Перечень основных эмпирических характеристик 30 страница
мысли (суждений), выраженной, например, на английском
языке, с соответствующим пространственно-предметным экви-
валентом этих суждений и составляет существо метода обуче-
ния иностранному языку с помощью рисуночных задач (в ко-
тором рисунок является не просто иллюстрацией, а именно
образным аналогом отношения, символически выраженного со-
ответствующей фразой иностранного текста).38
Но если это так, то возникают основания для постановки
ряда вытекающих отсюда теоретических и экспериментально-
прикладных задач, относящихся не только к обучению иност-
ранному языку, но и к различным аспектам начального обуче-
языку, родному или иностранному, по самому своему существу
должна ставиться как задача формирования мыслительного
процесса, представляющего собой обратимый перевод с языка
сигналов-символов на язык сигналов-изображений. Эти же прин-
ципы могут быть, по-видимому, положены в основу усовершен-
ствования методов лечебной педагогики и восстановительной
терапии различных речемыслительных расстройств, в которых
нарушено понимание отношений, представляющее собой, как
мы пытались показать выше, именно эффект обратимого пере-
вода с языка сигналов-символов на язык сигналов-образов.
Отсюда же, вероятно, вытекают и возможности совершенство-
вания различных методик формирования оперативного мышле-
ния. И наконец, в той же мере, в какой принцип организации
|
|
|
мыслительного процесса как межъязыкового перевода удовлет-
воряет критерию объяснительной и прогностической силы, он
может составить одно из оснований общетеоретически и метро-
логически обоснованных методов психодиагностики уровня
развития мыслительных процессов.
Однако эти задачи, как и некоторые другие, на данном
этапе исследования могут быть лишь сформулированы как
следствия обсуждаемых и проверяемых закономерностей. До
конкретной постановки подобных задач необходима хотя бы
предварительная проверка этих закономерностей по критерию
их прогностичности, а такой проверке, в свою очередь, должен
предшествовать анализ не только самых общих, но и более
частных характеристик и закономерностей мышления, опреде-
ляющих специфику различных уровней его организации.
38 См. там же.
191
ГЛАВА IV. ЭМПИРИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
РАЗНЫХ УРОВНЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ
МЫСЛИТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ
1. Постановка проблемы
Последовательный ход анализа подводит в этом пункте
к очередному рубежу, отделяющему разные уровни организа-
ции познавательных психических процессов. Во второй части
первого тома были рассмотрены принципиальные проблемы
|
|
|
и трудности, с которыми связан переход через <психофизиоло-
гическое сечение>, располагающееся у самого внешнего рубежа
сферы психических процессов, отделяющего простейшие пси-
хические процессы от психически неосложненных сигналов
нервного возбуждения. В предшествующих главах данного тома
анализу были подвергнуты противоречия и коллизии той эмпи-
рико-теоретической ситуации, которая сложилась у следующего
межуровневого барьера, находящегося уже внутри сферы
психических познавательных процессов, но составляющего
внешний рубеж мышления-<образно-мыслительное се-
чение>.
Проанализированные эмпирические характеристики и зако-
номерности организации мыслительных процессов, возникающие
при переходе через рубеж <образ-мысль>, относятся ко всей
сфере мыслительных процессов. Естественно, однако, что
и внутри этой сферы есть свои пограничные линии. Род <мыш-
ление> имеет свои виды, специфические эмпирические характе-
ристики и закономерности которых остались за пределами пред-
шествующего анализа именно потому, что он был посвящен тем
общим, родовым свойствам мышления, которые распространя-
ются на его виды.
В экспериментальной психологии многосторонне исследованы
|
|
|
основные виды мышления. Хорошо известна следующая их клас-
сификация: мышление практическое или предметное, мышление
образное и мышление понятийное.
Что касается <чисто> предметного мышления, представляю-
щего собой раскрытие отношений путем оперирования вещами,
не опосредствованного <сверху> образами и понятиями, то, как
было показано в первой главе, оно составляет историческую
и онтогенетическую переходную форму, располагающуюся еще
по ту сторону границы собственно мыслительных процессов.
