МЕТОДОЛОГИЯ ПСИХОЛОГИИ И ЭКОНОМИКИ
Борис Рувимович Мандель
(канд. пед. наук, профессор зав. кафедрой педагогики и психологии, Новосибирский гуманитарный институт Новосибирск, Россия)
E-mail: boruvman@rambler.ru
ЭТНОэкОНОМИкА И эТНОпСИхОЛОгИЯ
ПеРекРеСТОк п Р ОбЛеМ
Ключевые слова: э тнопсихология, этноэкономика, этнический менталитет, стереотип, толерантость, линидж.
Ст атья посвящена рассмотрению этноп- сихологических проблем новой науки - эт- нологической экономики и ее составляющей
– экономической психологии как одной из практически приложимых и обществен- но необходимых отраслей психологическо- го и экономического образования в России. Автором предпринята попытка объяснения причин актуальности этно-психологическо- го знания, дан подробный понятийный анализ, описан предмет изучения. Автор высказы- вает идею об обязательном этнопсихоло- гическом анализе вопросов международной экономики, изучении факторов, влияющих на организационное поведение, культуру, об- щую психологию компаний, занимающихся международным бизнесом, изучение влия- ния разных национальных структур на орга- низационное поведение и культуру, рассмо- трение моделей межкультурных различий, решение проблем культурной адаптации. Развитие идей в рамках экономико-этнопси- хологического подхода ценно, как в теорети- ческом, так и в практическом плане. Этни- ческий аспект не отделим от современной экономики, помогает находить конкретные экономические решения, предопределяю- щие психологические особенности участия народов в хозяйственной деятельности.
|
|
|
The article is devoted to the consideration of ethno-psychological problems of new science
– ethnological economics and its component
– economical psy-chology as one of practical applying and socially necessary direction of psy-chological and economical education in Russia. The author attempt to explain the reasons of actuality of ethno-psychological knowledge, it is made the de-tailed conceptual analysis, describes the subject matter. The author expresses the idea about the mandatory ethno-psychological analysis of questions of in-ternational economy, studying of the factors that influence on organizational behavior, culture, general psychology of organizations that are engaged in in-ternational business, studying of influence of different national structures on organizational behavior and culture, considering of models of cultural differ-ences, solving the problems of cultural adaptation. The development of ideas in the frames of economic-ethno-psychological approach is valuable, both in theoretical and practical terms. Ethnical aspect is inseparable from the modern economy and helps to find the concrete economic decisions that predetermine the psychological characteristics of nation’s participation in economic activity.
boris Ruvimovich Mandel (Ph.D. (Pedagogy), professor, head of the department
of Pedagogy and psychology, Novosibirsk institute of humanities, Novosibirsk, Russia)
E-mail: boruvman@rambler.ru
eTHNOecONOMy ANd eTHNOpSycHOlOgy:
C ROSSROAdS OF pRObleMS
Keywords: ethnopsychology, etnoekonomika, ethnic mentality, stereotype, tolerance, lineage.
О возможном психологическом своеобра- зии этнического отношения к экономиче- ским реалиям говорит уже тот факт, что А. Смит назвал свое классическое экономиче- ское произведение «О природе и причинах богатства народов». Данным названием он подтверждал, что эта природа и эти причины могут быть совершенно не одинаковыми. Не менее существенным является обстоятель- ство, что русский ученый С.Е.Десницкий, слушавший в начале 60-х годов XVIII века лекции А.Смита в Университете Глазго по нравственной философии, в 1781 году выпу- стил в свет свою работу «Юридическое рас- суждение о разных понятиях, какие имеют народы о собственности имения в различ- ных состояниях общежительства». В ней он выделил четыре состояния народов: 1) жи- вущие ловлей зверей и питающихся плода- ми саморождающимися на земле; 2) состо- яние народов, живущих скотоводством или пастушеское; 3) хлебопашественное; 4) ком- мерческое. Десницкий проследил влияние особенностей менталитета народов, зани- мающихся разными видами деятельности, не только на их отношение к собственности, но и к другим сторонам хозяйствования. Многие его мысли, касающиеся этнических аспектов экономики, актуальны и до сих пор.
