ФРАНЦУЗСКАЯ ФИЛОСОФИЯ 403 4 страница
Новым этапом в развитии учения Ф. явилась его теория психосексуального разви-т и я индивида («Три статьи о теории полового влечения», W., 1905, рус. пер., М., 1911, переизд. под назв. «Очерки по психологии сексуальности», М., 1923), согласно к-рой сексуальность существует, как все инстинкты, с момента рождения, проходя в своем развитии ряд этапов, по отношению к к-рым сексуальность в обычном понимании есть конечный результат сложного развития. При этом каждая стадия, по Ф., может давать свои патологпч. альтернативы. Ф. отводил сексуальности особое место в своей теории, т. к. считал ее основным связующим звеном между психич. и соматич. сферами, а также в силу присущей сексуальным влечениям особой способности к трансформации, порождающей наиболее богатую психодинамику. В отличие от стремления к самосохранению, к-рое не может отвергаться без прямой угрозы для жизни, сексуальные влечения не требуют постоянной связи со своим объектом, к-рый может легко замещаться другим, несексуальным, объектом в процессе сублимации. Введя это понятие, Ф. приписал низшим влечениям способность к трансформациям, однако в рамках своей теории он не мог объяснить факта реального восхождения влечений к высшему уровню (к-рого его концепция не предусматривала). Фактически сублимация выступает лишь замещением влечений, их суррогатом или иллюзией, к-рой и оказывается в таком случае вся культура. Ф. характеризует культуру, построенную на сублимации, как «спиритуализацию нищеты», где «мудрость» и «совершенство» враждебны «счастью», и называет сексуальность «ахиллесовой пятой» цивилизации; в частности, одним из мифов культуры Ф. считает представления о ребенке как свободном от конфликтов асексуальном существе. Однако, в отличие от ро-мантич. критиков культуры, он не идеализирует также природного человека с его влечениями.
|
|
|
Проблемы культуры специально рассматриваются Ф. в соч. «Тотем и табу» (Lpz.— W., 1913, рус. пер., М., 1923), в к-ром он отходит от непосредственных пснхологич. наблюдений, обращаясь к осн. вопросам «психологии культуры». Методологич. предпосылкой для его конструкции послужил филогенетич. закон Геккеля, без должного основания распространенный Ф. и на область психологии. Все построение Ф. по своей структуре приближается к мифу. В его теории-мифе (направленной против либерально-опти-мпстич. взглядов на цивилизацию) «первым актом истории» объявляется преступление, получившее конкретную форму убийства отца или группового лидера первобытной орды его сыновьями-соперниками. Но в силу закона амбивалентности влечений (для Ф., предпосылки возможности культуры заложены в самой природе) за этим следует раскаяние, усиленное наступившими раздорами и хаосом. Итогом явилось подавление инстинктов, начало их сублимации и рождение религии (убитый отец символически воскресает в образе зверя-тотема, на к-рого переносятся амбивалентные чувства к реальному отцу) и зарождение социальности, основанной на общности «чувства вины»; «творческое чувство вины», обращенная вовнутрь агрессивность, явилось мощным генератором сублимации. В силу того же геккелевского закона агрессивные импульсы ребенка или фантазии невротиков объявляются Ф. далеким повторением действий древнего человека (некое подобие вечного возвращения), а иррационализм бессознательного становится выражением иррационализма истории. Ф. должен был пересмотреть здесь свое учение (о бессознательном), введя понятие массового бессознательного, сохраняющего реликты первобытного человека (не получившее у него, в отличие от Юнга, дальнейшей разработки).
