисус был бы слишком молод. Вычисление года смерти литературного Христа дело совсем пустое.[2663]

Считается, что Иисус фигурирует в Талмуде под различными именами. Несколько раз упоминается Иешуа‘ бен (бар) Пантира, т. е. «Иисус, сын Пантиры», а также Иешуа ха-Ноцри (Иисус Назорей), или просто Иешуа‘. Примечательно, что полное еврейское имя Иешуа‘ встречается только дважды, во всех остальных случаях дается сокращенная форма этого имени — Иешу. Это вообще является специфической особенностью раввинской традиции по отношению к основателю христианства; другие имена в Талмуде не сокращаются. Впоследствии возникло мнение, что в этом кроется какой-то тайный смысл. Если взять три буквы, из которых состоит сокращенное имя Иешу, то эти буквы окажутся начальными буквами трех слов, составляющих традиционную формулу проклятия: «да изгладится имя его и память его». Но это позднейшее толкование. Скорее всего, сокращение имени Иешуа‘ было сделано из-за уничижительного, пренебрежительного отношения к нему раввинов. Обозначение «ха-Ноцри» возникло позже имени «бен Пантира» и, по всей видимости, заимствовано из христианских преданий, где Иисус именуется Назореем или Назарянином:[2664]

«Загадку представляет происхождение имени «сын Пантиры». Трудно сказать, отражало ли оно с самого начала еврейскую версию о внебрачном рождении Иисуса от некоего развратника Пантиры или Пандиры и возникло ли в противовес христианскому преданию о зачатии Иисуса от Духа Святого. В самых ранних талмудических фрагментах, относимых к основателю христианства, именование «сын Пантиры» не имеет еще никакого негативного, оскорбительного подтекста. Собственно говоря, и сама версия о внебрачном рождении Иешу(а‘) в Талмуде отсутствует или же выражена очень нечетко; она развилась в последующие времена. То, что имя Пантера употреблялось у римлян как cognomen, доказывает найденная близ германского городка Бингербрюка надгробная плита I в. с латинской надписью, гласящей: «Тиб[ерий] Юл[ий] Абдес Пантера из Сидона, [проживший] 62 г[ода], прослуживший 40 лет солдатом I ког[орты] стрелков, п[окоится] з[десь]».[2665] Еще раз заметим, что в передаче Оригена, цитирующего Цельса, Пантера выступает как солдат (στρατιώτος), и, скорее всего, римский. Некоторые предположили даже, что стрелок Абдес Пантера из финикийского Сидона и был тем самым солдатом, упомянутым Цельсом и Оригеном».

40 лет службы стрелком это срок приличный даже по меркам Русской армии времен рекрутчины. Такие ветераны весьма мудрые и наблюдательные рассказчики.[2666]

Этот или другой Пантира мог быть учителем этого ха-Ноцри.

Еврейская версия жизни Иисуса обнаруживает поразительное сочувствие его матери. Рассказчики, как правило, представляют ее красавицей из знатного иудейского рода, почитающей Закон Моисеев и стремящейся наставить в нем своего сына. И не ее вина в том, что сын пошел по другому пути.

«Женщина по законам Моисея должна была быть прежде всего матерью, если же ей это право не обеспечивалось, то ее отпускали на свободу... Вначале у евреев практиковалось многоженство. Количество жен не ограничивалось, не было запретов и на брачные отношения между родственниками. Обрученная девушка должна была хранить верность жениху. Если же она ее нарушала, то ее могли убить. Человек, посягнувший на невесту другого, мог рассчитывать только на смерть. Муж имел право развестись с нелюбимой женой. В этом случае он давал ей разводное письмо (свидетельство распространенности грамотности, — Д. Н.). Муж был не обязан отвечать за причину развода. На развод имела право и жена. По закону Моисея жена имела право на пищу, одежду и «супружеское сожитие». Замужние женщины и девицы ходили непокрытыми, участвовали в празднествах, песнях и плясках по поводу побед или в религиозных обрядах. Женщина участвовала в делах семьи и пользовалась в некотором смысле независимостью. Священники и служители храмов должны были жениться только раз. Даже от женщины, прислуживающей в храмах, требовали, чтобы она была замужем один раз. Сначала у евреев были распространены браки среди родственников. Авраам был женат, например, на единокровной своей сестре Саре.[2667] Иаков был женат на двух сестрах одновременно. Отец Моисея был женат на своей тетке.[2668] Позднее евреи стали запрещать под страхом смертной казни различные кровосмесительные сожительства — с матерью, сестрой, внучкой, невесткой, снохой, свояченицей и др. Вначале браки с представителями других народов разрешались, позднее категорически запрещались. Вызывает удивление и уважение дальновидность демографической политики законодателей еврейского народа. Законы Моисея предписывали не посылать молодожена на войну, пока не пройдет год. При разделе имущества дети любимых и нелюбимых жен имели равные права. Первенец от нелюбимой жены получал двойную часть наследства. У евреев поощрялось деторождение. Бездетность рассматривалась как большое несчастье. Многие положения Моисеева законодательства были положены в основу теократического государства, вошли в традицию еврейского и других народов, были усвоены разными поколениями людей, которые совершенствовали их, преобразовывали, дополняли. Отголоски законов и заповедей Моисея можно найти в идеологии и нравственном воспитании, осуществляемом в современном Израильском государстве».[2669]

Блудливые римские военные, как и семейственные, проходившие службу в Иудее, хорошо знали эти обычаи.

«Примечательно, что Иешу никак не связывается с Сатаной (Вельзевулом и т. п.), чего можно было бы ожидать от еврейского антихристианского произведения. Нигде не говорится, что Иешу служит Сатане или пользуется его покровительством. Все свои колдовские дела Иешу творит при помощи имени Божьего, хотя и похищенного. Собственно говоря, с правовой точки зрения Иешу можно инкриминировать лишь только это похищение. Пользуясь тайным знанием, он не губит людей, но напротив, исцеляет и воскрешает, а также тешит зрителей «невинными» чудесами: оживляет глиняных птиц, плавает верхом на жернове и т. д. Однако то, что при этом он выдает себя за Мессию, является в глазах раввинов страшным преступлением. Мессианские поползновения «наглого бастарда» вызывают смуту и раскол среди израильтян; в одном месте даже говорится, что из-за него вскипела междоусобица и происходили многочисленные убийства».[2670]

Дебют еврейской литературы среди гоев ударил по евреям с большим оттягом во времени. На последнее из известных свидетельств, когда Август изображался в виде императора всего мира, мне указал Е. С. Холмогоров: на картинке в Книге цветов, Liber Floridus, XI века.[2671] Затем такие исчезают. Есть разница, какому из мертвецов поклоняться, жившему на деле или из книжки, созданному умом еврейских писателей. Остра острота Тертуллиана: credo quia absurdum. Оживлять мертвеца из книжки более по-христиански, чем молиться мертвым телам. Телам предков молиться не надо, ведь они живые, рядом всегда. Ведь смерти нет. В этом бриллиантовая, алмазная праджняпарамита, высшее утешение отцов церкви христианской.

Нелепы также многие поздние домыслы о каких-то незаконных способах зачатия девицей Марией сына. Наиболее раннее свидетельство доктрины Непорочного зачатия Девы Марии в сформулированном виде содержится в трактате литературоведа Эдмера, биографа святого Ансельма Кентерберийского, De Conceptione Sanctae Mariae (XII в.). Эта доктрина (учение), однако, отклонялась такими филологами-богословами как Бернард Клервосский, Александр Гэльский, святыми Бонавентурой и Фомой Аквинским.[2672]

Непорочное зачатие Девы Марии (Immaculata conceptio, у, например, греко- и сирокатоликов — Зачатие святой Анной, официально — Ευλληπσις τής 'αγιας και θεοπρομητορος Aννας) — католический догмат, согласно которому Дева Мария была зачата от обычных родителей — Анны и Иоакима, но на неё не перешёл первородный грех. Особое почитание Богородицы закрепилось в христианской традиции в святоотеческую эпоху.

Наиболее распространённое неверное представление о непорочном зачатии Девы Марии связано с употреблением словосочетания Непорочное зачатие в русском языке (в большинстве языков эти термины различаются) совершенно в другом смысле, в отношении Иисуса Христа: подразумевая, что он был рождён от девственницы без участия мужчины. Не следует путать Непорочное зачатие Девы Марии с Непорочным зачатием Иисуса Христа. Догмат о Непорочном зачатии Богородицы не утверждает, что она была зачата бессеменным образом, а подчёркивает лишь снятие Божественной волей с Девы Марии первородного греха. Другое ошибочное понимание догмата заключается в выводе, будто бы из догмата следует, что Дева Мария как сохранённая от греха не нуждается в искуплении. Однако в конституции Ineffabilis Deus прямо сказано о том, что уникальная святость «целиком дана ей Христом: Она „искуплена возвышеннейшим образом в предвидении заслуг Ее Сына“». Это предвидение, согласно католическому учению, выражено Марией в словах Магнификата: «И возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моём».[2673]

Надо признать, что христианская теология, как отрасль литературоведения, достигла больших высот в играх человеческого ума.

