Правовые позиции Конституционного Суда РФ. 25 страница
Суд как орган правосудия призван обеспечить справедливую процедуру принятия решения о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, исходя из одинаковой природы и значения судебных гарантий для защиты прав и законных интересов личности при принятии решений, связанных с ограничением свободы и личной неприкосновенности, вне зависимости от того, на каком этапе уголовного судопроизводства эти решения принимаются. Такая процедура предполагает обязанность государства, в том числе органов судебной власти, охранять достоинство личности и обращаться с нею не как с объектом государственной деятельности, а как с равноправным субъектом, который вправе защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов (Постановление КС РФ от 03.05.1995 N 4-П). Судебное решение об избрании такой меры пресечения, как заключение под стражу, может быть вынесено только при условии подтверждения достаточными данными оснований ее применения при предоставлении сторонам возможности обосновать свою позицию перед судом, с тем, чтобы суд мог разрешить вопрос о содержании под стражей, основываясь на собственной оценке обстоятельств дела, а не только на аргументах, изложенных в ходатайстве стороны обвинения или в ранее вынесенном постановлении судьи об избрании данной меры пресечения. Продлевая действие этой меры либо отказываясь от ее продления, судья не просто соглашается или не соглашается с постановлением о заключении лица под стражу, а принимает соответствующее решение, исходя из анализа всего комплекса обстоятельств, в том числе связанных с переходом уголовного судопроизводства в другую стадию, что может быть обусловлено появлением новых оснований для оставления без изменения или изменения меры пресечения и требует предоставления лицу, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, права на участие в этих судебных процедурах (Постановления КС РФ от 13.06.1996 N 14-П, от 10.12.1998 N 27-П; Определения от 25.12.1998 N 167-О, от 15.05.2002 N 164-О). Аналогичная правовая позиция была сформулирована в Определении от 08.04.2004 N 132-О, в котором Конституционный Суд РФ указал на необходимость обеспечения обвиняемому - в случае принятия судом в стадии подготовки к судебному заседанию решения об оставлении без изменения меры пресечения в виде заключения под стражу, т.е. фактически о ее продлении, - права участвовать в рассмотрении судом данного вопроса, изложить свои аргументы и представить подтверждающие их доказательства в соответствии с процедурой, предусмотренной ст. 108 УПК. Поскольку ограничение свободы и личной неприкосновенности возможно только по судебному решению, принимаемому судом в судебном заседании на основе исследования конкретных обстоятельств уголовного дела при условии обеспечения содержащемуся под стражей обвиняемому возможности довести до суда свою позицию, запрет на вынесение вне судебного заседания решения о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения должен распространяться на все судебные решения, касающиеся как первичного избрания этой меры пресечения, так и сохранения содержания под стражей, избранного ранее. Конституционно-правовой смысл законоположений о судебной процедуре избрания заключения под стражу в качестве меры пресечения, выявленный Конституционным Судом РФ, определяет содержание и применение соответствующих норм УПК на всех судебных стадиях, включая производство в кассационном и надзорном порядке, а также новое рассмотрение дела судом первой инстанции после отмены обвинительного приговора, поскольку гарантии от произвольного или избыточного ограничения свободы и личной неприкосновенности должны обеспечиваться на любом этапе уголовного судопроизводства. Только по результатам рассмотрения в условиях состязательности сторон и при обеспечении прав участников судопроизводства суд может принять решение об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока его действия. Это решение должно отражать исследованные в судебном заседании фактические обстоятельства вне зависимости от того, на какой стадии судопроизводства и в какой форме - в виде отдельного постановления (определения) или в качестве одной из составных частей постановления (определения), выносимого по иным вопросам (в том числе о назначении судебного заседания, об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое рассмотрение), оно принимается. Содержащиеся в ст. ст. 227 и 228, ч. ч. 2 и 3 ст. 231 УПК положения предполагают необходимость обеспечения обвиняемому права участвовать в рассмотрении судом вопроса (отдельно или наряду с другими вопросами) об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей или об оставлении данной меры пресечения без изменения, изложить свою позицию и представить в ее подтверждение необходимые доказательства. Законность и обоснованность применения избранной по судебному решению меры пресечения определяется не только формально установленным сроком ее действия, но