|
|
|
В начале 20-х гг. Ф. пришел к пересмотру своих прежних взглядов на строение психич. аппарата н т. н. структурной теории личности (см. Психоанализ). Осн. понятие конфликта здесь усложнилось, уже не отождествляясь с конфликтом между рацион, сознанием и иррациональным бессознательным. Сознательное «Я» (Ego) выступает как своего рода поле борьбы двух объективных сил, исходящих из био-логич. сферы влечений (Id — Оно) и установок общества, внутрипсихическим представителем к-рых является «Сверх-Я» (Super-Ego). Вслед за Платоном («Государство») Ф.сравнивает «Я» со всадником, к-рый должен управлять существом более сильным, чем он сам («Я и Оно», Lpz., 1923, рус. пер., Л., 1924). Однако если у Платона разум — источник моральных идей, у Ф. Super-Ego (и его производное — совесть — орудие подчинения индивида обществу) может быть таким же чуждым и опасным для рацион. Ego, как и импульсы Id. Вместе с тем в истории индивида Super-Ego выступает как наследник Эдипова комплекса, т. е. того же конфликта между досублима-торной(природной)н сублиматорной(индивидуальной) фазами существования. Объявив сознат. «Я» центральной, интегрирующей частью личности, Ф. в рамках своей теории не мог объяснить, как оно вообще может выполнять эту роль.
|
|
|
В одной из поздних работ («Психология масс и анализ человеч. „Я"», Lpz.— W.— Z., 1921, рус. пер., М., 1925) Ф. обращается к явлениям массовой психологии, в основном к вопросу о природе социальных связей. Теории, объясняющие обществ. связь общностью интересов, отвергаются им как слишком «поверхностные» и «утилитарные», так же как теории «духа толпы» и массового гипноза (Бернхейм), поскольку интересы для Ф.— лишь рационализация более глубоко лежащих влечений. Первичным феноменом соц. психологии у Ф. выступает бессознат.
|
|
|
412
ФРЕЙД — ФРЕЙДИЗМ
уподобление (идентификация) групповому лидеру, к-рое строится по модели отношения с отцом и др. первыми детскими авторитетами. Сама общность, т. о., оказывается чем-то вторичным по отношению к индивиду, складываясь из множества отд. идентификаций. Но при этом сам индивид может регрессировать до инфантильного уровня, соответствующего этой идентификации, приобретая черты психического мазохизма, жажду раствориться в группе. Чтобы стать массовой силой, принцип или идея должны быть персонифицированы в личности, но чем сильнее идентификация, тем интенсивнее порождаемые ею процессы десублимации и регресса, что определяет в целом пессимистич. взгляды Ф. на возможности цивилизации. С др. стороны, роль лидера, согласно Ф., предполагает такое самосознание, к-рое сходно по своей структуре с параноическим бредом,.п поэтому в этой роли с особым успехом могут выступать па-тологич. личности, а обществ, жизнь обретает формы массовой патологии («Калигула» — работа Г. Сакса — ученика Ф., 1924). Эта теория предвосхищала черты социальной психологии, характерные для фашистских режимов.
Из соч. Ф. 20-х и 30-х гг. нек-рые носят итоговый характер («Новые вводные лекции в психоанализ» — «Neue Folge der „Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse"», W., 1933; «Очерк психоанализа» — «Abriss der Psychoanalyse», 1938), другие же имеют лишь отдаленное отношение к его психологии («Будущность одной иллюзии», Lpz.— W.— Z., 1927, рус. пер., М.— Л., 1930; памфлет против религии — «Моисей и монотеизм» — «Der Mann Moses und die monotheistische Religion», Amst., 1939). В этот период у Ф. появляются иногда головокружит. философско-мифологич. построения, в к-рых он уже не стремится опереться на к.-л. клинические или иные данные. Так, Ф. «мифологизирует» свое учение о влечениях, сводя его к вечной борьбе двух мировых сил — Эроса и Танатоса, т. е. влечения к жизни и. к смерти. На это время падает и наибольшая известность Ф., хотя и в этот период он не получил офиц. признания со стороны академич. науки.
