Культурализм: культура как политическая идеология.
Эриксен Д.М., Стжернфелт Ф.
Дебаты на тему мультикультурализма изменили политическую сферу. Левые настаивают на уважении культур меньшинств, в то время как правые защищают интересы национальной культуры. Но эти два фронта составляют только два варианта идеологии культурализма, настаивают Дженс-Мартин Эриксен и Фредерик Стжернфелт.
Культурализм-это концепция, согласно которой культуры обуславливают принадлежащие к ним личности, формируют законченные, органические системы, и личность не может выйти за пределы своей собственной культуры. но только осознать себя внутри неё. Также в концепции культурализма культуры имеют особые права и иммунитет - даже если они в то же время нарушают права личности.
Сегодняшний культурализм, в котором культура стала политической идеологией, процветает за счёт и левых, и правых. Наиболее известен мультикультурализм левого крыла, у которого есть как радикальный, антидемократический вариант, так и вариант, предполагающий возможность найти компромисс между мультикультурализмом и общественными либеральными взглядами. Однако также существуют ультраправые формы мультикультурализма, например французская концепция этноплюрализма, согласно которой все культуры имеют право на автономность до тех пор, пока каждая остаётся на своей территории. Такой подход в плане политике приводит к тому, что иммигранты должны либо полностью ассимилироваться, затрагивая все стороны их жизни от религии до кухни, либо вернуться в страны, откуда они родом ( при условии что такие страны существуют).
|
|
|
Культурализм имеет целый ряд аспектов, общих с национализмом; на самом деле национализм это субвариант культурализма, в котором каждая культура составляет основу государства. Поэтому неудивительно, что возродившийся в европейской политике национализм во многом использует идеи культурализма. Датская народная партия - очевидный пример перенятия датских националистических идей из девятнадцатого и начала двадцатого столетий, включая радикальную антипросвещенческую позицию того периода. Начиная со споров на тему карикатуры на Мухаммеда, эта партия почувствовала стратегическую необходимость объединиться с защитниками свободы слова против исламистских интриганов. И независимо от того, что могло быть причиной такой смены курса, нужно заметить, что она стала возможной только в результате, что партия провозгласила свободу слова достоянием Дании, как будто она является местным изобретением. Это типично культуралистская фальсификация истории : свобода слова не в Дании появилась. Её истоки уходят в международные движения просвещения: свобода слова- высококачественный импорт. Это нечто, что либеральные, демократически настроенные силы сумели пронести вопреки абсолютизму и Государственной Церкви Дании вплоть до того, как это право было узаконено Июньской Конституцией 1849 года.
|
|
|
Неотложная проблема Дании и международной политики – то, что культурализм существует по обеим сторонам политического спектра. От левых мы слышим призывы культуралистов признать наиболее антисовременные и неприятные культурные обычаи, от правых- возгласы о патриотизме и о возрождении отжившего неприглядного датского национализма. Эти два варианта культурализма- настоящие соперники, несмотря на то, что оба основаны на одной и той же иллюзорной системе идей. Сотни лет соперничали французские и немецкие националисты, однако зачастую они использовали одно и то же интеллектуальное наследие. Один культурализм автоматически становится врагом другого, потому что культурализмы по природе партикуляризмы, то есть каждый отбирает избранный народ, и не все народы могут быть в равной степени избранными. Однако скрипучая разноголосица партикуляризмов, в которой утрирование культурализма левых отпугивает избирателей, заставляя их переметнуться к правым и наоборот, не должно убедить кого-либо, что культурализмы левых и правых составляют главное противостояние в современной политике. Наоборот, конфликт заключается между просвещением и культурализмом, то есть между демократией, политическим либерализмом, правами личности, универсализмом и просвещением с одной стороны; и непросвещенным сохранением культуры, традиций, аутентичности, а также консервативной точкой зрения, что личность связана судьбой с определенной культурой – с другой стороны.