Деревенский: «Еврейские сказания об Иисусе не должны расцениваться как изначально вполне еврейские, — подчеркивал С. Краус, — потому что христианские легенды об Антихристе используют те же сюжеты. Антихрист будет рожден девой-блудницей, происходящей, согласно одной версии, из колена Данова, — следовательно, еврейкой, — в то время как отец будет принадлежать к латинской расе (и соответствует римскому солдату Пантере). Подобные же детали содержатся в легенде об Армилусе (= Ромуле)», своеобразном еврейском Антихристе. В еврейских преданиях об этом эсхатологическом противнике Израиля рассказывается, что его родит дева-блудница или же каменная статуя прекрасной девы, находящаяся в Риме и ставшая объектом похоти римских мужчин.

Соотношение героя евангелий и их живого прототипа, считаю, нельзя и близко рассматривать в соотношении Николай Островский / Павка Корчагин в «Как закалялась сталь». Иисус Христос евангелий, таким образом, напоминает Василия Теркина или Козьму Пруткова русской и советской литератур. Такой же взгляд на евангельского Мошиаха-Христа был в советской исторической науке.[2674] Из героев современного мима, кинематографа, его можно сопоставить со Штирлицем или тов. Суховым.

Важно помнить, что проповедовал легендарный Иисус на арамейском языке.

Рассказ о его жизни и его проповеди изложены в евангелиях на греческом.[2675]

В. Тарн: но ни один грек (а римлянин и подавно) тогда даже не подозревал, что у евреев есть литература, живая и развивающаяся, которая может соперничать с его собственной.[2676]

Авторы всех канонических евангелий евреи. Это был замечательный дебют еврейской литературы. Из его изучения в Европе выросла теология.

Чтение еврейской литературы многими греками, а затем и римлянами началось с распространением повестей о еврейском Мошиахе-Христе.[2677] Нельзя забывать о полутора веках существования на греческом языке Септуагинты: перевода семидесяти толковников (Interpretatio Septuaginta Seniorum — перевод семидесяти старцев) — собрания переводов Ветхого Завета на древнегреческий язык, выполненных в III–II веках до н. э. в Александрии, оно часто обозначается LXX (число семьдесят, записанное римскими цифрами):[2678]

«Предполагается, что инициатива перевода исходила от грекоязычной александрийской еврейской общины, нуждавшейся в своей версии Пятикнижия для богослужений и изучения. В последние столетия перед началом новой эры в Египте, особенно в Александрии, основанной Александром Великим в 332 г. до н. э., проживало много иудеев. Они говорили на греческом языке, в то время как древнееврейским языком значительная их часть уже не владела».

Подобного рода литература толковыми переводчиками делается на заказ. Заказчик или заказчица был или была на Востоке. Исполнители стали апостолами, но не в Иудее. Персонаж, ставший Христом, не стал Буддой. Не стал и Мошиахом для единоплеменников. Но буддисты его все равно почитают как бодхисатву, архата.[2679] Такое же отношение к миму Христа в Коране,[2680] где он почитается как пророк.

История христианской секты в Иудее, затем превратившейся в греко-латинскую церковь, дает много дурных следствий плохого перевода с языка на язык.

Христианство на Руси есть греческая ветвь еврейского буддизма.[2681] Такая передача настолько засорена чуждыми русскому уху и нутру словами, что часто просто непонятна.

В раннехристианских изображениях обычен Христос с ягненком, овцой или барашком. В красноречии евангелий образы баранов и овец, сравнения с ними мужчин и женщин, обычны. Баран или овен — фарн, образ божественной жизненной силы и пламенной страсти, силы и мужества, настойчивости. Образ овцы резко обратен. Овца неразумное, хотя и безобидное, создание, нуждающееся в постоянной защите, опеке и руководстве. Овца — символ духовной слепоты и беспомощности, стадности толпы.

Обычная игра образов и смыслов за ними.[2682] Как в анекдотах про блондинок. Ведь у христиан овца олицетворяет все стадо. Отмечено непонимание этой тонкости и до написания евангелий. В документах еврейской колонии в египетской Элефантине (V век до н. э.) имеется жалоба иудеев на жрецов Хнума — бараноголового бога и создателя человеков. Иудеи обвиняли их в подготовке погрома ввиду того, что в тамошнем храме Яхве приносили в жертву ягнят.[2683]

Вождем стада является баран.[2684] В Риме первоначально христианство считалось верой евреев, рабов и женщин.

У греков, римлян и иудеев в жертву приносили овнов, оставляя лучших для осеменения стада. Кочевники резали и ели сами, не обращаясь за услугой к священнодействующим мясникам. В степи такое предпринимательство невыгодно.

Овцеводство, отрасль животноводства, занимающаяся разведением овец. Даёт ценные виды сырья для лёгкой промышленности (шерсть, овчины, смушки) и пищевые продукты (мясо, сало, молоко). Наибольшее значение для народного хозяйства имеет шерсть, которая благодаря ценным техническим свойствам — прочности, растяжимости, гигроскопичности, валкоспособности и др. представляет собой лучшее сырьё для производства тканей, трикотажа, ковров, валяных изделий. Из шкур овец выделывают шубные и меховые овчины, из шкурок новорождённых ягнят смушковых пород изготовляют меховые изделия. Из молока грубошёрстных овец вырабатывают сыры. Разведение овец преобладает в районах и странах, обладающих обширными пастбищами, особенно в пустынных и полупустынных районах субтропического и тропического поясов. За несколько веков до н. э. в районах Малой Азии выведены первые тонкорунные овцы, в Средней Азии — смушковые каракульские:[2685]

«В хозяйствах используют искусственное осеменение и естественную случку. Первое считается самым совершенным способом разведения овец. Естественная случка разделяется на несколько видов — вольная, гаремная, ручная и классная. Гаремная случка — барана-производителя пускают в группу маток (от 30 до 50 овец). На ночь его отделяют и подкармливают концентратами. Классная случка — в отару маток одного класса на 35–40 дней пускают баранов (1 баран на 30 овец); как и при гаремной случке, днем они содержатся вместе, а ночью баранов отделяют и подкармливают концентратами».

В человеческом стаде нечто похожее. Лишь меняются исполнители роли пастуха. Мясники, понтифики и другие специалисты по забою скота и разделке туш, очень важная часть любого общества, где от забоя животных уклоняются те, кто собирается это животное потом есть. В городах это особенно заметно, там мясник всегда занимает высокое положение. Это мы и ныне видим не только у евреев. Через семь-восемь столетий появился и в некоторых странах утвердился ислам. Последствия описал В. В. Радлов, путешествуя по нынешним землям Узбекистана и Таджикистана:

«Им было запрещено садиться верхом на лошадь или осла, и они были обязаны почтительно уступить каждому правоверному дорогу и молча склониться перед ним. При этом евреи постоянно подвергались публичным оскорблениям и не смели ни жаловаться на это, ни защищаться. Что за удивительная судьба! Еврей, в Европе веками живший во вражде с христианином, здесь смотрит на этого же христианина сияющими глазами, радостно слушает его и счастлив, если может приветливо ему кивнуть. Он с гордостью смотрит на христианина как на своего друга, своего заступника. Находясь рядом с ним, он с презрением взирает на мусульманина».[2686]

Пусть литературный образ и не стал Мошиахом или Буддой, зато он стал Христом. Вот как про то пишет Орозий через четыре сотни лет:

«В том же самом году тот же Цезарь (Гай Фурин, — Д. Н.), которого теми столь многими таинствами предопределил Бог, впервые приказал провести ценз каждой провинции в отдельности и провести перепись всех людей, в которой Бог соблаговолил предстать и оказаться человеком. Тогда, стало быть, был рожден Христос, внесенный тотчас, как был рожден, в римский цензорский список. Это есть то ясное указание [имени], которое во время проведения переписи всех,[2687] а римлян — хозяевами мира, указание, через которое тот, кто сотворил всех людей, захотел открыть себя в [образе] человека и быть внесенным в списки среди людей, чего никогда от сотворения мира и от начала рода человеческого не было позволено ни Вавилонскому, ни Македонскому царству, я уж не говорю о царствах менее значимых. И нет сомнения, ибо это открыто для знания, веры и размышления всем, что господь наш Иисус Христос возвел на эту вершину власти тот город, укрепив и защитив его волей своей, в чьей власти хотел бы находиться, когда придет, имея по реестрам римского ценза имя римского гражданина». Остроумный комментарий переводчика:

«Орозий в угоду мелитоновской концепции искажает факты; Иисус, рожденный в семье иудеев, не был римским гражданином. Лишь много позже, в 212 г., Каракалла издал эдикт, по которому все свободные жители провинций объявлялись римскими гражданами». В Российской Федерации отмена упоминания национальности в паспорте произошла в 1990-е годы.

То есть, Орозий переписывает первоисточник по простой причине: вопрос о гражданстве еврея был еще важен для римлян. Мелитон Сардийский (греч. Μελίτων Σάρδεων; нач. II века — ок. 190) — епископ города Сарды, христианский богослов. Почитается в лике святителей, память совершается в Православной церкви 1 апреля (по юлианскому календарю), в Католической церкви 1 апреля. В современной РФ — День дурака.[2688]

Не споря том, мог или не мог литературный герой Христос получить римский паспорт, отмечу, что бодисатву можно назвать любым именем, хоть Царем Иудейским, хоть Сыном Божьим. И то и другое имя будет правдивым и разумным в оккупированной Римом Иудее. Неразумным бы было называть себя незаконно римским гражданином, о чем хорошо знает любой гастарбайтер в наше время, и хорошо узнали еврейские мимы-апостолы. Зато, если гастарбайтер получает гражданство от самого Августа, его божественность несомненна. Но разумно ли было Августу давать гражданство герою рассказов еврейских проповедников, о которых он едва ли слышал?