Практическое же мышление современного взрослого человека,
как и его образное мышление, безусловно является понятийно
опосредствованным и понятийно регулируемым. Поэтому все
три вида мышления - предметное, образное и понятийное, как
и каждый из них в отдельности, представляют сплав характе-
ристик и закономерностей, относящихся к разным уровням
192
организации, в котором собственные свойства каждого из уров-
ней замаскированы и с трудом поддаются выявлению.
Именно по причине такой межуровневой замаскированноеT
и как бы поглощения низших и более общих слоев психических
процессов более высокоорганизованными, но более частными
|
|
|
и была избрана общая стратегия настоящего исследования,
которая, исходя из генетического принципа, на первом этапе
подвергает последовательному анализу не виды соответствую-
щего процесса, а именно его уровни в их собственных характе-
ристиках и закономерностях, не являющихся эффектом обратного
влияния верхних слоев. И только на втором этапе, после того,
как последовательная <экстирпация> высших уровней позво-
лит в первом приближении выявить собственные возможности
каждого из уровней и дойти до самого верхнего, т. е. в данном
случае до уровня понятийного мышления, встанет задача учета
эффектов обратного влияния <сверху вниз>. А это, в свою оче-
редь, откроет возможность исследовать уже не только уров-
ни, но именно виды мышления, в которых эти уровни в разных
пропорциях сплавлены в органически связанные интегральные
образования.
Именно поэтому, переходя к анализу внутренних рубежей,
разделяющих различные формы мышления, в соответствии
с принятой стратегией целесообразно в качестве этих отдель-
ных форм подвергнуть исследованию не виды, а именно гене-
тические срезы или уровни мышления.
Поскольку чисто предметный, дообразный уровень пред-
ставляет переходную форму, располагающуюся еще по ту
сторону границы собственно мышления как интериоризованно-
го оперирования психическими операндами или структурами,
очередным объектом рассмотрения становится рубеж, разделяю-
щий уровни допонятийного и понятийного мышления. Этот ка-
чественный рубеж является последним перед достижением того
высшего <перевального> пункта, за которым следует другая
часть маршрута поиска, спускающаяся уже <вниз>, к исследова-
нию эффектов обратного влияния высших уровней на более эле-
ментарные и более общие. На этой вершине организационной
сложности разыгрывается драматическая коллизия идей, очень
близкая по характеру трудностей и противоречий к той
концептуальной ситуации, которая сложилась у нервно-психи-
ческого и образно-мыслительного <сечений>, но доводящая
именно у последнего рубежа эти противоречия и парадоксы
до логического упора и предельного обнажения и тем самым
приобретающая особую научно-философскую остроту.
Принципиальная трудность наведения <концептуального
моста> через качественную границу между двумя реальностя-
ми вытекает из самого существа научной задачи объединить
их общими закономерностями, по внутри этой общности выявить
специфические особенности обеих частных форм. В меру нере-
193
шенности этой задачи и, соответственно, недостроенности <кон-
цептуального моста> возникают, как было показано выше, по-
пытки обойти трудности, которые приводят к альтернативе двух
фиктивных решений: либо к отождествлению специфического
с общим, либо к их разрыву и запараллеливанию. Эти альтер-
нативы выражены у двух пересеченных выше основных границ
отождествлением ощущения с нервным возбуждением и мысли
с образом на одном полюсе и психофизиологическим и <мысли-
тельно-образным> параллелизмом-на другом. Ситуация такой
концептуальной поляризации сложилась и у той границы меж-
ду допонятийным и понятийным мышлением, преодоление кото-
рой составляет ближайшую задачу анализа.
Понятие как специфическая структурная единица мысли,
воплощающая ее высший уровень, представляет собой несом-
ненную эмпирическую реальность, с которой нас сталкивают
самые различные области практического и научно-теоретическо-
го опыта. Хорошо известна практическая острота педагогиче-
ской задачи формирования понятий в ходе обучения (именно
понятий, а не только образов и не просто суждений). Не менее
явный и острый характер носит картина разрушения понятий-
ных структур при различных афатических и общегностических
расстройствах и вытекающая отсюда лечебно-педагогическая
и терапевтическая задача их восстановления. Аналогичным
образом дело обстоит в области научно-практических задач,
связанных с оперативным или вообще инженерно-конструктор-
ским мышлением. Нечего говорить об актуальности научно-тео-
ретической задачи развития и совершенствования понятийного
аппарата в различных частных и более общих областях знаний
и историко-научной задачи исследования развития научных по-
нятий. Достаточно хорошо известно, какое место занимает проб-
лема понятийного интеллекта в психологии. Еще более изве-
стно значение этой проблемы для логики со времен Аристотеля
и до наших дней.
