От неолиберализма к державности

(глобальный, этнополитический

И социо-психологический ракурс)

Халидов Д.Ш. (Москва)

Предварительные замечания. В политической практике и в экспертном сообществе России все более очевидным становится правый выбор; реши­тельный отказ от неолиберальных (прозападных) идей и попытка вырабо-

¹²³ Салинз М. Экономика каменного века. М.: ОГИ, 2000. C. 226–233.

¹²⁴ Крадин Н.Н. Указ. соч.

¹²⁵ Кобищанов Ю.М. Полюдье: Явление отечественной и всемирной истории. М.: РОССПЭН,
1995.

407

Национальная идея России

тать модель аутентичного, на собственной культурно-цивилизационной основе, развития страны. Здесь налицо признаки державных устремлений, как следствие «травмы» за разрушение некогда великой страны, так и разо­чарование за десятилетия «наивной» веры в Запад и в преимущества не­олиберального курса. Достаточно просмотреть программу передач «Суд истории» на 5-м ТВ-канале, на которой С.Е. Кургинян, как правило, с по­давляющим преимуществом выигрывает у неолиберала Л.М. Млечина спор вокруг истории России.

Но в российском варианте правого выбора очевидны и элементы ле­визны, как реакция на олигархический строй и запредельное социальное расслоение. Около 75–80% населения России живут за чертой бедности, определяемой не по официальным цифрам федеральных ведомств, а по ин­тегральным оценкам экспертного и социологического опроса. Таким обра­зом национальный (русский, главным образом) протест накладывается еще и на социальный конфликт. Степень отчуждения между властью и обще­ством, между русскими и некоторыми нацменьшинствами, преимуществен­но представленными в правящем политэкономическом сообществе, скоро может достигнуть критической черты. Поскольку в российской политиче­ской традиции велика (очень) роль административно — бюрократического ресурса и, соответственно, велики и возможности манипуляций и подтасо­вок, то такой (национальный и социальный) конфликт не может получить адекватного отражения в политическом процессе: в парламентских проце­дурах, в выборах в региональные парламенты и определении курса прави­тельства страны. Соответственно, накапливается и социальное и межнаци­ональное напряжение, которое в один прекрасный момент может вылиться в массовые беспорядки и «беспощадный» бунт.

Таким образом, для России наступает своеобразный момент истины. Практические все отечественные западноиды (термин А. Зиновьева) и мо­нетаристы в творческом отношении»выдохлись», нет ни свежих, вдохнов­ляющих идей, ни продуманных концепций обустройства России; одни пе­репевы «старых»идеологических клише и постмодернистские упражнения. Россия жаждет независимости и национальной и социальной справедливо­сти, разумной «почвенности» и консерватизма, как последних рубежей со­хранения себя в истории.

Представленные ниже тезисы, это всего лишь краткое изложение пробле­мы переходаот дискредитировавшей себя идеи и концепции неолиберализма в ее российском исполнении, к подлинно национально — ориентированной модели развития страны. Но дискуссии в рамках патриотическо-державного «лагеря», при всех реверансах в сторону «коренных народов России», не из­бавлены от родимых пятен провинциального национализма, а где-то и ксе­нофобии. В лучшем случае проблему обходят стороной в политкорректной форме. С другой стороны, не осознан во всей полноте характер глобальных

408

Отражение и воплощение национальной идеи …

секция III

угроз и вызовов, перед которыми стоит и Россия, как одна из наследниц не­западных (духовных) цивилизаций. Источник этих вызовов, если подходит строго научно, не Юг и не Восток, а главным образом, Глобамерика (США, как плацдарм мировой финансовой олигархии и ТНК) переживающие си­стемный, глубинный кризис. И, наконец, третий важный аспект обсуждае­мой проблемы: как обеспечить, без эксцессов гражданской войны или этни­ческих конфликтов, переход от неолиберализма к державному курсу? Это сложнейшая проблема (на стыке науки и искусства), перехода от наличного (политэкономического, идеологического) состояния страны к желаемому, образ которой, в общих чертах, уже сложился у большинства думающих россиян, за исключением одержимых Западом либералов. Попробуем проа­нализировать проблему в этих ракурсах.

