СЕНСОРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА

О структуре чувственного отражения человеком объективной

Действительности

Познание человеком объективной действительности есть сложный и противоречивый процесс, в котором чувственное 1и логическое отражение составляют необходимые стадии или ступени. Чувственное и логическое взаимосвязаны в этом едином процессе познания; они объединены практикой как критерием истины и источником познания. Таковы вкратце основ­ные положения марксистско-ленинской теории познания. Метафизический характер односторонне эмпирического или рационалистического толкования процесса познания впервые преодолен именно этой теорией с ее идеей практики как критерия истины и источника познания.

Как домарксовский метафизический материализм, так и современный естественнонаучный материализм не выходил и не выходит за пределы натуралистического толкования чело­века как изолированного от общества естественного индивида (организма). Марксистско-ленинская философия применяет исторический материализм в объяснении общественной сущности человеческого сознания и познания, вскрывая роль труда и языка, потребностей общественного производ­ства и производственных отношений между людьми в про­цессе познания объективных законов природы и общества. Познавательная деятельность человека как организма нераз­рывно связана с общественными отношениями и практикой, определяющими эту деятельность в разных связях и отноше­ниях. Естественно поэтому, что самым главным и общим во­просом современной материалистической теории познания является вопрос о единстве процесса познания, о взаимосвя-

зях в его целостной структуре чувственного, логического и практического, их объединения на почве практики.

Напомню в этой связи важнейшие мысли Ленина, выска­занные им в конспекте книги Гегеля «Наука логики». Ленин писал: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»¹. Развивая эту же мысль, Ленин далее отметил: «Практика выше (теорети­ческого) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности».²

Именно поэтому практика есть внутренне необходимый завершающий момент процесса познания, определяющий не только его эффект, но и единство «всеобщности» мышления с «непосредственной действительностью» чувственного отра­жения.

С этих позиций логика всего процесса познания охваты­вает все три ступени познания в их взаимосвязи на почве практики. Можно сказать, что по отношению к этой логике каждая ступень познания является только частью, которую нельзя понять вне и безотносительно к этому целому, т. е. единству всего процесса познания.

В данном случае мы имеем в области познания определен­ное соотношение частей и целого, их диалектику. Целое обра­зуется из частей, но вместе с тем определяет каждую из них закономерными взаимосвязями. Но из диалектики известно, что по отношению к составляющим его компонентам и часть является относительно целым, своего рода структурой, в ко­торой каждый из компонентов занимает определенное место. Это вполне оправдывает себя в отношении рационального или логического познания. Хотя оно имеет своим источником чув­ственное познание, а само неизбежно развивается в сторону практики, проверяясь и развиваясь в практике, тем не менее составляет относительно самостоятельное целое. Все логиче­ские операции (анализ и синтез, индукция и дедукция, систе­матизация и классификация и т. д), все категории мышления, отражающие объективные существенные взаимосвязи: при­чинно-следственные, функциональные и т. д., все формы логи­ческого мышления взаимосвязаны, взаимопроникают друг друга; явления рационального познания определяются зако­нами мышления, отражающими объективные законы природы и общества.

Ни у одного из философов-марксистов не возникает со­мнения в том, что рациональное познание следует рассматри-

^{---------------}

¹ В. И. Ленин. Соч., т. 38, стр. 161

² Там же, стр. 205.

вать не только как часть общего процесса познания, но и как относительно самостоятельное целое.

Современная наука подтверждает правильность такого ло­гико-гносеологического подхода. Языкознание, также исходя­щее из марксистско-ленинского учения о единстве языка и мышления, изучая внутренние законы развития языка в тес­ной связи с историей мышления, ясно показывает, что множе­ство разнородных явлений языка (фонетических, лексических, семантических и т. д.) объединяются в одно целое граммати­ческим строем языка, включая его морфологию и синтаксис. Именно грамматический строй языка составляет структуру языка, объединяющую все компоненты и явления языка, и именно эта структура наиболее интимно связана с логической-структурой рационального познания.

Современная физиология высшей нервной деятельности че­ловека учением о второй сигнальной системе обосновывает со стороны механизма мозговой деятельности человека эти вы­воды о целостном, системном или структурном характере речи и мышления.

В общем есть все основания считать, основываясь на диа­лектической логике и теории познания, языкознании и физио­логии, что рациональное познание, являющееся частью общего процесса познания, есть вместе с тем относительно самостоя­тельное целое, т. е. обладает своеобразной структурой и системой связей между всеми составляющими его компонен­тами.