|
|
|
Экономические теории, превалирующие в многонациональном СССР, в свое время, естественно, не могли обходить вниманием
|
|
|
специфику хозяйствования у разных народов Союза, рассматривая ее в этнографическом и социологическом планах. К этому их обязы- вали позиции многих зарубежных и отчасти российских «дореволюционных» авторите- тов в философии, экономике, социологии, для которых вполне понятно было значение взглядов А. Смита на данный вопрос. Но вот допускать психологов к подобного рода ана- лизу считалось, по меньшей мере, неумест- ным! Это было проявлением общего подхода большинства экономистов. Только в конце XX века стали появляться работы, в кото- рых психологи делали попытки проанали- зировать этнопсихологические аспекты эко- номической деятельности и экономического поведения. Первые крупные исследования, в основном, теоретического плана, рассма- тривающие взаимосвязь экономики и этноп- сихологии, были сделаны на стыке прошло- го и нынешнего тысячелетий. На границе с этнической психологией за короткий пери- од уже практически окончательно сформи- ровалась экономическая этнопсихология1.
Любое этнопсихологическое знание акту- ально и востребовано в том случае, если оно: во-первых, расширяет понимание этносом и его представителями своих собственных характеристик, проявляющихся в разных сферах жизнедеятельности; во-вторых, при- носит объективную информацию об особен- ностях другого (других) народов, с которыми
|
|
|
данному этносу приходится взаимодейство- вать; в-третьих, учит правильно, с опорой на самобытные нормы и традиции осущест- влять деловые контакты с партнерами раз- ных национальностей, делая ставку, прежде всего, на то, что объединяет, а не разъединяет.
На исторической сцене в далекой времен- ной перспективе главными действующими лицами остаются и останутся нации как са- мобытные и автономные общности людей, что показывает и неизбежность существо- вания у них своеобразного теоретического мышления. В мире издавна существует и устойчиво сохраняется плюрализм теорий и закономерная, хотя и меняющаяся, привя- занность отдельных теорий к определенным нациям или группам наций. Очевидно, здесь находит отражение специфика культуры, традиций, духовного склада наций, инсти- туциональной структуры, места в мировом хозяйстве – все, что определяет непосред- ственно существенные различия в нацио- нальных экономических интересах. Когда- то (не так, впрочем, давно) заблуждения экономической теории в масштабах совет- ского «суперэтноса» стали той национально окрашенной концепцией, которая привела к заметному отставанию от мировых рыноч- ных процессов социально-экономические системы ряда народов. Данный аспект при- водит к еще одному выводу: точно так же как неэффективно отрицание национально- го своеобразия экономик разных стран, воз- ведение в догмат какой-либо отжившей свой срок и изолированной теории может повлечь за собой для конкретных этносов серьезные негативные последствия. О значимости та- кого вывода приходится говорить потому, что унифицированные взгляды на роль куль- турных и экономических факторов в жизни разных стран имеют место и сегодня. Сутью культуры являются язык, религия, ценности, традиции и обычаи. Если в России пьют ко- ка-колу и смотрят, в основном, голливудские фильмы, это вовсе не означает, что русские мыслят подобно американцам. Американцы
едят суши и пиццу, но они не начали мыс-
лить подобно японцам или итальянцам. На всем протяжении истории человечества модные веяния и материальные ценности распространялись из одного общества в дру- гое, не меняя основную культуру перенима- ющего общества. То, что в любой стране и в мировом сообществе в целом необходи- мость опоры на интернациональные основы экономики и значимость учета этнопсихоло- гических факторов составляют две стороны одной медали, хорошо иллюстрирует разви- тие транснациональных корпораций. В их организации, во внедрении норм и традиций совместного труда деловые люди из разных стран стремятся учитывать и те, и другие аспекты (см. выше). Примеры и факты по- казывают, что целенаправленное изучение и последующий учет этнопсихологических особенностей культуры, традиций, мента- литета в разных сферах хозяйствования - и в теоретическом, и в практическом планах весьма значимая и экономически целесоо- бразная деятельность. Она помогает людям разных национальностей ставить на служ- бу эффективному менеджменту и социаль- но ориентированному бизнесу те или иные преимущества этнической психологии, луч- ше адаптироваться к сложным перипетиям рыночной экономики, добиваться оптималь- ного использования собственных ресурсов.