Для описания состояния пустоты, «ни здесь, ни там, ни посреди», вряд ли можно употреблять глаголы «вступать» или «достигать» даже как метафору. Возможно, нам следует обратить слово нирвана в глагол: «когда нет тебя в связи с этим всем, ты нирванируешь. Таким образом, указав на уникальность процесса освобождения, мы можем отбросить ошибочные представления о том, что можно «увязнуть в полной свободе»:[2689]

«Первый — это то, что ни сансара, ни нирвана не являются какими-то местами. Сансара — это процесс конструирования мест, даже целых миров, (что называется становлением), а потом блуждания по ним (что называются рождением). Нирвана — это конец этого процесса. Вы можете находиться одновременно в двух местах — или даже развивать ощущение, что ваше Я настолько безгранично, что находится сразу во всех местах, но вы не можете подпитывать этот процесс и в то же время видеть его конец. Вы либо питаете сансару, либо нет. Если у вас есть желание погулять и по сансаре и по нирване, вы просто еще больше увязнете в сансаре и будете в ее ловушке. Второй пункт — это то, что нирвана, с самого начала, постигается неустановленным сознанием, которое не приходит, не уходит и не остается в каком-то месте. Неустановленное никак не может вообще где-то зависнуть, поскольку оно не только не ограничено пространством, но, и не определено».

В русском языке есть несколько таких глаголов. Когда русский человек нирванирует, становится Буддой, он говорит: меня прет или я сияю.

Определенно неразумно было очередному Аполлону перевоплощаться в Юпитера. Р. Гордон и Дж. Хиннелс высказали предположение, что античный митраизм у военных — это новый культ, не связанный с иранским, а имя Митры было позаимствовано ими для придания авторитета и духа древности.[2690] Поглощение образом Христа образа Митры: отдельный захватывающий сюжет по истории римской армии. «В римском ваянии Митра получает канонизированную иконографию: он изображается вооруженным юношей в скифском клобуке, рубахе, штанах, с развевающимся за плечами плащом».[2691]

В I–IV митраизм распространился по всей Римской империи, от Парфии до Британии. Митру-быкобойцу особенно почитали мужчины в приграничных провинциях, в армии, на флоте, колоны и рабы, такие императоры как Нерон, Коммод, Диоклетиан, Лициний и особенно Юлиан (361–363 гг.), вошедший в историю под прозвищем Апостат-Отступник — ярый враг набиравшего силу христианства. «Если бы в своем развитии христианство было остановлено какой-либо смертельной болезнью, — писал Эрнст Ренан, — мир стал бы митраистическим». Воинствующая религия Непобежденного Митры (в надписях: D(eo) I(nvicto) M(ithrae)) требовала вечной борьбы со злом; религия Мессии-Мошиаха-Христа — долготерпения, страдания и искупительной жертвы. Мошиах — бог терпения, Митра — победы.[2692] Побежденное божество мужества (союза, солнца и договора) Митра осталось в христианском знаке — дне Рождества Христова, сохраненном католиками 25 декабря; заимствован из митраизма[2693] — в этот день поклонники отмечали день рождение своего кумира Митры. Храмы митраистов часто были пещерными, подземными, как пещеры в афганском Бамиане и многих других местах Азии. В узбекской Черной пещере, Кара-Камара, были найдены надписи на латыни, одна из которых автограф Гая Рекса из 15-го Аполлонова легиона (Legio XV Apollinaris Pia Fidelis),[2694] а другая обычное сокращение IM — Invicto Mithrae.[2695]

Повторяемый христианином Орозием Мелитон хорошо знал еврейскую литературу. Он приводит список книг Ветхого Завета: «Вот их названия: пять книг Моисеевых — Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие; Иисус Навин, Судьи, Руфь, четыре книги Царств; две Паралипоменон, Псалмы Давида, Притчи Соломоновы, или книга Премудрости, Екклезиаст,[2696] Песнь песней, Иов; пророки: Исаия, Иеремия и двенадцать в одной книге, Даниил, Иезекииль, Ездра.[2697] Из них я и сделал выборки, разделив их на шесть книг».

Цитирующий Мелитона Евсевий рассказывает историю Христа так:

«Шел сорок второй год царствования Августа и двадцать восьмой с покорения Египта и смерти Антония и Клеопатры, на которой окончилась египетская династия Птоломеев, когда, согласно пророчествам о Нем, в Вифлееме Иудейском, во время первой переписи в правление Квириния Сирией, родился Спаситель и Владыка наш Иисус Христос. Об этой переписи при Квиринии упоминает и Иосиф Флавий, знаменитейший из еврейских историков. Тут же рассказывает он о случившемся в это же время восстании в Галилее, о котором в «Деяниях» вспоминает и Лука: «После него в дни переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собой народ, но он погиб, и все доверившиеся ему рассеялись». В 18-й книге «Древностей» упомянутый писатель в согласии с этим говорит слово в слово так: «Квириний, один из сенаторов, прошедший через все магистратуры и наконец ставший консулом, человек весьма уважаемый, прибыл в Сирию с немногими людьми: кесарь отправил его в качестве судьи для народа и цензора, оценивающего имущество».

Время превратило героя евангелий в подпоручика Киже, персонажа исторического анекдота времён Павла I, пересказанного Ю. Н. Тыняновым, в котором несуществующий офицер, появившийся в документах из-за ошибки писаря, был несколько раз произведён в новый чин императорским указом. В Риме эта история закончилась объявлением образа Христа главным богом. Взгляды на такого архата в Иудее-Израиле местных евреев — иное дело.

Через почти 200 лет после Мелитона, новую книжку по истории написал Евсевий Кесарийский (ок. 263 — 340). С него ведут церковную историю. До создания его «Церковной истории» сочинение на подобную тему составил Гегесипп, но от него сохранилось только название.

Жил Евсевий в Кесарии,[2698] на побережье современного Израиля. Город был назван Кесарией царём Иудеи Иродом Великим в честь кесаря Октавиана Августа,[2699] передавшего ему в дар ранее утерянные иудеями земли. Из сочинения его «О церковном богословии» можно заключить, что он скорее уклонялся от решения вопроса о природе Христа как неуместного и неразрешимого, чем готов был открыто принять ту или иную сторону в богословском споре. К арианству он примкнул позже, будучи учеником Оригена. Участвуя в управлении кесарийским училищем, Евсевий во время гонения на христиан римского императора Диоклетиана обогатил рукописями кесарийскую библиотеку, приобретённых во время путешествий по Сирии, Египту и Фиваиде. Император Константин Великий особенно уважал Евсевия, который, со своей стороны, почтил императора двумя панегириками (в 20-летие и в 30-летие его царствования)».[2700]

Евсевий пишет: «Иуда Гавлонит из города Гамалы вместе с фарисеем Саддоком склонили народ к восстанию, говоря, что оценка имущества не что иное, как прямая дорога к рабству, и призывая народ защищать свободу». Во 2-ой книге «Истории Иудейской войны» он так пишет о том же: «Тогда галилеянин, именем Иуда, стал склонять к восстанию своих земляков, укоряя их за то, что они согласны платить дань римлянам и, кроме Бога, признают как господ смертных людей». Так говорит Иосиф».[2701] Дальнейшую историю Христа Евсевий излагает уже опираясь на евангелия.

Предположу, что в заказ истории о Христе входило ее дальнейшее проповедование на греческом, арамейском и других языках. Желающих путешествовать оказалось немало не только в Иудее. Сочинений о Христе было написано тоже много.[2702] Выбор единственно правильного прочтения был сделан потом особо преданными поклонниками, изначально же задумано было множество самых различных историй, чтоб ошибки перевода сочинителей не обманывали толкователей.

Расшифровка хорезмийских письменных документов из Топрак-калы и Ток-калы в сопоставлении с хронологическими данными ал-Бируни позволили В. А. Лившицу установить, что между 30–20 годами до н. э и 10–20 годами н. э. начинается новая хорезмийская эра,[2703] связанная с утверждением новой династии хорезмийских правителей и продолжавшаяся до ислама. Эта эра опять-таки почти совпадает с христианским летоисчислением:

«Бухарцы держатся наблюдаемого в отечестве их счисления времени, которое двумя годами отстает от располагаемого по Гегирам и называется у них Терех, а потому и нынешний 1796 год есть по их счислению 1210, а не 1208, как у прочих магометан. Сверх того, разделяют они лета, обще с монгалами и калмыками, по примеру римских олимпиад, на додекады, и всякому году, наподобие наших двенадцати небесных знаков, дано по какому ни есть животному название».

Хорезм[2704] — древний регион Средней Азии с центром в низовьях Амударьи — область развитого ирригационного земледелия, ремесла и торговли.[2705] Через Хорезм проходил Великий шёлковый путь.[2706] В китайских источниках — Кангюй[2707] — название древнего народа и владения в Центральной Азии, предстающего как объединение неизвестного этнического и языкового происхождения (около II века до н. э. — IV век н. э.) в районе нижней и средней Сырдарьи. К западу от Кангюя обитали сармато-аланские племена, к востоку (в Семиречье) — усуни. На юге Кангюй граничил с Ферганой и Согдом.[2708]

Войска Кангюя не оказали помощи осажденным китайцами дезертирам Антония, сражавшимися на стороне хунну Чжи-чжи.