К этому же выводу приходит и психологическая наука на основании исследований умственного развития детей, сравни­тельного изучения мышления нормальных и психически больных людей, исследований взаимосвязи между различными формами мышления в умственной деятельности человека.

Формирование в процессе образования структуры мысли­тельной деятельности есть один из наиболее характерных мо­ментов постепенного становления умственной зрелости чело­века.

Таково положение с проблемой мышления и рациональ­ного познания, которое мы имеем основание рассматривать и как часть общей структуры познания, но вместе с тем и как ' относительно самостоятельное целое.

Естественно возникает аналогичный вопрос относительно чувственного познания, тем более, что оно составляет источ­ник всего процесса познания.

Достаточно напомнить, что писал об этом Ленин: «Вопрос о том, принять или отвергнуть понятие материи, есть вопрос о доверии человека к показаниям его органов чувств, вопрос об источнике нашего познания... который может быть переря-

жен на  тысячи ладов клоунами-профессорами, но который не может устареть, как не может устареть вопрос о том, являет­ся ли источником человеческого познания зрение и осязание, слух и обоняние».³

В этом же основном философском труде «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин утверждал в полном соответствии с современным состоянием естествознания: «Ощущение есть образ движущейся материи. Иначе, как через ощущения, мы ни о каких формах вещества и ни о каких формах движения ничего узнать не можем...» ⁴

С точки зрения теории отражения именно в ощущении дана непосредственная связь сознания человека с окружающим миром. Именно в ощущении выражается диалектический пере­ход от материи к сознанию. Данный переход «есть превраще­ние энергии внешнего раздражения в факт сознания. Это пре­вращение каждый человек миллионы раз наблюдал и наблю­дает действительно на каждом шагу».⁵

На этом ленинском положении следует остановиться особо, так как оно имеет принципиальное значение для понимания ощущений как источников всего процесса познания и деятель­ности человека. В философской литературе (особенно в рабо­тах Тодора Павлова и Киселинчева) переход от материи к со­знанию рассматривается преимущественно в плане, если можно так выразиться, истории отражения. Развитие материи во всех формах ее движения и на всех этапах развития харак­теризуется известными явлениями отражения.

Субъективное отражение в образах как продукт рефлек­торной деятельности мозга есть лишь высшая форма отраже­ния, свойственного движущейся материи в целом, в том числе и неорганической природы. Ленин считал весьма важной эту проблему перехода от не ощущающей материи к ощущающей, полагая, что и в так называемой не ощущающей материи есть свойство, сходное с ощущением, т. е. явление отражения. Это фундаментальная проблема всей материалистической фило­софии и естествознания, которую Ленин призывал исследовать и исследовать.

Но в данном плане проблема ощущений, конечно, не ста­вится как проблема источника познания, так как источник человеческого познания заключен в человеческих ощущениях, а не в предыстории развития жизни и чувствительности вообще.

Если же проблему диалектического перехода от материи

^{---------------}

³ В. И. Ленин. Соч., т. 14 стр. 117

⁴ Там же, стр. 288.

⁵ Там же, стр. 39—40.

к сознанию решать только в подобном плане перехода от неорганической к органической материи, то создается ошибоч­ное представление о том, будто бы такой переход не имеет места в жизни человека, именно в развитии его познаватель­ной деятельности. Но без такого перехода нельзя понять и того, почему и как всякое ее явление, в том числе и мышление, есть отражение движущейся материи. Отражение немы­слимо без постоянного и непрерывного перехода от материи к сознанию, которое осуществляется бесконечной (для инди­видуальной жизни) массой ощущений.

Примечательно, что современные философы-марксисты, внимательно изучающие философские труды Ленина, особенно «Материализм и эмпириокритицизм», многократно цитирующие одни и те же положения Ленина в разных кон­текстах, именно это положение Ленина недостаточно иссле­дуют, а подчас и не комментируют. Ни в одном из современ­ных руководств или монографий по теории познания мы не | встретим хотя бы комментария по поводу колоссальной мно­жественности ощущений как доказательства непрерывного постоянного превращения энергии внешнего мира в факт .сознания.

Как представить себе подобную массовидность и постоян­ство перехода от материи к сознанию в индивидуальной жизни человека?

