Автор благодарит владельцев за предоставленные фотографии. 67 страница
начинающие музыканты стремились туда показать свое творчество. Больше не стремятся - некому показывать - нынешнее клубное месиво музыку не слышит. Не слышит и все, потому как не воспинимает музыку-то. Оно воспринимает звук, простой звук которого ему, месиву, вполне хватает на этой тусовке для оттяжки. Потому теперь туда уже никто не рвется. Из музыкантов. А давать сольные большие концерты по силам только серьезным группам, любимым народом. Причем, на былой славе не всегда получается выехать. Сейчас, в 1996, к примеру, трудновато сложились гастрольные дела у БГ - даже традиционно любящие его творчество волжские города вынуждены отказаться от концертов - слишком непредсказуема программа выступления мэтра, слишком недешевы билеты. Гораздо проще купить кассету и поставить то, что радует в его песенном наследии. Борису остались лишь крупные города Москва да Питер, в этих людских скопищах среди многомиллионных масс находится достаточное количество аудитории, чтобы заполнить не один зал. В городах же с миллионным населением, тем более меньшим концертные условия мэтра просто непреемлимы...
В то же время, о котором идет речь, все выглядело совсем иначе, рок только что прорвался в огромные залы и эйфория захватила обоюдно музыкантов и массы зрителей. Так продолжалось достаточно долго. Настолько долго, что в немыслимом просто шквале, потоке концертов роковики подустали. А публика требовала еще и еще - страна-то у нас большая, пока всех объедешь... В общем, роковики, оказавшись вовсе не семижильными, тоже начали допускать на концертах... небрежности, что ли... Чем дело кончилось уже известно - шелуха отлетела, зерна остались. Только вот концерты все реже и реже... Наступил момент, когда мне, как и многим, думаю, этих концертов со стенкой музыкантов на заднем плане и лидером на авансцене не хотелось вовсе. Хотелось все вернуть туда, когда все только начиналось - в семидесятые, когда рок-музыкант до дрожи волновался на сцене и публика в зале тоже волновалась в предвкушении чего-то особенного, настоящего... И хоть, как известно, дважды в одну реку войти неможно, но попытка не пытка. Так и появился проект “Черный бархатный занавес”. Просто сзади убиралась стеночка из музыкантов и каждый из мэтров остался один на один со зрительным залом. Конечно, все это были уже мэтры, а не начинающие юнцы. Но и публика была уже не той, с первых рок-сейшенов. В принципе, они были на равных.
|
|
|
В проекте было немало рок-н-ролльных корифеев. Упомяну лишь наиболее любимых народом: Андрей Макаревич, Александр Градский, Слава Бутусов, Юра Шевчук... С каждым из этих приездов связана своя история. Александру Градскому разгильдяи из городской мерии северодвинского атомного центра, которым они гордятся как самым крупным в мире, вовремя не перечислили причитавшуюся с них часть денег за билеты и зав. отделом культуры приперся на выступление во Дворец ленкома с каким-то обязательством-распиской. Саша откровенно посмеялся над странноватыми “новыми северодвинскими”, порвал филькину грамоту и предложил сохранить обрывки на память, а полагающиеся деньги перечислить какому-нибудь бедствующему детскому дому. Думаю, эти обалдуи от культуры, строившие какие-то грандиозные проекты по культурному переустройству города, построенного по прихоти Сталина в 1937 году, а наделе ведущие себя как обычные мелкие жулики-чиновники,
|
|
|
так и не поняли с каким потрясающего таланта человеком встретились северодвинцы. Может, будь они поумнее да хоть чуточку интеллегентами, за которых так рьяно себя выдавали, то не опустились бы до мелкого надувательства в отношении мастера. Да и сами северодвинцы тоже хороши. Их колосально трудно было затащить на концерт. Еслиб не содействие нескольких людей - Раи Евглевской, Коноваловой, Алиша Байрамова то их снобоватые земляки так бы и не поприсутствовали на этом празднике души. Градский стабильно потрясающе мощен на своих сольных концертах. Он делает со зрителем все, что хочет с первой же песни и, пожалуй, только на его выступлении публика с первой же песни понимает, что перед ней великий артист. Именно великий, именно артист. Таких на эстраде в бывшем Союзе больше не осталось. Даже выступления Аллы Борисовны, да простят мне сие её поклонники и сама певица остаются в тени. Сколь трудно публику собрать на встречу с Градским, столь трудно её потом с этой встречи выпроводить. Это, пожалуй, единственый случай, когда и концерт длится два часа и бисы столько же. И каждый раз. Знаю, что у Александра крайне редки концерты. Этот бриллиант сверкает не каждому...