Центр и Провинция: экзистенциональный раскол. Драма России, за­ключающаяся в глубоком расколе между общественными ожиданиями и настроениями с одной стороны и неолиберальной (прозападной) идео­логией и практикой реализуемой де-факто в стране с другой, близка к за­вершению. Такой раскол приобрел традиционный для России характер («внутри») геополитического ОТЧУЖДЕНИЯ Центра и Провинции, как носителей «перпендикулярных» идеологий: Центра, как носителя неоли­беральных ценностей и прозападных ориентаций, четко артикулируемых и продвигаемых в общество весьма сплоченной группой людей; и Про­винции, ценности и ожидания которой в стихийной (на бессознательном и сознательном уровнях) форме укладываются в модель культурно — циви-лизационной самобытности России и аутентичного развития. Провинция в этом смысле — социальный и нравственный фундамент восстановления геополитического статуса России и аутентичного развития; т. е., развития основанного на собственной культурно-исторической и цивилизационной основе. Проблема актуальная начиная с эпохи Петра-I, приобретает новые очертания в начале XXI века.

Все последние 10 лет характеризовались попыткой российской власти совместить трудно — совместимые «вещи»: неолиберализм и монетаризм (в политике и экономике, культуре и информации) с идеей возрождения государства — цивилизации. Противоречие снималось на виртуальном (масс-медийном) уровне, посредством выстраивания соответствующего ассоциативного ряда из государственнических символов, путем тонких ин­формационных и политических манипуляций. И в этом своем качестве госу­дарственная идея в России была вторым изданием «а-ля Пиночет», в полном соответствии с идеями статьи (в начале 2000-х г.) одного из экс-министров правительства Егора Гайдара, впоследствии известного олигарха и пред­ставителя компрадорской буржуазии. Возможно, это был единственно вер­ный путь сохранения страны в условиях олигархического «раздолья» ель­цинской эпохи.

409

Национальная идея России

Но всему приходит конец, идея — симбиоз государственничества и нео­либерализма (и монетаризма) исчерпала себя. Народ инстинктивно понима­ет, что «в стране творится что-то неладное, и не туда она развивается», о чем свидетельствуют и многочисленные социологические замеры и информация из масс-медиа. «Неолиберальный» Центр в конфликтес «консервативной (почвеннической)» Провинцией уже проигрывает идейную борьбу. Доста­точно пройтись по книжным лавкам, и мы увидим: отечественной «агентуре глобализации» (термин Александра Панарина) нечего предложить народу, при том, что книжные полки ломятся от трудов интеллектуалов-патриотов и державников.

МОДЕРНИЗАЦИЯ: смысловой диссонанс. Концепция модернизации, выдвинутая частью правящей элиты и »профсоюзом» олигархов в лице РСПП, это очередная попытка продления жизни скомпрометировавшей себя неолиберальной идеи и прозападной ориентации. Модернизация, в та­кой упаковке, это нечто иное, как постмодернистские упражнения отече­ственных неолибералов, которые четко выполняют заказ компрадоров. Не отрицая целей и ценностей, провозглашенных в рамках президентского курса на модернизацию, нельзя не обратить внимание на ограниченность постановки проблемы модернизации (инновации «чисто» в экономической сфере и проект «Сколково»); на старательное избегание судьбоносных для России вопросов развития, основанной на прочном культурно — цивилиза-ционном фундаменте и национальной безопасности.Но модернизация, рас­сматриваемая «чисто» в экономической плоскости (проект «Сколково» — как второе издание Силиконовой долины в Калифорнии, но только ближе к Рублевке) вызывает откровенное недоумение и смех американских экспер­тов из заокеанского патриотического (в целом, пророссийского) «лагеря» (см. сайт ЛиндонаЛаруша — http://www. larouchepub. com/russian/lar/2010/ b0177 _lar_dvorko. html). Дело в том, что около 2/3 площадей Силиконовой долины пустуют. Нет заказов, а безработица среди местных технарей и ин­женеров приобрела масштабный характер.