Некоторый, весьма приблизительный ответ на этот вопрос дал в свое время Сеченов. Принимая состояние бодрствова­ния за 12 часов дня и «положив средним числом на каждую '• новую фазу зрительного ощущения по 5 секунд, через глаз ; войдет больше 8000 ощущений, через ухо никак не меньше, а через движения  мышц несравненно больше. И вся эта  масса психических актов связывается между собой каждый день новым образом, сходство с предыдущим повторяется лишь в частностях».⁶

Уместно отметить, что Сеченов как материалист и естествоиспытатель полагал, что вся эта масса ощущений порождается воздействием внешнего мира на органы чувств и пред­ставляет собой ту или иную трансформацию внешних энергий в органах чувств и мозгу человека. Отсюда возникло обозначение органов чувств как трансформаторов внешней энергии (Павлов), причем каждый акт деятельности эти" органов — периферических концов анализаторов — являете превращением внешней энергии в первичный процесс.

Сеченовский расчет массы ощущений, конечно, весьма

^{---------------}

⁶ И. М. Сеченов. Рефлексы головного мозга. Избр. философск психолог, произв. М., Госполитиздат, 1947, сгр. 135.

ориентировочный. Во времена Сеченова экспериментальное исследование ощущений различных модальностей только еще начиналось. Но в настоящее время, имея более точные данные длительности и свойствах каждого ощущения любой мо­дальности, можно рассчитать суточный, недельный, месячный, годовой и средний для всей жизни человека объем ощущений. Эту задачу могут и должны разрешить психология и физио­логия. Но пока эта задача не разрешена, продолжим расчет Сеченова, исходя из принятой им единицы измерения. Коли­чество только зрительных ощущений будет колоссальным. Условно на неделю их будет приходиться 56 000, в месяц -224000, в год — 2688000. Принимая среднюю продолжитель­ность жизни человека за 60 лет, мы получим число, превы­шающее 16000000 чувственных единиц. К этому следует добавить, что бодрствование в зрелом возрасте не ограничи­вается 12 часами, что, кроме зрительных ощущений, человек испытывает множество других, что ряд ощущений человек получает и в состоянии деятельности так называемых дежур­ных центров, в состоянии сна и т. д.

Все эти колоссальные массы ощущений ассоциируются по самым разным признакам, синтезируются в актах восприя­тия, закрепляются в виде следовых явлений, особенно в форме представлений, и входят обобщенными группами в состав мыслительных актов.

Чувственный источник мышления, следовательно, множе­ствен и разнороден. Этот источник действует не однократно, порождая спонтанную мысль, а бесконечное число раз, свя­зывая сознание с объективной действительностью.

Значит, надо понимать этот источник в движении, в непре­станном становлении, а не как инертную, пассивную единицу отражения, умирающую с рождением мысли. Увы, такое пони­мание чувственного источника как инертной однократно дей­ствующей силы сохранилось до сих пор и в нашей научной литературе. Справедливо подчеркивая ведущую роль теоре­тического мышления и языка по отношению к обобщению дан­ных чувственного отражения, исследователи нередко изобра­жают процесс умственного развития как смену чувственного познания логическим. Так .представлял себе процесс умственного развития ребенка Выготский, так и сейчас изображают отличие подростка и юноши от ребенка многие психологи. Нечего говорить о том, что взрослый человек выступает в такой трактовке не как ощущающий и мыслящий, а только как мыслящий субъект, у которого сохранились лишь следы прошлых ощущений в его памяти.

Подобной рационалистической односторонностью стра­дают и те физиологи, которые абсолютизируют деятельность

второй сигнальной системы, отрывая ее от деятельности пер­вой, или рассматривают первую сигнальную систему человека вне совокупной деятельности всех анализаторов, забывая указания Павлова, что кора больших полушарий есть прежде всего гигантский анализатор внешней и внутренней среды. .

Из всего сказанного следует, что количественный анализ массы ощущений и ее непрерывное воспроизводство необхо­димы для понимания движения важнейшего процесса пере­хода от материи к сознанию. Лишь в этом плане можно ; понять сущность ощущений как движущихся и живых источ­ников процесса познания.