|
|
|
А перед гастролями Славы Бутусова мне пришлось вначале изрядно... напиться. Это был мой первый гастрольный опьгг работы с ним. Похоже, что он тоже впервые отправлялся на гастроли без какого-то ни было сопровождения. Что уж там произошло, не знаю, а только в день концерта за час до прилета я улышал от него по телефону, что все придется перенести - он по каким-то причинам не летит. Это была одна из первых отмен, точнее, перенос концертов в моей практике. Прежде чем что-то предпринимать, я прибегнул к традиционному русскому способу ликвидации неприятностей. Проще говоря, не отходя от телефона по которому получил примечательное известие, в доме Раи Евглевской под закуску быстренько собранную заботливой женской рукой опрокинул стакан русской водки, но безуспешно. Так что с объяснениями к публике пришлось идти почти трезвым. Как позже выяснилось, именно в тот момент Слава в очередной раз менял всю свою нескончаемую директорскую рать и в итоге на северодвинские концерты появился абсолютно один. Он ужасно волновался, но все прошло прилично - публика была просто счастлива видеть и слышать прежние и новые песни. К тому Бутусов был просто проникновенно тактичен со зрителями в те два аккустических вечера. Мне кажется, оказавшись внутри подводной лодки (в то время мне хотелось многим музыкантам показать не парадную, а обычную чернорабочую подлодку; она хоть и остается самой быстроходной и дорогой, поскольку сделана из титана, за что получила имя “Золотой рыбки”, правда, янки прозвали ее “ревущей коровой”, за гул, который издает при перемещении, так вот, она хоть и в книге Гиннеса, но обычная служебная лодка, с чудовищными условиями для обитания экипажа), пообщавшись с молодыми моряками, матросами Слава на какой-то момент вернулся в жизнь из которой уже давно ушел. Надо ли ему это было, не знаю... Как бы там ни было, зрители увидели несколько иного человека. Возможно, менее музыканта, более человека. Со зрителем это случается не часто...
|
|
|
С Андреем Макаревичем тоже произошла примечательная история. В зале собралась весьма разнообразная публика. Кроме тех, кто знает и помнит его боевую юность, пришли юные мальчики и девочки, для которых Макаревич просто известный кулинар. Ситуация складывалась весьма забавная. Андрей отнесся к ней с
равнодушным спокойствием: “Пойду постою с часок”,- сообщил он перед выходом на сцену архангельского Дома офицеров. Встреча со зрителем прошла вяло-спокойно. Артист не разочаровал, но и не удивил. Он был явно равнодушен к публике и выполнял положенное скорее уже функционально, нежели творчески. В общем, Андрей был на сцене этаким уставшим мэтром... Пока шел концерт его директор, рыжеволосый юноша прияной наружности вел переговоры о... дополнительном выступлении. Дело в том, что в подвалах того же Дома офицеров, как вы помните, находился и “Парадис”-любимое место отдыха архангельской шпаны. У шпаны как раз на днях убили кого-то из бандитов и она отмечала не то поминки, не то уже девятый день. Вот архангельская шпана и пригласила Андрея на эти самые поминки... попеть. В детали не вникал, но сопровождать Макара на правах пригласившего в город пришлось. Правда и торчать на чужих похоронах тоже было абсолютно глупо. Тем более, что у людей горе. Но “Черную ленточку”, которую Андрей спел весьма проникновенно, услышал. Позже, наблюдая, как он тактично внимательно выслушивает повествование о последних минутах пребывания на этой земле убитого бандита от такой же шпаны я подумал, что, должно бьггь ему не впервой оказываться в такой ситуации и “Черная ленточка”, может, случайно появилась в его репертуаре, да не случайно задержалась...