Учение Ф. проделало довольно необычный путь от одного из специфпч. видов терапии до общей пспхо-логич. теории. Однако само это превращение стало возможным лишь потому, что в нем с самого начала заключалась скрытая концепция психического как целостной и автономной области, что сделало возможным и сам переход к психотерапии неврозов (намеченный уже у Шарко) взамен прежних чисто соматнч. методов. Самопроникновение в область недоступных прежде механизмов мотивации привело Ф. (при обычной переоценке значения новых открытий) к утверждению решающего значения бессознательных, иррацион. влечений для всей душевной жизни. Это сразу же сблизило Ф. с иррационализмом 19 в., восходящим к Шопенгауэру и ранним романтикам. Однако сложность вопроса о филос. истоках учения Ф. в том, что исходной «филос. матрицей» его явились принципы естеств.-науч. эмпиризма и позитивизма. Сам Ф. в «лучших» традициях позитивизма постоянно настаивает на чисто эмпнрич. характере своего учения. Само занятие философией он называл непростительной растратой интеллектуальных сил (ср. F. Wittels, Der Antiphilosoph Freud, см. «Almanach der Psychoanalyse», 1931, S. 16—48). Подобная позиция позволяла оставлять без освещения ряд осн. теоретич. положений, таких как природа психического или определение понятия сексуальности, к-рое все более отождествлялось с психическим вообще, но, с др. стороны, не мешало выдвигать новые теоретич. конструкции, казавшиеся Ф. лишь естеств. дополнением «медицин, эмпирики». Позиции Ф. оказались
весьма близкими к философии жизни и иррационализму, но их объединению существенно мешает специфическая, терапевтнч. позиция Ф. Целью же психотерапии у Ф. являлось лишь господство сознания над хаосом слепых влечений. Ф. и его последователи нередко утверждали, что они только расширили сферу наз7ч. познания, дав рацион, объяснение таких явлений, как сновидения или симптомы душевных болезней, к-рые прежде наука была не в силах объяснить и предпочитала игнорировать. Противоречие в самом задании — дать строго детерминистическое, рацион, истолкование иррационального — при этом обычно не замечалось. Все это открывало возможность истолковать учение Ф. как новую, углубленную форму рационализма или гуманизма, особенно в определ. кругах европ. интеллигенции (Т. Манн, С. Цвейг и др., см., напр., доклад Т. Манна «Фрейд и будущее», 1936). Противоречивость в самой системе Ф. сказалась и в том, что рядом с положением о господстве в человеке иррацион. начал («наше Я — не хозяин в своем собств. доме») Ф. выдвигает истолкование пспхич. жизни как постоянной борьбы сознат. и бес-сознат. начал. Более того, само бессознательное выступает как итог действий рацион. «Я», изгоняющих влечения низшего порядка из сферы сознания (бессознательное как сумма вытеснений). В системе психотерапии Ф. сознат. «Я» выступает активным и организующим началом личности, хотя это трудно совместить с выведением сознат. факторов из иррацион. и слепых «подземных» истоков, с истолкованием сознат. мотивов как иллюзии или самообмана, имеющего цель скрыть от человека подлинные мотивы его поведения. Неслучайны поэтому расхождения Ф. даже с ближайшими последователями (Адлер, Юнг, Ранк, Штеккель и др.). Впоследствии же учение Ф. распалось на ряд враждебных друг другу направлений п школ (см. Фрейдизм). Не менее знаменательно, с др. стороны, что борьба вокруг наследия Ф. не потеряла своей остроты и через сто лет после его рождения, что его учение оказалось притягательным для самых различных идеалистических и позитивистских концепций (см. сб. «Freud and the 20th century», N. Y., 1957). Об этом свидетельствуют многочисл. попытки интерпретации его учения в духе экзистенциализма, операционализма, протестантской теологии (Тиллих, Нибур), попытки представить Ф. идеологом «демократического социализма» и реформизма {Фромм), соединить Ф. с культурологией Шпенглера (Рут Бенедикт), с амер. позитивистской социологией (Парсонс) и др.
Лит.: В и т т е л ь с Ф., Фрейд. Его личность, учение
и школа, пер. с нем., Л., 1925; D а 1 b i e z R., La methode
psychanalytique et la doctrine freudienne, 2 ed., Bruges, 1949;
Puner H., Freud. His life and his mind, [L., 1949]; Jo
nes E., The life and work of S. Freud, v. 1—3, N.Y., [1957];
Ghoisy M., S. Freud, N.Y., [1963]; Fine R., Freud.