|
|
|
Существуют два вида критики ислама: часто кажется, что они связаны между собой, но путать их не стоит. Один из них критикует ислам как таковой, потому что это чуждая датской системе ценностей и традициям религия. Эта критика культурализма другим культурализмом; Иисус Христос против Мухаммеда. Роковой конфликт между двумя мифологическими персонажами. Тем временем другие критикуют ислам не потому что он не датский, а потому что это идеология, родственная различным видам тоталитаризма периода Мировой Войны в Европе. Это обоснованная критика политического движения, которое противостоит открытому обществу и основным принципам демократии. Она не направлена на ислам как таковой, скорее фокусируется на социальных, идеологических и политических барьерах, которые ограничивают права человека. Происходят ли эти барьеры из культурных политических религиозных или других догм в конечном счете неважно.
|
|
|
Вряд ли существует более серьезная задача в современной политике и политологии чем широкое рассмотрение развивающегося глобального просвещения и как можно более решительно вступить в борьбу, как с левым, так и с правым видами культурализма и порабощением личности культурой. Взгляд на критику, направленную левыми на культурализм правых дает представление о том, насколько далеко левые отошли от начальной позиции Эпохи Просвещения. Также это выявляет крайне скромное знание левых об их политических оппонентах в битве, длившуюся последние несколько десятилетий, на протяжении которых вопрос культуры появился на повестке дня и постепенно заменил прежние дебаты о различных политических утопиях.
Давайте взглянем на проблему с которой столкнулся культурализм левого крыла и насколько слепы два культурализма в отношении схожести между ними. Примечательно, что в Дании после поражения левых в парламентских выборах 2001 года, культурализм левого крыла до сих пор не способен произвести анализ своего мнимого оппонента, Датской Народной партии. Кажется, что спустя много лет после своего поражения, левые таки не смогли продвинуться. Они продолжают основывать свои идеи на том, что, по их мнению, к правым применим единственный термин «расисты», и что избиратели, которых привлекли на свою сторону правые либо расисты, либо имеют другие психологические проблемы, такие как «исламофобия». Политический анализ в какой-то степени кажется небрежно проведенным социально-психологической диагностикой. Естественно, это находит выражение в повторяющихся обвинениях культурализма правого крыла в расизме.
Сирийский философ Азиз Аль-Азмех в своей книге «»Ислам и современность» подчеркивает что дифференциализм, который является более обобщенной концепцией расизма, испытал то, что он назвал «расовой де-сегрегацией». Термин «раса» больше не используется как действующая форма идентификации и остался только аргумент культурализма. Датская Народная партия должна приниматься как культуралистическая партия, чья позиция является выражением современного дифференциализма. Ни одно значимое политическое движение в Дании или в Европе не основывается на идеях расизма. Этой позиции больше не придерживается ни одна элита и она не представлена никем, кроме неудачников-радикалов, не имеющих политической значимости.
Но почему левые не способны диагностировать культурализм у своего политического оппонента и бросится в атаку против реальной позиции партии? логично предположить, что это потому что они ослеплены теми же культурными взглядами что и их оппоненты: они сами являются культуралистами. И естественно, что это ограничивает их способность анализировать позицию оппонентов.
Оба культурализма, уважают культурные различия защиту этих особенностей. Культуралисты правого и левого крыла отстаивают эти оградительные меры под разными масками. Культуралисты левого крыла утверждают, что различные отдельные культуры должны быть способны сосуществовать на одной территории или в одном государстве, где официально или нет к людям применимы разные юрисдикции в зависимости от культурной группы, в которых они рождены. Культуралисты правого крыла отстаивают то же отношение к сохранению культурной идентичности, но каждые культуры на своей собственной территории в своей собственной стране.
Важный и часто незаметный эффект растущей важности двух форм культурализма в современной политике – это то, что социальные группы раннее формирующиеся на базе интересов сейчас в большей степени формируются на базе культуры. Естественно, что это делит эти группы политически.
Английский философ Брайан Берри пишет, что распространение частных интересов, вызванное культурализмом, благоприятно для политики «разделяй и властвуй», от которой выигрывают те, кому выгоден статус кво. Нет лучше способа предотвратить нежелательное объединения малоимущих способное вылиться в общие требования, чем натравить одних неимущих против других. Отвлекание внимания от общих трудностей, таких как безработица, нищета, низкое качество жилья, не отвечающие требованием коммунальные услуги- очевидная долгосрочная антиэгалитарная цель. таким образом приветствуется то, что подчёркивает частные проблемы каждой группы вместо того, чтобы фокусировать внимание на их общих проблемах.