С другой стороны, с точки зрения подлинных инноваций и прорывных технологий, Силиконовая долина — это пройденный этап, укладывающий­ся в концепцию «догоняющей модернизации и развития». А надобно раз­вивать новые («закрывающие» традиционные производства) технологии, коих в России достаточно, но «агентура глобализации» саботирует этот подлинно-модернизационный курс. Достаточно ознакомиться с опытом «сотрудничества» отечественных подвижников подлинной модернизации в лице М. Калашникова и К* с командой А. Чубайса в госкорпорации по на-нотехнологиям и многих других ученых, и становится ясно: России пред­писано («кем и где?», не трудно догадаться) «развиваться» в строго очерчен­ных рамках, а самые передовые технологии и научные разработки должны осваиваться на Западе (в США, прежде всего). Не потому ли за последние

410

Отражение и воплощение национальной идеи …

секция III

10 лет в России были убиты или погибли при неизвестных обстоятельствах около 50 талантливых русских ученых-изобретателей не поддавшихся на щедрые посулы американских агитаторов-«доброжелателей» (ст. из «Аргу­ментов недели» за июль 2010).

Патриоты — державники понимают концепцию модернизации шире и глубже. Несмотря на «здоровый» консерватизм и »почвеннические» ори­ентации патриотов она (модернизация) должна затронуть политическую и социально-экономическую систему страны; ее геополитические приори­теты в той мере, в которой это позволит сохранить Россию как особую циви­лизацию со своей миссией в мире и Евразии. Кроме того, требует серьезной реформы финансовая политика, определяемая (пока) по рецептам Вашинг­тонского консенсуса (с 1992 г.) и социально-экономический курс в целях ре­шения проблемы социальной и национальной справедливости.

Подлинный и чаемый Провинцией России смысл модернизации заложен во множестве документов, статей и монографий. Из последних работ мож­но выделить Манифест Никиты Михалкова «Право и Правда», где изложе­ны идеи и подходы, укладывающиеся в целом рамки политики ПРОСВЕ­ЩЕННОГО КОНСЕРВАТИЗМА И ДЕРЖАВНОСТИ. Правда, не достаточно прописаны вопросы социальной справедливости. Мы здесь сознательно от­влекаемся от подлинного авторства документа и вполне очевидного влия­ния Православной церкви, тесно сотрудничающего (по косвенным данным) с одной из составных частей глобальных (мондиалистских) сил, в лице Рим­ской Католической церкви. Важно что в уста столь известного человека (кото­рый очевидно,также, разделяет идеи Манифеста) вложены витающие в воз­духе идеи — идеи органично вписывающие, главным образом, национальное и державное, в меньшей степени, социальное и экономическое, содержание в одном пакете. Просвещенный консерватизм (или державный курс) снима­ет противоречие между ожиданиями широких социальных слоев и народами России с одной стороны и курсом на модернизацию с другой. Сам Манифест, это безусловно квинтэссенция идей и концепций изложенных в работах рос­сийских патриотов — интеллектуалов: в 3-х томах «Проекта Россия», трудах С.Г. Кара-Мурзы, Центра проблемного анализа и государственного управлен­ческого проектирования (С.С. Сулакшин), Академии геополитических про­блем (Л. Ивашов), у авторов «Русского проекта» и многих других подвижников дела спасения Отчества. Лозунги, слоганы и идеи заложенные в Манифесте, по сути своей, обеспечивают общенациональное Согласие по ключевым во­просам российской жизни и дальнейших путей развития страны; выполняют задачи мобилизационного характера, и в целом, составляют прочный стра­тегический фундамент, на котором может и должно быть выстроено ново-«старое» здание Российского государства, как цивилизации, не сводимой ни к Западу (Европе), ни к Востоку (Азии). И в этом своем качестве выполняют функцию НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ для России.

