ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ                                                                       385

познания содержания, т. к. содержанием является не сам по себе субстрат, а его внутр. состояние, сово­купность процессов, к-рые характеризуют взаимодейст­вие образующих субстрат элементов между собой и со средой и обусловливают их существование, развитие и смену. В этом смысле само содержание выступает как процесс, состоящий в непрерывном изменении сторон, элементов вещи.

Диалектико-материалистич. концепция формы, сни­мая противоположность односторонне дифференци­ального и односторонне интегрального подхода к ана­лизу процесса формообразования, рассматривает фор­му в единстве ее дифференциальных и интегральных аспектов, как развивающуюся и становящуюся струк­туру. Анализ завершенного целого, в отрыве от про­цесса его становления, подчеркивает Маркс, с неиз­бежностью ведет к аристотелевско-лейбницевской концепции субстанциональности формы и ее примата над содержанием, т. к. в этом случае формы выступают в качестве «...готовых отношений и форм...», только как предпосылки действит. содержания (см. «Теории прибавочной стоимости», ч. 3, 1961, с. 462), и потому рассматриваются как изнач. условия, определяющие само это содержание. Так происходит, напр., с рентой и процентом в их отношении к капнталистич. способу производства. На самом же деле эти формы, истори­чески предшествовавшие капнталистич. способу про­изводства прибавочной стоимости как своему содер­жанию, представляют собою одновременно и условия возникновения этого содержания и результаты функ­ционирования самого капитала, его собств. формы. Но, чтобы обнаружить это, необходимо «...генети­чески вывести различные формы...» и понять «...дейст­вительный процесс формообразования в его различных фазах» (там же, с. 477, 478), с учетом объективной субординации Ф. и с.

Большой методологич. интерес представляет Марк­сов анализ особенностей развития путем борьбы Ф. и с, составными моментами к-рой являются взаимопереход Ф. и с. и «наполнение» старой формы новым содер­жанием. Дальнейшую разработку эта идея получила в работах Ленина. В частности, ему принадлежит важное положение о том, что «...всякий кризис, даже всякий перелом в развитии, неизбежно ведет к не­соответствию старой формы с новым содержанием» (Соч., т. 21, с. 392). Разрешение противоречий между Ф. и с. может протекать по-разному — от полного отбрасывания старой формы, переставшей соответст­вовать новому содержанию, до использования старых форм, несмотря на существенно изменившееся со­держание. Но и в последнем случае форма не остается прежней, новое содержание «...может и должно проявить себя в любой форме, и новой и старой, может и должно переродить, победить, подчинить себе все формы, не только новые, но и старые...» (там же, т. 31, с. 83).

Содержание и форма мышления. Применительно к мышлению проблема взаимоотношения Ф. и с. впервые стала предметом спец. исследования в нем. классич. философии. Исходным пунктом для нее является критика, с одной стороны, идеи чисто опытного происхождения всего содержания мышления (в той форме, в какой ее развивал сенсуализм 17 — 18 вв., натолкнувшийся на серьезные трудности, связанные с неумением объяснить происхождение и содержание теоретич. знания), а с др. стороны — рационалистич. концепций мышления, к-рые, хотя и исследовали «способности», ведущие к всеобщим и необходимым истинам разума, однако понимали их таким образом, что они оказывались за пределами опыта.

Задача состояла в том, чтобы показать, как воз­можно объективное, всеобщее и необходимое знание,

не порывая при этом с тезисом об опытном происхож­дении знания. Кант делает это на основе различения содержания мышления, обусловленного чувств, опы­том индивида, и формы мышления, к-рая, хотя вне опыта и не существует, но является в нем априорным элементом, обеспечивающим синтез и переработку чувственно данного содержания мышления в качест­венно новое по своему содержанию знание. При этом форма мышления, его категориальная структура обусловлена не индивидуальным опытом субъекта, а нек-рыми особенностями человеч. сознания вообще. Гегель подвергает критике характерное для Канта рассмотрение Ф. и с. мышления как изначально различных (см. Соч., т. 1, М.—Л., 1929, с. ИЗ) и по­казывает, что формы мышления не могут быть только субъективными пособиями человека: хотя они «...при­надлежат мышлению как таковому, из этого все же отнюдь не следует, что и сами по себе они лишь наши определения, а не суть вместе с тем определения самих предметов» (там же, с. 89). Этим был сделан важный шаг к обоснованию содержательности и объективной обусловленности форм мыслит, деятельности. Гегель показал также, что процесс совпадения Ф. и с. мыш­ления с закономерностями и свойствами объективной реальности доказывается всей историей познания. Однако объективно-идеалистнч. способ обоснования Гегелем единства Ф. и с. мышления привел к фактич. утрате различия между абстрактным мышлением и чувственностью, между Ф. и с. мышления, к-рые целиком остались в пределах самой мысли (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., 1956, с. 627—28).

Диалектич. материализм исходит из того, что мышление отражает объективный мир как содержа­нием, так и формой. Содержание мышления — это результат отражения в совокупной духовной культуре человечества природных и социальных явлений, т. е. идеалнзованная природа и социальная действитель­ность, освоенные обществ, субъектом на данном этапе его развития. В содержание мышления входят все многообразные определения действительности, вос­производимые сознанием, в т. ч. ее абстрактно-все­общие связи и отношения; эти последние при определ. условиях приобретают специфически логич. функции, выступают в качестве форм мышления, т. е. форм, в к-рых протекает мышление как деятельная способ­ность обществ, субъекта. К осн. формам мышления принадлежат логич. категории, понятия, суждения и умозаключения.

Из этого следует, что различие между Ф. и с. мышления — это различие не по принципиально разному отношению к действительности, а только по той разной роли, к-рую выполняет одна сторона мышления по отношению к другой. Это — функцион. различие в пределах содержания мышления, лишь в результате длит, развития приведшее к относит, обособлению формы. Такое обособление основывалось на постепенном вычленении из содержания мышления тех его сторон, к-рые были наиболее часто повторяю­щимися и представляли инвариантные связи и от­ношения различных конкретных познават. ситуаций. Закрепившись т. о. в сознании человека в виде логич. форм, эти инвариантные параметры мыслит, деятельности для последующих поколений выступают уже как некий готовый результат, как формы дея­тельности субъекта с объектом.

Превращение абстрактпо-универс. определенностей действительности в логич. формы — специфически социальный процесс, т. к. только общество в целом обладает возможностью закрепить (через средства культуры) результаты деятельности предшествующих поколений, выступающие для каждого отд. человека как то, что определ. образом организует и упорядо-

386

ФОРМА ЛОГИЧЕСКАЯ—ФОРМА ПРЕВРАЩЕННАЯ

 

чивает знания, как формальные условия возможности самого познания.

Т. о., всеобщие и необходимые абстрактно-унпверс. определенности действительности становятся формами мышления по мере того, как оказываются формами деятельности общественно-развитого субъекта, его «познават. способностями». Понятно, что категори­альная структура мышления развивается по мере развития познания, и чем полнее, глубже и всесто­роннее содержание мышления, тем в более развитых и конкретных формах оно выражается.

Лит.: Маркс К. иЭнгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 1, с. 158—59, 280—368; т. 2, с. 143; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, М., 1969, с. 78—80; Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 38; е г о ж е, т. 31, с. 80—82; Асмус В. Ф., Диалектика Канта, 2 изд., М., 1930; его же, История античной фило­софии, М., 1965; Маньковский Л. А., Логич. катего­рии в «Капитале» К. Маркса, М., 1962; Лекторский В. А., Проблема субъекта и объекта в классической и совр. бурж. философии, М., 1965; Смирнова Е. Д., Формализован­ные языки и логич. форма, в кн.: Логич. структура науч. знания, М., 1965; Мамардашвили М. К., Формы и содержание мышления, М., 1968; Мам зин А. С, О Ф. и с. в живой природе, Л., 1968; Hay мен к о Л. К., Монизм как принцип диалектич. логики, Алма-Ата, 1968.

В. Нуриев. Москва.

ФОРМА ЛОГИЧЕСКАЯ (форма в логике) — та сторона рассуждения (доказательства, вывода, аргу­ментации и т. п.), к-рая не зависит от содержания данного рассуждения; Ф. л. в языке фиксируется посредством логич. констант и образуемых с их помощью отд. фраз и их сочетании — схем рас­суждения (форм вывода, выражающих связь посылок и заключения), в к-рых может воплощаться разное содержание. Именно к логич. формам — к «фор­мальной» стороне рассуждений — относятся устанав­ливаемые в (формальной, математической) логике логич. законы (законы логики, см. Мышления законы) и правила логич. перехода (см. Правило вывода), а также многие исследуемые в ней проблемы. Среди последних центр, место занимает проблема уточнения понятия логич. следования, исходным пунктом к-рой как раз и является констатация того, что логически правильная (логически убедительная) схема рас­суждения не зависит от того, истинны или ложны утверждения, к к-рым они применяются: «Рассужде­ние может быть верным несмотря на то, что утвержде­ния, из которых оно построено, ложны, и как раз тогда, когда мы констатируем эту независимость, мы и отделяем форму от содержания» (Ч ё р ч А., Вве­дение в математическую логику, М., 1960, с. 15). Именно тем, что предметом исследования в логике являются Ф. л., объясняется распространенная ее квалификация как формальной логики.

Отделение Ф. л. от содержания — абстракция (от­влечение) формы от реально осуществляемого в мыш­лении и естеств. языке рассуждения — связано с труд­ностями, к-рые проистекают, в частности, из обычно «сокращенного» (энтимематического, см. Энтимема) характера таких рассуждений (нек-рые составные части к-рых могут пропускаться, т. к. «подразуме­ваются сами собой») и нередко неоднозначности смысла участвующих в них выражений. В логике эти труд­ности преодолевают с помощью логических исчислений, к-рые, помимо прочего, служат и для уточнения Ф. л. (наиболее известные из исчислений такого рода — это исчисления логики высказываний и логики классов, предикатов исчисление).

Ф. л., будучи независимыми от содержания кон­кретных рассуждений, зависят от содержания мышления в более общем смысле: в конечном счете они являются отображением наиболее простых и об­щих черт объектов реальности (того, что объекты бывают одинаковы или различны, что они образовы­вают классы, обладают теми или иными свойствами, вступают в те или иные отношения и т. д.); с этими

общими чертами объектов реальности естественно
связывать образование и применение в познании
понятий и суждений, субъектно-предикатную струк­
туру высказываний, осуществление логич. переходов
от одних истин к другим (см. Умозаключение),— сло­
вом, функционирование в познании того, что в фило­
софии и нематематич. логике носит название «основ­
ных форм мышления». Современная формальная
логика, как правило, не использует понятие «ос­
новной формы мышления»; но в анализе логич. форм
она идет дальше традиц. логики, раскрывая богатство
понятий, суждений и умозаключений как Ф. л.
В частности, создаваемые в ее рамках формализован­
ные языки позволяют раскрывать и уточнять различ­
ные аспекты Ф. л., проводить анализ Ф. л. с различ­
ной (определяемой задачами исследования) степенью
глубины и т. п. Существенно, что всякий формали­
зованный язык означает принятие соответствующего
метода логического анализа рассуждений, т. е. метода
выделения в них стороны, относящейся к Ф. л.,
и отделения ее от стороны, относящейся к содержанию.
При этом обнаруживаются — особенно при исследо­
вании семантики формализованного языка — связи
этих сторон и, в более общем гносеология, смысле,
зависимость Ф. л. от содержания, но только не от
содержания отдельных, конкретных рас­
суждений или процессов мышления, а от «обобщен­
ного» содержания всей данной области науки или
практики, от общего характера постановок и решений
возникающих в данной области науч. задач и т. п.
Этим — зависимостью логич. средств от «обобщенного»
содержания тех или иных фрагментов реальности
и (или) методов их исследования в науке,— в част­
ности, и объясняется многообразие логич. концепций,
различных «логик» формализованных языков, лишь
вся развивающаяся совокупность к-рых служит
отображению в науке «формальной» (формальнологи­
ческой, относящейся к Ф. л.) стороны рассуждений
И доказательств.                                   В. Бирюков. Москва.

ФОРМА ПРЕВРАЩЕННАЯ — понятие, введенное в филос. оборот Марксом и характеризующее строение и способ функционирования сложных систем; это понятие позволяет исследовать видимые зависимости и эффекты, выступающие на поверхности целого в качестве того, что Маркс называл «...формой его действительности, или, точнее, формой... дейст­вительного существования» («Теории прибавочной стоимости», ч. 3, 1961, с. 460, подробнее о таких формах — см. там же, с. 429—33, 463—75, 477—97; «Капитал», т. 1, 1955, с. 79, 322, 539—42; там же, т. 3, 1955, с. 27—52, 217, 405—13, 792, 827—45). Подобная форма существования есть продукт превра­щения внутр. отношений сложной системы, проис­ходящего на определ. ее уровне и скрывающего их фактич. характер и прямую взаимосвязь косвенными выражениями. Эти последние, являясь продуктом и отложением превращенностп действия связей систе­мы, в то же время самостоятельно бытийствуют в ней в виде отдельного, качественно цельного явления, «предмета» наряду с другими. В этой «бытийственно-сти» и состоит проблема Ф. п., к-рая видимым (и прак­тически достоверным) образом представляется конеч­ной точкой отсчета при анализе свойств функциони­рования системы в целом, представляется как особое, не разлагаемое далее образование, как «субстанция» наблюдаемых свойств. Такова, напр., капитализи­рованная стоимость в системе бурж. экономики, обнаруживающая «способность» к самовозраста­нию. Это — типичный случай иррациональной Ф. п., когда вещь наделяется свойствами общественных отношений и эти свойства выступают вне связи с человеческой деятельностью, т. е. вполне натуралистически. Если подобная объективная вп-

ФОРМА ПРЕВРАЩЕННАЯ

387

 

димость разрешается в системе связей, восстанавли­ваемых и прослеживаемых методом восхождения от, абстрактного к конкретному, то мы имеем дело с содержат, исследованием Ф. п., выводящим пх как необходимую форму «...проявления существен­ных отношений» (М арке К., Капитал, т. 1, 1955, с. 539) в условиях, когда последние наклады­ваются одно на другое и подвергаются искажению. Но самодостаточный, исчерпывающий себя характер такого «проявления» должен быть сохранен анализом (со всей парадоксальностью его бытийных эффектов), что предполагает расширение объективного описания существующих отношений за счет учета в них той обла­сти, где соизмеримы действие наблюдения и действие содержания наблюдения (соизмеримы как части еди­ного действия системы, включающей в себя наблюда­теля-субъекта). Тогда превращенные продукты дей­ствия могут быть поняты с необходимостью, а само действие — описано полно. Особенность Ф. п., от­личающая ее от классич. отношения формы и содер­жания, состоит в объективной устраненности здесь содержат. . определений: форма проявления полу­чает самостоят, «сущностное» значение, обособляет­ся, и содержание заменяется в явлении иным от­ношением, к-рое сливается со свойствами матери­ального носителя (субстрата) самой формы (напр., в случаях символизма) и становится на место дей-ствит. отношения. Эта видимая форма действит. отношений, отличная от их внутр. связи, играет вместе с тем — именно своей обособленностью и бы-тийностыо — роль самостоят, механизма в управле­нии реальными процессами на поверхности системы. При этом связи действит. происхождения оказыва­ются «снятыми» в ней (как динамич. закономерно­сти — в статистических, связи формирования об­разов сознания — в закономерностях узнавания предметов, угадывания смысла л т. д.). Прямое отображение содержания в форме здесь исключается. Спецификой Ф. п. является не столько действительно (а не в сознании наблюдателя) существующее из­вращение, сколько ее особая, объективно «сущност­ная» роль, на этом извращении основанная и де­лающая ее индивпдуально-цельным элементом самой же системы.

Взаимодействие в сложных системах создает ка­чественно новые явления, дополнит, «формы жизни» предмета. Хотя действит. жизнь таких форм опре­деляется этим взаимодействием, они, становясь особым элементом системы, представляются готовыми предпо­сылками, исходными причинами всего движения це­лого. Напр., в экономич. системе денежная форма яв­ляется превращенной товарной: в превращенном виде самовозрастание денежной суммы оказывается внутр. идеальной формой и побудит, мотивом всего движе­ния. Но Ф. п. не обязательно должна быть иррацио­нальной; в такой объективной видимости (кажимо­сти), как движение Солнца и планет вокруг Земли, нет никакой иррациональности, как нет ее и в функ­ционировании знаковых культурных систем — Ф. п. содержательной работы сознания. Иррациональность вкрадывается в превращенное выражение лишь при определ. условиях (напр., при самоотчуждешш че­ловека в его деятельности, отрыве ее обществ, богат­ства п форм от личного содержания труда). На при­мере видимого движения Солнца хорошо иллюстри­руется отличие класенч. категории «явление» от «явле­ния» в смысле Ф. п. Для астрономнч. науки это дви­жение есть явление в гносеологич. смысле: оно берется лишь как материал наблюдения, из к-рого заключают о законах действит. движения, а затем объясняют и сам видимый эффект. Ф. п. это движение является лишь в системе обществ.-практич. жизни, превратившей небо в свой «орган» (практич. измерения, ориентация

в пространстве и времени и т. д.). Форма проявления, видимое движение — как «очеловеченный элемент» природы, овеществленное представление, ставшее знаком социальных, жизненных значений,— функ­ционирует здесь нерасчлененно и независимо от сочетания приведших к ней связей. Она служит исходным регулирующим, «программирующим» мо­ментом в целом комплексе человеч. реакций, к-рые срабатывают помимо любого знания того факта, что это Земля движется вокруг Солнца, а не наоборот.