По данным Хуханьшу, возвышение Кушанского дома началось близко к рубежу христианской эры. При всей неутихающей остроте дискуссии об «эре Канишки» никак нельзя сбросить со счета того, что китайская хроника, составленная после 37 г. н. э., фиксирует деяния Куджулы Кадфиза как крупного завоевателя, уже расширившего на протяжении долгой, восьмидесятилетней жизни пределы своей державы далеко на юг. Период же I–III вв. ознаменован расцветом Кушанского царства и, так же как в Риме, торжеством имперской идеи и общим подъемом культуры.[2709]

Куджула Кадфиз был ненамного моложе Августа. Он был главой племени асиев или асианов, а свергнутый им правитель Большого Юэчжи — главой племени тохаров.[2710] Х. Бирнбаум: «Славянский и тохарский, хотя и относятся к одной языковой семье, конечно, не обнаруживают такой близости друг к другу, как славянский и балтийский или, если угодно, славянский и германский или даже славянский и индо-иранский или, во всяком случае, славянский и иранская ветвь арийского».[2711] Напрашивается вывод, что произошло разделение римлян на желающих носить тоги и не желающих их носить. Победили борцы с условностями; конница победила пехоту.

Куджулу считают объединителем 5 племен, вторгшихся в Индию ариев, чья ставка-город находился в районе Бекабада. Имя Куджула Кадфиз есть прочтение написания на монетах в римском стиле; легенда на кушанском: ΚΟΖΟΛΑ ΚΑΔΑΦΕϹ ΧΟϷΑΝΟΥ ΖΑΟΟΥ (Kozola Kadaphes Koshanou Zaoou): Куджула Кадфиз, правитель Кушан. Обратная сторона имеет надпись на Кхарошти: KHUSHANA YAUASA KAPHASA SACHA DHARMATIDASA: правитель Кушан, Благочестивый (Дхарма).[2712] Озвучивание выглядит весьма условным.

В санскритской литературе и литературе на пали часто упоминаются земляки и современники Куджулы, племя воинов-кшатриев, название которого читается Камбоджи (Царство камбоджей располагалось на северо-востоке современного Афганистана и граничило с Гандхарой.).[2713] Самое ранее упоминание названия камбоджа есть в одной из Брахман — Вамша-брахмане. Племя и царство камбоджей упоминается в Махабхарате и в Ведангах.[2714]

Исследователи описывают камбоджей как царский клан саков и скифов.[2715] О. Гуцуляк: «Вся покоренная индийская территория на юго-восток от Канадагара имеет название Камбоджа[2716] или Yona-Kamboja.[2717] Г. Бонґард-Левин и Г. Ильин вывели это название возникло из греко-арамейского варианта названия Кандагар[2718] (данного, согласно ал-Бруни, выходцами из Гандхары)[2719]. В Махабхарате kambojas связаны с Rajapura,[2720] Царород, теперешний Чарикар[2721]».[2722]

Во докушанский период, камбоджи начали мигрировать на юг: в Гуджарат, Южную Индию и на Шри-Ланку, а позднее — также и в Бенгалию и Камбоджу (кхмер. Кампучию).[2723] Миграции продолжались в течение почти семи столетий: со II века до н. э. по V век. Потомки камбоджей правили мелкими княжествами в средневековой Индии.[2724]

Это царство отождествляют с Каттигарой у Птолемея.[2725] Слово Каттигара выводят из санскритского Kirti-nagara कीर्ति- नगर, Новгород или Kotti-nagara कोटि-नगर, Славгород.[2726]

Проще говоря, считается, что слово Кандагар = слово Камбоджа = слово Каттигара.

Р. Хенниг: «Марин не указывает, сколько стадий нужно проплыть от Золотого Херсонеса до Каттигар. Он только говорит, что, согласно записям Александра, побережье тянется от Золотого Херсонеса на юг и если плыть вдоль него, то через 20 дней достигнешь города Забы, а от Заб продолжить плавание к югу и держаться левой стороны, [то есть на юго-восток], то через несколько дней достигнешь Каттигар. Марин удлиняет это расстояние, полагая, что слова "несколько дней" были сказаны вместо "много дней".[2727]

Купцы из Дациня часто посещали Фуыань [Камбоджа], Йинань [северный Трунбо] и Тяочжи [у устья Красной реки, близ Ханоя]. Однако из жителей этого пограничного государства лишь немногие добирались до Дациня [Римской империи].[2728]

Птолемей знал Красную реку[2729] как границу между Индией и Страной серов под характерным названием Серос. Но его страна Тина расположена совсем в другом месте, вдали как от Индии, так и от Страны серов, а Каттигара расположена не в устье Сероса, а на реке Коттиарис.[2730] На своем пути в Каттигару мореплаватель Александр ничего не слышал ни о Красной реке, ни о Тонкинском заливе... Каттигара, несомненно, была самым отдаленным нунктом, которого когда-либо достигали западные мореплаватели в древности.[2731] Согласно Хирту, она была "конечным пунктом торговли Запада". Марин называет ее "местом обитания людей из Сины и началом неведомой земли". Берега и гавани Камбоджи, Трунбо (Тонкий) и Бакбо, как об этом свидетельствует книга Ляншу II в. н. э., также были ареной энергичных разведок западных купцов, но они, видимо, никогда не предполагали, как близко от них была там Страна серов.

Кангига (или Канджига) — часть Верхнего Лаоса на полуострове Индокитай.[2732]».[2733] В русском языке есть похожее слово неясного происхождения, но ясно, что древнее: ко́ндовый: крепкий, прочный, напр. ко́ндовая Русь, от ко́нда. М. Р. Фасмер: вятск. кондовый, прочный, плотный, крепкий, вологодск., вятск., сиб. конговый — то же. В. И. Даль: «Конда, архан. конга, вологод., пермяц. боровая (не болотная) сосна, крепкая, мелкослойная и смолистая, растущая на сухом месте».

Столь сложное для воспроизведения местными слово очевидно должно было отражать особо яркий племенной признак племени кондовых камбоджей-канглов. По латыни он назывался candidus — белый; седой — Canidius. В Риме претендент на должность был обязан появляться в toga candida, белой тоге. Со времени Петра I таких называют словом кандидат. В русском языке имена Кандид, Кандидович, Кандидовна, Кандидка, Каня (Кана) существуют по крайней мере со времени появления на Руси проповедников христианства.[2734]

Исидор Харакский родом из Сузианы дает подробное описание Маргианы в своих Парфянских стоянках в I веке н. э., то есть уже много после того как большая часть римлян переместилась из Афганистана на юг и восток. В нем встречаем городок Кандак-Белый:

14. Отсюда начинается Маргиана, протяженностью в тридцать схойнов. Здесь расположена Антиохия, называемая Энюдрос (водообильная), но нет ни одной деревни.

15. Отсюда на тридцать схойнов тянется Ария. Здесь города Кандак и Артаван, а также Александрия в Арии и четыре деревни.

16. Отсюда земля анавов в Арии, путь по ней — пятьдесят пять схойнов. Здесь огромный город Фра, а также города Бис, Гари, Ниа. Деревень же нет ни одной.

17. Отсюда Зарангиана, протянувшаяся на двадцать один схойн. Здесь города Парин и Кророк.

18. Отсюда Сакастан, который также называется Паретакена, земля скифов саков, протяженностью в шестьдесят три схойна. Здесь города Барда, Мин, Палакенти и Сигал. Здесь же столица саков и поблизости расположен город Александрия. Деревень шесть.

19. Отсюда Арахосия, протянувшаяся на тридцать шесть схойнов. Парфяне называют ее Белой Индией. Здесь города Биут, Фарсана, Корохоаб, Деметрия. Затем греческий город Александрополь, столица Арахосии, через него протекает река Арахота. До этого места владения парфян.[2735]

Канглы считаются народом Хорезма. По мнению Л. А. Боровковой, кангюйцы по облику были европеоидами и помимо отгонного скотоводства, практиковали и земледелие. Среди основных тюркских племен, положивших начало образованию тюркских народностей называют племя канглы. Более двух третей всех ныне существующих тюрков, по словам Н. Аристова, происходят от канглов и родственных им кипчаков. Это известные нам азербайджанцы, туркмены, ногайцы, башкиры, волжские татары и, конечно, казахи. Близкое родство кыпчаков и канглы не подлежит сомнению, мусульманские авторы ХII — начала ХIII века употребляли названия кыпчак и канглы как синонимы. Канглы, по известному утверждению М. Кашгари, один из великих людей из кыпчаков. Н. Аристов и В. Бартольд рассматривали канглы как часть кипчаков. Джувейни прямо говорит, что Туркан-хатун, мать хорезмшаха Мухаммеда, по одним данным происходившая из кипчаков, по другим — из канглы, происходила из тюркских племен, называемых канглы. Ан-Насави утверждает, что она происходила из байаутов, ветви йемеков, и что правительницы Хорезма принадлежали к роду кыпчаков.[2736]

Но непосредственно перед нашествием монголов они упоминаются в пределах между Иссык-Кулем и Таласом. С ними, отмечает Бартольд, имели тесные связи семиреченские несториане-христиане.