Экономическую этнопсихологию нель- зя воспринимать в виде какой-то экзотиче- ской науки, изучающей не столь актуальные и далекие от гражданина любой цивилизо- ванной страны проблемы «аборигенных»,
«туземных», «коренных» и других народов со специфическими признаками жизнеде- ятельности. Если брать во внимание пере- вод слова этнос, как «племя», «народ», то предметом экономической этнопсихологии могут быть особенности хозяйственной жизнедеятельности, самобытные способы и традиции гостеприимства и сервиса, ре- кламы и маркетинга, своеобразные установ- ки по деловым контактам с иностранными (иноязычными) представителями делового
мира любого и каждого из известных на- родов и их этнических групп. Считать, что особенности экономического сознания и по- ведения бурята, якута, адыгейца, чечена и т.д. должна изучать экономическая этнопси- хология, а, например, соответствующие фе- номены у русских, англичан, американцев и т.п. – просто экономическая психология было бы неоправданно и некорректно. Эко- номическая этнопсихология, если она изуча- ет специфику хозяйственной деятельности конкретного народа, естественно, по своим масштабам уже, чем экономическая психо- логия, поскольку последняя может и должна раскрывать общие закономерности развития экономического сознания и поведения у раз- ных народов. Например, феномен экономи- ческой социализации зачастую рассматрива- ют по обобщенной схеме, как некое явление, присущее интернациональному миру, име- ющее некие общие черты в разных странах. Но это не исключает, что в ряде «деталей» социализации (в частности, в зависимости от специфики превалирующей для народа деятельности) будут проявляться и совер- шенно специфические ценности, стереоти- пы и нормы, которые надо осваивать пред- ставителям конкретного этноса. Так, будут, несомненно, разниться отношение к ценам, критерии оценки качества, приемы про- даж продукции, выработанной садоводами, земледельцами, охотниками, рыболовами, особенно, если осуществляется торговля на рынках других народов. Не менее значимым для «поиска» проблематики экономической этнопсихологии является признание того, что какое-то конкретное общечеловеческое качество может своеобразно проявляться у людей разных национальностей. Возьмем для примера такое значимое свойство че- ловека, как трудолюбие. Оно представляет собой определенную смесь «ингредиентов» личностного отношения индивида к своей работе, его эмоциональную привязанность к ней, подход к своим функциям и обязанно- стям. Но смесь эта опять-таки может варьи-
роваться, сочетаться в разных пропорциях у людей разных национальностей (см. выше).
Этнопсихологические особенности лю- дей, значимые в экономическом плане, можно наблюдать и на уровне когнитивных процессов. В частности, на основе литера- турных уже констатировалась специфика восприятия цвета представителями разных северных народов, как «смешанных», так и
«несмешанных». В 2004 году на основании опросника «Байкал» удалось выявить раз- личия не только в восприятии цветов, но в их смысловой символике у представителей прибайкальских народов – бурят и русских.
Поскольку цвет и цветовые гаммы игра- ют значительную роль в осознании красоты и символики природы, обратимся к данной стороне вопроса. Согласно некоторым пред- ставлениям, по своему содержанию вос- приятие цвета должно быть адекватно у представителей разных национальностей. Но, как показывают современные данные, психофизиологическое отражение и вос- приятие различных цветов сформировано одинаково далеко не у всех народов, что находит подтверждение в языковых сред- ствах. Обозначение цветов, как выяснили ученые, проходит определенную динамику развития у разных народов. Исследователи Берлин и Кэй, изучив 78 языков, пришли к выводу, что 11 основных цветов стали ко- дироваться в истории любого языка в фик- сированном порядке, а стадии появления терминов представляют собой ступени эво- люции языков: от закрепления в словах «бе- лого» и «черного» до самых разных оттен- ков красного, синего цвета, зеленого цвета.
В условиях Сибири хорошей иллюстра- цией данным закономерностям служат на- блюдения за цветовым восприятием якутов. Даже интеллигентные якуты смешивают оттенки цветов. Особенно путают они го- лубые, синие, фиолетовые и зеленые. Для всей этой группы цветов у них есть общее название кюох, и хотя глаз их уже научается отличать зеленый от голубого и синего, но
язык еще не выработал особого для него на-
звания; фиолетовый все еще им не дается.
Буряты в своих сказках применяют семь цветов в следующей последовательности: чёрный, красный, белый, синий, серый, зе- леный, желтый. Эвенки для разных описа- ний пользуются шестью цветами: черный, красный, белый, зеленый, синий, желтый.