В подобных случаях под Ф. п. понимается не просто видимость, даже самая объективная, а внутр. форма видимости, ее устойчивое и воспроизводящееся ядро, выявление к-рого на феноменологии, уровне само по себе может быть результатом весьма сложного анализа. Скажем, фиксирование рыночной цены товара может привести к построению оптимальной математпч. модели этого регулятора стихийных эко­номич. процессов, модели, недостижимой чисто эм­пирии, описанием и в то же время не обнаруживающей превращенного характера этой формы цены, не рас­членяющей ее с т. зр. содержательных внутр. связей и вообще не выходящей за пределы видимых отноше­ний. Эта особенность Ф. п. позволяет получать прак­тически пригодные знания и эффективно моделировать мн. стороны предмета до построения целостной со­держат, теории этого предмета.

Т. о., в Ф. п. важна, во-первых, превращенность в ней каких-то др. отношений, во-вторых, характер ее как качественно нового явления, в к-ром посредст­вующие промежуточные звенья «сжались» в особый функцион. орган, обладающий уже своей квазисуб-станцнопальностыо (и, соответственно, новой после­довательностью акциденций, часто обратной дейст­вительной). Ф. п. являются восполняющими и за­мещающими формами, и в этом смысле система связей может быть представлена как система уровней пре­образования и замещения. Структуру превращений, а тем самым и структуру того квазипредмета, каким является Ф. п., можно представить в виде след. последовательности: выключение отношения из свя­зей — восполнение его иной предметностью и свойст­вами — синкретич. замещение предшествующего уров­ня системы этим формообразованием. Иными словами, Ф. п. регулируют систему путем восполнения отсе­ченных ее звеньев и опосредовании,замещая их новым отношением, к-рое и обеспечивает «жизнь» системы. Исходное (реальное) отношение здесь не может осу­ществляться в своем действит. виде в силу изъятости из определ. системы связей или их стертости. Его посредствующие звенья и зависимости замазаны дей­ствием др. связей, к-рые выталкивают его как нечто оголенное (до его восполнения), самодовлеющее, как предмет-фантом. Это покоится на реальном моменте: нек-рые характеристики предмета, порождаемые его происхождением и опосредованиямп, могут не иметь значения для определ. аспектов его функционирова­ния. Так, действие капитализированной стоимости выступает вне отношения к труду под влиянием времени обращения капиталов и их взаимодействия стирающих органич. строение капитала, т. е. внут­ренне различное отношение его частей к труду как обществ, отношению. Это — реальное существование предмета вне его исходной связи.

При конкретной интерпретации абстрактной струк­туры Ф. п. подобное опускание связей может высту­пать, напр., как отсутствие этих связей и соответ­ствующих пм механизмов в сознании,через к-рое они проходят и в к-ром они работают, но не фиксируются. Отсюда применимость понятия Ф. п. к явлениям бессознательного — к бессознат. языковым явлениям, к личностным структурам и т. п. Возможна интер­претация этого выключения как неразвитости связей

388                                                                   ФОРМА ПРЕВРАЩЕННАЯ

и строения к.-л. органа системы, призванного тем не менее выполнять ту же функцию в системе, что п раз­витый.

В пунктах опускания действит. связей предмет начинает пробегать самостоят, цикл движения, будучи определ. образом восполнен квазисубстанциоиаль-ными определениями. Последние «представительству­ют» в системе вместо опущенных звеньев, но превра­щенным, видимым образом. Исследования 3. Фрейда, напр., ясно показали, в какой значит, мере выпадаю­щие связи оказываются способными к символпч. пе­реработке (очень похожей по характеру исполь­зования веществ, материала на «бриколаж» Леви-Стросса, по логике к-рого описывается работа мифа). На место предмета как системы отношений становится квазипредмет, привязывающий проявление этих от­ношений к к.-л. субстанции, конечной и нерас-членяемой, и восполняющий их в зависимости от ее «свойств». Это — мнимости, или квазиобъекты, существующие вполне объективно, дискретно и самостоятельно. Мнимыми предметами являются, напр., труд и капитал, имеющие цену; материальные знаки различных видов языков, несущие в себе непо­средственное значение объектов; запоминающие и ko^j дирующие устройства в электронных машинах и т. п. В этих предметах нет и на деле не может быть непо-средств. связи между стоимостью и трудом, между знаком и объектом и т. д. Но именно из этого прямого замыкания связи на нек-рого «носителя» и развивается новое, восполненное (или восполняющее) отношение, к-рое дает структуру и последовательность объек­тивной видимости и к-рое обозначает или косвенно реализует процесс, не проступающий прямо в этом явлении (ср. с упомянутым выше символизмом). Упорядоченность и последовательность элементов восполненного отношения отличаются от действи­тельной или может быть обратной ей, как, скажем, упорядоченность и последовательность материальных элементов к.-л. кода не есть прямое выражение упо­рядоченности и последовательности реальных от­ношений, приводимых им в действие. Она скорее заполняется из свойств действия возникшего квазн-предмета. Здесь развивается специфич. структура связей выражения, отличных по типу от содержат, связей. Таково исследованное Марксом выражение процесса произ-ва прибыли в таких образованиях, как «процент», «предпринимательский доход», «цена издержек произ-ва» и т. п. То же явление воспол­ненного целого имеет место и при ритуальном выпол­нении содержат, действия у примитивных народов, а также в явлениях символики социального и симво­лики бессознательного в психике (сновидения, пси­хоневрозы и т. п.).

Вопрос о мнимых образованиях в Ф. п. шире про­блемы возможной мистификации (она •— лишь част­ный случай, важный, напр., при анализе социальной роли религии). В искусств, технич. системах дело обходится без возникновения к.-л. мистики. Особая структура и последовательность псевдосубстанцпо-нальных элементов, посредством к-рой на деле реа­лизуются др. отношения, может быть вообще в отде­ленном от этих последних виде реально воплощена в технич. устройствах, давая, напр., то, что можно было бы назвать псевдомышлееием кибернетич. и электронно-вычислпт. машин (в к-рых при опуска­нии человеч. сознания получаются тем не менее результаты именно его функционирования).

Операция восполнения, осуществляемая в системе квазипредметом, может быть и материальным дейст­вием естеств. системы, и искусств, конструктивным элементом в технич. системе, и актом сознания как непосредств. языка реальной жизни, и актом идео­логическим. Напр., применяя те или иные лингви-

стич. формы, люди не думают при этом об их строении п законах, а думают о высказываемом содержании, об объектах. Снятость этих законов в сознании ком­пенсируется отождествлением знака и предмета, к-рое позволяет перевести целые слои языковой дея­тельности в область лингвистпч. автоматизма.

Превращенный, восполненный внешний облик от­ношений не только отделяется от того действит. движения, формой к-рого он является, но и стано­вится его готовой исходной предпосылкой, незави­симым условием. Это — феноменологпч. замещение, выполняемое Ф. п. Синкретизм Ф. п. позволяет си­стеме действовать без учета или реального проявления всех ее связей, суммарно. Весь процесс на этом уровне выступает как реализация свойств Ф. п., замещающих своим действием др. уровни системы. Когда, напр., знаковая культурная система замещает определ. моменты содержат, работы сознания, то она превра-щенно выступает как конечная причина всего дви­жения сознания, лишь проявляющая себя в нем. На наблюдении этого обстоятельства основывалась относительности лингвистической гипотеза, пред­полагающая, что структура того или иного языка определяет направление, в к-ром мышление расчле­няет действительность. По отношению к мышлению, к идеология, явлениям понятие замещения в Ф. п. описывает те образования, к-рые не требуют для своего действия теоретич. осознания и расчленения всех их элементов на уровне понятия. Эта же особен­ность Ф. п. наблюдается и внутри научно-теоретпч. освоения действительности, когда функционирование готового мыслит, содержания предполагает отождеств-ление неосознаваемой абстракции с объектом, т. е. нерасчлененность объекта п способа деятельности, объекта и знания. Здесь оно оказывается источником антиномий теоретич. мышления. В этом смысле дея­тельность теоретич. сознания, как отдающая себе отчет в смысле и происхождении своих абстракций и понятий, в границах и сферах их применения, есть постоянное «распредмечивание» Ф. п.

Действие синкретич. механизма Ф. п. основывается на том, что отношение уровней системы оборачивается: продукты процесса выступают как его условия, встраи­ваются в его начало в виде предваряющих «моделей», «программ». Изоморфизм приобретает характер цик­лил, связи, кругового движения: на уровне Ф. п. продукты системы определяются, по сути дела, тав­тологически, ими же самими. Ф. п. обеспечивают ста­бильность системы ц противодействуют ее изменению. Внутренние же связи дают о себе знать насильственно (напр., в экономил, кризисах, в психич. заболеваниях и, вообще, в условиях, когда не срабатывает, разру­шается к.-л. из генетически разнородных, но наслоив­шихся друг на друга и одновременно существующих структур функционирования), а также в процессах развития, к-рые прежде всего и разрушают Ф. п.

Понятие Ф. п. дает ключ к анализу сознания на различных его уровнях. Применяя это понятие, Маркс сумел поставить явления обществ, (и индиви­дуального) сознания в систему социальной деятель­ности. Это понятие позволяет вывести духовные, идеологич. образования из их материально-социаль­ной основы (а не сводить их к ней, ложно предполагая зеркальное отображение обществ, структур в идеоло­гических, культурных и т. п. структурах), выявить постоянно меняющееся отношение между автомати­ческим н сознательным в обществ, поведении и дейст­вии, проникнуть в способ функционирования мн. личностных структур, складывающихся из ассими­ляции индивидом обществ, культурных систем и т. д. Понятие Ф. п. плодотворно в исследовании явлений обществ, фетишизма, первобытного антропоморфизма, в анализе знаковых культурных систем, в т. я. при

ФОРМАЛИЗАЦИЯ

389

 

выявлении условий отчуждения в культуре и т. п. В применении к идеология, отношениям Маркс ин­терпретировал Ф. п. как ложное сознание, т. е. не как субъективное индивидуальное заблуждение, а как общественно необходимую видимость отношений, вос­производящуюся в представлениях их агентов. Именно Ф. п. действит. отношений являются содержанием мотивов, побуждений к действию непосредств. агентов обществ, отношений.

Маркс пользовался понятием Ф. п. и для характе­ристики науч. познания. Задачей науки, по Марксу, является раскрытие внутр. связей, а исследования, ограничивающиеся натуралистич. воспроизведением Ф. п., он относил к вульгарному типу науки. Но этим же, с др. стороны, ставится задача объединения содержат, и феноменологич. исследований, задача тем более актуальная, что в совр. бурж. философии (в феноменологии, экзистенциализме и т. д.) разви­ваются различные «теории феномена», к-рые «заменя­ют реальность вещи объективностью явлений» (Сартр), а тем самым подводят гносеология, и онтологич. об­основание как раз под процедуры вульгарной науки.

В социально-история. исследованиях понятие Ф. п. позволяет выявлять социально-исторпч. закономер­ности в максимально приближенном к действитель­ности виде. Если с т. зр. науч. знания Ф. п. является воспроизведением предмета в виде представления о нем, то в историч. действительности такое «пред­ставление» является реальной силой, частью самого историч. движения. В этом плане вопрос об отно­шении Ф. п. к содержат, формам является реальным вопросом об отношении стихийного и сознательного в обществ, развитии, о возможности контролируемого людьми обществ, процесса, в к-рый были бы введены структурно расчлененные содержат, (а не превращен­ные) органы его регулирования.

Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1, 3, Маркс К.,
Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, 25; его же, Теории при­
бавочной стоимости, ч. 3, там же, т. 26(3); Мамардашви-
ли М.К., К критике экзистенциалистского понимания диа­
лектики, «ВФ», 1963, № 6; его же, Анализ сознания в
работах Маркса, там же, 1968, X 6; С о л о в ь е в Э. Ю., Экзи­
стенциализм и научное познание, М., 1966; Jung G. und К е-
renyi К., Einfiihrung in das Wesen der Mythologie, 4 Aufl.,
Z., 1951; Jung C. G., Von den Wurzeln des Bewufitseins,
Z., 1954; Gabel J., La fausse conscience, P., 1962; Levi-
Strauss C, La pensee sauvage, P., 1962; Freud S.,
Introduction a la psyehanalyse, P., 1962; его же, Zur
Psychopatologie des Alltagslebens, Fr./M., 1963; R i-
coeur P., De l'interpretation. Essai sur Freud, P., 1965;
Lacan J., Ecrits, P., 1966; Laplanche J., P о n t a-
lis J.-В., Vocabulairc de la psyehanalyse, P., 1967; С a i 1-
lois R., Grunebaum G. E. von [ed.], Le rSve et les
societfis humaines, P., 1967; Mauss M., Sociologie et
anthropologic P., 1968.          M . Мамардашвили. Москва.

ФОРМАЛИЗАЦИЯ — представление к.-л. содер­жательной области (рассуждений, доказательств, про­цедур классификации, поиска информации науч. теорий) в виде формальной системы, или исчисления. Ф., осуществляемая на базе определенных абстрак­ций, идеализации и искусств, символич. языков, используется прежде всего в математике, а также в тех науках, в к-рых применение математнч. аппарата достигает достаточной для этой цели степени зрелости. Ф. предполагает усиление роли формальной логики как основания теоретич. наук, поскольку в случае формализованных теорий уже нельзя удовлетворяться интуитивным убеждением, что та пли иная аргумен­тация согласуется с логпч. правилами, усвоенными благодаря так или иначе приобретенной способности к правильному мышлению. Вместе с тем Ф. связана с трудностями и ограничениями принципиального характера. Ф. осуществляется в определ. границах и на каждом ее этапе остается нек-рый неформализо­ванный «остаток». Полностью могут быть формализо­ваны лишь элементарные теории с простой логич. структурой и небольшим запасом понятий (напр.,

исчисление высказываний и узкое исчисление пре­дикатов — в логике, элементарная геометрия — в ма­тематике). Если же теория сложна, она принципиально не может быть полностью формализована (см. под­робно об этом в ст. Полнота, Метатеория). При этом, правда, не исключается возможность построения более широкого исчисления, формализующего часть того, что не было выявлено ранее. Но и в этом случае обнаруживается нек-рый новый неформализованный остаток — новые формально недоказуемые, но содер­жательно истинные высказывания. Как отмечала Яновская, в таком постоянно снимаемом и вместе с тем вновь возникающем несоответствии между Ф. и фор­мализуемым содержанием можно усмотреть диалектич. противоречие — внутренний источник развития как самой науки, так и ее логич. средств. Трудности, связанные с невозможностью полностью формализо­вать ту или иную конкретную область, практически ослабляются на пути изыскания способов формали­зации нек-рых ее подобластей, к-рые могут как раз включать в себя все основные или интересующие нас предложения этой области. Такой путь тем более значим, что, по существу, метод Ф. призван дополнять содержательный семантич. анализ в науках. При этом, конечно, нисколько не снижается важная в ме­тодологическом и эвристич. отношении логико-матем. работа по созданию «...готового для употребления за­паса формальных систем, из которого для любой теории можно было бы выбрать систему, правильно представляющую результаты опыта» (цпт. по кн.: Гейтинг А., Интуиционизм, М., 1965, с. 18). Др. путь — построение полуформализованных систем, в частности за счет допущения ннфинитных правил вывода.

Ф. позволяет систематизировать, уточнить и мето­
дологически прояснить содержание теории, выяснить
характер взаимосвязи между собой различных ее
положений, выявить и сформулировать еще не решен­
ные проблемы. А такие проблемы всегда есть, ибо Ф.
не означает законченности теории или же прекра­
щения ее развития. Вместе с тем выигрыш в точности
и методологич. правильности при Ф. обычно сопро­
вождается проигрышем в непосредств. интуитивной
ясности и краткости изложения, поскольку построение
теории в форме исчисления предполагает скрупулез­
ное выявление всех ее предпосылок и осуществление
полного доказательства ее положений. Значение Ф.
для совр. науки существенно определяется проектами
«кибернетизации» знания — поиском перехода к ма­
шинным методам решения науч. проблем, ранее со­
ставляющим прерогативу чисто человеч. интеллекту­
альной деятельности. Метод формализации призван
сыграть здесь важную роль, а именно — обеспечить
те приемы, следуя к-рым машины смогут получать
новые результаты, перебирая и выбирая такие ва­
рианты, к-рые не может перебрать и не привык вы­
бирать человек.                                 -А- Субботин. Москва.