411

Национальная идея России

ДЕРЖАВНЫЙ КУРС: осмысление «неправильной войны». Но нацио­нальная идея, сформулированная в терминах державности или просвещен­ного консерватизма, не дает и пока не может дать нам ответа на целый ряд ключевых вопросов, связанных с глобальными вызовами и угрозами (для России и мира в целом) с одной стороны, с «неправильной войной», которая ведется с Россией и с «полит-технологическими» вопросами с другой. Не многие осмысливают происходящее в России как признаки «неправильной войны» (информационной, сетевой, «гео» экономической и политической), демонтирующей культурное и социальное «ядро» России; ДЕмобилизую­щей население и молодежь, разрушающей безопасность и фундаментальные основы страны. Чаще говорят о террористической угрозе, но террор уносит от силы несколько сотен жизней в год, когда как «неправильная» (комплекс­ная) война — сотни тыс. (?!). О неадекватности экспликации угроз для мира свидетельствует и Доклад «мудрецов» ООН (от 2004), куда от России вошел Е. Примаков. Согласно Докладу, терроризм занял лишь предпоследнюю (6-ю) строчку из обширного списка угроз и вызовов для человечества.

Поэтому представляется, что актуальна задача идентификации (на науч­ной и правовой основе) источников этой необъявленной «войны» в терми­нах саботажа, конфликта интересов и коррупции, предательства интересов страны в целом. Без такой идентификации никакие разговоры о восстанов­лении державности и отказа от скомпрометировавшего себя курса не до­стигнут цели.

Что касается полит-технологического аспекта затрагиваемой пробле­ мы, то следует обратить внимание на следующее.

Поскольку идея и концепция державности (просвещенного консерватиз­ма) предполагает достаточно серьезную модернизацию политической струк­туры общества и государства (вплоть до серьезных изменений и принятия новой Конституции), то крайне важно прояснить и выработать адекватный (ситуации и задачам) механизм перехода от старой, к новой Конститу­ ции: через Федеральное собрание, или новое издание Учредительного со­брания и созыв всероссийского народного собора. Таким образом, со всей остротой встает вопрос о политическом субъекте, способном на реальные, действенные шаги. Он, этот субъект вызревает в мучительных «родах», и часть властвующей элиты, критически осмысляющая результаты неоли­берального курса, очевидно должна более активно запускать процесс само­организации в патриотических «низах»: вопрос «на кого можно опереться?» нелегкий и может быть решен только в процессе совместной деятельности и широкой кооперации патриотов «снизу» и «сверху».

Но в «низах», если оценивать действующие политические силы по-критерию «мобилизационные возможности», мы видим, что в стране на передние роли выходит сообщество молодежных движений и группправо-радикального толка, не испытывающих проблем с финансированием;

412

Отражение и воплощение национальной идеи …

секция III

взращенных на протяжении последнего 10-летия, как проект для часа «Х» в рамках технологии «березовой революции». Кто стоит за этими движени­ями — вопрос требующий тщательного исследования. Такой национализм деструктивен по сути и по форме, а заигрывание державников и умеренных национал — патриотов могут только усугубить ситуацию. Конструктивный национализм в существенной мере уступает первым по своим мобилизаци­онным возможностям, и соответственно существует реальная угроза пере­хвата инициативы не теми, и не с теми целями и задачами. Мы не рассма­триваем как серьезный политический ресурс прокремлевские молодежные движения (как призванные нести охранительные функции, а не прорыв­ные). Что касается лево-патриотических сил (КПРФ и пр.), то конформизм их лидеров, (пока не преодоленный) не оставляет шансов на реальный про­рыв. Впрочем, при определенных условиях (запуск процесса самоорганиза­ции коалиций и совместных действий), можно и нужно вычленить из со­циальной опоры левых значительный сегмент, стоящих на патриотических позициях и сформировать реальную альтернативу как деструктивному на­ционализму, так и неолиберальному «консерватизму» правительства.