и наличием выявленных в состязательном процессе фактических и правовых оснований для ее применения. При этом должна обеспечиваться соразмерность ограничений, связанных с применением в отношении лица заключения под стражу в качестве меры пресечения, тяжести инкриминируемого ему преступления, его личности, поведению в период производства по уголовному делу, а также наказанию, которое в случае признания его виновным в совершении преступления может быть назначено и может подлежать реальному отбытию с учетом уголовно-правовых институтов освобождения от наказания и смягчения наказания. Само по себе то, что законодатель, учитывая различную степень сложности уголовных дел и иные обстоятельства, обусловливающие сроки, в том числе длительные, рассмотрения уголовных дел, предусмотрел возможность - при условии соблюдения принципа разумности этих сроков - продления содержания подсудимого под стражей в период судебного разбирательства свыше 6 месяцев, но каждый раз не более чем на 3 месяца, не может расцениваться как чрезмерное ограничение прав и свобод человека. Напротив, адресованное суду требование не реже чем через 3 месяца возвращаться к рассмотрению вопроса о наличии оснований для дальнейшего содержания подсудимого под стражей, независимо от того, имеются ли на этот счет какие-либо обращения сторон или нет, обеспечивает судебный контроль за законностью и обоснованностью применения этой меры пресечения и ее отмену в случае, если необходимость в ней не будет доказана. Признанием рассмотренных в настоящем деле норм уголовно-процессуального законодательства в их конституционно-правовом истолковании не нарушающими конституционные права и свободы граждан и не противоречащими Конституции РФ не исключается внесение федеральным законодателем с учетом настоящего Постановления изменений и дополнений в регулирование порядка и сроков применения заключения под стражу в качестве меры пресечения на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, с соблюдением вытекающих из принципа правового государства требований определенности, недвусмысленности и согласованности правовых норм (Постановление КС РФ от 22.03.2005 N 4-П). Судья Конституционного Суда РФ А.Л. Кононов в своем особом мнении обратил внимание на следующие обстоятельства: "Неконституционный эффект рассмотренного регулирования заключения под стражу в качестве меры пресечения на этапе назначения судебного заседания в суде первой инстанции многократно усиливается тем, что во взаимосвязи с другими нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оно определяет предпосылки необоснованного содержания под стражей и на других этапах судопроизводства. Так, согласно частям второй и третьей статьи 255 УПК Российской Федерации срок содержания подсудимого под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не должен, как правило, превышать 6 месяцев, а по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может продляться судом каждый раз не более чем на 3 месяца. Это положение, также оспариваемое в данном деле, устанавливает общий предельный срок содержания под стражей в ходе судебного разбирательства в первой инстанции, лишь по истечении которого требуется судебное решение о продлении этого срока. Вопреки мнению Конституционного Суда Российской Федерации это положение сконструировано так, что по своему буквальному смыслу и по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, предполагает, что до окончания шестимесячного срока с момента поступления дела в суд судебное решение о продлении меры пресечения может не выноситься вообще, причем независимо от того, назначено ли по делу судебное заседание и началось ли оно. Таким образом, 6 месяцев пребывания подсудимого под стражей после передачи дела в суд могут не иметь никаких разумных оснований для ограничения свободы, а по буквальному смыслу статьи 229 УПК Российской Федерации исключается и назначение в этот период предварительного слушания, с тем чтобы в нем могли быть проверены законность, обоснованность и разумные сроки содержания под стражей. В результате, как это имело место в делах заявителей, подсудимый, в отношении которого суд на этапе подготовки дела к слушанию принимает решение о продлении такой меры пресечения, как содержание под стражей (или вообще в течение 6 месяцев не принимает об этом никаких решений, как в деле заявителя Ю.А. Бирюченко), может быть лишен доступа к суду и возможности заявить о своем несогласии с содержанием под стражей в течение многократно более длительного времени, чем это предусмотрено статьей 227 УПК Российской Федерации. Таким образом, статья 227 в ее взаимосвязи со статьей 255 УПК Российской Федерации приводит фактически к лишению подсудимого возможности защищаться в суде от незаконно продленного в отношении него вне судебного заседания и необоснованного содержания под стражей, т.