«Персидская церковь сложилась в IV в. В 410 г. на соборе персидской церкви в Селевкии были приняты правила и определения Никейского собора и примас Персии получил титул католикоса. В 424 г. персидская церковь стала автономной, а на своём соборе 486 г. она приняла несторианское вероисповедание, учение константинопольского епископа Нестора (ум. около 451 г.), согласно которому Иисус — это человек, через наитие святого духа ставший мессией (Христом). На Эфесском соборе 431 г. несторианство было объявлено ересью. Гонимые в Византии, несториане и расселились главным образом в Персии. С приходом арабов многие христиане из Персии бежали на Восток».[2737]

Для арабов канглы = кыпчаки (половцы[2738]).[2739] И канглы, и уйгуры, кроме принадлежавших им областей жили во владениях найманов, т.е. в западной части теперешней Монголии. Из надписей видно, что семиреченские христиане находились в тесной связи с Алмалыком, где в ХІІІ в. господствовали канглы.[2740]

В. А. Дмитриев: «Половцы (куманы, команы, шары, сары, сорочины) — тюркско-кипчакское население степей Восточной Европы XI–XIII вв. Позднее были частично истреблены монголами или вошли в состав ряда народов Евразии. Русское слово половый — светло-желтый — является калькой тюркского сары — желтый, в другом значении западный».[2741] Отсюда и старое имя узбеков: сары ит, сарты.

Будда умер 80-ти летним.[2742]

Несмотря на разницу подачи учения Будды, часто крайне неудачную в христианстве, во внешнем обряде поклонники Мошиаха-Христа сохранили многое от буддийского. Многое настолько, что неискушенный буддист не заметит разницы.[2743]

В конце XVIII века несколько японцев совершили захватывающее путешествие из страны классического буддизма (Японии)[2744] в страну классического христианства (Россию) и обратно. Вот как японец описывает обряд и уклад греческой ветви еврейского буддизма в России в начале наполеоновских войн:[2745]

«Храмы называют сэнкофу.[2746] Вероисповедание называют сэккон.[2747] В том месте [Петербурге] имеется тринадцать храмов. Среди них есть большой храм; его настоятелем является священнослужитель, которого можно назвать главным настоятелем, он именуется арихэраи.[2748] Называется сахори.[2749] Говорят, что высота главного корпуса в тамошних мерах, называется сасэн,[2750] — девятнадцать (садзэн — шесть тамошних сяку, а в теперешних японских мерах — семь сяку восемь бу; девятнадцать [саженей] в нынешних мерах составляют тринадцать дзё три сяку). Там это самый большой храм. Говорят, что большие храмы все называют сохори. Храмы все сооружают из камня. В каждом имеется колокол.

Все [храмы] фронтальной стороной, [на которой] расположен вход, непременно обращены на запад. В целом храмы строят на улицах там и сям (вообще способ их постройки показан далее на рисунке). Главная святыня — золотой будда (отливка из золота и серебра); кроме того, есть и деревянные будды, покрытые позолотой. Помимо этого, разные фигуры будд изображаются на картинах. Рамы покрывают позолотой, бывают и крашенные. Перед буддами выстраивают в ряд подсвешники. Хотя имеется и другая буддийская утварь, но ее не заметили.

Из числа тринадцати на слух помнят названия таких храмов: Сэрихэнцуке,[2751] Тётотобори, Супасан,[2752] Тороицу,[2753] Кэрэсутоу[2754] (все кладбища расположены не в пределах храмов, а в местах, удаленных от города. Такие кладбища при храмах располагаются поблизости [от них]).

Кроме главного божества в храмах ([о нём] писали раньше) есть будды, называемые боковыми. Запомнились разные их имена: Никораи,[2755] Мудзихэи,[2756] // Баиторо,[2757] Иван, Сутэпан,[2758] Самиён,[2759] Экоро (Эгору),[2760] Онодэраи,[2761] Косинокино,[2762] Адаму,[2763] Пёторо,[2764] Орэкисандра.[2765] Помимо того, много имен женских божеств, таких как Мария, Катирина, Паракаия,[2766] Марэуэяно (Марухэиуна).

Эти имена будд и богов и мужчинам и женщинам присваивают каждому свое. Имена людей: Иван, Никорай — это все, надо думать, имена будд.

Как рассказывал Синдзо, в в старину после кончины [человека] двенадцать человек испустили сияние, а среди них особо выделялись девять будд. Это они изображены на картинах, которые и теперь висят в храмах рядом с главной святыней. Эти будды называются суитои тёроуика. Значит: «цветок-человек». (Наверное, это название означает «нетленный, всегда цветущий».)[2767]

Во всей стране религия одна, сект нет. Однако храмы есть большие и маленькие. На каждой улице есть свои прихожане.

Название улиц тоже дается по названию приходского храма; казалось, других названий у улиц нет.

Во всей стране все службы, начиная с присвоения имени человеку, когда он рождается, брак между супругами, погребение мертвых, — отдаются на суд храмам. Люди, которых можно назвать наставниками, все стригут волосы так же, как миряне. Однако отпускают бороды. Впрочем [все] кроме // архиереев (великий наставник), обзаводятся семьями и едят мясную пищу». Буддийские монахи и монахини бреют волосы на голове наголо: calva, череп — от calvus, лысый. Черепаны это обычное погоняло бритых новобранцев в Советской армии.

«Все — и священнослужители, и миряне — когда они молятся буддам и богам, как бы соединяют в щепоть концы большого, указательного и среднего пальцев правой руки; сначала прикладывают [их] ко лбу, затем — к животу, а отсюда — к левому и правому плечу. Сам по себе этот жест образует очертания креста. Слышали, что это то же самое, что молиться, соединив между собой ладони. [Моряки] совсем не знают, что за фразы читают в сутрах, но тому, что у нас произносят как Наму Амидабу, Наму Амидабу, у людей тамошнего вероисповедания соответствует госупосэ нипоминаё. (По мнению Дайко произносят: осуподзи помируи.) Обычно так говорят и простолюдины утром и вечером, когда встают и ложаться… Если по дороге встречают священника, издалека протягивают руку и ждут, пока законоучитель подойдет. Законоучитель, что-то провозгласив, кладет свою руку на руку этого человека. Тогда этот человек прикладывает свой рот к руке закононаставника и проходит [дальше]. Поступают так, в котором бы часу это не случилось».[2768]

Внешних различий между буддизмом и христианством куда меньше, чем внутренних.

Лишь благодаря памятливому взгляду японского наблюдателя мы знаем о славном веке Екатерины подробности, которые не найдем в записках наблюдателей отечественных и западных. К примеру, только у японца мы найдем описание устройства и работы нужников в Петербурге той поры.[2769]

Это еще одна метка к внутренним и внешним различиям между укладами вероисповедания и к правоте чаньского патриарха Линь-цзи, который назвал Будду «дырой в отхожем месте». Тонкости перевода.

Эти различия передачи внешнего образа и содержания определялись различиями укладов народов, тонкостями толкования учения Будды, примерами жизней проповедников и главное — их продолжительностью.

Жизнь проповедников и мимов не всегда заканчивалась старостью в окружении учеников. Жизнь сложная штука, а труд толмача, переводчика иногда приводит к столкновениям с другими филологами, хранителями древнего понимания родного языка.

Биографию одногодка литературного Христа сочинил Флавий Филострат. Его герою в жизни повезло; предстал добровольно перед судом, но был оправдан и умер в возрасте почти 100 лет от роду. Роман Жизнь Аполлония Тианского в 8 книгах написан писателем по поручению жены императора Септимия Севера Юлии Домны с целью доказать, что знаменитый чудотворец язычества, неопифагореец Аполлоний, живший в I веке н. э., был не магом и волшебником, а выдающимся подвижником, проповедником, одаренным свыше провидцем, чудотворцем и истинным мудрецом.[2770]

Этот Аполлоний Тианский[2771] в романе прожил богатую жизнь. Рано увлёкшись философией и аскезой, он провёл свою юность при храме Асклепия в городе Эги, прошёл пятилетний искус молчания и всю свою дальнейшую жизнь до глубокой старости провёл в странствиях. Наследство, оставшееся после смерти родителей, он отдал своим братьям. Отправившись путешествовать, он прошёл всю Малую Азию и попробовал проникнуть даже в Индию, чтобы познакомиться с учением браминов. Везде он выступал как проповедник-моралист и уверял, что может предсказывать будущее и творить чудеса.

Аполлоний Тианский Филострата был римским гражданином, и описан с большим почтением.

В конце III века неоплатоник Гиерокл в особом сочинении противопоставил Аполлония Иисусу и всей евангельской истории, что привело к ответному трактату Евсевия Кесарийского. Сохранилось 97 писем, приписываемых Аполлонию.

Но романы об умершем на кресте еврее к этому времени больше трогали сердца римлян. Роман — один из наиболее поздно возникших в Греции жанров художественной литературы: его появление падает, очевидно, на последний век до нашей эры, а расцвет — на первые века после Рождества Христова. Судя по количеству полностью сохранившихся текстов и большому числу фрагментов, греческий роман был популярным жанром, и то, что до нас полностью дошло всего пять романов и пересказы еще двух, связано с тем, что многие были утеряны в византийское время. Строгая христианская Византия с возмущением отвергала легкомысленную тематику древнегреческого романа:[2772]

«Греческий роман утверждает новую форму брака, который заключается по сердечной склонности, вместо патриархального союза, предназначавшегося, как и вся жизнь до римского завоевания, служению государству». Об особенном вреде подобных французских романов на русских образованных девиц пишет своей дочери М. М. Сперанский.[2773]

Сейчас подобной литературы много, но тогда жанр только зарождался, некоторым его действительно жившим прародителям, проповедникам и поклонникам приходилось несладко.