Но все это вместе взятое ни в какое сравнение не шло с тем, что случилось со зрителями и со мною тоже на аккустических концертах Юрия Шевчука. Опасаюсь, не хватит словарного запаса точно описать испытаный в те минуты и часы эмоциональный шок, сильнейшее потрясение, на несколько лет перевернувшее уже было устоявшееся не очень спокойное, но вполне предсказуемое течение моей личной жизни. Нам только кажется, что все мы рьяные поклонники спокойной размеренной стабильной жизни. На самом деле люди желают если не потрясений, то эмоциональных всплесков уж точно. Без них преобладающим становится серый цвет. Я с ужасом думаю о том времени, когда единственным потрясением, которое буду способен воспринять, окажется... смерть. А прочие будут проходить мимо, не затрагивая задубевшее сознание. Неужели такое случится...
Одним из сильнейших жизненных потрясений были аккустические концерты Юрия Шевчука в начале июня в архангельском Доме офицеров и северодвинском Драмтеатре. Продвижение к этому событию было длительным, непростым и неспешным. С первого момента, как услышал “ДДТ” на совместной записи с череповецкими музыкантами утекло много воды и времени. В этих сумбурных записках как-то не очень правильно выпал целый срез жизни, накрепко связанный с Ленинградским рок-клубом. Если возникнет вопрос- которым, сразу отметаю - в Питере был всего один Ленинградский рок-клуб, на Рубинштейна, 13. То, что существовало до и после так, мелкие клубишки. Питерский клуб еще не существовал, а некоторые его потом наиболее активные деятели уже бывали в Архангельске на встречах в нашем рок-клубе, именовавшем себя творческим союзом “Норд”, а до того пару месяцев имевшим название клуб любителей музыки “Ритмы века”. Через пару-тройку лет открылся и Ленинградкий рок-клуб. Мне приходилось бывать на его еще даже не организационных, а только подготовительных заседаниях, где уже состоявшиеся и еще будущие ассы рок-движения и тусовки только-только принюхивались друг к другу. Были они, на мой провинциальный взгляд, страшно снобоваты(?) и слишком много из себя строили.
Но мною это воспринималось как должное - все-таки это был Питер, а не наш спокойный Архангельск в котором музыкантов и просто рок-людей было настолько мало, что нам вполне хватало общения, драться за кресла и портфели просто никто не думал - у нас не было в клубе портфелей тогда... Портфели появились гораздо позже. Мне кажется, тогда и умер рок-клуб. А в Питерском все места были поделены заранее и, кощунствую, конечно, но именно в дележе кресел, сдается, и заключалась работа по созданию клуба.
В самом первом составе Ленинградского рок-клуба в поте лица трудилась Таня Иванова - человек общительный, в рок-среде хорошо известный как организатор подпольных сейшенов в том числе “Россиян” с Жорой Ардановским, “Аквариума” с Бобом, “Мифов” с Ильченко ( все это золотые страницы отечественного рока, увы, нынешней тинейжерской рок-тусовке мало знакомые, а жаль...) Благодаря Таниной благосклонности у меня не было проблем с посещением четырех первых фестивалей. Я видел многие триумфы и смертельные пике. Да и информация, хоть и субъективная, но поступала тоже из первых рук.
Мне повезло: я очень долго не видел концертных выступлений “ДДТ”. Все-таки добротно записанный пленочный материал дает возможность прокрутив несколько раз заинтересовавшее не только вслушаться в текст, мелодию, но и самому пофантазировать - добавить визуальную картинку. Нынче от разных людей слышу названия первых поразивших их песен “ДДТ”. Как правило, в основном это вещи програмные, гражданского звучания. Должно бьггь, я чего-то не понимаю, но первой, задевшей меня была никем не поминаемая ныне песня “Милиционер в рок-клубе”. Шевчук столь свободно, четкими штрихами, столь легко и безошибочно метко создал почти осязаемый образ и столь уловимо - житейский характер, так зримы и ощутимы образы песенных героев, что хотелось кричать: “Они же настоящие! Понимаете, настоящие!” Не высосанные из пальца, не пришедшие в видениях, не фантомы долгих раздумий. Они живые, жи-вы-е, у них есть плоть и кровь. Такое и в литературе-то редко, что уж говорить об избалованной дочке изящной словестности поэзии... В общем, это было чем-то сильным, по настоящему российским. Со всем великим и смешным, что имеют маленькие герои российской жизни. На российской земле поэтов много. Да вот беда, российских поэтов еденипы. Я, по необразованности своей, знал совсем мало, всего трех: Пушкина, Есенина, Высоцкого... Будете смеяться, но после “Милиционера в рок-клубе” я узнал четвертого российского поэта - Юрия Шевчука. Юрия Юлиановича Шевчука. Лично я с той минуты знал, что в России есть живой россиийский поэт. Как хотите, но осознавать, что кто-то из больших российских Поэтов еще жив - большое счастье. По крайней мере для меня...