Дело в том, что существуют определен- ные культурные и национальные различия в смысловой интерпретации цветов. Спе- циалисты исследовали влияние цвета на восприятие человека, ассоциации, вызы- ваемые им в национальных средах разных стран. Оказалось, что цвет символизирует:
- зеленый: в Америке - надежду, в
Китае - роскошную жизнь, в Индии
- мир и надежду, в Малайзии он ассо-
циируется с тропической лихорадкой;
- голубой: в Америке - веру, в Индии - прав-
дивость, в Китае - один из траурных цветов;
- фиолетовый: в Индии - печаль и утешение, в Бразилии - печаль;
- белый: в Америке - чистоту и мир, в Китае - подлость, опасность, траур, в Европе - молодость, непорочность.
Даже краткий анализ особенностей вос- приятия некоторых цветовых образов и цве- товой символики наводит на мысли о не- коем этническом своеобразии отношения к окружающему миру, о том, что в, казалось бы, одинаковых картинах природы немалое количество этнических представлений име- ют свои специфические детали и нюансы.
Сегодня все это уже обязательно проявля- ется в национальной рекламе, в оценке каче- ства дизайна промышленных товаров и т.п.
В русском языке есть выражения «прак- тическая сметка», «практический ум». Они отражают уровень сообразительности, сме- калки людей, не умудренных теоретически- ми знаниями, но быстро, на лету схватыва- ющих суть какой-либо житейской проблемы и решающих ее рациональными и в то же время оригинальными способами. Скорее всего, подобное качество чаще носит эт-
нопсихологический характер, поскольку находчивость, способность додумываться, доходить собственным умом до решения конкретных задач во многих случаях свя- заны с бытовыми и хозяйственными ситуа- циями, которые, в свою очередь, зависимы от особенностей жизнедеятельности людей. К примеру, практическая сметка северно- го оленевода будет своеобразно отличаться от соответствующей смышлености рыбака или таежного охотника. Хотя, вне всяко- го сомнения, в содержании любого «этни- ческого практического ума» всегда можно обнаружить интернациональные элементы.
Психологи установили, что за час беседы типичный финн употребляет только один жест, итальянец жестикулирует не менее восьмидесяти раз. Француз в разговоре ис- пользует невербальные средства общения не менее ста двадцати раз, а мексиканец сто во- семьдесят. Своей непредрасположенностью к повышенной жестикуляции отличаются якуты, эвенки и другие народы, живущие в условиях сурового климата. Любопытно предположить: представители «северных территорий» в своем филогенетическом раз- витии меньше предуготовлены природой к не приносящим особой пользы телодвиже- ниям, поскольку это ведет к неоправданной трате не хватающей в холодном климате энергии. Южане же, наоборот, посредством разного рода жестикуляцию «выплескива- ют» избыток подаренной теплом и солнцем энергии. Но как бы то ни было, существен- ные различия в природной выразительности сказываются на манере делового общения и в психологическом плане вызывают опре- деленные реакции, например, неприязнь к излишне жестикулирующему собеседнику.
Можно было бы бесконечно про- должать примеры, в которых «этниче- ское» выступает в несхожих инвари- антах «общечеловеческого» и может обоснованно выступать в качестве предмета экономической этнопсихологии, иллюстри- руя тем самым своеобразие данной науки.
В настоящее время в мире широко рас- пространяются кросскультурные иссле- дования. Отражая различия и сходства в культуре разных народов, ученые детали- зируют многие феномены, стараясь обе- спечить замену слишком общего абстракт- ного понятия «культура» специальными, поддающимися оценке психологическими переменными, которые могли быть гипоте- тическими причинами культурных разли- чий. В кросскультурных исследованиях не- трудно выделить психолого-экономический аспект: когда установки индивидуализма или коллективизма разных народов зримо сказываются на решении хозяйственных во- просов, на преодолении (возникновении) противоречий и конфликтов представите- лей разных культур. К примеру, и русские, и японцы по своим социогенетическим ти- пам относятся к коллективистам – общин- никам, но многие существующие традиции и привычки их отношения к представителям бизнеса разных национальностей (особен- но культура общения, уровень толерантно- сти) заметно отличаются. Результаты крос- скультурных исследований [экономического плана], таким образом, дают богатый ил- люстративный, практический материал для понимания особенностей экономической этнопсихологии народов и их межэтниче- ского взаимодействия. В будущем, вероят- но, все вновь зафиксированные феномены и реалии подобного рода помогут экономиче- ской психологии создать новые концепции, точнее отражающие современную жизнь и помогающие ее реально совершенствовать.