«Первые сведения о христианах в Иране относятся ко II в. В списке епископов сирийской церкви 224 г. упоминается уже епископ Дайлама — области к югу от Каспия. В раннесасанидский период происходит оформление церковной организации иранских христиан — они принадлежали, в основном, к различным толкам восточной, или сирийской, церкви, в ту пору ещё не отделившейся от православия. Появление христианских общин в Иране связано не только с распространением евангельского учения, но и с переселением на Восток какой-то части христиан из восточных провинций Римской империи в период гонений на христианство. При Сасанидах они также периодически подвергались преследованиям: при Шапуре I гонения были вызваны изменениями в религиозной политике — утверждением ортодоксального зороастризма в качестве официальной религии Ирана. Христианские секты упоминаются в надписи верховного жреца Картира, в списке религиозных течений, искоренённых им в подвластных Ирану землях. При Шапуре II преследования христиан возобновляются, но более по политическим, нежели по идеологическим причинам: христианство в начале IV в. стало официальной религией Римской империи — главного противника сасанидского Ирана. В дальнейшем, по мере того как руководителям восточной церкви удалось доказать свою лояльность династии Сасанидов, положение христиан в Иране стало более стабильным, несмотря на все противоречия, возникшие внутри самой церкви и борьбу между различными толками восточного христианства».[2774]

Некоторые писатели и проповедники ради имущественных привилегий и в борьбе за влияние использовали силу государства, вредя собратьям по перу и проповеди. Такое случается и сейчас.

Как и христианство на западе, в Персии окончательно оформился зороастризм при Сасанидах (III–VII века н. э.). Была создана Авеста, священная книга зороастрийцев. Считается, что первая запись Авесты была сделана в I в. до н. э., хотя некоторые возводят это событие ко времени первых Сасанидов (III–IV века). Тогда же появилось и слово Авеста, среднеперсидское Основа, подобие Священного писания христиан и Корана мусульман. В роди легендарного пророка в Авесте выступает персидский Будда, легендарный Заратуштра. Считается, что как и в буддизме они почти полтысячи лет передавались от поколения к поколению устно. Большая часть Авесты до нас не дошла, так как не пережила принятие ислама. Сохранились лишь тексты касающиеся повседневного быта. «У ранних христианских авторов о Зороастре говорится как об основатле Бактр, откуда новый закон пошел по всей земле».[2775]

Проповедник учения Будды в Персии Мани был замучен.[2776] Есть рассказы, что Мани (216 — 273 или 276), духовный учитель, основатель манихейства, выдающийся древнеперсидский художник и поэт, либо был распят, либо с него заживо содрали кожу.[2777]

«Мани предстал перед царем и, грубо им встреченный, безуспешно пытался оправдаться, излагая ему основы своего учения и взывая к памяти Шапура и Ормазда. Царь приказал заключить его в оковы и бросить в темницу, а на следующий день, в понедельник, ему уже было предъявлено обвинение. Ученикам все же было позволено его посещать и слушать беседы, но через 26 дней после своего ареста он умер».[2778] Учение Мани понятно только в связи с учением Будды.

А. Л. Хосроев: «Независимо от того, будем ли мы называть манихейство новой религией (выросшей из христианства), или считать его мощной еретической (с точки зрения христианства) ветвью христианства, — в конечном счете важно не это, главное — за терминологическими спорами не просмотреть самой сути манихейства — мы увидели, что это религиозное движение-изгой имело невероятный успех в разных концах ойкумены и на протяжении многих лет успешно соперничало с религиями, которые в отличие от манихейства, с ранних пор были государственными (церковное христианство, зороастризм, буддизм, ислам). Слова, сказанные три четверти века назад, а именно: «Для понимания манихейского учения нужно еще бесконечно много сделать», нисколько не потеряли своей актуальности и сегодня».

Любопытно, что заняться Мани и его проповедями А. Л. Хосроева также побудил А. И. Зайцев в 1973 г. Нельзя не восхищаться такой прозорливостью:[2779]

«Интерес к манихейству пробудил во мне мой незабвенный учитель Александр Иосифович Зайцев, когда в письме от 27 июля 1973 г. ко мне, тогда студенту третьего курса, писавшему под его руководством курсовую работу об апокрифических «Деяниях апостола Андрея» (тема, никак в то время не приветствовавшаяся), указал мне на возможные «манихейские источники» этого памятника».

В связи с Мани упоминается Будда и латинским христианским автором IV в. н. э. Викторином, который убежден, что Будда — индиец, а Мани — перс. Уже в византийском анонимном словаре-энциклопедии конца X в. Суда, вобравшем в себя остатки античной традиции, все эти сведения причудливо перемешаны: «И этот Мани, и упомянутый Скифиан были брахманами по происхождению, а их учителем был Будда (Βουδδα), который до этого звался Теребинтом».[2780]

Теребинтом называют растение: терпентинное дерево (Pistacia terebinthus) — вид небольших листопадных деревьев и кустарников рода Фисташка семейства Сумаховые (Anacardiaceae). Естественная область распространения находится в Средиземноморье от Марокко и Португалии, включая Канарские острова, до Греции, западной Турции и восточного побережья Средиземного моря — Сирии, Ливана и Израиля. Встречается на сухих склонах гор, в светлых лесах. Дерево служит источником терпенина, живицы. Это растение надо отличать от истинной фисташки (Pistacia vera), известной в аюрведе как pistā, mukulaka и dantiphala samākṛti.[2781]

Избежал ужасного конца поклонник Мани Блаженный Августин, как Будда просто принявший христианскую действительность, дхарму, христианскую драму.[2782]

Блаженный Августин, Святитель Августин, Учитель Благодати (лат. Doctor Gratiae) — епископ Гиппонский, философ, влиятельнейший проповедник, христианский богослов и политик. Святой католической и православной церквей, он читал, как за полвека до его рождения не повезло проповеднику с говорящим именем, его то ли бросили в печь, то ли отдали на съедение зверям ради мимического развлечения народа (звери его не стали есть), то ли обезглавили.[2783] В момент кончины Януарию было около 30 лет:

«Святой Януарий,[2784] священномученик, почитаемый Католической и Православной Церквами, покровитель Неаполя. Во время гонений Диоклетиана Януарий регулярно посещал брошенных в темницу Поццуоли диаконов Созия и Прокла, совместно с ними совершал там литургию. Во время одного из таких богослужений Януарий был арестован. Затем епископ, а также диаконы Созий, Прокл, Фест, чтец Дезидерий и миряне Акуций и Евтихий были последовательно: брошены в печь, но остались невредимыми; отданы на съедение зверям в цирке Поццуоли, но звери не тронули их; наконец, были обезглавлены (305 год)».[2785]

Христиане вели учет всех, кто в жизни своей пострадал за твердеющего до кумира-идола (образа) евангелий — Христа. Единственным властителем Рима, мира, который не вредил кумиру христиан, все еще был Август. Но потом его образ выпадет из памяти, оставив в ней мим Аполлона-Люцифера. А мим Юпитера сменит мим, который попеременно играли отцы церкви, патриархи, великие понтифики, папы. Образ лицедея Гая Фурина останется вне поля связи с Христом.

Идол, образ, от греч. ἔιδωλον — физическое 2-мерное (рисунок) или 3-мерное (статуя, статуэтка) изображение божества или духа, служащее образной визуальной интерпретацией духовной силы (божества), которой производится религиозное поклонение. Так как идол используется как материальный посредник между человеком и божеством, то он считается предметом слепого преклонения. Цель создания идолов в религиях не только в попытке воплощения сверхъестественных сил, но и в потребности приближения себя к богу/богам на время пребывания в материальном мире. Впрочем Евсевий Кесарийский отрицательно высказывается про желание сестры императора иметь икону (от εἰκόνα — изображение) Христа. Это он объясняет еще не ветхозаветным запретом, а тем, что божественная природа неизобразима.[2786]

В числе первых мучеников видим Игнатия: он же первый крупный христианский словесник нееврейского происхождения и из нееврейской среды.[2787] Предполагают, что он был сирийцем — на том основании, что греческий язык его посланий несовершенен. Исходя из содержания посланий, можно считать его первым послеапостольским автором, не укорененным в ветхозаветной еврейской традиции. Игнатий пострадал за образ Христа 20 декабря 107 года в период правления Римского Императора Траяна, будучи скормлен львам на эстраде.[2788]

«От времени Августа (по состоянию на 6 г. н. э.) до эпохи Нерона (на 63–68 гг.) количество западно- и центральноевропейских легионов возросло с 11–12 до 16, а количество восточноевропейских (нижнедунайских) постепенно снизилось с 8 до 4. При Нероне рывком удвоилось количество азиатских легионов (с 3–4 до 6–7). На царствование Нерона вообще падает резкий перелом в ориентировке римской внешней политики. С этого времени неуклонно снижается количество западно- и центральноевропейских легионов — к царствованию Траяна (103 г. н. э.) оно уменьшилось вдвое (с 16 до 8) при одновременном возрастании количества восточноевропейских, нижнедунайских (с 4–5 до 13) и оставлении азиатских на прежнем уровне (6)».[2789]

По наследству от Нерона не жаловал поклонников романов о Христе Марк Ульпий Нерва Траян,[2790] римский император из династии Антонинов в 98–117 годах. Происходил он из испанских всадников. В правление Нерона отец Траяна вошёл в состав сената. Карьеру сын начал при Домициане, который в 96 году назначил его наместником Верхней Германии. Преемник Домициана Нерва усыновил популярного среди армии Траяна, а после смерти Нервы в 98 году. Носил следующие победные звания: Германский с октября 97 года; Дакийский — с конца 102 года; Парфянский — со 116 года; полный титул к моменту смерти: Император Цезарь, Сын Божественного Нервы, Нерва Траян Лучший Август Германский Дакийский Парфянский, Великий Понтифик, наделён властью народного трибуна 21 раз, Император 13 раз, Консул 6 раз, Отец Отечества (Imperator Caesar Divi Nervae Filius Nerva Traianus Optimus Augustus Germanicus Dacicus Parthicus, Pontifex Maximus, Tribuniciae potestatis XXI, Imperator XIII, Consul VI, Pater Patriae).[2791]

Плиний Старший, погибший при извержении Везувия пишет о Нероне недобро.