Естественно, тут же было переслушано все из доступного записанного “ДДТ”. Не скажу, чтоб радость усилилась после прокрученных километров пленки. Но поэтов открываешь для себя не каждый день. Хорошо если случается раз в жизни... Шло время, “ДДТ” уже положило на лопатки, но еще не весь Питер, не всю питерскую рок-среду. Но и это много, необычайно много... для рок-группы. Но не для российского поэта. А дальше... Дальше все это пережили: у всей страны от черного юга до альбиносного севера бегали по коже мурашки восторга и удовольствия при первых же строчках песни “Что такое осень...” Осень это вообще отдельная планета.
Планета российских поэтов. Юрий Шевчук не мог на ней не задержаться. Мне даже казалось, что на какое-то время он туда переселился. “Осень грустная пора...” “Люблю я грустное природы увяданье”... Кем это написано: Пушкиным, Есениным, Шевчуком?.. Российским поэтом, вот кем это написано. Последним, что написано Юрием на той светлой планете было до хрустальности прозрачное: “Под небом вороны, на небе монахи и я между ними...” Дольше он уже не мог там оставаться. Он покинул планету по имени Осень. Совпадут ли их орбиты когда-нибудь еще...
А когда он прилетел к нам, на Русский Север, с гитарой и Вадимом Курылевым то был просто полон осенней свежести, добра и чистоты. В той поездке было много хорошего - очень добрая встреча в доме моего крестного, художника Сереги Егорова и Нины Киселевой (Юра и ребята не захотели уезжать в гостиницу от гостеприимных хозяев и к радости последних провели у них ночь до отлета самолета в Питер), встреча с молодыми ребятами - матросами “Золотой рыбки”, для которых это было едва ли не лучшее, что случилось в их еще совсем тогда юной жизни. Сойдя с подлодки “Золотая рыбка”, Юра ушел на берег, к морю. Собственно, этот угол воды и морем-то еще назвать нельзя - просто огромное водное пространство залива, в который входят на отстой подводные лодки. Беда и в том, что уже наступило время, когда они, отбороздив свое в морских и океанских глубинах, заходят сюда навечно. “Золотая рыбка” тоже пришла умирать... Атомные подлодки умирают трудно. Над атомным телом еще долго хлопочут уже после кончины, сохраняя видимость угасшей жизни. Бред какой-то, но это все равно, если б реаниматоры подключили ИВЛ к трупу и поддерживали искусственно функции организма только потому, что родственники усопшего не могут похоронить покойника по причине отсутствия денег на похороны. На умерших подлодках как бы сохранен экипаж - есть командир и даже экипаж, но уже известно, что в море пути нет и оттого команда вовсе не команда и командир как бы не командир, а так... сиделка у любимого тела. Жуткая картина. Матросики делают вид, будто несут вахту, на самом деле давно забили болт на все это. Гроб он и есть гроб. Только мрачноватость этой морской шутки по поводу подлодок здесь, в северодвинском заливе на Яграх, обрела некую реальность. Страшно, когда шутки сбываются. Можно и другую аллегорию... Гробница с фараоном - атомным реактором и немногочисленными рабами, наблюдающими за сохранностью фараоновой мумии - атомной начинки подлодочного сердца. Вот выйдя из этой гробницы, Юра и ушел на берег. Собственно, вышли-то мы вместе, но он был один. Мне стало сильно неловко за свое присутствие. В Шевчуке есть нечто заставляющее остановиться, не подпускающее, когда он у моря. Припомнилось, несколько сезонов подряд он проводил у залива в Калининграде... Каков у Юрия характер мне, к примеру, не ведомо и доселе, но после всего, что связано с работой над книгой, кою вы уже заканчиваете читать... Это характер моря, со всеми его бурями, штормами, штилями, резкой сменой погоды и настроений, суровостью, где-то жестокостью, безжалостностью, но и покоем, и умиротворением, и теплом, и захвающей дух волной, и приветливым бризом тоже. Нет чего-то в мире, чего бы не было в море. Нет чего-то в море, чего бы не было в характере Шевчука, человека сугубо сухопутного.
