Диалогическая основа супервизии в гештальт - терапии
Многие виды супервизии, ориентированные на приобретение знаний и навыков, изначально не диалогичны — это технические контакты между супервизором и терапевтом (базирующиеся, по Буберу, на состоянии «Я — Оно», предполагающем наличие цели). Принципиальным отличием супервизии в гештальт-терапии являются диалогичность отношений между участниками этого процесса. Как и в гештальт-терапии, в супервизии гештальт-терапев-тов диалог является базовым состоянием, внутри которого становится возможным профессиональное развитие терапевта. Диалогическая позиция терапевта вовсе не равноценна той форме речи, которую называют диалогом (обмен репликами).
Диалог — это открытая встреча двух феноменологии (Resnick, Estrup, 2000) — феноменологии терапевта и феноменологии клиента. Диалогичность в терапии и в супервизии требует:
а) присутствия — то есть доступности опыта и феноменологии терапевта (супервизора);
б) включенности — попытки терапевта (супервизора) принять опыт клиента (терапевта);
в) способности терапевта (супервизора) предаться диалогу, то есть подчиниться межличностному процессу, позволяющему произойти чему-то живому между двумя личностями, участвующими в этом процессе.
Рик Хикнер (2002) говорит, что диалогическая позиция терапевта, предполагающая личностную открытость клиента, целительна, а следствием хорошей терапии является диалогическая отзывчивость клиента. В начале терапии в диалогической ситуации нет равновесия, скорее имеется не диалогическая ситуация сама по себе, а ее возможность, открытая со стороны терапевта. И если гештальт-терапевт способен к «Я-Ты»-позиции, он становится также способным открыть ее в клиенте, проблемы взаимоотношений которого с другими людьми во многом являются следствием отношения к себе как к объекту (так же, как и к другим людям). Равное участие в диалоге предполагает, что обе его стороны — и терапевт, и клиент — определят для себя, насколько далеко они готовы в нем продвинуться, максимально возможно присутствуя друг для друга.
|
|
Диалогически ориентированный терапевт старается поддерживать как можно более полный контекст для понимания клиента, он внимателен к целостной личности, включающей в себя различные аспекты ее бытия. Способность к диалогичности формируется в процессе обучения гештальт-терапевта и всякий раз должна восстанавливаться в процессе супервидения, если утрачивается в контакте с клиентом.
Гештальт-терапия рассматривается как контекстуальная терапия (Parlett, 1991), и по большому счету вопрос супервизора к гештальт-терапевту, который он может реально не задавать, но через призму которого он видит и слышит терапевта на супервизии, звучит так: «Какой именно контекст бытия этой личности определяет или ограничивает «здесь и сейчас» проявления терапевта в терапевтическом процессе? Что мешает этой личности существовать во всей ее полноте?» Так же, как и у клиента, полнота существования всегда является более целостным контекстом по сравнению с профессиональным поведением терапевта, ограниченным рамками теории, нормами и правилами, особенностями данной личности и ее устоявшимися способами жизни среди других людей и вместе с ними.
|
|
Основой для супервизорского процесса становится диалог о том, как терапевт в терапевтическом процессе утрачивает способность к соприкосновению с самим собой и тем самым с другим человеком — своим клиентом. Именно клиент определяет способ бытия в ходе терапевтической сессии, что терапевт осознанно позволяет и к чему является профессионально и личност-но чувствительным. Только соприкоснувшись с другим способом жить, он может понять его особенности и рассмотреть вместе с клиентом его возможности, имплицитно содержащиеся в фоне его жизни. Но именно в этот момент и появляется опасность не стать присутствующим в отношениях и утратить способность к диалогу. Эта опасность заключается в принятии терапевтом ограничивающих способов обращаться с собой, свойственных клиенту, и — параллельно — своих собственных ограничивающих способов обращаться с собой в контакте с этим человеком. И тогда диалог между ними становится невозможным.
|
|
Задачей супервизора становится восстановление способности терапевта быть диалогичным, что, по сути, равняется способности как можно полнее личностно присутствовать в отношениях, чего не заменить никакими техниками, приемами и навыками. Впрочем, это совсем не исключает их применения внутри контекста супервизорских (или терапевтических) отношений. И поскольку супервизорская сессия — это тоже встреча двоих, именно на ней может быть восстановлен более полный контекст отношений «терапевт — клиент». Это возможно только в том случае, когда супервизор в ходе сессии поддерживает свое целостное личностное присутствие в контексте отношений «супервизор — терапевт» и побуждает к тому же терапевта.
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 495; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!