Но не менее важен и качественный анализ этих сенсорных масс, образующих источник познания. В связи с этой задачей возвратимся к аналогии с рациональным познанием. Законо­мерно возникает вопрос о структуре чувственного познания, которое является, очевидно, не только начальной частью про­цесса познания, но и относительно самостоятельным целым. Такой вопрос вполне правомерен, если не усматривать в раз­нородной массе ощущений хаос случайных явлений, лишенных каких-либо взаимосвязей между собой. Идеалисты-психологи так именно и смотрят на ощущения. Джемс, например, являвшийся одновременно видным , философом-прагматистом, усматривал в этом движении ощущений лишь хаотический поток, который человеческая воля пытается организовать в определенный опыт.

В психологической литературе вообще довольно распро­странен взгляд на своего рода алогичность чувственного познания в том смысле слова, что в нем нет объективных закономерных взаимосвязей, что оно бесконечно распылено между бесчисленным множеством единичных вещей, воздействующих на органы чувств.

При такой постановке вопроса игнорируется качественная разнородность состава чувственного отражения, взаимосвязь в нем различных модальностей. Считается, что вопрос о вза­имодействии ощущений это особый, дополнительный вопрос, не имеющий прямого отношения к основным закономерностям чувственного отражения.

Поэтому, как ни парадоксально на первый взгляд, но единство чувственного познания, целостность его структуры, взаимосвязь между ее частями до сих пор еще недостаточно поняты, хотя именно чувственное познание составляет источ­ник и основу рационального познания, в единой структуре которого нет никакого сомнения.

Системность и структурность мыслительной деятельности человека все более глубоко изучаются современной психоло­гией путем сравнительных и экспериментальных исследований

формирования мышления ребенка и взрослого, нормального иг душевнобольного человека, особенностей мыслительной дея­тельности человека в разнообразных областях практики.

Как в философии и логике, так в психологии и физиологии высшей нервной деятельности человека изучается разнород­ный состав мышления и взаимосвязь между всеми его форма­ми, операциями и свойствами. Такое конкретное исследование абстрактных и обобщенных форм отражения имеет огромное значение для материалистической теории познания.

Но как это ни странно, в области чувственного познания правило такой конкретности исследования соблюдается со­вершенно недостаточно. В современной философской литера­туре главное внимание сосредоточивается на определении ощущений вообще, безотносительно к их модальностям, на обсуждении вопроса об общей природе и сущности чувствен­ного познания. Это не значит, что философы не обращаются к конкретным видам ощущений, к современным научным дан­ным об анализаторах человека. Но это обращение ограничи­вается иллюстрацией тех или иных положений теории отра­жения, .примерами, подчас весьма случайными.

Между тем даже из разобранной раньше аналогии с ло­гическим отражением следует необходимость изучения соста­ва чувственного ощущения, являющегося еще более разнород­ным, чем состав логического познания, взаимосвязей между всеми анализаторными деятельностями, отражающими объек­тивные взаимосвязи явлений материального мира, определяю­щим» целостную рефлекторную деятельность мозга, т. е. структуры чувственного отражения в целом.

Это тем более необходимо, что за последнее столетие, осо­бенно за первую половину нашего века, в огромной степени расширились естественнонаучные и психологические знания о деятельности органов чувств и анализаторов в целом, о раз­личных видах ощущений. Вновь открыты некоторые виды, и которых раньше наука не знала. Дальше предположений о «шестом чувстве» столетие назад не шли даже самые пыт­ливые ученые. Новые знания о видах ощущений человека во многом изменяют сложившиеся представления о возможно­стях чувственного познания человека, о действительном харак­тере сенсорной организации человека. Мы сделаем попытку рассмотреть эти новые знания в их значении для дальнейшего развития материалистической теории познания.

Но прежде всего необходимо устранить недоразумение, которое в современной философской литературе связано с не­правильным истолкованием одного замечания Ленина.

В конспекте книги Фейербаха «Лекции о сущности рели­гии» Ленин отметил мысль Фейербаха о том, что у человека

как раз столько чувств, «сколько именно необходимо, чтобы воспринимать мир в его целостности, в его совокупности».

На полях своего конспекта Ленин написал: «Если бы чело­век имел больше чувств, открыл ли бы он больше вещей в мире? Нет». Далее Ленин подчеркнул, что это положение «важно против агностицизма».⁷ Такова мысль Фейербаха и Ленина. Для прогресса познания нужны не новые чувства, •еще не существующие у человека, а их совершенствование и соединение с теоретическим мышлением и практикой.