Исторически Ф. возникла вместе с возникновением мышления и языка; важный шаг в развитии Ф. был связан с появлением письменности; в дальнейшем, по мере развития науки, особенно математики, к ес-теств. языкам стали добавляться знаки специального характера — элементы математической, химия, и др. символики. Крупным шагом в развитии способов Ф. было создание в математике Нового времени бук­венных исяпеленпй (аналптия. геометрия, матем. анализ и др.). С др. стороны, вместе с формальной логикой возник прием логической Ф., состоя­щий в выявлении и фиксации, тем или иным способом, логпя. формы выводов и доказательств. Развитие гносеология, приема Ф. объясняет распространение в соврем, науке более узкого понимания Ф. как такого утоянения изучаемого содержания, к-рое,

390

ФОРМАЛИЗМ

 

с одной стороны, делает возможным применение к нему математических (или подобных математическим, напр. формально-логических) средств, а с др. сто­роны, само совершается с применением таких средств (в этом смысле говорят, что в теории игр формали­зуются конфликтные ситуации, имеющие место в эко­номике, военном деле и т. п.; что матем. теория пла­нирования эксперимента предполагает предваритель­ную Ф. понятий, с помощью к-рых описываются экспериментальные процедуры, и т. п.).

Ф. как познавательный прием — в частности Ф.
в узком «математическом» смысле — носит отно­
сительный характер: одна и та же теория
может быть одновременно и средством Ф.
(нек-рой др. теории и области явлений), и и р е д-
м е т о м Ф. (в более «формальной» теории). Так,
традиционная «формальная» логика является Ф.
по отношению к совокупности отраженных в пей
закономерностей человеч. мышления; по отношению
же к своим (аксиоматическим) Ф. она выступает
в качестве содержательной теории — предмета фор­
мализации. См. также ст. Исчисление, Метод аксио­
матический, Логика высказываний, Предикатов ис­
числения.                                                 ^Б - Бирюков. Москва.
Лит.: Т а р с к и й А., Введение в логику и методологию
дедуктивных наук, пер. с англ., М., 1948; К л и н и С. К.,
Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957, §15;
Ч е р ч А., Введение в математическую логику, пер. с англ.,
т. 1, М., 1960, введение; Ван X а о, На пути к механической
математике, в кн.: Кибернетический сборник, 5, М., 1962;
Филос. вопросы совр. формальной логики, М., 1962; Cur­
ry Н. В., F е у s R., Combinatory logic, v. 1, Amst., 1958;
Wang H a o, A survey ol mathematical logic, Peking, 1962.

ФОРМАЛИЗМ в искусстве — эстетич. кон­цепция, усматривающая коренной принцип иск-ва в суверенной самоценности формы, не зависящей от художеств, содержания. Ф. исходит из принципиаль­ного противопоставления реального мира и искусства и рассматривает иск-во не как отражение действи­тельности, а как творчество «новой реальности», автономных художеств, структур. Провозглашая сущ­ностью иск-ва мир «чистой формы», Ф. тем самым оправдывает крайние разновидности эстетпч. субъек­тивизма и индивидуализма — вплоть до абстракцио­низма в изобразит, иск-ве, «заумного языка» п «лет-ризма» в поэзии и т. д.

Первым провозвестником Ф. в сер. 19 в. был музы­ковед Э. Ганслик (1825—1904). Выступив против сведения музык. содержания к к.-л. отвлеченным идеям, лит., живописным п т. п. внемузык. ассоциа­циям, он в конечном итоге вообще отрицал наличие к.-л. содержания в музыке: «Музыка состоит из зву­ковых последованпй, звуковых форм, не имеющих содержания, отличного от них самих... Пусть всякий по-своему называет и ценит действие на него музы­кальной пьесы — содержания в ней нет, кроме слы­шимых нами звуковых форм, ибо музыка не только говорит звукам и, она говорит одни звук и» («О музыкально-прекрасном», М., 1895, с. 170).

Теорию Ф. в 1880-х гг. развил и обосновал Фидлер («Moderner Naturalismus und kunstlerische Wahrheit», Lpz., 1881, и др.). Опираясь на идеи неокантианства, он противопоставил хаосу и бесформенности реального мира гармонию, ясность подлинного искусства, к-рое с помощью формы достигает господства над темными стихиями природы. В качестве принципа нск-ва, разрешающего спор между подражанием и «преобра­зованием действительности», Фидлер выдвинул прин­цип «порождения» действительности, утверждая, что «содержанием художественного произведения являет­ся не что иное, как самое формообразование» («Vom Wesen der Kunst», Munch., 1942, S. 140).

Идеи Фидлера оказали большое влияние на раз­витие формалистич. искусствознания конца 19 в., особенно в области изобразит, иск-ва — А. Хиль-

дебранда (1847—1921) («Проблема формы в изобразит, иск-ве», Strassburg, 1893, рус. пер., М., 1914), венскую школу во главе с А. Рпглем (1858—1905), выдвинув­шим идею «художественной воли» как принцип худо­жеств, созидания («Stilfragen», В., 1893; «Diespat-romische Kunstindustrie...», Bd 1—2, W., 1901 — 1923), п в особенности Велъфлина, работы к-рого способст­вовали распространению методов Ф. в литературо­ведении (О. Вальцель, 1864—1944) п театроведении (школа М. Германа в Германии). Сильной стороной конкретных искусствоведческих работ формалистов была тщательная разработка методики анализа струк­туры художеств, образа и его материальных эле­ментов — слова в поэзии, пластики в скульптуре, звуковых структур в музыке и т. д. Гл. обр. на этой почве была предпринята попытка размежевания общего искусствознания и эстетики (см. М. Дессуар, «Наука об искусстве»),

К общим формалистич. выводам приходили в своих
работах 1914—25 рус. исследователи поэтич. языка,
объединившиеся в группу «Опояз» (Б. Эйхенбаум,
В. Шкловский, Ю. Тынянов и др.). Они деклари­
ровали: «Новая форма является не для того, чтобы
выразить новое содержание, а для того, чтобы за­
менить старую форму, уже потерявшую свою худо­
жественность» (III к лове к и й В., см. «Поэтика». Сб.
по теории поэтич. языка, П., 1919, с. 120). Вместе
с тем пх конкретный анализ и выработанная ими
частная методология, хотя и в односторонней форме,
подготовили плодотворный материал для совр. струк­
турной поэтики п семиотич. изучения иск-ва вообще.
То же относится и к теории Ф. в целом: будучи бес­
сильной в понимании нск-ва как отражения действи­
тельности, она содержала много ценного материала
для раскрытия структуры художеств, произведения.
Лит.: 3 и м м е л ь Г., Кант и совр. эстетика, пер. с нем.,
[СПБ, 1904]; Романов Н. И., Введение в историю иск-ва,
М., [1915]; Задачи и методы изучения иск-в, П., 1924; Стои­
ков А., Критика абстрактного иск-ва и его теорий, М., 1964;
Venturi L., Storia della critica d'arte, 2 ed., Pirenze,
[194 8]; M о r p u r g o-T a g 1 i a b u e G., L'esthetique
contemporaine, Mil., [1960]. См, также лит. к ст. «Наука об
искусстве», Фидлер.                         Г. Недошивин. Москва.

ФОРМАЛИЗМ в математике — одно из осн. направлений в основаниях математики (и ло­гики), к-рое в качестве гл. задачи в области обосно­вания математики считает доказательство непротиво­речивости отд. математпч. теорий и — в идеале — всей математики в целом. Задача эта приобрела осо­бенно актуальный характер после обнаружения парадоксов (антиномий, противоречий) теории мно­жеств — дисциплины, лежащей в фундаменте боль­шей части математики. Поскольку парадоксы (напр., парадокс Рассела) могут быть сформулированы и в чисто логнч. терминах, аналогичная проблема воз­никает и по отношению к логике (во всяком случае — но отношению к расширенному предикатов исчисле­нию). Под Ф. в литературе обычно понимают не­сколько близких, но все же различных концепций.

Самая ранняя формалистская программа, разви­ваемая школой Д. Гильберта начиная с 1904, выдви­нула идею формализации логнко-математич. теорий, т. е. представления пх в виде (неинтерпретированных) исчислений (формальных систем), непротиворечивость к-рых может (и должна) быть затем установлена средствами нек-рой содержательной теории, назван­ной Гильбертом метаматематикой (или теорией доказательств) (подробнее см. Метатеории, Метод аксиоматический).

В дальнейшем абсолютизация идеи формализации, отождествление теории и исчисления привели к край­ней формалистской концепции, подверженной наи­большим возражениям гносеологнч. характера. Она состоит в том, что предложения теории сами по себе вообще ничего не означают, не имеют никакого смысла,

ФОРМАЛИЗМ —ФОРМАЛИЗОВАННЫЙ ЯЗЫК                                                     391

нто науч. теория как таковая есть всего лишь «игра со знаками», а пригодность ее обеспечивается фор­мальным доказательством непротиворечивости (именно против этого тезиса направлена в первую очередь материалистич. критика Ф.). Однако сам Гильберт, имевший в виду приложимость математики к физике, отнюдь не считал «бессодержательность» математич. теорий обязательным тезисом Ф.

Различая в каждой конкретной теории предложения «действительные» (имеющие или допускающие содер­жательную интерпретацию) и «идеальные» (не имею­щие таковой), он считал только чрезмерным требова­ние интерпретируемости каждого предложения, ссылаясь, в частности, на пример теоретич. физики, интересующейся не столько интерпретациями отд. предложений, сколько согласованием с действитель­ностью всего ее теоретич. описания в целом. Идеаль­ные предложения — при условии, что их введение не приводит к противоречиям,— позволяют во мн. случаях упростить общую структуру теории. С точ­ностью до терминологии, разделение предложений на действительные и идеальные принимается по су­ществу всеми школами оснований математики, и рас­хождения между ними касаются гл. образом вопроса о роли идеальных предложений (для подавляющего же большинства математиков эта проблема вообще не встает: анализ допущений, из к-рых исходит генезис изучаемых ими объектов, являющихся, как правило, результатом неск. ступеней абстракции п идеализации — н уже потому не истолковываемых непосредственно в нематематич. терминах,— просто не входит в их задачу).

Под Ф. часто понимают также идущую от Гильберта гипотезу о возможности полной (см. Полнота) и не­противоречивой формализации всей классич. ма­тематики. [В духе известного тезиса Лейбница о «за­мене рассуждения вычислением», на реализацию к-рого по существу претендовал Ф., естественно было бы рассчитывать, что такая формализация приведет к разрешимому (см. Разрешения проблемы) исчислению или хотя бы к совокупности таких исчислений; однако этой иллюзии представители Ф. не питали с самого начала]. Доказанная К. Гёделем (1931) теорема о не­полноте аксиоматич. арифметики, часто трактуемая как «опровержение Ф.», опровергает фактически лишь упомянутую гипотезу Гильберта (и не имеет непо­средственного отношения к сформулированной выше крайне формалистнч. доктрине, достаточно оспоримой и самой по себе). Предпринятые рядом ученых (В. Ак-керманом, Г. Генценом, П. С. Новиковым, Г. Шютте и др.) успешные попеки «конструктивных» средств, позволяющих получить метатеоретич. доказательства различных разделов формальной математики, в т. ч. классич. арифметики, в обход трудностей, обуслов­ленных теоремой Гёделя (к числу таких средств относятся, напр., нек-рые формы бесконечной индук­ции), ревизуют не столько Ф. в целом, сколько фини-тизм — ту часть концепции Гильберта, к-рая строго кодифицирует допустимые для метатеоретич. иссле­дований методы доказательства.

Наконец, Ф. принадлежит идея рассматривать не-интерпретнрованные исчисления сами по себе, неза­висимо от вопроса о к.-л. пх интерпретации или даже возможности интерпретации. Осознание возможности чисто формального рассмотрения логики (идея, про­возглашенная, но не осуществленная до конца еще Аристотелем) и логико-математич. исчислений, важ­нейшие результаты, относящиеся к познанию «тех­ники нашего мышления», полученные представите­лями школы Гильберта, и развитый ими аппарат давно и прочно вошли в арсенал математич. логики п широко используются всеми математиками и логиками, в т. ч. ц находящимися в резкой оппозиции к т. зр. Ф.

в целом: логицистами (см. Логицизм), интуициони-стами (см. Интуиционизм), конструктивистами (см. Конструктивное направление). Проведенный Гиль­бертом и его последователями скептический анализ теоретико-множеств. абстракций (в первую очередь — абстракции актуальной бесконечности) серьезно по­дорвал доставшуюся математике от «наивной» теории множеств конца 19 в. платонистскую веру в «реаль­ность» результатов этих абстракций. И хотя предпри­нятая Ф. «логическая реабилитация» методов, свя­занных с принятием актуально бесконечных мно­жеств в качестве допустимых мыслимых объектов («идеальных»), является, напр., с т. зр. последова­тельных пнтуиционистов непростительным оппорту­низмом, такая «компромиссная» позиция вполне уст­раивает по существу всех классически настроен­ных математиков, в т. ч. и охотно критикующих «формалистические извращения», избавляя их и от необходимости соблюдать суровую диету интуицио­нистски приемлемых методов, и от окрашенных агно­стицизмом сомнений в осмысленности их деятель­ности.

Лит.: Гильберт Д., Основания геометрии, пер. с нем., М.—Л., 1948, добавления 6—10; К лини С. К., Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957, § 8, ik , 15, 42, 79 (имеется библ.); Новиков П. С, Элементы математич. логики, М., 1959 (введение); Генцен Г., Не­противоречивость чистой теории чисел, пер. с нем., в кн.: Математическая теория логического вывода, М., 1967, с. 77— 153. См. также лит. при ст. Математика, Математи­ ческая бесконечность, Математическая логика.

Ю. Гастее. Москва.

ФОРМАЛИЗОВАННЫЙ ЯЗЫК —1) В широком смысле — любая совокупность пек-рым образом спе­циализированных языковых средств с (более или менее) точно фиксиров. правилами образования «вы­ражений» (синтаксис Ф. я.) и приписывания этим выражениям определ. смысла (семантика). В таком употреблении термин «Ф. я.» не предпола­гает, вообще говоря, никаких спец. ограничений ни на синтаксич. структуру, ни на семантич. правила, ни на назначение такого языка. В частности, Ф. я. может как включать дедуктивные элементы (т. е. служить способом выражения умозаключений, предназначаемых для доказательства или вывода нек-рых утверждений), так и не включать таковых (т. е. быть именно и только «языком» как таковым). При таком широком словоупотреблении между «фор­мализованными» и «неформализованными» языками нет четкой границы, они представляют собой не столько два «разных языка», сколько различные способы описания одной и той же «языковой субстан­ции». Напр., выражения «Н₂0», «вода», «eau», «water», «Wasser», «vesi» и т. д. можно, в принципе, в равной мере считать элементами «Ф. я. химии», и обычный выбор в качестве стандартного именно первого из них определяется не какой-то его особой «формально­стью», а тем удобным обстоятельством, что лишь оно (как, впрочем, и более громоздкие выражения вида «вещество, молекула к-рого состоит из двух молекул водорода и одной молекулы кислорода») имеет четкую структуру, «подсказывающую» способ его образования из нек-рых «элементарных» языковых символов (знаков химич. элементов, скобок, точек и цифр), что играет решающую роль при построении простой и обозримой семантики этого языка. Такого же рода соображения определяют, по существу, и выбор стандартных «Ф. я. математики» и т. п. Струк­турная организованность таких «математизирован­ных» Ф. я. чрезвычайно важна для задач (математи­ческой) логики, где термин «Ф. я.» употребляется в следующем, более узком смысле.

2) Под Ф. я. в логике понимают интерпретированное исчисление, т. е. нек-рую формальную систему вместе с ее интерпретацией. Именно ввиду наличия интер-

ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА

претации как неотъемлемого элемента Ф. я. для обо­значения этого понятия часто употребляют (синони­мичный) термин «семантич. система» (в отличие от «синтакежч. систем» — неинтерпретированных исчис­лений). Использование Ф. я.— характерная особен­ность матем. логики, к-рую часто и определяют как «предмет формальной логики, изучаемый посредством построения формализованных языков». Следует, впро­чем, заметить, что такого рода «определения» отнюдь не являются неотъемлемым атрибутом изложений математич. логики: понятие Ф. я. не только не входит (как правило) в предметные логико-математич. языки, но не является, строго говоря, и элементом никакого конкретного метаязыка, будучи, скорее, удобным рабочим термином для предварительных эвристич. пояснений предмета этой науки. Напр., в таких классич. изложениях математич. логики, как «Вве­дение в метаматематику» С. К. Клпни (пер. с англ., М., 1957) или «Grundlagen der Mathematik» Д. Гиль­берта и П. Бернайса (В., 1934—39), этим понятием (по крайней мере в явном виде) вообще не пользуются (хотя и следуют, конечно, воплощенным в нем идеям и представлениям).