A critical re-evaluation of his theories, L., [1963]; R i e f f Ph.,
Freud, the mind of the moralist, L., 1965. См. также лит. при
ст. Психоанализ. Д. Лллипов. Москва.
ФРЕЙДИЗМ — общее учение Фрейда (в т. ч. психоанализ) и вся совокупность развившихся на его основе учений и школ (именуемых иначе «глубинной психологией»). В более широком смысле, за пределами собственно психологии, Ф. выступает как разновидность философии, жизни, стремящаяся свести явления культуры и социальной жизни к формам проявления первичных жизненных влечений, опираясь на учение Фрейда о бессознательном п др. его построения.
Раскол внутри фрейдовской школы был результатом несоотнесенностн ее осн. теоретич. положений, а также заложенных в них противоречий. Осн. пунктами расхождений явилось учение об особой психич. энергии (либидо), о природе бессознательного и относит, значений сознат. и бессознат. процессов, о роли социальных п бпологпч. компонентов в формировании
ФРЕЙДИЗМ
413
личности и др. Компромиссная сбалансированность биологич. и социальных факторов, рассмотрение личности как сферы их взаимодействия требовало вычленения осн. принципа формирования личности; с др. стороны, поскольку не оставалось места для самостоят, роли субъекта, для его автономии, остро вставала проблема личности. В зависимости от тех положений учения Фрейда, к-рые взяты за исходные, во Ф. можно выделить неск. течений: выявляются бнологизаторские теории, клонящиеся в сторону позитивизма, и бихевиоризма; культурно-социологич. направление (неофрейдизм); направление, выдвигающее на первый план роль сознат. «Я» (Эго-психо-логия); различные направления в психологии, сформировавшиеся под прямым воздействием определ. филос. систем, но включающие в них положения Ф. (экзистенциальный анализ, логотерапия и др.). В целом для эволюции Ф. характерен отход от господствующих в психологич. науке установок, относивших развитие личности к строго детерминированным процессам органического и социального развития.
Еще в первые годы распространения учения Фрейда от него отделились его ближайшие последователи А. Адлер (в 1911) и Юнг (в 1913). В индивидуальной психологии Адлера намечен ряд тем, вокруг к-рых развернулась полемика внутри Ф. Адлер выступил с отрицанием доминирующей роли сексуальных влечений в развитии личности, выдвинув вместо них стремление к самоутверждению, или волю к власти. Сам Адлер еще не отошел от позиций биологизма, близкого Фрейду, поскольку психика выступала для него в конечном счете как порождение и компенсация биологич. неполноценности индивида; однако им были высказаны положения, послужившие развитию неофрейдизма, подчеркивавшего роль внешних (социальных или культурных) факторов в формировании личности и включавших субъект в систему внешних отношений. В то же время, выдвинув идею уникального для каждого индивида «жизненного стиля», Адлер предвосхитил установку экзистенциальной психологии. Юнг, стремившийся, как и Фрейд, к созданию универс. системы, пытался вывести индивидуальную психологию из нового психич. измерения — коллективного бессознательного, и одновременно сохранить принцип саморазвития личности (процесс индивидуации). Эти противоречия системы Юнга привели к глубоким расхождениям в созданной им школе.
Бнологизаторские тенденции во Ф. особенно проявляются в психосоматике Ф. Александера (1891 — 1964), главы Чикагской психоаналптпч. школы, начавшей широко применять психоанализ при лечении органпч. заболеваний. Введенные Фрейдом «внут-рипспхич. инстанции» (Ego, Super-Ego, Id) Алек-сандер заменяет столкновениями или конфликтами разнородных влечений, к-рые сами есть лишь субъективные представления или символы физиология, процессов. Психофизическая проблема объявляется Алекеандером, в духе позитивизма, псевдопроблемой, хотя в его системе она возникает в новой форме: в виде методологич. несовместимости двух уровней — фпзиологич. процесса и символич. способа выражения. Бихевиористское направление во Ф. особенно влиятельно в США. Оно использует критик5г Фрейдом метода сознат. интроспекции, его интерпретацию снов и симптомов как лишь внешне иррациональных, но по существу целенаправленных актов, равно как п положение Фрейда об «объективности» бессознательного, выступающего для сознания в качестве внешнего объекта. Кроме работ Дж. Массермана, С. Радо (S. Rado, Psychoanalysis of behavior, N. Y.—L., 1956), в этой школе выделяется объемистый труд сотрудника Александера Т. Френча (Th. M.