Если убедить непривилегированные группы заинтересоваться вопросами религии, культуры и национальных особенностей, они разделятся и их внимание будет отвлечено от конкретных политических проблем. Текущая политическая ситуация в Дании, в которой большинство малообеспеченных датчан поддерживают культуралистов правого толка, в то время как иммигранты и мультикультуралисты поддерживают левых, - примечательный пример данного феномена. Возможно, это является одной из основных причин глубокого кризиса, в котором находится социально-демократическая партия, чьи постоянные избиратели сейчас разделены скорее по культурной принадлежности, чем по их собственным интересам. Как долго социально-демократическая партия и другие левые будут позволять иллюзии культурализма направлять их.
Прогрессирующая увлечение левых радикальной концепцией культуры, как в Дании, так и на международном уровне, - одно из важнейших и наименее оценённых политических событий за последние 30 лет. Культурализм в политике левого толка - вовсе не современный феномен. Он впервые появился в 1947 году, когда американские антропологи попытались сорвать декларацию прав человека ООН. Они отказались принять возможность признать всемирные права человека, так как это подавило бы отдельные культуры. Однако левые партии Запада – коммунистические, социально-демократические и социально-либеральные были в то время настолько интернациональны в своих позициях, что культурализм не вышел на поверхность. Тем временем в 80-ых и 90-ых образовался вакуум, вызванный тем, что марксизм и его роль ориентира для партий левого крыла утратили свои позиции. Глубоко консервативные идеи культурализма незаметно заняли это пустующее место. Удивительно то, что в основном это преобразование произошло без стартового толчка- несмотря на то, что в некоторых аспектах культурализм прямо противоречит марксизму. Тогда как марксизм утверждает, что культура это надстройка социально-экономической системы, культурализм, напротив, склонен считать экономику государства зависимой от его культуры и системы ценностей этой культуры, или, по крайней мере, что экономика неотличима от остальных культурных особенностей обсуждаемого общества.
Таким образом культурализм является чем-то вроде антропологической контрреволюции, переворачивающей марксизм с ног на голову. Если рассмотреть аргументацию левых в 1960-ых и 1970-ых, там в основном говорится об экономике, классовой борьбе, способах производства, политических системах и ресурсах, термин «культура» был второстепенным и встречался редко. Сейчас применимо обратное, и культура привлекает куда больше внимания, чем экономика и общество, но никогда не было серьёзного противостояния, в котором одна модель заменялась бы на другую, как могло бы ожидаться в обычных политических прениях. Не было яростных столкновений между партиями касательно абсолютной важности экономики или культуры. Переход между противоположностями был достигнут путём плавного преобразования, почти изо дня в день, обычно без двух форм отношения к тому, что происходит. Возможно это потому, что культурализм и марксизм имеют ещё более простой и глубокий общий принцип: угнетённая группа сродни доминирующему большинству. В таком случае, возможно, принять сторону угнетённых, следуя лозунгу левых 1970-ых: «Угнетённые всегда правы». Он понимался довольно буквально, с выводами, идущими дальше аргумента, что угнетённые имеют право на освобождение от угнетения. Отныне все их догмы стали достойны уважения, вне зависимости от того, правильны ли они и справедливы; важно было то, что они производные культуры угнетённых. Поистине аргумент ad hominem. Таким образом, было возможно заменить рабочий класс «культурой угнетенных», даже если это означало, что эмансипация должна была быть заменена строгим культурализмом, который отстаивал устаревшие нормы, что означает полную перестановку, как с точки зрения философии, так и ценностей, которые прежде отстаивали левые.