Лит.: Ч е р ч А., Введение в математическую логику, пер. с англ., т. 1, М., 1960, введение (§ 00—09); Tarski A., Der Wahrheitsbegriff in den formalisierten Sprachen, «Studia Philos.», 1935, Bd 1, S. 261—405; Gar nap R.. Introduction to semantics and formalization of logic, L., 1959.

Ю . Гасгпев . Москва.

ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА — наука о мышлении, предметом к-рой является исследование умозаключений и доказательств с т. зр. их формы (формы логической) и в отвлечении от их конкретного содержания. Ф. л. является базисной наукой — ее идеи и методы ис­пользуются как в повседневной практике, напр. в качестве средства от логич. ошибок, так и в осо­бенности в теории для логического анализа науч. знания и для дедуктивного (синтетического) построе­ния на базе логических исчислений любых «нелогиче­ских» науч. дисциплин.

Историч. основу Ф. л. образует т. н. т р а д и ц и-онная Ф. л., к к-рой относят обычно учение о понятии, учение о мышления законах, учение о суж­дении и теорию силлогистич. вывода — учение о сил­логизме, или силлогистику, учения о непосредственных умозаключениях и несиллогистических умозаключе­ниях, учение о логических ошибках и, наконец, традиц. логику индуктивную. Основоположником традиц. Ф. л. является Аристотель: обобщив опыт повседнев­ного и отчасти науч. мышления тогда только форми­ровавшейся науки, Аристотель создал учение о сил­логизме и дал первые примеры анализа рассуждений с т. зр. их формы. Однако уже сам Аристотель со­знавал, что в силлогистич. схемы нельзя уложить многие рассуждения, в особенности математические. Это побудило мегариков и ранних стоиков исследо­вать др. формы дедукции (см. Древнегреческая логика). Частично в том же направлении шло развитие логики и в средние века (см. раздел Схоластическая логика в ст. Схоластика), и в эпоху Возрождения (Галилей, Валла, Раме). Развитие опытного естествознания и математики, усилившееся в 17 в., поставило вопрос о прикладной роли Ф. л., о дальнейшем развитии несиллогистич. форм вывода, характерных для логики науки. (В этой области работали с большим или меньшим успехом Ф. Бэкон, Декарт, Паскаль, авторы Пор-Рояля логики, И. Юнг, Лейбниц и их последовате­ли.) Одна из осн. «логистических» идей Лейбница со­стояла в том, чтобы свести к «вычислению» не только математические, но и любые умозаключения. Лишь ко 2-й пол. 19 в. относятся ощутимые шаги в реа­лизации этой идеи, когда работами Буля, де Моргана, Джевонса, Шредера, Порецкого, Пирса, Фреге, Пеано и др. были заложены основы первых совр. логико-

матем. исчислений. «Principia Mathematica» Б. Рассела и А. Уайтхеда открывает совр. этап в развитии Ф. л.

Современная Ф. л. является историч. пре­емником традпц. Ф. л. и в ряде случаев ее прямым продолжением. Расширение и обогащение языка Ф. л., ее осн. понятий в известной мере служат указанием на то, в каком направлении шло развитие Ф. л. от традиционной к современной. В частности, в логич. словаре появились такие понятия, как ис­числение и логическое исчисление, математическая индукция, формализация и формализованный язык, независимость, непротиворечивость и полнота, ал­горитм и разрешения проблемы, область предметов и переменная, операция и функция и др. неизвестные традиц. Ф. л. понятия. С др. стороны, определ. связь с традицией сохранили такие понятия совр. Ф. л., как аксиома, посылка и постулат, вывод и правило вывода, квантор, следствие н следование (импликация), теорема о дедукции и др., хотя в совр. трактовке этих понятий не сразу узнаются их псторнч. про­образы.

На протяжении более чем двухтысячелетней ис­тории Ф. л. основную ее цель видели в том, чтобы исследовать, каким образом можно выводить одни высказывания из других. Для совр. Ф. л. характерно построение формальных теорий логич. вывода (см. Вывод в математической логике) в рамках тех или иных логич. «формализмов» (исчислений), а следовательно, и особое внимание к построению самих этих формализмов и применяемых при этом формально-дедуктивных методов. В зависимости от того, какие осн. понятия п методы используются для построения формальных теорий логич. вывода [в том числе и в зависимости от того, как интерпретируются осн. логич. константы: дизъюнкция, конъюнкция, импликация, отрицание (в логике), эквиваленция] различают: классическую (иначе двузначную) логику, интуиционистскую логику, конструктивную логику, модальную логику, многозначную логику и др. Каковы бы ни были различия в построении этих теорий, каждая теория состоит из двух осн. разделов: логики высказываний и логики предикатов. Классич. вариант последней непосредственно примыкает к традиц. силлогистике (логике «одноместных» предикатов), хотя в многочисленных и различных предикатов исчислениях (см. также ст. Натуральное исчисление, Секвенций исчисление) формализуется субъектно-пре-дпкатная структура предложений, понимаемая в бо­лее широком, чем в традиц. Ф. л., смысле: помимо свойств («одноместных» предикатов), в них формали­зуются и отношения («многоместные» предикаты), что делает излишней особую логику отношений в ее традиц. филос. истолковании.

Каждая из указанных выше формальных теорий имеет определ. фплос. смысл, являясь логиче­ской реализацией тех или иных методо­логия, подходов в науке. Связь совр. Ф. л. и фило­софии стимулируется прежде всего актуальной зада­чей обоснования математики — науч. направлением, имеющим как логический, так и филос. характер (см. ст. Алгоритм, Интуиционизм, Исчисление задач, Конструктивное направление, Логицизм, Математи­ческая бесконечность, Математическая логика, Метод аксиоматический, Минимальная логика, Номинализм в философии математики, Положительная логика, Принцип исключенного третьего, Проверяемость, Тео­рия множеств, Формализм, Эффективизм). Примером обогащения и углубления логич. исследований, вы­званных стимулирующим влиянием проблем обосно­вания математики, может служить возникновение металогики — в узком (гильбертовском) смысле как теории формальных систем, ограниченной рамками

ФОРМАЛЬНАЯ СИСТЕМА—ФОРМАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ

393

 

финитизма, и в широком смысле как метатеории Ф. л. вообще, включающей логический синтаксис (см. Синтаксис в логике, Метаязык), логическую семантику (см. также Семантика в логике и примы­кающие к ней ст. Взаимозаменимости отношение, Знак, Значение, Имя, Интерпретация, Контрфакти­ческие предложения, Логическая истинность, Модель, Название, Описания операторы, Реализуемость, Син­тетические и аналитические суждения, Тавтоло­гия, Тождественная истинность, Фактическая ис­тинность, Экстенсиональные и неэкстенсиональные языки), теории определения и определимости и теорию тождества (см. А=А , Правило замены равного равным, Принцип замещения, Равенство в логике и матема­тике). Дальнейшим расширением металогнч. пробле­матики явилось выделение в особую дисциплину прагматика, развивавшейся первоначально в рамках логико-семантич. и психологич. анализа (см. Психо­логизм в логике), и, наконец, появление семиотики. Т. о., связь между мышлением и языком как «прак­тической действительностью мысли» (К. Маркс) на­шла отражение во взаимосвязи философии, психо­логии, лингвистики и логики.

В развитии совр. Ф. л. особую роль играют вопросы ее приложений, особенно в вычислит, математике и технике, кибернетике и теории информации, лингви­стике математической и пр. (см., напр., ст. Логиче­ские машины, Логические схемы автоматов). Связую­щим звеном между Ф. л. и вычислит, математикой исторически явилась логика классов, к-рая развилась в результате попыток свести силлогистнч. методы решения логич. задач к алгебранч. методам их ре­шения, образовав, т. о., первое алгебраич. направ­ление в совр. Ф. л.— алгебру логики (см. также Тео­ретико-множественная логика). Дальнейшим разви­тием алгебраич. направления явилось объединение алгебры логики и логики предикатов в теории ко­нечных автоматов, расширение алгебры логики в сто­рону «алгебраизацпи» логики предикатов — теория моделей и математпч. теория структур. Другую — «арифметическую» — ветвь, связавшую Ф. л. и вы­числит, математику, образуют теория рекурсивных функций и предикатов (см. также ст. Алгоритм, Массовая проблема, Разрешимое и перечислимое мно­жества, Сводимость), исчисление Х-конверсии (см. Оператор абстракции, Функция), логика комбинатор­ная и др. Из общих науч. приложений Ф. л. следует отметить вопросы, связанные с задачами уточнения понятия науч. закона (см. Диспозиционалъный преди­кат, Каузальная импликация, Номологические выска­зывания, Связь), с попытками применения логики в биологии и физике (см. Логика квантовой механики), в этике и юриспруденции (см. Нормативная логика). Успехи, достигнутые в формальной теории дедукции, способствовали применению точных методов в раз­работке широкого комплекса проблем теории индукции и индуктивной логики (см. ст. Логика индуктивная, раздел Современная логика индуктивная, ст. Научная индукция, Неполная индукция, Популярная индукция), и вероятностной логики.

Т. о., ответ на вопрос «Что такое Ф. л.?» можно дать, лишь опираясь на псторпч. анализ ведущих тенденций развития логики, а также принимая во внимание, что термин «Ф. л.» употребляется неодно­значно, что в рамках Ф. л. в широком смысле можно говорить о различных разделах и дисциплинах, к-рые также носят имя «Ф. л.». Такая дифференциация Ф. л., с др. стороны, дополняется интеграцией, появлением новых теорий и концепций, в к-рых Ф. л. рассмат­ривается с к.-л. единой, общей т. зр.

М. Новосёлов, Г. Рузавип, П. Таваиец. Москва.

ФОРМАЛЬНАЯ СИСТЕМА — неинтерпретирован-ное исчисление, класс выражений (формул) к-рого

задается обычно индуктивно — посредством задания исходных («элементарных», или «атомарных») фор­мул и правил образования (построения) формул, а под­класс доказуемых формул (теорем) — посредством задания системы аксиом и правил вывода (преобразо­вания) теорем из аксиом и уже доказанных теорем. Термин «Ф. с.» имеет многочисленные синонимы (иног­да, впрочем, этими терминами обозначают родствен­ные, но не совпадающие, понятия): формальная теория, формальная математика, формализм, фор­мальное исчисление, абстрактное исчисление, син­таксическая система, аксиоматическая система, ло­гистическая система, формальный язык, формальная логика, кодификат, дедуктивная система и др. См. Исчисление, Логика высказываний, Математическая логика, Натуральное исчисление, Предикатов исчис­ление, Формализованный язык.

ФОРМАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ — социологии, школа в немарксистской социологии конца 19—1-й трети 20 вв. Главные представители: Зиммель, Визе, А. Фиркандт, Т. Литт, С. Бугле, отчасти Э. Росс, Г. Беккер и др. В противоположность историко-эво-люционной социологии, к-рая пыталась дать син-тетич. картину историч. развития общества, Ф. с. строится как аналитич. дисциплина. Абстрагиру­ясь от конкретно-историч. содержания социаль­ных явлений, изучаемого др. обществ, науками, она анализирует «чистые формы социальности», то общее, что свойственно всем обществ, явлениям: формы социального взаимодействия или социальных отно­шений (см. Г. Зиммель, Социальная дифференциация, пер. с нем., М., 1909, с. 5). Общество, по Визе, это не особая онтологии, реальность, существующая наряду с индивидами, а запутанная сеть отношений между людьми, подразделяющихся на социальные процессы, отношения и структуры. В филос. отно­шении Ф. с. опиралась на неокантианство (Зиммель и его последователи) или на феноменологию (Фир­кандт). В идеологпч. отношении она связана с тра­дициями бурж. либерализма (понимание социального как совокупности межиндивидуальных отношений).

Положит, чертой Ф. с. было ее требование логич. строгости и расчлененности социологии, понятий, что особенно необходимо при построении теоретич. мо­делей социальных процессов. Мн. введенные ею клас­сификации прочно вошли в социологич. теорию. Концепция Зиммеля оказала, в частности, большое влияние на исследование и теорию малых групп. Однако представление об обществе как простом сгустке межиндивпдуалъных отношений односто­ронне и имеет тенденцию к тому, чтобы редуцировать социологию к психологии. Классификация форм социального взаимодействия будет плодотворной лишь в том случае, если учитывается модификация их в за­висимости от конкретно-историч. условий.

Лит .: S i m m е 1 G., Soziologie, 3 Aufl., Munch.—Lpz.j
1923; Abel Th., Systematic sociology in Germany, N.Y., 1929;
Wiese L. von, System der allgemeinen Soziologie, 2 Aufl.,
Munch., 1933; Martindale D., The nature and types
of sociological theory, L., 1961; S о г о k i n P., Sociological
theories of today, N.Y., [1966].        II . Нон. Ленинград.

Ф ОРМАЦИЯ        ОБЩЕ СТВЕННО - ЭКОНОМЙЧЕ -

СКАЯ — категория историч. материализма, слу­жащая для обозначения общества на определ. этапе историч. развития. Дпалектнко-материалистич. ме­тод позволил Марксу и Энгельсу преодолеть абст­рактный, внеисторич. подход к анализу обществ, жизни, выделить отд. ступени в развитии общества, определить их характерные отличит, признаки, от­крыть специфич. законы, лежащие в основе их раз­вития. «Как Дарвин,— писал Ленин,— положил ко­нец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, „богом созданные" и неизменяемые, и впервые поставил биологию на

394

ФОРМАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ

 

вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними,— так н Маркс положил конец воззрению на общество, как на меха­нический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изме­няющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что раз­витие таких формаций есть естественно-исторический процесс» (Соч., т. 1, с. 124—25).

В «Капитале» Маркс показал «...капиталистическую общественную формацию как живую — с ее бытовыми сторонами, с фактическим социальным проявлением присущего производственным отношениям антагониз­ма классов, с буржуазной политической надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов, с бур­жуазными идеями свободы, равенства и т. п., с бур­жуазными семейными отношениями» (там же, с. 124).

Ф.о.-э. — это развивающийся социально-производств. организм, имеющий особые законы возникновения, функционирования, развития и превращения в дру­гой, более сложный соцнально-пронзводств. орга­низм. Каждый такой организм имеет особый способ произ-ва, свой тип производств, отношений, особый характер обществ, организации труда (а в антагони-стич. формациях особые классы и формы эксплуатации), исторически обусловленные, устойчивые формы общ­ности людей и отношений между ними, спецпфич. формы обществ, управления, особые формы орга­низации семьи и семейных отношений, особые об­ществ, идеи.

Решающим признаком Ф. о.-э., в конечном счете определяющим все остальные, является способ про­изводства. Смена способов произ-ва определяет смену Ф. о.-э.

Маркс и Ленин выделили пять Ф. о.-э., представ­ляющих поступат. ступени в развитии человеч. общества: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую, первой фазой к-рой является социализм.

В работах Маркса встречается упоминание об ази­атском способе произ-ва как особой экономич. струк­туре. Среди социологов и историков до сих пор идут споры о том, что понимал Маркс под азиатским спо­собом произ-ва. Одни считают его особой Ф. о.-э., предшествующей рабству или феодализму; другие считают, что Маркс хотел подчеркнуть этим понятием особенность феод, способа произ-ва на Востоке. Третьи полагают, что азиатский способ произ-ва следует считать завершающим этапом первобытно­общинного строя. Хотя споры но этому вопросу продолжаются, но в дискуссиях не приводилось достаточных научных данных, подтверждающих тезис о том, что азиатский способ произ-ва представляет особую формацию.

История не знает «чистых» формаций. Напр., нет «чистого» капитализма, в к-ром бы отсутствовали элементы и пережитки прошлых эпох — феодализма и даже дофеод. отношений,— элементы п материальные предпосылки новой коммунистич. Ф. о.-э. К этому следует добавить специфичность развития одной и той же формации у разных народов (напр., родовой строй славян и древних германцев резко отличается от родового строя саксов или скандинавов в начале средних веков, народов Др. Индии или народов Ближнего Востока, индейских племен в Америке или народностей Африки и т. д.). Различные формы сочетания старого и нового в каждую исторнч. эпоху, различные связи данной страны с др. странами и раз­личные формы и степени внешнего влияния на ее развитие, наконец, особенности псторич. развития,

оо5^гсловленные всей совокупностью природных, эт-нич., социальных, бытовых, культурных и др. фак­торов, и определяемая ими общность судьбы и тра­диций народа, отличающих его от других народов, свидетельствуют о том, насколько многообразны осо­бенности и историч. судьбы разных народов, про­ходящих одну п ту же Ф. о.-э.