Данные (пусть и приблизительного) кросскультурного анализа позволяют гово- рить, что в каждом конкретном временном периоде у разных народов преобладают сво- еобразные этнические установки по отно- шению к экономическим реалиям, которые играют заметную роль в их повседневной жизни. И эта специфика может и должна быть предметом экономической этнопсихо- логии. Нельзя отрицать, что процессы гло-
|
Набор экономических реалий, которые изучает экономическая психология и кото- рые имеют свои варианты в этническом со- знании [этнической психологии] и поведе- нии многолик и разносторонен. Кроме того, предметный мир экономической этнопсихо- логии дополняется проблематикой межэтни- ческого взаимодействия деловых людей из разных стран. Психология межэтнического взаимодействия вообще специфическая об- ласть науки и практики. Она рассматрива- ет не только детерминанты эффективности разносторонних контактов «иноязычных» партнеров, но и процесс, и результаты из- менения идентичных характеристик этни- ческих групп и их представителей при не- посредственном и опосредованном влиянии друг на друга. Используя житейские поня-
тия, можно сказать, что психологию межэт- нического взаимодействия больше всего ин- тересует то, как «чужое» трансформируется в «наше», а «наше» превращается в «свое» для чужих, касается это материальных или духовных атрибутов жизни взаимодейству- ющих этносов. Конкретный пример – в се- редине 1980-х гг. слово «перестройка» стало понятным гражданам многих зарубежных стран, отражая прогрессивные на тот момент социально-экономические преобразования в нашей стране. Сегодня к таким межэтниче- ским реалиям можно отнести многие терми- ны и действия, которые еще недавно были весьма слабо известны «простому» россия- нину, а сегодня вплелись в его обыденную жизнь: маркетинг, менеджмент и т.д., и т.п. Важно отметить, что понимание необходи- мости этнологического, а, значит, и этнопси- хологического анализа вопросов междуна- родной экономики становится практически обязательным для специалистов разных на- учных дисциплин и направлений. Можно отметить, что же конкретно исследуется:
• факторы, влияющие на организацион- ное поведение, организационную культуру, общую психологию компаний, занимаю- щихся международным бизнесом;
• влияние разных национальных структур на организационное поведение и организа- ционную культуру;
• рассмотреть параметры и модели меж-
культурных различий;
• пути решения проблемы культурной адаптации.
Конечно, мы помним, что в любом ме- жэтническом взаимодействии важны не только интернациональные нормы и прин- ципы, но и характер их освоения предста- вителями конкретного этноса. Чаще всего, особенно сегодня в международном бизне- се, для эффективного вовлечения человека в дела фирм, предприятий, корпораций не- обходимо понимание особенностей его на- ционально-ориентированного поведения и особой психологии представителя того
или иного этноса. Особый пласт в теории и практике экономической этнопсихологии может быть связан с анализом влияния на представителей конкретных этносов сло- жившихся традиций хозяйствования, рас- пределения благ, обслуживания клиентов и пр. Традиция понимается обычно как опре- деленный стереотип мышления и поведения индивидуальных и коллективных субъектов этнического сообщества, «по наследству» передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся у данного народа в течение длительного времени. К общим характери- стикам традиций можно отнести следующее:
- они являются своего рода поведенческим алгоритмом, т.е. сложившейся последова- тельностью мыслей и/или действий, основан- ных на психологическом стереотипе вос- приятия и/или знания социальных явлений;
- они рождены в результате практической деятельности этноса, когда соответствую- щие логические формулы и алгоритмические формы поведения приводили к эффектив- ности труда, быта, досуга в целом, к упоря- дочению социальной жизнедеятельности;
- большинство традиций народов от- ражают не только и даже не столько со- словные, клановые или иные груп- повые интересы, сколько являются значимыми для всех представителей этноса;
- они выступают продуктом коллективно- го разума в историческом плане и не толь- ко потому, что возникли, разрабатывались и утверждались в сообществах людей, но и потому, что коллективы разных поколений и эпох вносили в них свою лепту, детализи- руя их, варьируя процедуры их реализации в зависимости от сложившихся условий;
- они предполагают определенную добро- вольность в следовании им, свободу выбора в деталяхихпроявленияиреализуютсяврезуль- тате творческой самодеятельности людей;
- пример обращения к традициям, особен- ности их проявления и/или исполнения чаще всего связан с лидерами этнических групп;
- соблюдение традиций так же связа-
но с поддержкой / отрицанием их обще- ственным мнением: если массовое со- знание отказало традиции в значимости, она постепенно сходит на нет, оставаясь лишь в памяти как некий анахронизм.