Но все эти скромные попытки каких-то осмыслений, обобщений проявятся потом, позже. А в ту позднюю весну или очень раннее лето, самый его краешек, случились
концерты, во время которых особая северодвинская публика на какой-то временной промежуток вернула себе человеческое лицо. Не стоит тешить себя мыслью, что всякий зритель явление исключительное. Многие известные музыканты, исколесившие вдоль и поперек не только Россию, рассказывают, что публика в общем и целом имеет общее лицо. И если что и отличает, так степени ее “отмороженности”. Оказывается, чаще вовсе не доброжелательностью, а совсем наоборот выделяются зрители городов... Припоминается, как во время Соловецкого рок-форума (за счастье общего соучастия в создании всепоглощающего тепла тогда Б.Г. и сегодня можно простить все нелепости и казуистические случаи. Боря в ту поездку с “Б.Г. - бэндом”, “Трилистником”, “Крематорием”, Сашей Чернецким, Сережей Чиграковым (Чижом), Ваней Говоровым и всеми юными соловецкими паломниками принес на Русский Север столько добра и света... Такие вещи хранятся в исторической памяти народа, хоть, может и звучит это несколько громковато, да уж как есть... Юрий, увы не участвовал в том очень человеческом действии; мы было обговорили с ним в Москве детали, но оказалось поздно - прежде он дал согласие на выступление на абдуловских “Задворках” (вместе с Макаревием и кем-то там еще...) Потом, когда все уже прошло, состоялось, как-то вскользь Юра обронил, что сожалеет, что не был на Соловках, поскольку “Задворки” оказались хоть и большой, но тривиальной мажорской московской тусовкой...) так вот во время путешествия на Соловецкие острова (описание сего действа еще ждет своего времени и обязательно дождется) случился большой песенный букет. Он собирался благоухать на вольном воздухе под монастырскими стенами, но разыгралась непогода, рванул было холодный дождь и все перенеслось в крохотный клубик, расположившийся в том же месте, где и кельи монахов и жилище послушников, всего год как вместе с отцом Германом прибывших на соловецкую землю поднимать заново обитель. Благословение на концерт было получено. В крохотный зальчик набились обитатели острова от мала до велика. Ни стоять, ни сидеть было негде и единственным местом без давки оказался пятачок сцены для музыкантов. Так вот, для меня, отвечавшего за все это действо, поскольку сам и собрал тот соловецкий паломнический ход шоком стали не оргнапряги, связанные с прибытием в северный тупик страны, на Белое море, массы столичных людей, не неожиданная смена по прихоти атомного начальника Пашаева пассажирского парохода на военную посудину, сделанную из гражданского ледокола “Руслан”, в каютах команды которого сотня паломников и отправилась на острова (благо, паломники от музыки были все-таки паломниками, а не туристами, как праздношатающиеся бездельниками ученые, ежегодно сабирающиеся на свои пустопорожние посиделки, прикрываясь именем Соловков, на самом же деле не приносящих островам никакой пользы, в то время как деньги, тратящиеся на ученое праздное безделье могли бы использоваться на обустройство хоть крошечной крупицы островов. При этом ученые выставляют обязательное условие - экскурсию на Соловки на комфортабельном теплоходе. Вот уж воистину горе от ума. Точнее, от умников.) не потрясающей энергетики северодвинские и архангельские концерты - не это все было шоком. Шок наступил, когда начался соловецкий концерт. Как и на материке, соловецкая ребятня пролезла к самой сцене, но вдруг отвернулась от музыкантов и, нимало не смущаясь, принялась тыкать пальцами в зрителей, с неподдельным
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 162; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!