Каждая Ф. о.-э. имеет свои этапы, стадии развития. Первобытное общество за тысячелетия своего сущест­вования прошло путь от человеч. орды до родоплемен-ного строя и сел. общины. Капиталистич. общество — от мануфактуры до машинного произ-ва, от эпохи господства свободной конкуренции до эпохи монопо-листпч. капитализма, переросшего в гос.-монополи-стич. капитализм. Коммунистич. формация имеет две осн. фазы — социализм и коммунизм. Каждый такой этап развития связан с появлением нек-рых важных особенностей и даже специфич. закономер­ностей, к-рые, не отменяя общесоциологич. законов Ф. о.-э. в целом, вносят нечто качественно новое в ее развитие, усиливают действие одних закономерностей п ослабляют действие других, вносят известные изме­нения в социальную структуру общества, обществ, организацию труда, быт людей, видоизменяют над­стройку общества и т. д. Такие этапы в развитии Ф. о.-э. называют обычно периодами или эпохами. Науч. периодизация историч. процессов должна исходить, т. о., не только из чередования Ф. о.-э., но и из эпох или периодов в рамках этих формаций.

Экономич. отношения, образующие экономич. струк­туру общества, базис Ф. о.-э., в конечном счете оп­ределяют поведение и действия людей, народных масс, отношения и конфликты между классами, со­циальные движения и революции. Социолог и эко­номист, изучающие обществ, отношения, как правило, могут ограничиться характеристикой осн. черт фор­маций, их классификацией, в основу к-рой положена поступат. смена Ф. о.-э., смена эпох внутри этих формаций. Для историка этого недостаточно. Изучая историю отд. народов как часть всемирно-историч. процесса, историк обязан считаться с развитием социальных движений, периодами революц. подъема и периодами реакции. В рамках общесоциологич. периодизации всемирной истории и истории отд. народов историк обязан дать более «дробную» перио­дизацию, в основу к-рой, помимо хода социально-экономич. развития, кладутся этапы классовой борьбы в стране, освободит, движения трудящихся масс.

От понятия эпохи как этапа в развитии Ф. о.-э. следует отличать понятие всемирно-историч. эпохи. Всемирно-нсторич. процесс в каждый данный момент представляет собой более сложную картину, чем процесс развития в отд. стране. Всемирный процесс развития включает разные народы, находящиеся на различных этапах развития. Характер всемирно-историч. эпохи определяют те экономич. отношения и социальные силы, к-рые определяют направление и во все возрастающей степени характер псторич. процесса в данный псторич. период. В 17—18 вв. капиталистич. отношения еще не господствовали в мире, но они и порожденные ими классы, уже оп­ределяя направление всемирно-историч. развития, оказывали решающее воздействие на весь процесс мирового развития. Поэтому с этого времени дати­руется всемирно-историч. эпоха капитализма как этап всемирной истории. Окт. социалистич. революция и образование мировой социалистич. системы поло­жили начало крутому перелому во всемирной истории, они направляют всемирно-историч. развитие, придают совр. эпохе характер перехода от капитализма к ком­мунизму.

Переход от одной Ф. о.-э. к другой осуществляется революц. путем. В тех случаях, когда Ф. о.-э. одно-

ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ

395

 

тишш (напр., рабство, феодализм, капитализм осно­ваны на эксплуатации трудящихся владельцами средств произ-ва), может наблюдаться процесс по­степенного вызревания нового общества в недрах старого (напр., капитализма в недрах феодализма), но завершение перехода от старого общества к новому выступает как революц. скачок. При коренном изме­нении экономич. и всех других отношений социальная революция отличается особой глубиной (см. Социа­листическая революция) и кладет начало целому переходному периоду, в течение к-рого осуществ­ляется революц. преобразование общества и созда­ются основы социализма. Содержание и длительность этого переходного периода определяются уровнем экономич. и культурного развития страны, остротой классовых конфликтов, междунар. обстановкой и др. Во всемирной истории переходные эпохи представляют собой такое же закономерное явление, как и сложив­шиеся Ф. о.-э., и в своей совокупности охватывают значит, отрезки истории. Каждая новая Ф. о.-э., отрицая предыдущую, сохраняет и развивает все ее достижения в области материальной и духовной А культуры. Переход от одной формации к другой, ] !способной создать более высокие производств, мощ-; \ности, более совершенную систему экономич., поли-) {шч. и идеологич. отношений, составляет содержание ; историч. прогресса.

Существование определ. Ф. о.-э., последовательно сменяющих друг друга в истории человечества, вовсе не означает, что каждый народ должен пройти их в своем развитии. Нек-рые звенья историч. цепи развития — рабство, феодализм, капитализм, а иногда все они вместе, могут у отд. народов не получить полного развития. Более того, народ может миновать их, переходя, напр., непосредственно от родового строя к социализму, опираясь на поддержку и помощь социалистич. стран.

Методологич. значение теории Ф. о.-э. состоит прежде всего в том, что она позволяет выделить ма­териальные обществ, отношения как определяющие из системы всех др. отношений, установить повторя­емость обществ, явлений, выяснить законы, лежащие в основе этой повторяемости. Тем самым дается воз­можность подхода к развитию общества как естест-венно-историч. процессу. В то же время она позволяет раскрыть структуру общества и функции составляю­щих его элементов, выявить систему и взаимодействие всех обществ, отношений.

Во-вторых, теория Ф. о.-э. позволяет решать во­прос о соотношении общесоциологич. законов раз­вития и специфич. законов отд. Ф. о.-э. (см. Закономер­ность общественная). В-третьих, теория Ф. о.-э. дает научную основу теории классовой борьбы, по­зволяет выявить, какие способы произ-ва порождают классы и какие именно, каковы условия возникно­вения и уничтожения классов.

В-четвертых, Ф. о.-э. позволяет установить не только единство обществ, отношений у народов, стоящих на одной и той же ступени развития, но и выявить специфич. нац. и историч. особенности развития формации у того или иного народа, отли­чающие историю этого народа от истории других народов.

Лит.: см. при ст. Исторический материал\13.ч, История, Капитализм, Коммунизм, Первобытнообщинная формация Рабовладельческая формация, Феодализм.

Д. Чеснопов. Москва. ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ — специфич. ти­пы изменений состояния качественно сходных мате­риальных объектов, обладающие устойчивой прост-ранственно-врем. структурой и подчиняющиеся за­конам, к-рые действуют в границах нек-рого определ. класса материальных взаимодействий. Фиксируя факт наличия структурно отчлененных видов изменения,

понятие Ф. д. м. отражает дискретность материаль­ного движения и его внутренне противоречивую при­роду. В этом понятии движение предстает как дис-континуальное многообразие конкретных форм, в к-ром имеют место отношения простого и сложного, генетически предшествующего и последующего, низ­шего и высшего, основного и производного, а также константные отношения эквивалентности, складываю­щиеся в процессах взаимопревращения Ф. д. м. при наличии единой меры движения (энергии).

Основы марксистской концепции Ф. д. м. разрабо­тал Ф. Энгельс. Главные его идеи таковы: 1) каждая из Ф. д. м. связана с определ. материальным носи­телем; 2) Ф. д. м. качественно различны и не сводимы друг к другу; 3) при надлежащих условиях они пре­вращаются друг в друга; 4) они отличаются по степени сложности, причем высшие возникают как синтез низших; 5) классификация Ф. д. м. служит основой классификации наук. В ряду Ф. д. м. Энгельс выделял механич. движение как простейшую форму, вклю­ченную в любую др. форму. Вслед за ней в порядке возрастающей сложности он поставил изучаемые физикой теплоту, свет, электричество, магнетизм; затем химич. процессы и органич. жизнь. Эти Ф. д. м. Энгельс считал основными в области природы. Над ними стоит более высокая форма — общественно-исторпч. процесс.

Прогресс естествознания в 20 в., подтвердив пра­вильность принципиальных идей Энгельса, потре­бовал их уточнения. Прежде всего это коснулось представления о тех Ф. д. м., к-рые изучаются фи­зикой. Еще в конце 19 в. было установлено, что световые, электрич. и магнитные явления сливаются в одну группу электромагнитных процессов, подчи­няющихся общей системе законов. Носителем этих процессов оказался особый материальный объект — электромагнитное поле. Теплота уже не связывается, как во времена Энгельса, только с движением молекул. Ее носителями могут быть и электронный газ, и фо­тонный газ, и др. ансамбли однотипных материальных объектов. Проникновение в структуру материи при­вело к открытию ряда новых материальных объектов и соответствующих им новых видов движения, в част­ности сильных и слабых взаимодействий, специфич. видов взаимодействия в мире атомов и элементарных частиц, особых Ф. д. м. в области мегамира и т. д.

Многообразие изучаемых физикой классов объектов и видов материального движения настолько велико, что нельзя говорить о какой-то единой, нерасчленен-ной «физической» Ф. д. м.

По-новому теперь оценивается и место механич. движения среди других Ф. д. м.: лишено основания его обособление от группы физических Ф. д. м. О том, что теоретич. механика органически входит в физич. науку, свидетельствует тот факт, что многие ее по­нятия, законы и методы применяются в оптике, электродинамике, в статистпч. физике, термодинамике, теории относительности, в квантовой механике. Между осн. законами физики, относящимися к ее различным областям, существуют предельные переходы (см. Соответствия принцип), выражающие цельность и единство физич. науки. Это распространяется и на законы механики.

Обычно механич. форма движения отождествляется с пространств, перемещением. Однако теперь, когда известны объекты, изменение пространственного по­ложения к-рых связано с законами, отличными от законов механики (напр., электромагнитное иоле, нек-рые микрообъекты), механич. движение выступает не как просто пространств, перемещение, а как пространств, перемещение, подчиненное определ. типу закономерностей (законы классической механики Нью­тона и обобщающие их законы релятивистской меха-

396

ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ — ФОРСТЕР

 

ники) и относящееся к определ. объектам — макроско-пич. телам, у к-рых существуют одновременно точно за­данные координаты и импульсы, фиксированная про­странств, траектория. Этим снимается тезис, согласно к-рому всякая Ф. д. м. включает в себя механич. дви­жение, как исходное во всем многообразии Ф. д. м.

Т. о., физические Ф. д. м.— это все виды (типы) закономерных изменений состояния материальных объектов, непосредственно выражающихся в изме­нении их физич. свойств и характеристик (прост­ранств, положения, скорости, массы, энергии, элект-рпч. заряда, температуры, объема и т. и:). Все физич. явления, относящиеся к одному и тому же классу, вместе с присущими им законами могут быть в прин­ципе выведены из очень немногих явлений и законов, являющихся фундаментальными для всего этого класса в целом. Подобные группы явлений и законов, лежащие в основании целого обширного класса мате­риальных процессов, следует рассматривать как основные или фундаментальные физические Ф. д. м. Все остальные многочисл. виды физич. движения данного класса по отношению к этим последним ока­зываются производными.

Аналогичным образом можно, по-видимому, гово­рить не о единой и нерасчлененной химич. форме движения, а о целой их группе, о ряде специфических биолошч. Ф. д. м., связанных с разными ступенями и уровнями жизни; о совокупности Ф. д. м. в рамках социалыто-историч. процесса.

Принцип неисчерпаемости материи вглубь подра­зумевает неисчерпаемость и Ф. д. м. На каждом исто­рически определ. этапе познания большое науч. значение имеет классификация Ф. д. м., к-рая может содействовать открытию новых материальных явле­ний и классов законов. Однако в наст, время доста­точно разработанной и всесторонней классификации Ф. д. м. еще нет. В последние годы В. М. Кедровым была выдвинута идея существования геологической и кибернетич. Ф. д. м. Первая связана с тем, что развитие Земли и земной коры представляет собой единый процесс, подчиненный общим фундаменталь­ным закономерностям; а вторая — с тем, что ннфор-мац. процессы образуют особый класс процессов. Эта идея является предметом дискуссии.

По-видимому, многообразие Ф. д. м. невозможно расположить в простой линейный ряд по степени сложности. Ряд этот разветвляется, в нем есть парал­лельные и пересекающиеся звенья. Особое место в нем занимают физические Ф. д. м., к-рые для своего существования не нуждаются в наличии к.-л. др. форм (напр., процессы в электромагнитном и гравитац.полях существуют безотносительно к к.-л. процессам иной природы). Химическая Ф. д. м. обусловлена наличием определенных физич. процессов, а биологическая Ф. д. м. реализуется как своеобразный синтез физи­ческой и химич. форм. Т. о., все нефизические Ф. д. м. структурно и генетически связаны с основными физич. формами, причем эти последние являются не побочными элементами, а фундаментом и исходным пунктом развития более сложных Ф. д. м.

В дальнейшей разработке концепции Ф. д. м. наи­более важными задачами являются в наст, время: анализ связи между Ф. д. м. и соответствующими классами материальных объектов; исследование соот­ношения между понятиями структурного уровня материи и Ф. д. м., изучение проблемы критериев Ф. д. м., границ несводимости высших Ф. д. м. к низ­шим, специфики каждой из групп Ф. д. м. и структуры этих групп. В целом же представление о Ф. д. м. столь же важно для совр. науки, как и представление о ди­скретных структурных уровнях материи.

Лит.: Энгельс Ф., Анти-Дюринг, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20; его же, Диалектика

природы, там же; его же, [Письмо] к К. Марксу от 30 мая
1873, там же, т. 33, с. 67—68; Кедров Б. М., О соотно­
шении Ф. д. м. в природе, в кн.: Филос. проблемы совр.
естествознания, М., 1959; его же, Предмет и взаимосвязь
естеств. наук, 2 изд., М., 1967; III т о ф ф В. А., Формы дви­
жения материи в неорганич. природе, в кн.: Филос. вопросы
совр. учения о движении в природе, Л., 1962; Руткевич
М. Н., К вопросу о классификации форм движения материи.
«ФН» (НДВШ), "1958, № 1; У ем о в А. И., Нек-рые тен­
денции в развитии естеств. наук и принципы их классифика­
ции, «ВФ», 1961, №8; Мелюхин С. Т., Материя в ее
единстве, бесконечности и развитии, М., 1966; см. также лит.
к ст. Движение.                                  И. Кузнецов. Москва.

ФОРСТЕР (Forster), Георг (26 нояб. 1754—12 янв. 1794) — нем. ученый-естествоиспытатель, философ, революционер. В 1772—75 участвовал в кругосветном плавании капитана Кука. Проф. ун-та в Касселе (с 1778), где встречался с Якоби, Лихтенбергом, Лес-сингом, Гёте, и Вильно (с 1784). Директор ун-тской б-ки в Майнце (с 1788). Ф. приветствовал Вел. франц. революцию, с образованием осенью 1792 республики в Майнце стал активным ее деятелем, в марте 1793 был послан в качестве ее делегата в Париж, где оста­вался до своей смерти.

Филос. взгляды Ф. сложились под влия­нием франц. материалистов; к концу 80-х гг. он от религ. пантеизма перешел на позиции материализма. Для Ф. природа и ее процессы — единств, действи­тельность, в к-рой совершается круговорот материи, конкретной физич. реальности. Материя есть субстрат и первопричина всего. Природа состоит из связанных между собой членов единого целостного организма. Внутри этого целого материя и сила в своем взаимо­действии образуют поток движения; каждая частица материи активна и взаимодействует с остальной мате­рией, но движение это механическое.

В теории познания Ф.— сторонник сенсуализма. В духе учения франц. материалистов Ф. утверждал, что все недоступное чувствам непостижимо и для ума; душа — не метафизич. субстанция, а совокупность ощущений. Не отрицая того, что «разум является живым зеркалом реальности», Ф. ограничивал функ­цию ума проверкой ощущения.

В эстетике Ф. в духе идей Впнкельмана и Шиллера выступает защитником классич. идеала прекрасного, видя в антич. иск-ве высшее воплощение худож. совершенства. Среди благоприятных условий, содействовавших «прекрасному равновесию физиче­ской и моральной культуры» в Др. Греции, Ф. отме­чает «свободу государственного устройства» — в про­тивоположность новому времени, когда иск-во раз­вивалось под «холодным дыханием деспотизма».

П о л и т и ч. воззрения Ф. характеризу­ются резко отрицат. отношением к феод.-сословному строю п монархич. гос. системе. Осуждая деспотизм и произвол абсолютистского гос-ва, Ф. предлагал свести до минимума сферу деятельности гос-ва, пре­доставив ему единств, функцию: обеспечение безопас­ности граждан. Ф. проявлял интерес к утопическому социализму. Высокую оценку деятельности Ф. дал Энгельс (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 2, с. 572).