French, The integration of behavior, v. 1—3, [Chi., 1952—58]), ставящий целью превратить Ф. в разновидность т. н. необихевиоризма. К тому же направлению примыкают и многочисл. опыты сближения Ф. с рефлексологией (Френч в ранних работах, Мас-серман, Кьюби и др.) и с кибернетикой (К. Коулби).
Источником новых построений во Ф. стал особенно быстро развивающийся психоанализ детского возраста, где сформировались две школы — А. Фрейд и М. Клейн (1882—1960). Последняя внесла глубокий раскол в ортодоксальный Ф., хотя исходила из тех же осн. предпосылок, что п Фрейд (Клейн утверждает решающую роль в жизни ребенка процессов проекции чувства страха, вины, депрессивных состояний п т. п.). Однако там, где Фрейд видел воздействие внешней среды, Клейн усматривает восприятие ребенком внешних проекций своих же собств. влечений, от напряжения к-рых он стремится избавиться, объективируя их и конструируя из них «дурные объекты» (типа «ведьмы», «людоеда» и т. п.). Появляющиеся впоследствии психозы, для Клейн,— также результат регрессии к первичному способу отношения к объекту (процессу проекции — пнтроекции) и возникают не в итоге позднейших отклонений, но лежат в самой основе психики. И хотя Клейн исходит из биологич. предпосылок, гл. место в ее построениях занимает уже не безличный поток либидо с его стадиями, но активный субъект в его отношении к миру (утверждается «гносеология.» природа психоза как самого раннего или архаич. способа познания).
Т. н. социальные течения во Ф. представлены ныне гл. образом неофрейдизмом, к-рый не образует, однако, единого направления. Неофрейдизм был связан с «открытием» амер. культур-антропологов (М. Мид и др.), показавших, что можно использовать весь аппарат понятий Ф., если представить источник развития личности на др. конце цепи — во внешней среде, вместо биологич. организации индивида. Оппонент неофрейдизма в США Г. Маркузо в полемике с Фроммом утверждает, что эта среда ничего не создает, но лишь по-иному формирует материал биологич. влечений (см. Н. Marcuse, Eros and civilization, L., 1956). Неофрейдизм, исходя из совсем иных установок, чем экзистенциальная психиатрия, приближается к ней в использовании такого комплекса понятий, как страх, отчуждение, «бегство от свободы» (Фромм) и др. Стимулом к развитию обоих этих направлений явилось распространение новых форм социальной патологии, отличных от классич. неврозов (истерии), с к-рыми прежде имел дело Ф. Пациенты, как отмечает Хорни, ныне все чаще жалуются на отчужденность, психич. изоляцию или ощущение бессмысленности жизни при отсутствии каких-либо нарушений в физич. сфере.
Опыт экзистенциалистского истолкования Ф. был предпринят еще в 30-х гг. швейц. психиатром Л. Бинг-свангером, а позднее В. Вайцзеккером в его системе медицинской антропологии, опирающейся на концепцию Хайдеггера. В конце 50-х гг. сходные направления стали распространяться в США (см. сб. «Existence», N. Y., 1958). Выли и попытки представить Фрейда как «тайного» экзистенциалиста (Г. Кунц). Параллельно предпринимались, хотя и менее энергичные, усилия приспособить Ф. к католич. философии в «новой венской школе» (В. Дайм, В. Франкель, И. Карузо). По Дайму, это может быть достигнуто при повороте осн. построений Ф. на 180° (W. Daim, Umwertung der Psychoanalyse, W., 1951). Так, невроз есть не бегство от реальности, но абсолютизация преходящего и относительного, п в состоянии вытеснения у совр. человека пребывают не низшие влечения, но высшие духовные способности. Сама возможность столь различных подходов говорит о том, что Ф. в наст, время
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 195; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!