Изменению или даже исчезновению тра- диций (как и метаморфозам любой психоло- гической и социальной установки) способ- ствуют, в первую очередь, два обстоятельства:
- коренное изменение жизнедеятельно- сти, при котором традиция воспринимает- ся как отжившее свой срок и не соответ- ствующее реалиям времени предписание;
- изменение в потребностях и уста- новках людей, приводящие к необходи- мости и значимости совершенно иных форм поведения для достижения запро- сов и интересов индивида и (или) группы.
Века и тысячелетия самобытной, суве- ренной жизни этносов породили множе- ство национальных традиций во всех сфе- рах жизнедеятельности и, соответственно, в экономике. Эти традиции касались ор- ганизации трудовой деятельности – они специфичны у скотовода, земледельца или виноградаря. Эти традиции предполагали уникальные для многих народов процеду- ры гостеприимства и обслуживания ста- тусных лиц, они предопределяли порядок разрешения неизбежных конфликтов в об- ласти производства, разделения имуще- ства и недвижимости, в решении проблем экономически несостоятельных индивидов и сословий (инвалидов, «сирых» и «убо- гих», ветеранов войн и труда и т.д. и т.п.).
Неизбежность этнокультурного своео- бразия распределения благ и ресурсов и, соответственно, восприятия их людьми в качестве справедливых или несправедливых
– факт. Если рассматривать в данном ключе российские (советские) традиции, то здесь сразу же выделяется блок этнических и эт- нопсихологических вопросов в соответствии с изложенным выше. Традиционная ориен- тация на «среднего советского гражданина» по стандартам потребления была коренным
образом подорвана, начиная с 1980-х гг., когда расширились зарубежные контакты. Сегодня достаточно сложно обосновать нормы распределения благ. Этому не спо- собствует ни отечественная «минимальная оплата труда», ни ножницы, существующие в реальных заработках специалистов одних и тех же профессий и статусов (продавцов, дворников, сторожей, охранников и т.д.), существующие в разных регионах, на пред- приятиях разных сфер экономики. К тому же, государство многие годы жившее за счет труда своих граждан и сегодня неэффектив- но реализующее свои экономические функ- ции, необоснованно и некомпетентно вме- шивающееся в частный бизнес, породило колоритный национальный шаблон перерас- пределения благ: «сколько у государства не воруй, своего не вернешь». И все, от извест- ных олигархов и организаторов «теневого» бизнеса до рядового обывателя, вырабаты- вающего или «охраняющего» какую-нибудь государственную продукцию, при любой представившейся возможности естествен- ным считают право воспользоваться дан- ным правилом. Конечно, размер получаемой таким образом «доли» всякий раз индивиду- ален и не поддается нормированию. Пробле- ма несоответствия традиций стремительным тенденциям рыночной экономики, вреда от их непродуманного разрушения связана в России, прежде всего, с положением або- ригенных народов Севера, Сибири, Даль- него Востока и некоторых других регионов. Организаторам промышленного освоения таежных и лесотундровых мест советского времени, пришедшим в «дикие» края жить и работать «вахтовым методом», а, значит, временно пребывать, чтобы «осваивать»,
«разрабатывать», «брать», почти невозмож- но было понять тех, кто здесь существовал на протяжении веков. Людям, выросшим в совершенно иных условиях, чуждо было от- ношение к природе, а именно – рыбе, зве- рю, лесу, горам – как к живому существу. Выше разумения было и то, что маленькие
поселения «коренных» народов – это целые комплексы социальных, культурных, эконо- мических и других связей, причем, хрупкие и ранимые. В тайге и в тундре аборигены (эвенки, коряки или эскимосы) селились да- леко друг от друга. В создаваемых по прин- ципу экономической целесообразности по- селках их ждала концентрация и нарушение как психологических, так и экологических, и внутривидовых связей. Род представлял собой четкий, отлаженный организм с века- ми отработанными традициями, где каждый знал, что должен делать и как. К примеру, чукча вставал утром с полным сознанием того, что если он не выполнит свои обя- занности, то пострадает весь род а, значит, и он сам. В новых условиях поселения – в благоустроенных и неблагоустроенных ме- стах жительства вместе собирались уже не десятки человек, а во много раз больше. И зачастую аборигены занимались чуждыми прежде деятельностями. Появлялась безра- ботица, формировались группы малоквали- фицированных чернорабочих из числа мест- ных жителей. Род, его традиции и функции, сама этнопсихология личности начали изме- няться, терять свой смысл под воздействием неестественных ранее условий. Кроме того, действовал пресс культуры и быта пришед- ших, их «инородные» традиции, социаль- ные стандарты и оценки значимости людей. Попадая в сложные организационные и эко- номические структуры, аборигены далеко не всегда становились равноправными чле- нами сообществ из-за своего самобытного менталитета и отсутствия конкурентоспо- собности. Многие из них пополняли ряды
«бомжей», изгоев и отверженных… Потеряв возможность заниматься исконной, а значит, чаще всего любимой деятельностью, со сво- им особым менталитетом вступив в иной мир и не поняв его, представитель абори- генного народа зачастую терял смысл жиз- ни, и это было для него губительным. Ци- вилизованное бытие для многих аборигенов на самом деле сродни скрытому насилию.