Соч.: Samtliche Schriften, Bd 1—9, Lpz., 1843; Philo-sophische Schriften, В., 1958; Kleine Schriften una Briefe, Lpz., [1964]; Werke, Bd 1—2, В.—Weimar, 1968; в рус. пер.— Нем. демократы XVIII в. Шубарт, Форстер, Зейме, вступ. ст. и примеч. В. М. Жирмунского, М., 1956; Избр. произв., [вступ, ст. Ю. Я. Мошковской], М., i960.

Лит.: М о л е ш о т Я., Г. Ф.— нар. естествоиспытатель* пер. с нем.. СПБ, 1874; Чернышевский Н. Г., Поля, собр. соч., т. 12, М., 1949, с. 291—93; Герцен А. И., Собр. соч., т. 2, М., 1954; С л о б о д к и н Г. С, Г. Ф.— выдаю­щийся нем. мыслитель и революционер, «Уч. зап. [Свердл. гос. пед. ин-т]», 1957, вып. 14; его же, Эстетич. воззрения Г. Ф., там же, вып. 15; Me лащен к о 3. Н. и Р у м л н-цева Т. М., Критика религии и церкви нем. просветите­лями XVIII в., в сб.: Ежегодник музея истории религии и атеизма, [т.]3, М.— Л., 1959; Мошковская Ю. Я., Г. Ф.— нем. просветитель и революционер XVIII в., М., 1961; Гулыга А. В., Из истории нем. материализма, М.₍

ФОТИЙ—ФРАНГЯН                                                                             397

1962, гл. 6; Д е б о р и н А. М., Филос. взгляды нем. мыс­лителя XVIII в. Г. Ф., «ФН» (НДВШ), 1962, № 1; L a n g с Е., G. Porsters Kontroverse mit I. Kant, «Dtscb. Z. Philos.», 1964, №8; U h 1 i g L., G. Forster, Tubingen, 1965 (библ.).

ФОТЖЙ (Фмтюе) (р. между 810 и 828—ум. ок. 891/7) — патриарх константинопольский (858—867, 877—886), видный впзант. ученый и богослов. Про­исходил из высшей знати, занимал важные посты при дворе. Активная внешняя политика Ф. привела позд­нее к схизме— разрыву с папством (в 1054). Ф.— один из образованнейших людей своего времени, препо­давал логику, диалектику, математику и богословие в Константинопольском ун-те. Добивался ограни­чения иыперат. деспотизма и повышения политич. роли столичного чиновничества, содействовал воз­рождению интереса к антич. науке. В его «Библиотеке» содержится характеристика нескольких сот соч. древних и раннеср.-век. авторов, часть соч. к-рых ныне потеряна.

Центр, место в учении Ф. занимала полемика с дуа-листич. воззрениями павликиан. По его утверждению, вся природа сотворена богом и является благой по существу; в отличие от света, тьма является не само­стоят, субстанцией, но лишь отсутствием света. Борьба между добром и злом, к-рая в изображении павликиан приобретает космич. характер, сводится Ф. к этич. противоречию в самом человеке — к борьбе двух душ в человеке: грешной и благой.

Большое значение Ф. придавал свободному разуму и критич. отношению к традиции. Признавая свободу воли, Ф. отвергал учение о предопределении как не­зависимой от поведения человека силе. Конкретные формы политич. организации определяются, по Ф., не божеств, волей, а человеч. опытом.

Соч.: Migne, PG, v. 101 — 104; Bibliotbeque, t. 1—4, P., 1958—65; Homilies, transl., introd. and commentary by С A. Mango, Camb., 1958.

Лит .: Россейкин Ф. М., Первое правление Ф.,
патриарха константинопольского, Сергиев Посад, 1915;
Каждая А. П,, Социальные и политич. взгляды Ф., в сб.:
Ежегодник музея истории религии и атеизма, [т.] 2, М.— Л.,
1958, с. 107—36; Hergenrother J., Photius, Patriarch
von Konstantinopel, Bd 1—2, Regensburg, 1867—68; D v о r-
n i k F., The patriarch Photius in the light of recent research,
в кн.: Berichte zum XI. Internationalen Byzantinisten-Kon-
grefi, Munch., 1958; Ahrweiler H., Sur la carriere do
Photius avant son patriarcat, «Byzantinische Zeitschrift»,
1965, Bd 58, H. 2.                        А. Каждая. Москва.

ФОХТ, Борис Александрович [10(23) марта 1875— 3 апр. 1946] — сов. философ, проф. (с 1921). Окончил естеств. отд. физико-математпч. фак-та (в 1899) и историко-филологич. фак-т Моск. ун-та (в 1904). В 1904—08 учился в Марбургском ун-те у Когена и Наторпа. 40 лет (с 1904) Ф. преподавал философию, логику, антич. языки. Науч. интересы Ф. охватывали историю философии, логику, эстетику, а также педа­гогику, филологию. Ф. принадлежат комментирован­ные переводы Канта (Соч., т. 2, М., 1940; его же, Соч., т. 1, М., 1963), Аристотеля («Аналитики первая и вторая», М., 1952), Гегеля (Соч., т. 3, М., 1956) и др. Кроме изданных курсов лекций, Ф. оставил зна­чит, рукописное наследие — исследования по различ. аспектам философии Аристотеля (в общей сложности 32 п. л.), работы о Наторпе, Кассирере и мн. др., а также монографию «История логич. рефлексии в антич. философии до сер. 5 в. до н. э.» (ок. 16 п. л.).

С о ч.: Памяти кн. С. Н. Трубецкого, М., 1906; Сб. речей, посвященных памяти кн. С. Н.Трубецкого, М., 1909 (соавтор); Логика. Введение в философию. История древней философии, М., 1910.

ФОХТ, Фогт (Vogt), Карл (5 июля 1817 — 5 мая 1895) — нем. естествоиспытатель и философ, один из представителей вульгарного материализма. Участво­вал в революции 1848, был членом Франкфуртского нац. собрания; был заочно приговорен к смертной казни и до конца жизни жил в эмиграции в Швейца­рии. С 1852—проф. Женевского ун-та. Средимногочисл.

естеств.-науч. трудов Ф. наибольшую известность получили его работы в области зоологии.

Ф. был ревностным популяризатором идей естеств.-науч. материализма, дарвинизма и атеизма. В споре с физиологом Р. Вагнером (1854) Ф. подверг критике библейское учение о происхождении человека. Буду­чи вульгарным материалистом, Ф. отождествлял соз­нание с материей, утверждал, что мозг продуцирует мысль так же, как печень — желчь. Ф. враждебно относился к рабочему движению и социализму. Соч. Ф. были переведены почти на все европ. языки; они оказали влияние на развитие материализма и атеиз­ма в России 60-х гг. 19 в. (Писарев и др.). Резкую кри­тику личности Ф. и его политич. позиций дал К. Маркс («Господин Фогт», 1860).

С о ч.: Человек и его место в природе, пер. с нем., т. 1—2, СПБ, 1863—-65; Естественная история мироздания, пер. с нем., М., 1863; Физиологич. письма, пер. с нем., 2 изд., вып. 1—2, СПБ, 1867.

Лит. см. при ст. Вульгарный материализм.

ФРАКАСТОРО (Fracastoro), Джиролайо (1478 — 8 авг. 1553) — мал. ученый, врач, астроном и поэт. Учился в Падуанском ун-те, был там профессором. Друг Коперника, ученик Акиллини и, возможно, Телезио. Один из предшественников совр. патологии, Ф. отверг церк. взгляд на болезни как наказание божие за грехи людей. Ф. разделял представления о «четырех действующих началах» (воздух, вода, огонь, земля), к-рые образуют все предметы природы, но отвергал телеологич. «конечную причину», доказывая материалистич. природу причинно-следств. связей, к-рым подчинены все тела. С позиций атомизма Ф. трактовал субстанцию как совокупность бесконечного множества частиц, находящихся в качественно не­изменном движении. Атомистику Ф. применял и к теории медицины, высказав гениальную догадку о существовании «мира невидимых» — микроорганиз­мов, носителей инфекции, обладающих способно­стью движения, размножения и передачи своих свойств потомству.

Подобно Демокриту, Ф. различал первичные каче­ства («материальные»), неотделимые от природы суб­станции, и вторичные качества («духовные»), возни­кающие в нашем сознании как «образы материальных качеств». Опираясь на атомизм, Ф. рассматривал че­ловеч. сознание как результат действия и противо­действия материальных частиц особого рода. Как большинство современных ему прогрессивных мы­слителей, Ф. высказывал материалистич. взгляды, опираясь на теорию двойственной истины. Оказал сильное влияние на развитие материалистич. мысли 16—17 вв.

Соч.: Opera, Venetiis, 1584; Vita di G. Fracastoro, Ve­rona, 1953; Scritti inediti..., a cura di F. Pellegrini, Verona, 1955; в рус. пер.— О контагии, контагиозных болезнях и ле­чении, кн. 1—3, М., 1954; О сифилисе, М., 1956.

Лит .: Rossi G., G. Fracastoro in relazione all'aris-totelismo e alle scienze nel Rinascimento, Pisa, 1893; Pel­legrini F., Fracastoro, Trieste, 1948; Saitta G., II pensiero italiano neU'umanesimo e nel Rinascimento, v. 2, Bologna, 1950, p. 168—202; D i L e о E., Scienza e umanesimo in G. Fracastoro, 2 ed., Salerno, 1953.

3. Мелещенко. Ленинград.

ФРАНГЯН, Ерванд (1878—1928) — арм. философ-идеалист, один из теоретиков бурж. нациоиалистич. партии «Дашнакцутюн»; ум. в эмиграции. Автор работ по философии и социологии; наибольшую из­вестность приобрел как составитель и редактор филос. сборника «Митк» («Мысль», 1910), содержавшего субъективно-идеалистич. интерпретацию совр. ес­тествознания и направленного против марксистской философии. Свое учение Ф. называл «реалистической философией», относя его к феноменализму. По мнению Ф., человек познает не сущности (ноумены), а лишь феномены, каковыми являются предметы опыта и ре­альная действительность. Поскольку все сущее, по Ф., есть феномены сознания, то противопоставление

398

ФРАНК

 

материального и идеального (духовного) теряет смысл в силу их принципиальной тождественности. Тем самым, по Ф., «реалистич. философия» преодолевает ограниченность материализма и идеализма, упразд­няет как псевдопроблему основной вопрос философии. В понимании обществ, процессов Ф. стоял на пози­циях, к-рые объективно приводили его к субъективной социологии. Ссылаясь на отсутствие повторяемости и сходства историч. процессов, Ф. отрицал наличие объективных законов развития общества.

Соч. на арм. яз.: К вопросу об осн. положениях эмпи­
риокритицизма, Баку, 1908; Филос. письма, Баку, 1908;
Философия истории, Ер., 1909; Греч, философия, Ер., 1909;
Ф. Ницше и его философия, Тифлис, 1910; Н. К. Михайлов­
ский как философ-социолог, Ер., 1911; Философ пессимизма
(к 50-летию со дня смерти Шопенгауэра), Ер., 1911; Социо­
логия, этюды, Баку, 1917; Наше филос. мировоззрение, Па­
риж. 1929.                                                В. Севян. Ереван.

ФРАНК (Franck), Себастьян (1499—1542) — нем. историк, философ, деятель левого крыла Реформа­ции. Столкновения с лютеранским духовенством при­вели Ф. к "отказу от сана проповедника и способст­вовали сближению его с анабаптизмом. С 1528 Ф. странствовал по Германии, подвергаясь гонениям духовенства и властей.

Филос. воззрения Ф. отмечены влиянием двух различных тенденций: апофатич. и пантеистич. ми­стики, противополагавшей себя офиц. церк. догма­тике, и рационализма Ренессанса. Основу его онто-логнч. представлений составляет концепция абсолют­ного, полностью следующая апофатич. традиции Экхарта — Таулера: абсолютное, или дух, есть «...всё во всём, и, одновременно — ни одна из вещей ...невидимое, необъятное, вечное самодовлеющее Бла­го, сущность всех сущностей» («Paradoxa», В., 1966, S. 19). Подобная концепция, содержащая в себе су­щественные элементы пантеизма, на основании к-рых К. Маркс квалифицировал Ф. как «...настоящего мистического пантеиста» (см. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 7, 1940, с. 179),— характерный образец мистики божеств, ничто. Более самостоят, характер имеет учение Ф. об отношении бога и че­ловека. Отношение это трактуется Ф. спиритуали­стически и притом как сугубо имманентное: бог есть дух, к-рый раскрывается в человеке и действует в нем как «искорка» (Funklein — традиц. термин нем. мистики) его божеств, сущности пли же «внутреннее слово». Это отношение бога и человека не может регламентироваться никакими предустановленными формами. Отсюда вытекает негативное отношение Ф. к культовой стороне религии, к догматам и любым санкционированным выражениям религиозного. Ис­тинной церковью, согласно Ф., является церковь невидимая, объединяемая лишь силою внутреннего слова, единств. выражением к-рого Ф. считает нравственное действие.

В том, что этика занимает центр, положение в струк­туре религ. учения, в антидогматич. характере этой этики и этой структуры перекрещиваются как ми-стич., так и рационалистич. тенденции Ф. В ряде др. моментов его учения и деятельности преобладает рационалистич. тенденция: в аллегория, и историч. интерпретации Ф. ветхозаветного откровения, в его взглядах на роль и методологию науки, наконец, в его обширной просветит, деятельности. Ф.— автор «Космографии», первой книги по географии на нем. яз., и ряда книг по истории.

Лит.: Л евен В. Г., Историч. взгляды С. Ф., в сб.: Ср. века, вып. 6, М., 1955; его же, Филос. воззрения С. Ф., «ВФ», 1958, № 10; Н е g 1 е г A., Geist und Schrift bei S. Franck, Freiburg, 1892; R e i m a n n A., S. Franck als Geschichts-philosoph, В., 1921; Stadelmann R., Vom Geist des ausgehenden Mitteialters, Halle, 1929; Kommoss R., S. Franck und Erasmus von Rotterdam, В., 1934.

С. Хоружий. Москва.

ФРАНК, Семен Людвигович (29 янв. 1877—10 дек. 1950) — рус. религ. философ, последователь В. Со-

ловьева; испытал влияние Плотина и Николая Ку-заиского. Учился на юридич. фак-те Моск. ун-та, был выслан за границу за пропаганду марксизма и за составление антпправительств. памфлета; завер­шил образование в Берлине. В 1905—06 Ф.— ре­дактор политич. еженедельников «Полярная звезда» (совм. с П. Струве) и «Свобода и культура». С 1912—■ приват-доцент Петербургского ун-та; в 1917 занимал кафедру философии в Саратовском, а в 1921 — в Мо­сковском ун-тах. В 1922 был выслан из Сов. России. Жил п преподавал в Германии (до 1937), во Франции (1937—45) н в Англии (1945—50).

Свой обществ, и филос. путь Ф. начал с марксизма. Однако под влиянием трансцендентализма Канта п аксиологич. установок Ницше перешел на позиции идеализма (см., напр., «Фр. Ницше и этика „любви к дальнему"», в сб.: «Проблемы идеализма», М., 1902) и далее к хрпст. доктрине с тенденцией к мистич. пан­теизму. С позиций веховства Ф. рассматривал рус. революц. движение и Октябрьскую революцию как выражение социального утопизма и максималистско­го нигилистич. сознания (сб. «Вехи», М., 1909, и «Из глубины», М., 1918).

Исходным пунктом филос. построений Ф. являет­ся концепция «всеединства». Согласно учению Ф., познаваемый мир окружен для нас таинств, безд­ной «Непостижимого» — трансрационалыюй и ни к чему не сводимой реальностью, к-рая открывается в нашем опытном сознании в качестве «явственной тайны» через «...непосредственную интуицию предмета в его металогической цельности и сплошности» («Не­постижимое», Париж, 1939, с. 47). Т. о., согласно Ф., утверждение «Непостижимого» как «металогич. един­ства» не означает агностицизма, ибо речь идет не об отрицании возможности постижения, но лишь об ограниченности отвлеч. знания. Теория познания у Ф. превращается в онтологию, выступая в форме учения об откровении, где познание осуществляется не через активность познающего взгляда субъекта, а в акте самоуглубления — через активность направ­ленной на субъекта реальности, т. е. «Абсолютного» («Абсолютно-непостижимого»). В «Абсолютном» два противостоящих друг другу аспекта бытия (предметное бытие и духовная жизнь) оказываются укорененными как во «всеединой» первооснове п потенциальности. Потенциальность совпадает со свободой, через к-рую рождается действительность. Только в свободе, «транс­рационалыюй» по природе, дана живая связь между первоисточником бытия и самим бытием. В религ. опыте последняя глубина «Непостижимого» пред­стает как «Божество» или «Святыня», к-рая раскры­вается в конкретном откровении как личный бог религии, «Бог со мной» (ср. учение Экхарта о die Gott-heit и божеств, ничто апофатич. теологии). Из учения о боге как об основе мира и не замкнутой в себе ре­альности Ф. выводит и свою антропологию: не только человек рождается в боге, но и бог рождается в человеке. Лишь в богочеловечестве открывается пол­нота человечности, к-рая лишается, однако, бытия в своей замкнутости, самоутверждении и отрыве от всеединства.