Известный болгарский философ-марксист Тодор Павлов обсуждал в своем труде «Теория отражения» возможность возникновения у человека в будущем каких-либо новых видов ощущений, считая эту проблему важной для теории познания. Другие философы, например Киселинчев, считают возможным отождествлять ощущения животных и человека, не видят про­гресса чувственного познания человека и по сравнению с ана­лизаторными деятельностями животных.

Но ни Тодор Павлов, ни Киселинчев не видят философской проблемы в том, что научное познание открыло в сенсорной организации человека много ранее неизвестных чувствитель­ных деятельностей человеческого мозга. Недоразумение, о ко­тором идет речь, заключается в том, что гипотетический вопрос о новых органах чувств, которые могут возникнуть в дальнейшей эволюции мозга, подменяет реальный вопрос о ви­дах ощущений, вновь открытых наукой. Между тем включе­ние новых знаний об этих видах не только расширяет наши представления о действительном составе чувственного отражения, но и характере закономерных взаимосвязей между всеми частными видами чувственного отражения.

Именно на современном уровне развития физиологии и психологии возможна постановка проблемы структуры чувственного познания с позиций материалистической теории познания. Идеалистическая теория познания неоднократно пыталась использовать данные физиологии органов чувств и  экспериментальной   психологии в целях обоснования своей знаковой концепции. Этому в значительной мере благоприятствовал физиологический идеализм и интроспекционизм субъективной психологии.

Весьма выразительный альянс физического н физиологического идеализма, а также интроспективной психологии представляет собой «Анализ ощущений» Маха, реакционная сущность философии которого была разоблачена Лениным.

Ленинская критика эмпириокритицизма покончила с этим эпигонским направлением субъективного идеализма. Но сле-

^{---------------}

⁷ В. И. Ленин. Соч., т. 38, стр. 60.

дует возвратиться к этой книге Маха в связи с интересующей нас проблемой. Дело в том, что Мах претенциозно определил задачу этой книги как построения новой теории науки на осно­ве анализа ощущений человека. В конце своей книги Мах принужден был написать следующее: «Многим читателям мир в моем представлении кажется каким-то хаосом, каким-то клубком элементов, который распутать невозможно. Они упу­скают из виду руководящие объединяющие точки зрения». Именно эти «точки зрения» и были разрушены до основания философской критикой Ленина. Но осталось то, что сам Мах назвал «хаосом», «каким-то клубком элементов», в котором смешаны зрительные, вестибулярные и слуховые ощущения. Между зрением и ощущением равновесия Мах помещает волю, а между вестибулярными и слуховыми ощущениями -память. При ближайшем рассмотрении махистский анализ ощущений оказывается отрицанием 'какого-либо объективного порядка в чувственном познании, отрицанием его структуры.

В этом он также следует за Беркли, который, однако, от­крыто признавался, что для него различные ощущения лишь различные знаки божественного откровения.

Об этих призраках философского прошлого приходится вспоминать в связи с тем, что и современная идеалистическая философия в многообразии чувственных деятельностей видит проявление хаоса, который относительно упорядочивается вмешательством разума.

Несомненно, что проблема структуры чувственного позна­ния может быть поставлена и решена только на почве мате­риалистической теории познания, так как эта теория доводит анализ ощущений до конца, т. е. до объяснения причинной за­висимости от форм вещества, от форм движущейся материи, от объективной действительности. Поэтому для этой теории за многообразием чувственных деятельностей человеческого мозга открывается «чувственный блеск материи» (Маркс), от­ражаемой в ощущениях, а за совокупностью этих деятельно­стей, их системой и структурой — «целостность» и «совокуп­ность» явлений материального мира, как это формулировал Фейербах, положение которого сочувственно подчеркивал Ленин.

Именно поэтому вопрос о совокупности, составе и взаимо­связях в чувственном отражении не является вопросом только физиологии и психологии; он является вместе с тем весьма важным вопросом материалистической теории познания, ко­торый решается в соответствии с новейшими знаниями физи­ологии и психологии.