Другой и не менее актуальный вопрос, тесно связанный с проблемой формирования реального политического субъекта: как обеспечить адекват­ный, для столь масштабной задачи, информационный плацдарм в общена­циональном масштабе? Как обеспечить качественный сдвиг в информаци­онном фоне России, где, пока, ключевые «повестки дня» и модели поведения, ценности и оценки определяются неолиберальными растлителями и аген­турой глобализации? Ситуацию на этом «фронте» необходимо осмысливать в терминах национальной безопасности и необъявленной («неправильной») войны. У автора данных тезисов есть ряд идей в этом плане, которые позво­лят обеспечить перелом в этом направлении.

Державный курс и внутренняя геополитика. Третий и очень важный вопрос из сферы «внутренней» геополитики: как совместить качественно различные сущности в одном обществе: инновации и консерватизм Про­винции; разные национальные и религиозные (в рамках традиционных кон­фессий) сущности в идее российской гражданственности? Как обеспечить переход от концепции отношения к национальным меньшинствам и тра­диционным (неправославным) конфессиям, укладывающейся в »формулу» «отношение к терпимым меньшинствам» (которое реализуется «де — фак-то»), к »формуле» уважительного и равноправного отношения? Ясно, что один из ключевых и эффективных механизмов — это Общее дело и Делание общего Отечества, евразийской цивилизации; творческое усвоение уроков СССР, Российской империи, Европы и др. стран. Но столь же очевидно, что за последние десятилетия в крупных мегаполисах страны (в основном, в центральной России) накопился огромный потенциал национальной не­терпимости и ненависти, в основном — к выходцам с Кавказа (см. иссле-413

Национальная идея России

дования: Арутюнян Ю.В., Москвичи. Этносоциологическое исследование. М.: Наука, 2007; Малькова В.К. Полиэтничная Москва в начале нового 1000-летия: Как видит и показывает ее столичная пресса. М.: РУДН, 2007. С. 115– 126, 143–155, 164–170). Ясно, что нельзя не учитывать в реальной политике этот социологически установленный факт. Социальные ожидания полити­чески активной части общества весьма критичны к этническому маркеру.

Кроме того, реальная социально — политическая практика и теорети­ческие поиски значительной части патриотов — державников все больше увлекают их по »старо» — новому пути, через который прошла в свое время Российская империя с формулой «Самодержавие. Народность. Правосла­ вие». Разумеется, с вполне прогнозируемыми последствиями, когда ради­кальные силы, в лице социалистов, а затем, и большевиков (тогда) увлекли за собой множество национальных и пр. неправославных меньшинств по пути национального и социального освобождения. Идеологическая «формула», вроде бы скреплявшая «тело» России,исчерпала себя в силу некритичности к социальным и национальным ожиданиям значительного большинства на­селения Империи. Как следствие — серьезный сбой в самый критичный мо­мент истории страны. Впрочем, красныетогда сумели «скрестить» лозунги державности (евразийскости) с идеями национального равноправия и со­циальной справедливости, что и позволило им одержать победу. Но не бу­дем забывать о трагических последствиях Гражданской войны 1918–1922 гг. для русского и других народов огромной империи.

Можно привести много научных (и околонаучных) доводов, когда коли­чественные аргументы со ссылками на подавляющее большинство одного (русского) народа в стране, успешно разбиваются качественными различия­ми (в социальных интересах и демографии, уровне пассионарности и соци­ального оптимизма и т. д.). В »точках бифуркации» политической истории, судьбу страны может решить и один полк (а то и батальон), как это было в октябре 1917 г., когда «железным» аргументом (В.И. Ленина) в пользу ре­волюции в споре с Л. Троцким стали 200 (?!) финских «спецназовцев».

Промежуточный вывод: национал-державники, сторонники восстанов­ления Российской (независимой от Запада — США) государственности проиграют свой последний и решительный «бой» с отечественными неоли­бералами, если вновь «наступят на грабли», об которые спотыкались белые в период Гражданской войны; если в модели новой Российской цивилиза­ции не будет достойного места и статуса для коренных народов и традици­онных конфессий.