В области социальной философии Ф. развивал намеченное Хомяковым учение о соборности челове­чества, подчеркивая при этом первичность категории «Мы». Согласно Ф., «Я» не существует само по себе, но рождается лишь в живой встрече с «Ты» (ср. учение о коммуникации в экзистенциализме). «Я» и «Ты» образуют сложное единство «Мы», к-рое есть для Ф. откровение всеединства в социальной жизни, ибо сама реальность не есть множество монад, но слитное их взаимопроникновение. В своих религ.-обществ, воз­зрениях, к-рые Ф. определял как «христианский реа­лизм», признание божественной и потому положит.

ФРАНК—ФРАНКЛИН

399

 

религ. ценности всего конкретно сущего сочетается с усмотрением рокового несовершенства его эмпприч. состояния и потому ограниченности возможности его чисто человеч. совершенствования. Ф. предпринимает попытку построения хрпст. теодицеи п этики («Свет во тьме», Париж, 1949).

В своей последней кн. «Реальность и человек. Ме­тафизика человеч. бытия» (Париж, 1956) Ф. дает но­вую редакцию системы всеединства, в к-рой усили­ваются пантеистич. и манихейские мотивы. Зло теперь связывается не столько с личностью н ее свободой, сколько с самой глубиной реальности (в духе учений об Ungrund Бёме и Шеллинга). Эта концепция стано­вится, в свою очередь, источником имперсонализма (человек оказывается лишь проводником полярных начал реальности) и растворения антропологии в он­тологии.

Соч.: Теория ценности Маркса и ее значение, СПБ, 1900; Философия и жизнь, СПБ, 1910; Предмет знания, П., 1915; Душа человека, М., 1917; Очерк методологии обществ, наук, М., 1922; Живое знание, Берлин, 1923; Крушение кумиров, Париж, 1924; Смысл жизни, Париж, 1926; Материализм как мировоззрение, Париж, 1928; Духовные основы общества, Париж, 1930; Биография П. Б. Струве, Нью-Йорк, 1956; Этюды о Пушкине, Мюнхен, 1957; С нами Бог, Париж, 1964.

Лит.: Памяти С. Л. Франка, Мюнхен, 1954; Л о с с к и й
Н. О., История рус. философии, пер. с англ., М., 1954;
Зеньковский В. В., История рус. философии, т. 2,
М., 1956; Ч у е в а И. П., Критика идей интуитивизма
в России, М.— Л., 1963.               Е. Барабанов. Москва.

ФРАНК (Frank), Филипп (20 марта 1884—21 июля 1966) — философ и физик, представитель неопозити­визма. Родился и получил образование в Вене, с 1912— преподаватель теоретич. физики Пражского ун-та, в 1938 эмигрировал в США (Гарвардский ун-т).

Взгляды Ф. сложились под влиянием идей Маха, а также конвенционализма Пуанкаре и Дюгема. Разделяя антиметафизич. (антифилософскую) пози­тивистскую направленность махизма, Ф. в то же время отвергал его крайний эмпиризм, недооценку роли творч. концептуальной активности в науке. Примыкая в 20—30-е гг. к Венскому кружку и к движению ло­гического позитивизма, Ф. занимается гл. обр. ана­лизом исходных понятий физики и исследованием отношения ее конкретно науч. содержания к ее филос. истолкованиям: он противопоставляет одно другому в соответствии с принципом верификации (см. Верифицируемости принцип). Однако уже в 30-е годы Ф., отрицая за метафизикой познават. значение, тем не менее, в отличие от др. представителей логич. позитивизма, обращает внимание на роль философии в истории интеллектуальной жизни и выступает против поспешного отказа от рассмотрения содер­жания филос. учений как «бессмысленных». Эта тенденция, утвердившаяся в совр. позитивизме, отходящем от радикального сциентизма 30-х гг., усиливается в более поздний период деятельности Ф. Он подчеркивает роль философии в системе культуры, в удовлетворении опред. духовных и социальных потребностей. Философия, по Ф., всегда стремилась связать абстрактные положения пауки с обыденным здравым смыслом, выработав тем самым единый и доступный обыденному пониманию взгляд на мир, из к-рого вытекал бы также определ. тип морального поведения и организации человеч. деятельности. Совр. «философия науки», с т. зр. Ф., показывает, что этот «филос. взгляд на мир» не может быть научно обос­нован. Это не снимает, однако, задачи «сопряжения» данных естеств. науки с представлениями о человеке и обществе. Выступая в качестве регулятора человеч. поведения, «философия науки», по Ф., становится «социологией науки» пли «прагматикой науки». Она осуществляет, хотя и на иных, чем традпц. философия, основах, извечный гуманитарно ориентированный идеал духовной культуры, ликвидирующий свойств, совр. эпохе разрыв гуманитарной и естеств.-науч.

сфер. Ф. занимался также теорией относительности, критикой витализма и, в особенности, вопросами логики науки, в частности строения науч. знания, роли и структуры операцион. определений, отношения физич. теории и логич. и математич. исчислений, оправдания гипотез.

Соч.: Das Kausalgesetz und seine Grenzen, W., 1932;
Das Ende der mechanischen Physik, W., 1935; La fin de la
physique mecaniste, P., 1936; Interpretations and misinterpre­
tations ot modern physics, P., 1938; Between physics and phi­
losophy, Camb. (Mass.), 1941; Foundations of physics, «Inter­
national Encyclopedia of Unificed Science», 1946, v. 1, № 7;
Comments on realistic versus phenomenalistic interpretations,
«Philosophy of Science», 1950, v. 17, JM° 2; Relativity — a
richer truth, L., 1951; Einstein: his life and times, N.Y., 1953;
Modern science and its philosophy, Camb., 1961; в рус. пер.:
Философия науки. Связь между наукой и философией, М.,
1960.                                                        В. Шеырев. Москва.

ФРАНКА (Franca), Леонел (1893 — 1948) — бразиль­ский философ-неотомист, иезуит, основатель Католи­ческого ун-та в Рио-де-Жанейро (1940) л журнала «Verbum» (1944), автор многочисл. работ по фило­софии, социологии и религии. Осн. соч. Ф.— «Краткая история философии» («Nocones de historia da filosofia», R. de J., 1918, 17 ed., R. de J., 1964), изложенная с позиций схоластики. Причины кризиса совр. философии, по Ф.,— в «...неустойчивости нынешних философских систем, лишенных прочных метафизи­ческих и логических основ...», «...в неуемном же­лании нововведений, характерном для философии последних веков...» (указ. соч., R. de J., 1964, p. 332). Подлинная же оригинальность философствова­ния, пишет Ф., «...состоит... в... обновлении без революции...» (там же, р. 333). Выход из философ­ского тупика заключается в том, чтобы «...просить у святого Фомы потерянный ключ метафизики и от­крыть этим ключом сокровища современной науки» (там же, р. 334).

С оч.: Obras completas, [t.] 1 —, R. de J., 1964—; Ensino religioso e ensino leigo, R. de J., 1931; A psychologia da fe, 4 ed., Sao Paulo, 1940; A crise de mundo moderno, 2 ed., R. de J., 1942; A igreja, a reforma e a civiiizagao, 7 ed., R. de J., 1958.

Лит.: Б а з а р я н Ж., Филос. течения, в сб.: Бразилия,
М., 1963.                                            Ж. Базарян. Москва.

ФРАНКЛИН (Franklin), Бенджамин (17 янв. 1706 — 17 аир. 1790) — амер. ученый, экономист, публицист п деятель нац.-освободит, движения. Родился в Бо­стоне в семье ремесленника-мыловара, состоявшей из 17 детей. Работал печатни­ком в Бостоне, Филадельфии, Лондоне. Лишь два года про­учившись в начальной шко­ле, Ф. путем самообразова­ния приобрел впоследствии серьезные науч. познания, получил известность своими работами по теории электри­чества (к-рое рассматривал как один из видов материи), открытием электрпч. природы молнии п изобретением в 1752 громоотвода (вызвавшим бе­шеные нападки церковников). Был избран членом неск. академий, в т. ч. Росс. акад. наук. Один из основате­лей «Америк, филос. общества» (1743) и Пенсильван­ского ун-та. В 1775 депутат Континентального кон­гресса, один из авторов Декларации независимости (1776), первый посол США во Франции (1776 — 85), член Конституционного конвента, один из составите­лей Конституции 1787.

Как экономист выступал против господствовавшей меркантилистской теории, отстаивая экономич. воз­зрения физиократов; сформулировал в 1729, за пол­века до А. Смита, трудовую теорию стоимости, что было отмечено Марксом (см. К. Маркс и Ф. Энгельс,

ФРАНЦОВ

400

ФРАНКО—'

 

Соч., 2 изд., т. 13, с. 42). Маркс обратил также вни­мание на определение Ф. человека как животного, делающего орудия (см. там же, т. 23, с. 191). По своим политич. взглядам Ф.— бурж. демократ; он решительно осуждал рабовладение и работорговлю, выступал в защиту прав негров и индейцев.

Филос. взгляды Ф. сложились под влиянием Локка, Шефтсбери, Коллинза, Пристли, а также франц. просветителей. Признавая движение имманентным свойством материи, объективную закономерность в природе, противопоставляя церк. догме «естественную религию», где роль бога сводится к сотворению мира, Ф. примыкал к деизму; выступал против кальвинизма, отвергая догму предопределения и бессмертие души («Рассуждение о свободе и необходимости, наслаж­дении и страдании» — «A dissertation on liberty and necessity, pleasure and pain», L., 1725), к-рое впо­следствии признал. Ф. критиковал суеверия и религ. ханжество, требуя веротерпимости и свободы совести.

Деистич. характер имели также этич. воззрения Ф.: нравственность имеет естеств., утилитарный характер, она должна быть освобождена от религ. санкций. Ф. проповедовал строгую (хотя и лишенную пуританского ханжества) практич. нравственность, выделяя следующие тринадцать осн. моральных требований к поведению человека: умеренность, мол­чаливость, порядок, благонамеренность, простота, прилежание, искренность, справедливость, воздер­жанность, чистоплотность, спокойствие, непорочность, скромность.

С о ч.: The works, v. 1 — 12, N.Y.—L., 1904; The writings, v. 1 — 10, N.Y., 1905 — 07; The papers, v. 1 — 11, New Haven, 1959—67; рус. пер.— Избр. произв., М., 1956; Опыты и наб­людения над электричеством, М., 1956; в кн.: Амер. просве­тители, т. 1, М., 1968.

Лит.: Владимиров В. Н., Франклин, [МЛ, 1934; История философии, т. 2, М., 1941 (по имен, указат.); П а р-кадзе В. Д., В. Франклин, Тб., 1956 (на груз, яз.); Ра­до в с к и 8 М. И., В. Франклин и его связи с Россией, М.— Л., 1958; его ж е, В. Франклин, М.— Л., 1965; Гольдберг Н. М., Свободомыслие и атеизм в США (XVIII — XIX вв.), М.—Л., 1965; Par ton J., Lite and times of B. Franklin, v. 1—2, N.Y., 1864; Ford P. L., Franklin bibliography, N.Y., 1889; Morse J. Т., В. Frank­lin, Boston, 1889; Dudley E. L., B. Franklin, [N.Y.], 1915; Whipple A., The story of young B. Franklin, Phil., 1916; Bruce W. C, B.Franklin, 2 ed., v. 1—2, N.Y.—L., 1923; Russell Ph., B. Franklin, N.Y., 1926; S e i p p E., B. Franklins Religion und Ethik, Darmstadt, 1932; Van D o-r e n С. С, В. Franklin, 3 ed., N.Y., 1938; Becker С L., B. Franklin, ltaca (N.Y.), 1946; Crane V. "W., B. Franklin and a rising people, Boston, 1954; К е у е s N. В., В. Frank­lin, Kingswood—L., [1956]; Aldridge A. O., Franklin and his French contemporaries, N.Y., 1957; его ж е, В. Franklin, philosopher and man, Phil, —N.Y., [1965]; A h r-weiler I., Franklin, [P., 1965]. Б. Быховский. Москва.

ФРАНКО, Иван Яковлевич (27 авг. 1856—28 мая 1916) — укр. писатель, лит. критик, обществ, дея­тель, революционер-демократ. Род. в семье кузнеца в Галиции. Учился в Львовском ун-те (1875—80). Получил степень доктора философии в Венском ун-те (1893). За свою обществ.-политич. деятельность — пропаганду социалистич. идей, защиту интересов трудящихся масс, призывы к воссоединению укр. народа — Ф. подвергался репрессиям со стороны австр. властей.

Мировоззрение Ф. формировалось под решающим влиянием Шевченко и рус. революц. демократов, соч. к-рых Ф. переводил на укр. яз. Ф. проявил живой интерес к марксизму, сказавшийся в его соч. «О тру­де», «KaTexieic економ!чного сощал)'зму» (1878) и др., впервые перевел на укр. яз. ряд соч. Маркса и Энгельса (см. Украинская философия), но последоват. марксистом не стал. Среди многочисл. работ Ф. по философии, социологии, политэкономии, истории, сделавших заметный вклад в развитие материалнстич. и атеистич. мысли на Украине, следует отметить «Мисл1 о еволюцп в icTopi'i людскостЬ (1881—82), «Изо таке поступ?», «Найновшп напрямки в иародо-

знавствг» (1895) и др. В филос.-эстетич. соч. Ф. подверг критике идеалистпч. и метафизич. концепции иск-ва, развивал идеи художеств, реализма («Лите­ратура, ее назначение и важнейшие черты», «Из сек­ретов поэтич. творчества», «Интернационализм и на­ционализм в совр. лит-рах», «TeopiH i розвш icTopi'i л1тератури» и др.).

Художеств, произв. Ф. занимают выдающееся место в укр. лит-ре 19 в.; они переведены на мн. яз. мира. Фплос. проблематика присуща поэмам Ф. «Иван Вышенский», «Смерть Каина», «Моисей», сб. стихотворений «Мш 1змарагд» (цикл «Паренетикон», «Притчи» и «Легенды»), «Semper tira» (циклы «Из книги Кааф» и «На старые темы»). Ф. оказал большое влияние на дальнейшее развитие укр. филос.-эстетич. и обществ, мысли.

Соч.: Твори, т. 1—20, К., 1950—56; Соч., т. 1—10, М., 1956—59.

Лит.: Возник М., Нариси про свгтогляд I. Франка,
Льв1в, 1955; Басе И., И. Франко. Биография, М., 1957;
Стебун I., Питания реа.шзму в естетицч I. Франка, К.,
1958; Пархоменко М. Н., Эстетич. взгляды И. Франко,
М., 1966; Мороз М. О., I. Франко. Ыбл. твор!в. 1874—
1964, К., 1966.                                   И. Стебуи. Донецк.

ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ (итал. Francesco d'As-sisi, лат. Franciscus Ascisiatis или Assisiensis), в крещении Иоанн (1182—3 окт. 1226) — итал. религ. деятель, основатель монашеского ордена миноритов («меньших братьев»). Род. в семье купца. Не получил систематпч. образования. Причастность к новому, гор. строю жизни сочеталась у Ф. А. с отвраще­нием к купеч. меркантилизму и тоской по рыцар­скому бескорыстию, постепенно перешедшей в тоску по евангельской добровольной нищете. В 1208 со­ставил вместе с двумя товарищами братство неимущих проповедников, в к-ром точное следование Еванге­лию было поставлено выше форм монашеского об­раза жизнп (посты и т. п.). Религиозность Ф. А. пе­рекликается с еретич. исканиями, давшими катаров, вальдеисов и т. п., но Ф. А. сохранял лояльность к католпч. церкви. В 1219 Ф. А. пытался проповедовать христианство в мусульм. Египте; по возвращении с Востока сложил с себя руководство общиной, к-рая все отчетливее перерождалась из братства бессреб­реников в монашескую институцию.

Сам Ф. А. написал немного: систематпч. изложение его учения противоречило бы его духу. Ему принад­лежит т. н. «Песнь о Солнце» — произв. проникно­венной релпг. лирики. Мистика Ф. А. запечатлена нар. свежестью п бодростью: природа — просветлен­ный п таинств, мир, взывающий к человеч. любви, лукавство демонов бессильно и достойно смеха, учение о предопределении к погибели души — дьявольский вымысел. Оставаясь в русле хрпст. мировосприятия, Ф. А. предвосхитил ту потребность в обновлении форм культуры, к-рая позднее породила Возрождение.