Некоторый подход к структурному анализу чувственного отражения имеется в качественном разделении его основных

форм: ощущений, восприятий и представлений. Общепринятым в современной материалистической теории познания и психо­логии является деление чувственного познания на элементар­ную и более общую форму ощущение, более сложную форму непосредственного отражения -- восприятие, обобщение и следы прошлых ощущений и восприятий — представление. Некоторые философы, впрочем, не считают важным расчленять чувственные образы на ощущения и восприятия. Так, напри­мер, Леонов хотя и упоминает об ощущениях, однако рассма­тривает их только как момент восприятия. В его книге «Очерк диалектического материализма» сказано следующее: «Первую ступень познания составляет живое созерцание. Чувственные восприятия выступают в качестве непосредственной связи че­ловеческого сознания с внешним миром и являются прямо или косвенно источником всех наших знаний».⁸

По Леонову, чувственное отражение состоит из восприятий и представлений, причем представление, конечно, не является непосредственной связью сознания с внешним миром, а есть «первая, элементарная форма обобщения чувственных воспри­ятий».⁹ Как же быть с ощущениями, которые Ленин рассма­тривал именно в качестве такой непосредственной связи со­знания с окружающим миром? На этот счет Леонов высказы­вает мнение, что «мы не имеем „чистых", изолированных друг от друга ощущений, а имеем ощущения, которые органически включены в восприятие в качестве его неразрывных состав­ных частей.: . Восприятие предмета имеет в своем составе ощущение, доставляемое различными органами чувств». ¹⁰

Сходное положение развивает Гайдуков. Он пишет в своей работе «Познаваемость мира и его закономерности»: «Посредством ощущений человек отражает различные свойства и ка­чества предметов внешнего мира (твердость, шероховатость, мягкость, форму, цвет, звук, запах и т. п.). Но в действитель­ности не существует „чистых" качеств и свойств, изолирован­ных от предметов, а существуют целостные предметы, которые обладают определенными   качествами и свойствами. Вследствие этого наше чувственное познание исторически развилось как способность предметного отражения материаль­ного мира». Но в отличие от Леонова, который не допускает возможности самостоятельного существования ощущения ни в какой момент отражения, Гайдуков считает, что «ощущения и

^{---------------}

⁸ М . А. Л е о н о в. Очерк диалектического материализма. М., Госпо­литиздат, 1948, стр. 566.

⁹ Там же.

¹⁰ Там же, стр. 567.

¹¹ См. Сб. «О диалектическом материализме» М., Госполитиздат, 1952, стр. 333.

восприятия являются двумя моментами, фазами единого чув­ственного познания»,  хотя, по его мнению, именно восприя­тия составляют главную форму этого познания.

Эти нюансы в определении основных форм чувственного познания не являются существенными. Ощущения — компо­нент (Леонов) или момент (Гайдуков) восприятия — таков вывод из данной концепции. Отсюда «двуслойная» структура чувственного познания, состоящего из восприятий и представлений.,

Если перевести это на физиологический язык, то, значит, в рефлекторной деятельности имеются лишь условные реф­лексы на комплексные раздражители (восприятия) и их следы в виде временных связей между мозговыми концами анализа­торов. Но то и другое есть формы синтетической деятельности, которая невозможна без дробного анализа внешних объектов. Ощущение как функция такого дробного анализа, составляющего основу основ синтетической деятельности, фактически не признается за реальное явление отражения. На такой кон­цепции ясно сказывается влияние гештальттеории, которая объявила ощущение фикцией, предрассудком элементарной, атомистической психологии.

Нельзя забывать о том, что ощущения, по выражению Сеченова, «извне навязанные» внешним миром — состояния сознания. Именно через ощущения мы узнаем о формах веще­ства и о формах движения, как на это указывал Ленин. Свести весь процесс отражения только к отражению предметов, со­ставляющих очень важный объект познания и практической деятельности, это значило бы крайне обеднить процесс позна­ния, не говоря уже о том, что мы тем самым подменили бы более общую характеристику — отражение материи в различ­ных ее формах — более частной характеристикой — отраже­нием предметов внешнего мира.

Поэтому нам представляется более правильной точка зре­ния, развитая в других философских работах. К ним надо от­нести работы Хасхачиха «О познаваемости мира» и «Материя и сознание». Он писал: «Марксистский философский матери­ализм учит, что источником всех наших знаний являются ощу­щения. .. Различные ощущения соответствуют различным сторонам, свойствам объективного мира».¹³ Что касается восприя­тия, то, по не очень точному определению автора, «отнесен­ные к определенным предметам и отображающие их — комп­лексы ощущений называются чувственным восприятием»¹⁴.

^{---------------}

¹² Там же, стр. 334.