Между тем вопреки этой эмпирической несомненности и ка-
жущейся теоретической ясности и простоте, на вопрос о специ-
фике понятия как структурной единицы высшей формы мышле-
ния ни логика, ни психология не дают сколько-нибудь одно-
значного ответа.
Широко распространены попытки связать специфику поня-
тийной структуры с ее высокой обобщенностью и абстрактно-
стью.2 Однако уже при анализе качественного скачка, связан-
ного с переходом через сечение <образ-мысль>, было показа-
но, что обобщенность и элементы абстракции не воплощают
См., напр.: Пиаже Ж. Психология интеллекта.-В кн.: Избранные
психологические труды. М., 1969; Выготский Л. С. Мышление и речь.-
В кн.: Избранные психологические исследования. М., 1956.
2 См. любой учебник логики, напр.: Асмус В. Ф. Логика. М., 1947.
194
в себе специфичности мыслительных структур, поскольку та
или иная мера обеих этих характеристик имеет место на всех
уровнях познавательных процессов, начиная с ощущений и пе-
реходных форм сенсорно-перцептивного диапазона, где и обоб-
щенность, и элементы абстрагированноеT выражены уже впол-
не отчетливо. Именно эти характеристики сенсорных и перцеп-
тивных образов дают основание Р. Арнхейму говорить о <ви-
зуальных понятиях>,3 а Р. Грегори-о <разумности глаза>.4
Но если обобщенность и элементы абстрагированности свойст-
венны уже образному, первосигнальному уровню психических
процессов и поэтому не воплощают в себе даже того структур-
ного скачка, который происходит на образно-мыслительном
рубеже, то тем более эти характеристики, взятые в их общем
виде, не специфичны для понятийного мышления как высшего
уровня организации познавательных процессов.
Поскольку обобщенность в ее исходных формах присуща
уже всем видам образного отражения и поскольку она претер-
певает свою перестройку и усиление ее выраженности внутри
этого первосигнального уровня (например, при переходе от
метрической инвариантности к топологической), ни апелляция
к самому факту ее наличия, ни даже ссылка на ее резкое коли-
чественное возрастание не могут обосновать преобразование
образа в мысль и допонятийной мысли в понятийную. Рост
обобщенности образа может привести только к образу более
высокой степени обобщенности и абстрагированности, но не
к мысли. Аналогично этому рост обобщенности образных ком-
понентов мысли может привести только к более высоко обоб-
щенной допонятийной же мысли, но перехода через структур-
ную границу обеспечить не может. Простое повышение уровня
обобщенности .не составляет существа перехода к понятийным
структурам хотя бы уже потому, что, как показала критика
классической формально-логической концепции обобщения,
предпринятая с гносеологических и психологических по-
зиций, понятийное обобщение, в отличие от образной генерализа-
ции, не только уходит от индивидуального своеобразия отобра-
жаемого объекта, но и приближается к нему, и в тем большей
мере, чем глубже это обобщение. Диалектическая сущность
и психологическая специфичность понятийного обобщения состо-
ит как раз, по-видимому, в том, что здесь особым образом соче-
тается обобщение с индивидуализацией, абстракция с конкре-
тизацией.
Но указание на наличие такой специфичности не заключает
в себе ее объяснения, а требует его. Объяснить же специфику
понятий путем ссылки на наличие у них общих с допонятий-
3 См.: Арнхейм Р. Визуальное мышление.-В кн.: Зрительные об-
разы. Феноменология и эксперимент, ч. III. Душанбе, 1973.
См.: Грегори Р. 1) Разумный глаз. М., 1972; 2) Глаз и мозг. М:,
1970.