В своей книге La tentation obscurantiste французская журналистка Каролин Фуре представляет интересную гипотезу относительно прогресса того, что мы называем культурализмом левого толка. Она отмечает, что двумя важнейшими прототипами для идентификации европейских либералов во время и после Второй Мировой войны были, с одной стороны, борьба против тоталитаризма и деколонизация и антиимпериализм с другой. Долгое время они были способны сосуществовать бесконфликтно, но после значительного развития исламизма в исламских государствах и среди групп мусульманских иммигрантов левые оказались разделены в зависимости от того, какая из двух принципиальных причин считалась важнейшей. Если решающей считалась борьба против тоталитаризма, люди настраивались против исламизма как против ещё одной формы тоталитаризма в послевоенный период. Но если первостепенной считалась борьба против империализма, исламизм поддерживался как легитимная замена западного империализма, сначала в колониальной версии, затем в глобальном масштабе. Последний вариант открыл левым культурализм. Это обернулось двойной проблемой для радикального мультикультурного левого крыла: культура одновременно означала и слишком мало, и слишком много. С одной стороны, она важна, так как помогает самоидентификации личности, а также даёт право на политическую защиту. С другой стороны, левые исторически утверждали что культура не имеет значения и определяющими факторами являются экономические и социальные условия. В то же время эта марксистская доктрина стоит за идеей мультикультурализма о том, что все культуры, вне зависимости от того, насколько они антидемократичны и антилиберальны, могут сосуществовать в одном обществе. Этот дуализм естественно является постоянным источником путаницы для радикального левого мультикультурализма. Культура одновременно постоянный источник глубокой идентификации и в то же время поверхностный феномен, основанный на экономических детерминантах. Невозможно, что оба толкования являются истинными.
Все чаще встречается термин «исламофобия»; он используется для клеймения любой критики исламизма и аспектов ислама, которые противоречат демократии, правам человека и конституционному государству. Концепция культурализма бросает свет на проблемы, вызванные словом, впервые употреблённым всемирной мусульманской организацией ОИК в борьбе против прав человека и в особенности свободы слова. Кампания против карикатуры, опубликованной в датской газете Jyllands−Posten, и последующий скандал был примером такой борьбы. Термин «исламофобия» всё чаще используется мусульманскими организациями и радикальными мультикультуралистами в попытке ограничить критику мусульманских движений. И правомерную, и необоснованную критику они разбивают вдребезги аргументом, который они называют «исламофобия» и таким образом приравнивают к расизму, антисемитизму, гомофобии и т.д. Левые используют этот термин наряду с «ксенофобией» и другими словами, перечисленными выше. Слово даже семантически суффиксом "phobia" выражает отрицательное качество – оно сочетает критический анализ и душевную болезнь. Но основная проблема этого термина заключается в том, что в отличие от других слов с аналогичной конструкцией, он применяется точкам зрения. Термины расизм, гомофобия и др. говорят о неадекватной реакции на качества, присущие человеку – на цвет кожи, сексуальную ориентацию и т. д. Однако ислам – не расовая принадлежность. Ислам точно такая же система верований, как христианство, коммунизм, либерализм, консерватизм, нацизм индуизм и другие различные интеллектуальные доктрины религиозного, политического или философского происхождения. Как уже было сказано, демократия основывается на принципе «занятия позиции согласно убеждениям» и «занятия одной точки зрения, пока ты не займёшь другую»- как гласят два датских демократических девиза.
Доктрины восприимчивы к открытой и непрерывной критике, и если вы твёрдо убеждены в своей позиции, вы можете попытаться подтвердить эту веру. Но вы не можете убедить других участвовать в этом, прося их воздержаться от критики. А ведь это именно то, что пытается сделать термин «исламофобия». Левые разработали полезное отношение к исламизму путем безоговорочного принятия этого термина, с его умышленно манипулирующим дисциплинарным эффектом. Однако этот подход парализует способность самых левых размышлять. Любая критика культурализма оказывается заклейменной как исламофобия. И по существу политически непригодна.
Признание термина «исламофобия» достигается призывом радикальной концепции культуры, как будто существует такое создание как homo islamicus. Это приводится к исполнению в союзе с теми различными обычаями в исламе, которые специально пытаются придать этой религии значение судьбы, требуя, во всех обстоятельствах, что мужчина, вступая в смешанный брак, настаивает на принятие ислама, то время как информация относительно других вариантов выбора подавляется и что важнее запрет отступничества. (Отступничество всегда наказуемо, либо штрафом, либо перевоспитанием либо конфискацией собственности, либо принудительным разводом с супругом путем так называемой «гражданской смерти» либо даже реальной смерти). По этой причине слово «исламофобия» имеет странный привкус. Оно преобразует религию в расу.