е. к еще более тяжелым последствиям, связанным с нарушениями его конституционных прав на свободу и судебную защиту. О том, что оспариваемые нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации понимались и применялись судами и органами прокуратуры в их буквальном смысле, свидетельствуют решения по делам заявителей. Так, в ответ на жалобу Ю.А. Бирюченко кассационная инстанция указала в своем постановлении, что в соответствии с частью второй статьи 255 УПК Российской Федерации срок его содержания под стражей, истекший по окончании предварительного следствия, был продлен на 6 месяцев уже самим фактом поступления уголовного дела в суд (!). В судебном решении по жалобе А.С. Синякова, ссылаясь на то же положение Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд указал, что истечение срока содержания под стражей, установленного на стадии предварительного следствия, не влечет отмену меры пресечения после поступления дела в суд до истечения 6-месячного срока. По мнению прокуратуры, содержащемуся в материалах жалобы Г.Л. Ойнаса, до истечения 6-месячного срока специального судебного решения о продлении избранной на следствии меры пресечения не требуется. Трудно поверить, что все правоприменители одновременно заблуждались относительно смысла и содержания оспариваемых норм. Очевидно, что указанное регулирование имеет не устранимый никаким толкованием дефект, изначально заложенный законодателем, и подлежит дисквалификации признанием оспариваемых норм не соответствующими Конституции". Судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев в своем особом мнении обратил внимание на следующие обстоятельства: "Конституционное право на неприкосновенность личности состоит из ряда субъективных правомочий, одно из которых - знать, по какому основанию, указанному в уголовно-процессуальном законе, по каким мотивам, в силу каких фактических обстоятельств обвинение считает необходимым подвергнуть такой мере пресечения, как лишение свободы. Несоблюдение этого права чревато произвольностью задержания (статья 9 Всеобщей декларации прав человека). Все меры пресечения имеют общие цели: предотвращение сокрытия от дознания, предварительного следствия или суда, возможного продолжения преступной деятельности, угроз свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, иного воспрепятствования производства по уголовному делу (статья 97 УПК Российской Федерации). Исходя из этих целей подлежат доказыванию обстоятельства, которые являются основаниями избрания меры пресечения. Безусловной особенностью предмета доказывания является то, что доказывается предположительное, возможное поведение обвиняемого. Всегда есть риск наступления этого возможного поведения и отсутствуют какие-либо "страховочные" механизмы, помимо разумно применяемых мер пресечения. Учитывая риск наступления последствий, указанных в подпунктах 1, 2 и 3 пункта 1 статьи 97 УПК Российской Федерации, особое значение приобретает понятие конституционного статуса обвиняемого, в отношении которого применяется такая мера пресечения, как заключение под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд. Помимо конституционного права на личную неприкосновенность, составляющего само ядро этого статуса, в его структуре присутствуют конституционные принципы соразмерности (пропорциональности, правовой определенности, состязательности и равноправия сторон). Принцип соразмерности (пропорциональности) позволяет решить философско-правовой вопрос о том, какая конституционная ценность подлежит государственной защите: право человека на личную неприкосновенность или обязанность государства обеспечить защиту прав других лиц, применяя для этого меры пресечения в виде лишения свободы. Способом снятия этого противоречия должна быть законодательная регламентация процедуры лишения свободы, основанная на конституционном принципе недопустимости чрезмерных ограничений субъективных прав (часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации). Исходя из этого принципа, применяя нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о мерах пресечения, приводящих к лишению свободы, суд должен учитывать, что применение таких мер будет соответствовать их конституционному смыслу лишь при наличии каких-либо оснований, перечисленных в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации (в частности, такого основания, как учет прав и законных интересов других лиц). В этой связи, принимая решение об избрании указанной меры пресечения, а также о продлении срока содержания под стражей, суд в каждом конкретном случае должен обосновывать соответствие этого решения конституционно оправданным целям. Мера пресечения в виде лишения свободы - это не только категория уголовно-процессуального права, но и конституционно-правовой институт. Чрезвычайно велико в данном деле значение конституционного принципа правовой определенности. Требование этого принципа образует один из основополагающих принципов верховенства права (см.: решение Европейского суда по правам человека по делу "Брумареску против Румынии"). Суды общей юрисдикции, применяющие уголовно-процессуальные