¹³ Ф. И. X а с х а ч и х. Материя и сознание. М., Госполитиздат, 1952, "р. 116.

¹⁴ Там же, стр. 142.

Третьей формой чувственного отражения являются представ­ления. Подобного же взгляда придерживается Андреев, кото­рый прямо определяет состав чувственного отражения: «...Ощущения, восприятия и представления являются теми основными формами, при помощи которых в нашем сознании непосредственно отражаются предметы, явления окружающего нас мира».¹⁵ Так же определяет состав чувственного отраже­ния Ойзерман: «Ощущения, восприятия, представления обра­дуют первую ступень познания действительности».¹⁶

Такова вторая концепция трехсоставного характера чув­ственного отражения. Весьма интересный, хотя и спорный, аспект такого состава чувственного отражения разработан Кальсиным,¹⁷ который также вычленяет в чувственном отражении ощущения, восприятия и представления, но последнее понятие рассматривает как «систему знаний», поскольку оно отражает объективное взаимодействие предметов.

Поэтому представление является одновременно синтезом чувственных образов и стороной мыслительного процесса — оперирования понятиями. Однако нельзя согласиться с Кальсиным в искусственном разделении видов ощущений на «основные» и «надстроечные», что не способствует, а затрудняет  подход к структурному исследованию состава чувственного отражения.

В труде философа Т. Павлова «Теория отражения» наи-1 больший интерес представляет трактовка социально-историче­ского развития и трудового опосредствования человеческих ощущений. Дело в том, что  ощущения человека как общественного индивида существенно отличаются от ощущений животных вследствие прямого влияния общественного труда и его орудий на развитие органов чувств и анализаторов человека. Поэтому Т. Павлов  заключает, что «рука плюс «удлиняющее» ее орудие труда равняется качественно новому (уже не только в биологическом отношении) органу ориента­ции в мире и воздействия на него», что «и в этом смысле глаз плюс „удлиняющее" его орудие равняется качественно новому (именно человеческому) органу восприятия вещей и воздействия на них».¹⁸ Хотя в  вышеуказанных работах советских философов также указывается на влияние труда и расширение сферы деятельности органов чувств оптической, акустической,

^{---------------}

¹⁵ И. Андреев. Диалектический материализм о процессе познания. • М, Госполитиздат, 1954, стр. 38.

¹⁶ Т. И. О и з е р м а н. Основные ступени процесса познания. М., Изд. «Знание», 1957, стр. 28.

¹⁷ Ф. Ф. К а лье и н. Основные вопросы теории познания. Горький, 1957.

¹⁸ Т. Павлов. Теория отражения, стр. 93.

механической и другой техникой, однако Павлов наиболее глубоко и систематически исследовал это влияние. Это тем более важно отметить, что другой болгарский философ-марксист Киселинчев счел возможным абстрагироваться' от общественно-трудовой сущности чувственного познания и рас­смотреть его лишь материалистически. Возможно, что такое абстрагирование определялось задачей установления связей между марксистско-ленинской теорией отражений и учением И. П. Павлова о высшей нервной деятельности.¹⁹ Как Пав­лов, так и Киселинчев не вычленяют ощущения и восприятия в общем процессе чувственного отражения, но особо выделяют представления. Французский философ-марксист Гароди,²⁰ напротив, различает ощущения и восприятия, связывая по­следние с условным рефлексом, но не выделяет представле­ний, прямо переходя к мышлению. Что касается английского философа-марксиста Корнфорта,²¹ то он объединяет все явле­ния чувственного отражения в «показания чувств».

Этот весьма краткий обзор взглядов современных филосо­фов-марксистов показывает, что в современной марксистской литературе по вопросам теории познания имеются существен­ные расхождения по вопросу об основных формах чувствен­ного отражения. Но эти расхождения остаются скрытыми, так как в философской среде не обсуждается этот вопрос как специальный вопрос теории познания.

Но более важно отметить, что выделение и расчленение чувственного отражения хотя и осуществляется различно в современной философской литературе, тем не менее является стремлением понять своеобразие структуры чувственного от­ражения как соотношения определенных форм, а вместе с тем моментов процесса чувственного отражения. Обращает на себя внимание, что выделяемые формы трактуются не только как моменты единого развивающегося процесса, но и как уровни от самого элементарного (ощущение) до самого слож­ного (представление), являющегося известного рода обобще­нием чувственных знаний об объективной действительности.

 

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 340; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!