Интеллектуальный исламизм преуспел в проникновении в международные дискуссии, в левые и либеральные политические группы, потому что он был способен обеспечить всеобщее принятие культурного аргумента, это было достигнуто с помощью культурализма – популярной антропологической концепцией культуры. Все это тем более вредоносно политическим дебатам, потому что культурализм пытается деполитизировать догмы, которые являются политическими по своей природе, и это оставляет беззащитными для критики и выпадов.
Политические позиции односторонни по природе: либерализм, консерватизм, социальный либерализм, социальная демократия и социализм, все соревнуются друг с другом несмотря на то, что как правило, все они едины на более фундаментальном уровне, каждая в свою очередь выступает против фашизма, коммунизма, исламизма и прочих тоталитарных «измов». Но если системе догм, политическому движению дать определение «культура», то они не будут больше обсуждаемой точкой зрения среди остальных. Согласно этой концепции, культуры органические несократимые цельности сами по себе. Отсюда, культуры не только имеют право на существование, уважение и привилегии, они также имеют право на защиту и право оставаться неизменными. Это стало актуальным в случае с карикатурами в Jyllands−Posten, которые были обвинены в оскорблении культуры.
В нашей книге The Politics of Segregation мы спрашивали исламистов в мультикультрной Малазии почему они считают неуместным критиковать или высмеивать людей, придерживающихся различных точек зрения, и как в таком случае надо вести себя имея дело с такими темами которые хотели затронуть Jyllands−Posten. Руководитель исследований Мусульманского университета объяснил, что сначала необхождимо войти в диалог с партией, которую вы хотите критиковать, прежде чем что-либо выйдет в печать. В случае, о котором идет речь, Jyllands−Posten должна была связаться с Islamisk Trossamfund («Исламское Религиозное сообщество» - Датское подразделение мусульманского братства), чтобы получить разрешение. Последствия демократической дискуссии, о которых идет речь, достаточно примечательны: если этот подход приводился бы в исполнение систематически, то любой обмен мнениями был бы скрыт от публики и стал бы темой закрытых дискуссий с целью отдать приоритет диалогу между партиями. В результате защиты культур таким способом, публичные дискуссии прекратятся и свободные споры останутся исключительно среди граждан.
Если следовать этой логике последствия для демократии будут самыми драматическими. Jyllands−Posten высмеяала непристойные политичесие идеи использования религии в пользу политики как на знаменитой карикатуре Курта Вестергаарда, изображающая пророка с бомбой в Тюрбане. Однако ислмисты обвинили газету в исламофобии.
В любом случае: неважно в реформитском, революционном или террористическом варианте, исламизм убеждает, что общество должно быть согласно законам Шариата. Когда это называется «культурой», становится возможным отклонять любую внешнюю критику как «исламофобию» или «расизм», потому что критики не «уважают» «культуру». Нацизм пытался сделать нечто схоже, позиционируя себя как продолжение культуры древних германцев; однако тогда критики были резче чем левые сегодня, а также были способны видеть суть сквозь риторику. Сегодня мы являемся свидетелями того, как исламистские движения, такие как Деобанди, Ваххабизм, Салафизм и Мусульманское Братство (испытывающие прямое влияние итальянское фашизма и французского фашиста Алексиса Каррела) защищены культурным «аргументом»: фактически они не являются политическими программами, но «культурами» и в силу этого не могут подвергаться критике. Но как только культуры входят на политическую арену они по определению должны быть подвержены обсуждению и критике как все остальные сообщества, группы, партии и движения, которые имеют политические амбиции. В таком случае, ни священники, ни имамы, ни клирики – никакой веры - не имеют больше прав на уважение чем какой-либо другой человек просто потому, что они пользуются божественной риторикой в своих политических требованиях.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 1061; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!