Этот антигерой (Нерон, — Д. Н.) Естественной истории появляется сразу же на фоне преступления: в 55 г. н. э. он отравил потенциального претендента на престол, четырнадцатилетнего Британика, сына императора Клавдия и Мессалины. Обратим внимание также на титулатуру: Плиний не признаёт за Нероном титулов «цезаря», «императора» и «Августа», тем более «божественного» и «отца отечества» (разве что с иронией: «вот сколько император, отец отечества расходовал на свои попойки!»[2792]). В нейтральных случаях он предпочитает сдержанное «принцепс Нерон» (Nero princeps gladiatorum pugnas spectabat smaragdo[2793]); иногда, особенно при укоризне или обличении, обходится без титула, как в XI, 144 и в XXXVII, 19, 29, 118 — просто Нерон, или Домиций Нерон. Полезно иметь в виду, что Нерон действительно звался первоначально Домицием (полностью: Люций Домиций Агенобарб), но после усыновления его императором Клавдием исключил эти три и принял имя Нерона Клавдия Цезаря Друза Германика.[2794]

Племянник ученого Плиний Младший в Панегирике императору Траяну деятельность Нерона также порицает.[2795]

Траян стал первым римским императором выходцем из провинции. Правление Траяна было отмечено большими завоеваниями. В результате двух кампаний в 101–102 годах и 105–106 годах покорена Дакия. На Востоке аннексировано Набатейское царство, в 114–117 годах во время войны с Парфией император присоединил к Риму Армению и Месопотамию, в 116 году дошёл до Персидского залива и захватил столицу парфян Ктесифон. Однако из-за мятежа евреев Траян был вынужден остановить кампанию и вернуться обратно. В августе 117 года в Киликии на пути в Рим Траян скончался. Его преемником стал двоюродный племянник Адриан.

В 99 году на триумфе Траяна после победы над дахами присутствовали кушаны. Посольство кушан (бактрийских царей) принимали Адриан (117–138 гг.), и Антонин Пий (138–161 гг.) «индийцев, бактрийцев, гирканцев».[2796]

Индийцы, бактрийцы и гирканцы (согдийцы? серы?) это не китайцы, с которыми перечисленные давно имели связи.

Послом какого-то из Антонинов представлялся и пришелец в Южный Китай из Камбоджи: «Правитель страны Да-цинь (Рим, — Д. Н.) постоянно имел намерение отправить послов и установить связь с Китаем, но на пути было огромное море, послам и купцам всегда приходилось брать с собой провизии на три года, и потому немногие люди приезжали из страны Да-цинь в Китай. В первые годы Янь-си при императоре Хуань-ди правитель страны Да-цинь, Ань-дунь (Антонин), прислал посла, который вступил в Китай через границу Жи-нань (приблизительно район совр. Ианя во Вьетнаме) и принес в качестве дани слоновую кость, роги носорога, панцири черепах.[2797] Это было их первым сношением [с нами]. Среди даров не было очень ценных или редких вещей; полагали, что писавший об этом умолчал.

В середине годов Тай-кан (280–289) правления императора У-ди цзиньской династии правитель страны Да-цинь снова прислал посла с дарами.

Говорят, что к западу от этой страны есть Жо-шуй (Слабая вода) и Лю-ша (Сыпучие пески) и что это недалеко от обители Си-ван-му (Матери-королевы Запада), почти там, где заходит солнце. (Иллюстрированное описание иноземных стран гласит: «на севере от страны Оу-цзюй есть страна, которая называетсяы Да-цинь. Народ этот крупный, высокий, ростом в чжан и пять-шесть чи. — Ду Ю)».[2798]

О Трояне помнили долго; он упоминается в Слове о полку Игореве.[2799]

Проповедовать учение Будды в мире Януса, мире, давшем переродившихся будд, было непросто.[2800] Опять мешали трудности перевода.

В основном христианские авторы упоминали о Будде в ходе полемики с манихеями (как, например, Викторин) или в связи со сходством преданий о рождении основателей христианства и буддизма — (Иероним и др.). Еще в конце I в. н. э. Дион Хрисостом он, упрекая своих соотечественников, всячески превозносит обычаи индийцев как самого счастливого на земле народа.[2801] Индийские брахманы, по его словам, полны справедливости и любви к божественному,[2802] они владеют «источником истины».[2803]

Еще более хвалебными высказываниями об индийской мудрости насыщено жизнеописание Аполлония Тианского Филострата. Некоторые описания, приводимые Филостратом напоминают и буддийских монахов. Например, характеристика одежды: белая шапка (митра), ноги обнажены, накидка оставляет открытой одну руку и плечо, но прямых данных, указывающих на знакомство Филострата с буддизмом, в его труде не встречается, скорее наоборот: брахманы выступают в качестве некоего духовного идеала.[2804]

Это первое описание униформы буддистов на Западе.

В своем знаменитом труде О граде божьем Августин пишет:

«И индийские гимнософисты, которые, как говорят, нагими занимаются философией в пустынях Индии, являются его (града божьего) гражданами».[2805] Джайнисты (радикальные буддисты) и подобные им нагие бабы-святые обычны и в современной Индии. Они большие знатоки в употреблении гашиша.[2806]

Своеобразнейшей фигурой среди мыслителей периода поздней Римской империи был Плотин — основатель учения неоплатоников.[2807] Его ученик и биограф Порфирий писал, что Плотин «достиг в философии таких успехов, что захотел познакомиться и с тем, чем занимаются у персов, и с тем, в чем преуспели индийцы».[2808]

Плотин[2809] определил Божество как неизъяснимую первосущность, стоящую выше всякого постижения и порождающую собой все многообразие вещей путем эманации (излияния). Признавал переселение душ, на которой основывал нравственное учение жизни.[2810]

Вместе с войсками императора Гордиана Плотин отправился на восток, но император был убит, и мечта философа осталась неосуществленной. Гордиан III[2811] — римский император с 22 апреля 238 по 11 февраля 244 года. По персидским источникам Гордиан погиб во время битвы при Фаллудже против царя Шапура. Об этой битве римские источники умалчивают.[2812] Город в Ираке Фаллуджа[2813] второй раз получил широкую известность в 1991 году во время операции Буря в пустыне и особенно в 2004 г. во время Иракской войны армий США и союзников. В марте 2004 года 82-я воздушно-десантная дивизия передала ответственность в провинции Аль-Анбар подразделениям морской пехоты США. 31 марта в засаду попал конвой американской частной охранной фирмы Blackwater. Четверо охранников были убиты, их тела пронесены через город и повешены на мосту. Видеозапись события была показана по всем мировым телеканалам.

Именно у христианских авторов впервые в античном мире появляются первые более или менее подробные сведения о буддизме, самые ранние из них в трудах Климента Александрийского. Он высоко оценивал брахманов: «Брахманы, которые живут в горах, дышат чистейшим воздухом и из всех людей проводят жизнь наиболее совершенную и насыщенную», но вместе с тем самосожжения гимнософистов он считал бесполезными: они, по его мнению, не познали настоящего бога, и поэтому их самоубийства не имеют характер мученичества за веру.[2814] Его точка зрения, таким образом, уже значительно отличается от позиции языческих авторов, безусловно одобрявших брахманов и восторгавшихся их мудростью.[2815]

Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан[2816] — один из наиболее выдающихся раннехристианских писателей и теологов, автор 40 трактатов, из которых сохранился 31, счел нужным прямо указать на отличие христиан от брахманов и от гимнософистов:[2817]

«Но мы (христиане) — не брахманы и не индийские гимнософисты, которые обитают в лесах и отрекаются от жизни».[2818]

Христиане предпочитали жить среди людей, в городах. Служить монахами и работать руками хотели далеко не все первые христиане, предпочитая основывать филиалы своих церквей, сначала частным образом, а потом всей мощью государства, борясь затем за монополию на рынке обрядовых услуг. Мешал засевший в образе Христа Lucifer-Август.

В армии это называется нарушение субординации. Бунт.

В зарождавшемся богословии Тертуллиан впервые выразил концепцию Троицы. Положил начало латинской патристике и церковной латыни, языку средневековой западной мысли.