195
ными формами мышления характеристик и на рост их выра-
женности невозможно. Таким способом <взять> этот последний
в рамках познавательных процессов рубеж нельзя. Тем самым,
в традиционных определениях особенностей понятийных струк-
тур граница между допонятийной и понятийной мыслью оказы-
вается размытой.
С другой стороны, именно специфичность высшего уровня
мыслительной обобщенности и абстрагированности, воплощенная
в понятийных структурах и в ее эмпирической реальности от-
четливо осознанная еще со времен Аристотеля, легла в основание
противоположной, но также достаточно традиционной тенден-
ции считать границу, разделяющую сферы допонятийной и по-
нятийной мысли не только не размытой, но, наоборот, непрео-
долимой, исключающей какие бы то ни было иерархические
соотношения между мыслительными формами, располагающи-
мися по обеим ее сторонам. Наиболее явное и даже предельное
выражение эта тенденция укрепления <пограничного рва> на-
шла в вюрцбургской психологической школе, отстаивавшей
позицию <чистого> мышления. И если Кюльпе, считая мышле-
ние столь же первичным, как и ощущение, и по существу тем
самым трактуя их как параллельные, т. е. иерархически не соот-
несенные, имеющие равный ранг общности структуры, все же
оставлял их в общих рамках психической реальности, то Марбе
вывел понятийную мысль за пределы этих общих рамок,
утверждая, что не существует никакого психологического экви-
валента понятия.
Такая тенденция обособить понятийную сферу от особен-
ностей и закономерностей <психического материала>, которы-
ми отягощены все более элементарные и нижележащие мысли-
тельные структуры, имеется, однако, не только в концепциях,
базирующихся на идеалистических или дуалистических фило-
софских основаниях, но и в психологических и логико-фило-
софских обобщениях, исходящих из монистических принципов
научно-философского материализма, в частности и в советской
философско-психологической литературе. Так, широко распро-
странена тенденция связывать специфику обобщенности и абст-
рагированности понятийных структур с их безобразностью,
ненаглядностью, т. е. опять-таки по существу исключать про-
странственно-предметные компоненты из состава и вместе с тем
из принципа организации понятийных структур. Даже С. Л. Ру-
бинштейн, очень много сделавший для развития _единой теории
познавательных процессов и для наведения концептуального
моста между понятийными структурами и нижележащими мыс-
лительными образованиями, все же считал, что, хотя между
понятием и представлением существует единство, <они исклю-
чают друг друга как противоположности, поскольку представ-
ление образно-наглядно, ...представление-даже общее-свя-
зано более или менее непосредственно с наглядной единично-
196
сгью, а понятие выражает общее и даже всеобщее>.5 Это полное
выведение понятийного обобщения за пределы <наглядной
единичности>, необходимо связанной с образно-пространствен-
ными компонентами, вносит в позиции С. Л. Рубинштейна эле-
мент противоречия, поскольку, подчеркивая специфику поня-
тийного обобщения по сравнению с элементарной образно-
эмпирической обобщенностью, воплощенной в модели гальто-
новских коллективных фотографий, он справедиво заключил,
что <для общности подлинного понятия необходимо, чтобы оно
брало общее в единстве с особенным и единичным и вскрывало
в нем существенное>.6 Если, однако, в понятии действительно
сохраняется диалектическая связь всеобщего, особенного и еди-
ничного, как это со свойственной ему глубокой проницатель-
ностью выявил Гегель, то оно не может не сохранить при
этом - пусть в редуцированном виде - компоненты образно-
пространственной предметности и, следовательно, элементов
наглядной схемы. Полное же исключение этих компонентов из
понятийной структуры сразу делает рубеж, разделяющий до-
понятийную и понятийную мысль, непреодолимым. Понятийная
мысль оказывается оторванной от всех нижележащих уровней.
Широко распространена также установка переносить источ-
ники особой специфичности понятийных структур в план линг-
вистической и логической семантики и пытаться вывести спе-
цифику понятия из организации значений знаков естественного
языка или искусственного языка логических исчислений. Даже
в концепции Л. С. Выготского, очень глубоко проникшей в спе-
цифическую структуру понятийных обобщений и природу
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 117; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!