Соч. и источн.: Gli scritti. Di san Francesco d'As-sisi. Ristampa, [Mil., 1967]; в рус. пер.— Сказания о бед­няке Христове, М., 1911; Цветочки, М., 1913.

Лит.: С а б а т ь е П., Жизнь Ф. А., пер. с франц., М.,
1895; Г е р ь е В., Франциск апостол нищеты и любви, М.,
1908; Карсавин Л. П., Основы ср.-век. религиозности
в 12—13 вв., П., 1915; Гуковский М. А., Итал. воз­
рождение, т. 1, Л., 1947, с. 23—25; Joergensen J.,
St. Francois d'Assise, P., 1909; Germain A., Der EintluB
des Reiiigen Franziskus von Assisi auf Kultur und Kunst,
Strassb., 1913.                                    С. Аверинцев. Москва.

ФРАНЦОВ (Францев), Георгий (Юрий) Пав­лович (1 окт. 1903—18 апр. 1969) — советский философ и социолог, обществ, деятель. Доктор историч. наук (с 1942), член-корр. АН СССР (с 1958), действит. член АН СССР (с 1964). Член КПСС с 1940. Род. в Москве. Окончил Ленингр. ун-т (в 1927). С 1931 — на препода-ват. работе в вузах Ленинграда. В 1945—49 — ди­ректор Ин-та междунар. отношений в Москве; с 1949 на руководящей работе в МИД СССР и в партийной печати; с 1953 — член редколлегии, а затем зам. гл.

ФРАНЦУЗСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

401

 

редактора газ. «Правда». В 1958—65 — ректор и зав. кафедрой науч. коммунизма АОН при ЦК КПСС. В 1965—67 — шеф-редактор журн. «ПМ и С» в Праге. С 1968 — зам. директора ИМЛ при ЦК КПСС, член редколлегии журн. «Коммунист». На XXII и XXIII съездах КПСС Ф. избирался кандидатом в члены ЦК. Лауреат премии Воровского (1963). Ф. принадлежит ок. 300 печатных работ; их осн. тематика: история религии и атеизма, проблемы атеистич. воспитания; вопросы историч. материализма и науч. коммунизма; критика совр. бурж. социологии; методология ис­тории.

С о ч.: Фетишизм и проблема происхождения религий, М., 1940; К эволюции древнеегипетских представлений о земле, «Вестн. древней истории», 1940, № 1 (10); Деградация совр. бурж. социологии, «ВФ», 1953, Л» 6; 1954, Jfi 1; К истории возникновения христианства в Египте, в сб.: Вопросы исто­рии религии и атеизма, т. 2, М., 1954; Филос. значение «Беседы разочарованного», в сб.: Древний Египет, М., 1960; Теория прогресса и обществ, идеал, «ПМиС», 1961, № 12; Мифы идеологов антикоммунизма, «Коммунист», 1961, № 4; Путь человечества, в кн.: Наука и человечество, М., 1962; Нек-рые проблемы коммунистам, воспитания, в кн.: От социализма к коммунизму, М., 1962; Новый этап атеистич. воспитания, «Наука и религия», 1963, № 8; Коммунизм и свобода личности, М., 1963 (пер. на англ., франц., нем., исп. яз.); О разработке методологич. вопросов истории, «Вопр. истории», 1964, JMa 3 (соавтор); Историч. пути социальной мысли, М., 1965; Меж-дунар. значение Великой Окт. социалистич. революции, [М., 1967]; Маркс и современность, в сб.: Бессмертие великих идей, М., 1968; Утопич. социализм, в кн.: Основы науч. комму­низма, 3 изд., М., 1968; Возникновение и развитие науч. ком­мунизма. Маркс и Энгельс, там же; Ленинский этап развития науч. коммунизма, там же.

ФРАНЦУЗСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. Истоки Ф. ф. восходят к поздней античности. В развитии ее можно выделить след. осн. этапы: 1) ср. века и Возрождение (4—16 вв.); 2) Философия 17 в.; 3) Просвещение и материализм 18 в.; 4) Бурж. философия и социо­логия 1-й пол. 19 в.; о) Философия и социология 2-й пол. 19—20 вв.

Средние века и Возрождение (4—16 вв.). Первые шаги Ф. ф. связаны с именами Гилария из Пуатье (4 в.) и Клода Мамерта (5 в.), к-рые в русле патри­стики учили о бестелесности человеческой души и сотворении ее богом из ничего. После длит, куль­турного упадка, связанного с крушением антич. мира, философия обрела право на существование в эпоху «каролингского возрождения». Уроженец Англии Алкуин, приглашенный ими. Карлом Вели­ким, создал в Париже «дворцовую академию» и школу в Турском аббатстве (801), где изучалась философия Августина, а также антич. философия. Ср.-век. Ф. ф., разрабатывавшаяся клириками в системе христ. мировоззрения, с самого начала была ориентирована на роль «служанки богословия». Вместе с тем Ф. ф. выдвигала и противоречащие христианской орто­доксии учения, становившиеся идеологнч. основой «еретических», антифеодальных движений народных масс.

Именно во Франции впервые проявилась противо­положность реализма и номинализма. В самом реа­лизме обнаружились две противоборствующие тен­денции — пантеистическая {Иоанн Скот Эриугена, пропагандировавший во Франции свое учение, ересь Ажори Шартрского и амалърикан, Давид Динанский) и ортодоксально-католическая (Ланфранк, его ученик Ансельм Кентерберийский, получивший образование во Франции, Беренгар Шартрский). Реализму про­тивостоял номинализм, имевший материалистич. тен­денцию. Его крайнюю форму представлял Росцелин, против к-рого выступили реалисты и мистики Гильом ИЗ Шампо, Гуго Сен-Викторский, Ришар Сен-Виктор-ский. Церковь осудила концептуализм А беляра, оказавшего большое влияние на развитие свободо­мыслия в Европе; его учениками были Иоанн Солс-берийскпй, ранний представитель гуманизма и борец против папства, и Арнольд Врешианский, возглавивший

борьбу восставшего народа Рима против папы. Пря­мую связь с антич. материализмом обнаруживает учение Гилъома из Конша, призывавшего объяснять природу на основе атомистич. философии.

В начале 13 в. конституируется Парижский ун-т, ведущую роль в к-ром играл богословский ф-т — Сор­бонна. В этом крупнейшем теолого-филос. центре Европы учились или преподавали почти все видные представители средней и поздней схоластики. Среди них были Александр из Гэльса и Альберт фон Болъш-тедт, начавшие переводить христианство на новую филос. базу — схоластизированный аристотелизм (вза­мен господствовавшего ранее неоплатонизма); этот процесс был завершен Фомой Аквинским, учение к-рого (томизм) стало уже в 13 в. почти офиц. фило­софией католицизма.

В противоположном, материалистич. духе интерпре­тировала аристотелизм влият. группа парижских авер-роистов, выступившая с критикой томизма: Гильом из Сент-Амура, Сигер Брабантский, П. Дюбуа, Иоанн Парижский. Томизму противостоял и поздний номи­нализм. На основе объединения идей франц. линии номинализма (Дюран из Сен-Пурсена, Пьер Ореоль) с английской (Иоанн Дуне Скот, преподававший в Париже, и Уильям Оккам) развернулась деятель­ность парижских оккамистов 14 в.: Буридана, Ни­колая Орема, Николая из Отрекура. Пытаясь воз­родить демокритовский материализм и призывая к опытному исследованию природы, оккамисты в сущ­ности порывали с схоластикой и подготавливали почву для появления антисхоластич. философии, тесно связанной с естествознанием.

Зарождение капиталистич. отношений, экономич. и политич. подъем Франции в нач. 16 в. создали благоприятную обстановку для развития идей гу­манизма и Реформации, стимулированных также знакомством с культурой итал. Возрождения. В этих условиях развивались материалистич. по своей уст­ремленности учения в области логики и методологии, направленные против схоластики (Лефевр д Этаплъ, Раме, Монтенъ), пропагандировался идеал гармо­нически развитого человека (Рабле), антитеологич. (Воден) и даже демократам. (Ла Боэси) обществ, теории. Передовые франц. мыслители этой эпохи осуществляли секуляризацию филос. и социалыю-политич. мысли. Большинство их обнаружило индиф­ферентизм к релит, вопросам, как не имеющим реаль­ного значения для человека, и призывало своих современников сосредоточить силы на разрешении земных, мирских проблем.

Светской ориентации передовой Ф. ф. этого периода противостояло религ. реформаторство Кальвина, ро­дившегося и учившегося во Франции, но большую часть жизни проведшего в Швейцарии. Ставший идеологич. знаменем ранних бурж. революций каль­винизм в своем обскурантизме, фанатизме и нетер­пимости не уступал католицизму. Франц. сторонники кальвинизма — гугеноты — выросли в крупную по­литич. силу, но к концу 17 в. потерпели поражение в результате религ. войн (1562—1594) и последовав­ших преследований со стороны католицизма, вступив­шего в союз с утверждающимся королев, абсолютиз­мом. Крах религ. реформации во Франции явился вместе с тем одной из предпосылок дальнейшего раз­вития бурж. идеологии на антиклерик. и атеистич. основе, особенно в 18 в.

Философия 17в. В 17 в. в недрах феод.-абсолютист­ского гос-ва развиваются капиталистич. отношения. Передовая мысль постепенно становится идеологич. выражением антифеод, борьбы третьего сословия. Однако слабость франц. буржуазии этого времени накладывала отпечаток компромисса на филос. уче­ния даже самых смелых ее идеологов.

402

ФРАНЦУЗСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

 

Дуалистич. учение Декарта, явившегося одним из основоположников всей зап.-европ. философии нового времени, утвердило принципы материалистам, по­нимания природы, хотя и в механпстич. форме. Важ­ное значение имел рационализм Декарта, несмотря на его односторонность и антисенсуалистич. направ­ленность. Провозглашая разум единств, судьей в во­просах истины, Декарт порывал с авторитарностью ср.-век. миросозерцания. Механпстич. материализм в объяснении природы сочетался у Декарта с идеали-стич. пониманием психики, к-рое легло в основу идеализма нового времени; разрушение схоластики — с обновлением онтологич. доказательства бытия бога; провозглашение суверенитета человеч. разума и раз­работка рационалистич. дедуктивного метода, обоб­щающего методологию математич. естествознания,— с признанием правомерности религ. веры. В целом учение Декарта оказало глубокое влияние на евро­пейскую философию 17 в., поставив проблемы, над решением к-рых работали Спиноза, Гоббс, Лейбниц, Локк.

Дальнейшее развитие учения Декарта — картези­анства — шло по двум руслам: JK- Рого, П. Режи, голландец Де Руа разрабатывали картезианство в духе последоват. проведения матерналистич. принципов, и в этой форме оно оказало непосредств. влияние на франц. материализм 18 в.; религ. мыслители стремились превратить картезианство в новую филос. основу хри­стианства, долженствующую прийти на смену ари-стотелизму. Янсенисты (см. Янсенизм) Арно и Николь считали возможным использовать декартовский метод, а близкий к ним Паскаль и механпстич. концепцию материи для укрепления теоретич. позиций религии. На те же элементы декартовского учения опирался окказионализм (Малъбранш и др.). В сущности это была попытка соединить картезианство с августи-низмом; в том же направлении шли филос. поиски Фенелона. Офиц. церковь во Франции в лице Боссюэ отвергла эти попытки филос. модернизации христи­анства.

Во Ф. ф. 17 в. можно выделить также направление, связанное со стремлением осмыслить естеств.-науч. материал в традициях атомизма, в т. ч. античного. Естествоиспытатели Ж. Маньен, Ж. Бито, Э. де Клав, Г. Лами, А. Манжо, Ф. Колонна пропагандировали атомизм как теорию объяснения явлений природы. Гассенди, подвергший критике с матерналистич. позиций учение Декарта о духовной субстанции, много сделал для восстановления в правах не только натурфилософии, но и этики Эпикура, к-рую он, однако, пытался примирить с христианством. Его ученик Сирано де Вержерак выступил уже как после­доват. материалист и атеист. У Ламот-Лееайе и Сент-Эвремена пропаганда эпикурейской этики (не­редко воспринимавшаяся в среде разлагающейся ари­стократии как вульгарный гедонизм) сочеталась со скептицизмом в отношении религии. С эпикуреизмом связаны также идеи Ларошфуко и Лабрюйера.

Своеобразный итог развитию Ф. ф. 17 в. подвел Бейлъ, к-рый «...разрушил метафизику с помощью скептицизма, подготовив тем самым почву для усво­ения материализма и философии здравого смысла во Франции» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 141).

Просвещение и материализм 18 в. Ф. ф. 18 в. разви­валась главным образом как важнейший элемент Про­свещения; большинство просветителей было идеоло­гами различных слоев буржуазии, хотя нек-рые (Мелъе, Мабли, Морелли) были утопическими ком­мунистами (см. Утопический социализм). Филос. основой франц. Просвещения, идеологически подго­товившего Великую франц. бурж. революцию, был материализм; «...в той или иной форме,— как от-

крытый материализм пли как деизм,— материа­лизм стал мировоззрением всей образованной моло­дежи во Франции. И влияние его было так велико, что во время великой революции это учение ...доста­вило французским республиканцам и сторонникам террора теоретическое знамя и дало текст для „Дек­ларации прав человека"» (Энгельс Ф., там же, т. 22, с. 311).

Можно различить две формы франц. материализма: непоследовательную и более раннюю деистическую (Вольтер, Монтескье, Кондилъяк, Руссо, Робине_г Тюрго, Кондорсе) и атеистическую (Мелъе, Ламепгри_г Дидро, Гельвеций, Гольбах, Нежон, Марешалъ, Воль­ней, Дюпюи).

Деистич. форма наиболее систематично разрабо­тана Вольтером. В ней соединились матерналистич. и антнклерик. идеи Ф. ф. 16—17 вв. с достижениями англ. философии и естествознания: эмпиризмом Бэ­кона, сенсуализмом Локка, физикой Ньютона. В це­лом депстич. материализм — яркое выражение меха­ницизма и метафизичности. В отличие от вольтеров­ского «деизма разума», для Руссо характерен «деизм чувства», отличающийся более демократич. чертами, но также и усилением лдеалистич. моментов. Фило­софы-деисты внесли крупный вклад в разработку гносеологических (углубление сенсуализма Кондиль-яком) и социально-политпч. проблем (теория обществ, прогресса Вольтера, Тюрго, Кондорсе; учение о про­исхождении неравенства и обществ, договоре Руссо; географич. детерминизм Монтескье). Деисты не могли полностью порвать с религией, но их воинствующий антиклерикализм объективно способствовал подрыву религ. мировоззрения и появлению атеистич. материа­лизма, первым проявлением к-рого в 1730-х гг. яви­лась философия Мелье.

Со 2-й пол. 40-х гг. 18 в. ведущую роль во Ф. ф. начинает играть атеистич. материализм Ламетри, Дидро, Гельвеция, Гольбаха («великих франц. ма­териалистов», по словам Энгельса), явившийся высшей формой развития домарксовского материализма в стра­нах Зап. Европы. С наибольшей полнотой он изложен в «Системе природы» (1770) Гольбаха. Пройдя через деизм как стадию своего филос. развития, великие франц. материалисты отвергли не только теизм, но также пантеизм и деизм. Они выявили наличие двух антагонистич. направлений в истории философии — материализма и идеализма (спиритуализма), связав; их истоки с именами Демокрита и Платона, и внесли решающий вклад в констптупрование материализма как цельного атеистич. мировоззрения, противостоя­щего теологии и идеализму.

Отрицание сверхъестеств. причин, объяснение при­роды из нее самой, из данных эксперимент, естество­знания — важнейший принцип франц. материализма, рассматривающего беспочвенное умозрение как ис­точник идеализма и религии.

Естественнонауч. основа франц. материализма зна­чительно шире, чем у материализма 17 в., включает в себя не только математику, механику, астрономию, но также химию, биологию, геологию. Опираясь на эти науки, франц. материалисты развили учение о материи как единственной реальности, обладаю­щей бесконечным разнообразием свойств: материя как совокупность всего существующего тождественна природе; она бесконечна во времени и пространстве, являющихся объективными формами ее бытия. При этом материя рассматривалась состоящей из недели­мых частиц вещества: у Гольбаха и Гельвеция это атомы, обладающие геометричееки-механич. харак­теристиками (плотность, протяженность, тяжесть, сила инерции, подвижность); у Ламетри и Дидро это молекулы, обладающие сверх того чувствительно­стью (гилозоизм); для Робине эти частицы — настоя-

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!