нормы, следуя этому принципу, должны обеспечивать необходимые гарантии от возможного произвола. В решении от 8 июня 1976 г. по делу "Энгель и другие против Нидерландов" Европейский суд по правам человека указал, что положение пункта 1 (b) статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, допускающее законное задержание или заключение под стражу (арест) лица с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом, относится только к тем случаям, когда закон разрешает задержание (арест) лица, чтобы заставить выполнить особое и конкретное обязательство, которое оно до этого момента выполнить не смогло, так как широкое толкование понятия "любое обязательство, предусмотренное законом" повлекло бы за собой последствия, не совместимые с идеей верховенства права, лежащей в основе Конвенции; оно оправдывало бы, например, административное задержание лица, чтобы заставить его выполнить любое требование на основании его общей обязанности подчиняться закону. Предлагаемые дополнения в пункт 2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ преследуют одну цель - убедить суды общей юрисдикции в том, что они не только вправе, но и обязаны применять конституционные принципы соразмерности (пропорциональности) и правовой определенности при разрешении каждого конкретного дела". Выполнение судом требований ст. 255 УПК о продлении срока содержания под стражей обвиняемого, подсудимого возможно только в судебном заседании с обязательным участием обвиняемого (подсудимого), его защитника; ведение протокола судебного заседания при выполнении данного процессуального действия обязательно, постановление о продлении срока содержания обвиняемого, подсудимого под стражей выносится в совещательной комнате. Какова практика Верховного Суда РФ по вопросам продления срока содержания подсудимого под стражей? Пример 1. Постановление судьи Санкт-Петербургского городского суда от 1 июля 2002 г. о продлении срока содержания под стражей подсудимого П., вынесенное в порядке ст. 255 УПК, отменено по кассационной жалобе подсудимого Кассационным определением СК ВС РФ от 16 сентября 2002 г. по следующим основаниям: - вопрос о продлении срока содержания под стражей рассмотрен без участия подсудимого П.; - подсудимый П. о месте и времени судебного заседания уведомлен не был, в суд он не вызывался; - протокол судебного заседания при решении вопроса о продлении срока содержания подсудимого под стражей не велся; - постановление выносится в совещательной комнате (Определение СК ВС РФ от 16.09.2002 N 78-О02-122; см. также: Определения СК ВС РФ от 10.10.2002 N 3-О02-57, от 23.10.2002 N 5-О02-191; Определение ВС РФ от 18.11.2002 N 78-О02-158). Пример 2. Судебная коллегия Верховного Суда РФ признала законным факт рассмотрения вопроса о продлении срока содержания под стражей (Определение Санкт-Петербургского городского суда от 1 июля 2002 г. по делу Г. и др.) без участия: - подсудимого Н. (ст. 255 УПК), ввиду его госпитализации; - адвоката Я., поскольку она в письменной форме просила у суда разрешения о рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей без ее участия. Примечание: адвокат Я. сначала просила рассмотреть вопрос о продлении срока содержания под стражей без ее участия, а затем обжаловала факт рассмотрение данного вопроса без ее участия. Мотивировка судебного решения следующая: - участники процесса уведомлены своевременно; - заявлений об участии Н. и Я. в судебном заседании не выдвигалось (Определение СК ВС РФ от 23.09.2002 N 78-О02-115). Пример 3. Ш. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК. По постановлению Ставропольского краевого суда к Ш. применено принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа. Ставропольский краевой суд постановлением от 16 июня 2004 г., удовлетворив представление главного врача Ставропольской краевой клинической психиатрической больницы N 1 об отмене принудительного лечения Ш., направив уголовное дело в отношении нее для проведения предварительного расследования, избрал в отношении Ш. меру пресечения в виде заключения под стражу. Защитник Ш. поставил вопрос об отмене его подзащитной меры пресечения, так как судебное заседание было проведено без ее участия. Судебная коллегия Верховного Суда РФ Кассационным определением от 27 июля 2004 г. жалобу удовлетворила, мотивируя это тем, что суд, рассматривая вопрос о мере пресечения в отсутствие лица, в отношении которого она избиралась, нарушил требования ч. ч. 1, 2 ст. 16, п. п. 4, 5, 16, 21 ч. 4 ст. 47, ч. 5 ст. 108 УПК. Как видно из материалов дела, Ш. психически здорова, могла предстать перед судом. Несоблюдение судом необходимых гарантий судебной защиты в виде предоставления Ш. реальной возможности довести свою позицию до сведения суда является существенным нарушением уголовно-процессуального закона (см. Определение СК ВС РФ от 27.07.2004 N 19-О04-59).
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 116; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!