Глобальные вызовы и всемирность русского сознания. Но и это еще не все. Мало учесть интересы своих соседей по общей Родине. Глобальные вызовы, связанные, прежде всего, с западной (финансовой) моделью капи­тализма, и кризис «матрешечного» типа (блестящий анализ которого провел директор Института русской истории РГГУ, известный кризисолог, А. Фур-414

Отражение и воплощение национальной идеи …

секция III

сов) ставят перед Россией уникальные по своей сложности задачи по выра­ботке адекватного «Ответа». В первом приближении такой «Ответ» никак не может быть «чисто» автаркическим, или сугубо протекционистским. Он («Ответ» России) должен сочетать в себе ограниченный протекционизм с открытостью и широким присутствием России (российской модели пре­ одоления вызовов глобального характера) не только в странах ближнего, но и дальнего зарубежья. Учитывая историю и достижения России, русский «От­вет» на внешние и внутренние «вызовы» может и должен быть представлен как образец решения насущных проблем народов не только II — го, полупе­риферийного и III-го периферийного миров, но и даже I-го (западного) мира. Растущий социальный и моральный протест в странах Запада и понимание тупика, к которому ведут мир (и Европу в том числе) мировой финансовый «интернационал», расширяют базу сотрудничества и согласия России, взяв­шей на вооружение ново — «старую» идею державности (и просвещенного консерватизма), но уже адаптированную к глобальной проблематике.

Без такой адаптации Россия обречена оставаться мировой провинци­ей, а не образцовым примером решения глобальных проблем, а в умерен­ном варианте — успешной страной, играющей весомую роль на Евразий­ском континенте. Провиденциальная миссия России видится также в этом. Смысли и ценности, консолидирующие русское общество в лучшие перио­ды ее истории, включают в себя именно наднациональные идеи.

Именно об этом писал в свое время Ф.М. Достоевский, говоря «о все­мирной русской отзывчивости». Примерно в этом же ключе рассуждали выдающиеся психологи А. Маслоу и В. Франкл, доказывая, что понятия справедливости и смысла жизни, подлинные ценности жизни для предста­вителей разных народов (широко образованных и «самоактуализирующих­ся», по выражению А. Маслоу) имеют примерно одинаковое значение (см. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы // <http://nkozlov.ru/library/ psychology/d3647/?resultpage=4>; Франкл В. Человек в поисках смысла. Изло­жение игумена Евгения Перистого // Батюшка, я — наркоман! «Свет право­славия», 2002. С. 273–283); Франкл В. , Человек в поисках смысла // Сайт словарь Википедия). «Я могу с большой долей уверенности утверждать, — писал А. Маслоу, что чем ближе к самоактуализации, к полной человечно­ сти стоит человек, тем с большей вероятностью мы можем обнаружить, что в основе его «работы» лежат метамотивы (надличностные, наднацио­ нальные — Х.Д.), а не базовые потребности. Для личностей, находящихся на более высокой ступени развития, «закон» является способом достиже­ ния скорее справедливости, истины, добра, чем финансового благополучия, статуса, престижа, власти, силы». Именно такой тип личности адекватен в условиях глобальных вызовов и угроз.

Глобальные вызовы и угрозы не могут быть разрешены в рамках узко­провинциального (националистического) или корпоративного мышления;

415

Национальная идея России

им должна соответствовать столь же масштабная личность — ГЛОБАЛЬ­НАЯ ЛИЧНОСТЬ, как «органический» синтез регионального, националь­ного и наднационального содержаний. Россия, всей своей историейв XX-м веке, доказала, что именно здесь на российских просторах может вырасти такое поколение людей, и соответственно, именно Россия может подать пример нового подхода к решению глобальных проблем. Если только верх не возьмут другие альтернативные тенденции олицетворяемые: 1) нацио­нал — «деструкторами» и 2) компрадорами и неолибералами, которые в час «Х» вполне могут призвать «варягов» из НАТО и разжечь в странемятеже-войну, подобно Ираку и Афганистану. И тогда идея державности (просве­щенного консерватизма) «плавно» будет перемещена в маргинальную нишу и, скорее всего, станет уделом русского повстанческого движения.

416

Секция IV

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 179; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!