Знаменитая максима credo quia absurdum est (верую, ибо абсурдно, то есть метафизично в понимании, глупо, бессмысленно, тупо) является парафразом фрагмента сочинения Тертуллиана О плоти Христа (De Carne Christi), где в полемике с гностиком Маркионом он пишет: Et mortuus est Dei Filius: prorsus credibile est, quia ineptum est. Et sepultus resurrexit: certum est, quia impossibile. Что может значить: И Сын Божий умер: это бесспорно, ибо нелепо. И, погребённый, воскрес: это несомненно, ибо невозможно; И умер Сын Божий; это вполне достоверно, ибо ни с чем не сообразно. И после погребения воскрес; это несомненно, ибо невозможно.[2819]

В другой своей работе Тертуллиан счел нужным развенчать мудрость и персидских магов, и египетских жрецов, и индийских гимнософистов.[2820] Подобным богостроительством занимались марксисты вплоть до преждевременно погибшего А. А. Богданова.

Епископ италийского города Порта Ипполит (ум. в 236 г.) также не прошел мимо брахманской философии в своем труде «Опровержение всех ересей».[2821]

В сочинении «Ковры», написанном в 200–202 гг., целью Климента было доказательство превосходства христианской религии над греческой философией. Он пишет:

«(1) Итак, философия, весьма полезное достояние, с давних пор процветала среди варваров, освещая [своим блеском] народы, а потом уже пришла к эллинам. Представляли ее среди египтян пророки, среди ассирийцев — халдеи, среди галлов — друиды, среди бактрийцев — саманеи (Σαμεναιοι), среди кельтов — философствующие, среди персов — маги, среди индийцев — гимнософисты, а также другие философы варваров.

(2) Их (гимнософистов) племя (γενος) состоит из двух частей, и одни из них называются сарманами (Σαρμαναι), а другие — брахманами. А те из сарманов, которые называются гилобии (υλοβιοι[2822] — живущие в лесах), ни в городах не живут, ни крыши над головой не имеют. Они изготовляют себе одежду из коры деревьев, питаются желудями и пьют воду из пригоршни...

(3) Есть среди индийцев и такие, которые верят наставлениям (παραγγελματα) Будды (Βουττα), которого они за его наивысшую благочестивость (δι'υπερβολην σεμνοτητος) почитают как бога».[2823]

В тексте Климента есть и одно важное отличие: «среди бактрийцев [философы] — саманеи». Бактрией в I–II вв. античные авторы называли могущественное Кушанское царство, восточного соседа Парфии, где получил распространение буддизм. Термином siamana (пал. samana, шаманы) там стали обозначать буддийских монахов. А. Диле не без основания полагает, что термин siamana через среднеперсидский ssamana и арамейский samanaja трансформировался в греческом языке в samanaioi.

Таким образом, Климент указал на распространение буддизма в Кушанском царстве.[2824]

Уже в самом конце существования Римской империи религии Индии привлекают внимание Софрония Евсевия Иеронима[2825] — церковного писателя, аскета,[2826] переводчика Библии на канонический латинский язык.

В описании о непорочном зачатии Будды[2827] учение брахманов рассматривается в связи с деятельностью Аполлония Тианского, шарлатана и мага, и потому плохого.[2828]

Позднее христианский мир знает о Будде по легенде о Варлааме и Иосафате, где Гаутама был причислен к христианским святым.

«Варлаам и Иоасаф» — средневековый роман-житие индийского происхождения, по своему сюжету восходящий к преданиям о Будде.[2829] Распространён в нескольких восточных литературах: персидско-пехлевийской, арабской (имеются две версии), еврейской, эфиопской, армянской. Роман «Варлаам и Иоасаф» приобрёл международный характер в XI веке; христианская переработка его в латинском переводе греческого текста была воспринята и романо-германскими литераторами, популяризировалась там до степени народной книги; в печатном виде роман появился рано, в период инкунабул.[2830]

Младшим современником Климента был уроженец Эдессы Бар Дайсан.[2831] Он известен как один из основоположников сирийской литературы, а также как христианский богослов (еретического направления).[2832]

Бар Дайсан написал не дошедший до нас труд об Индии, но который цитировал в своих сочинениях ученик Плотина Порфирий[2833]. Бар Дайсан не пересказывал идущую от Мегасфена традицию, а использовал совершенно новый источник сведений: он записал рассказы индийских послов, которые прибыли в Сирию в царствование императора Элагабала.

«Марк Аврелий Антонин Гелиогабал или Элагабал,[2834] римский император из династии Северов с 8 июня 218 по 11 марта 222 года. Сенат при нём был совершенно унижен включением в его состав массы выходцев из Азии; магистратура сделалась достоянием актёров, вольноотпущенников и слуг. Личная жизнь императора была сплошным развратом: он хвалился, что ни одна продажная женщина не имела столько любовников, сколько он. Когда Гелиогабал попытался уничтожить двоюродного брата, солдаты подняли мятеж против императора и убили его вместе с матерью. Труп Гелиогабала выбросили в Тибр (один источник добавляет, что перед этим его кидали в Большую Клоаку, Cloaca Maxima — канал канализации в Риме до 3 м. в ширину и более 4 м. в высоту), запретив кому-либо ещё принимать имя Антонин, которое он обесчестил».[2835]

В одном из фрагментов Бар Дайсан описывает пещерный храм в Индии,[2836] в другом касается, казалось бы, традиционной темы — описания обычаев брахманов и саманеев (Σαμαναιοι), т. е. шраманов.

«Жизнь же саманеев, — пишет он, — проходит следующим образом. Они живут вне города, проводя весь день в беседах о божественном. У них есть обители и храмы, построенные царем, в которых назначены управители, получающие от царя для содержания собирающихся продукты, состоящие из риса, пшеничного хлеба, плодов и зелени. По звуку колокола саманеи удаляют всех [посторонних], пришедших в их обитель, а сами приступают к молитвам. После того, как они помолятся, вновь раздается колокольный звон, и слуги, поставив перед каждым блюдо (ибо двое саманеев не едят из одной посуды), дают им рис».[2837]

Желающих проводить время таким образом называют монахами. А вот за монашеской молитвой все видят разное.

«Датой проникновения буддизма в Японию считается 522 г. B Тибете это событие произошло ровно на столетие позже — в 622 г. Уровень развития обеих стран был в это время приблизительно одинаков. Р. Эквол отмечает контраст между благолепной торжественностью классического буддийского богослужения и дикой воинственной обстановкой службы в бонском святилище Тибета на вершине холма, где длинноволосый жрец кидает жертвы в огонь ветвей можжевельника и угрожающими тревожными выкриками призывает божество, в то время как всадники на конях бешено носятся вокруг святилища, стреляя из ружей в такт заклинания. «Такие жертвоприношения и действия, — пишет Р. Эквол, — безусловно, часть добуддийской религии Тибета, которая была проникнута воинственностью и бесшабашной дикостью». То же самое мы встречаем и в ритуалах синто.

«Различие между двумя религиями (правилами жизни поклонников учения Будды и тибетского бон, — Д. Н.), — пишет Р. Эквол, — выражено в относительном предпочтении той или иной из целей, которые для них общие. Обе религии стремятся к обеспечению существования души в посмертной жизни и обе стремятся к какой-то защите и помощи в успехах в этом мире. Но цели буддийского религиозного культа более связаны с потусторонними предметами: с освобождением от страданий: колеса жизни, от оков невежества и желаний и от зол существования. В условиях преобладающего интереса к продвижению до состояния бодисатвы, или тхарба (освобождение), сравнительно мало внимания уделяется счастью и здоровью в этом мире. Напротив, бон-по прежде всего нацелена на успех, здоровье и защиту от зла именно в этой жизни, тогда как последующее убежище на небесах представляет для нее лишь второстепенный интерес».[2838]

Таково же разграничение функций между синтоизмом и буддизмом в религиозной жизни японцев.[2839]

Одна космогоническая версия бон утверждает, что мир возник из трех элементов: пустоты, света (царства богов) и тьмы (царства демонов).[2840] Здесь пустота явно выступает как позднейшее философское добавление, а более ранние представления, очевидно, отражены в другой версии о возникновении мира из двух яиц: черного и белого (из черного возникло все злое, из белого — все доброе).[2841] Очень широко распространенный в синто тройственный символ томоэ, состоящий из трех образующих круг запятых, также создан позднейшим добавлением третьей запятой к первичному дуалистическому символу «ян-инь» (единство мужского и женского, светлого и темного начала).

При всем внешнем различии между религиозной борьбой в Японии и Тибете, при наличии в каждой стране своих неповторимых черт общие закономерности были весьма сходны. И там, и тут мы наблюдаем конфликт между привнесенной извне более сильной мировой религией — буддизмом и местными, не столь сильными, но все же достаточно жизнеспособными культами. Конфликт этот имел определенную политическую окраску, причем за местными культами закреплялась роль знамени оппозиции. В итоге конфликта устанавливалось равновесие, в котором при господствующем положении новой религии оставались ниши для существования старой, причем на ее долю выпадали преимущественно житейские, бытовые функции. Сами старые правила испытали сильное влияние новых и изменились под ее воздействием. Однако эта изменение пошла не по пути рабского уподобления, а по пути образования сходных, но отличающихся по своему оформлению элементов религии».[2842]

Все как в Европе и на Руси, с той лишь разницей, что учение Будды проповедники вложили в уста Мошиаха-Христа, усложнив тем труд переводчиков.

Неохраняемая никем в степи ступа — отличное убежище для семей грызунов. А если их еще и подкармливать — наилучшее.

Учение Будды распространялось по миру как шар Януса, сбивая ступы-кегли-идолов привычных божеств.

Удачного игрока в кегли, одним ударом сбивающего все кегли, называют Rattenkönig — крысиный король.[2843]

 

 

---

Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 212; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!