Понимая необходимость восстановления исконных традиций для укрепления абори- генных этносов разных территорий России, важно смотреть и на характер тех измене- ний, которые произошли с представителя- ми русского народа в отдельных регионах страны. До сих пор недооцениваются ме- таморфозы, произошедшие с русским на- селением в ряде национальных республик бывшего гигантского российского государ- ства. В силу изменившихся экономических условий, которые были прежде эффективны из-за традиционных деятельностей автох- тонных народов (скотоводство, охота, ры- боловство), хозяйственная направленность русских поселений оказалась нерентабель- ной и перестала быть основой их благопо- лучия. Экономический пресс в условиях перехода к рыночному хозяйству сильнее надавил на русское население: лица рус- ской национальности в процентном отно- шении традиционно были больше заняты в промышленном производстве, которое, особенно в сельских районах, чаще «раз- валивалось», не выдержав конкуренции. Вполне естественно, что в таких условиях начинает действовать механизм психоло- гического сравнения уровня своей жизни с положением других людей. При ухудшении материального положения подобная субъ- ективная реалия (кто лучше живет?) мо- жет подогреть межэтническую неприязнь2.
Итак, мы понимаем: у экономической этнопсихологии сегодня имеется широкое поле деятельности, как в теоретическом, так и в практическом плане. Этнический аспект нельзя отделить от современной экономи- ки, поскольку он играет в ней существен- ную роль. Не бросаясь в крайности, стоит пытаться находить конкретные экономиче- ские реалии, которые будут предопределять психологические особенности участия народов в хозяйственной деятельности.
Скажем так: этническое – это сложив- шийся менталитет русского народа по от- ношению к собственности. Общеизвестно,
что исконное выражение такого отноше- ния к собственности – это общинное зем- левладение, и значит, сформировавшиеся стереотипы и традиции могут вступить и вступают в противоречие с определенны- ми установками рыночной экономики и частной собственности. Страна, в которой свыше 80% русского населения и в кото- рой аграрный сектор на многих террито- риях русской земли находится в кризисном состоянии, не может не заострять внима- ние на данном варианте «этнического».
В России этническое – это аборигенное, т.е. выражающее интересы «коренных»,
«малых» этносов, которые числом выше ста населяют нашу страну, имея опять-таки специфические позиции по отношению к собственности. Свои подходы, например, к собственности на землю имеются у горских народов Кавказа, где каждая пядь на учете. У
«детей» тайги – тофаларов, у китобоев Аля- ски, у бурятов, калмыков, хакасов и т.д. – свои приоритеты в отношении к собственности. И их нельзя не учитывать для успешного раз- вития данных этносов хотя бы и в традици- онных видах хозяйственной деятельности.
Для нашей страны этническое – часто
«миграционное», касающееся десятков, а то и сотней тысяч мигрантов, хлынув- ших в Россию из разных государств – быв- ших республик СССР, а также из Китая, Кореи и т.п. Каковы их традиционные взгляды по отношению к имуществу, не- движимости, этике деловых контактов? В какой мере, на каких условиях их можно наделять собственностью? Какими эконо- мическими средствами укреплять их ло- яльность и законопослушность на новой родине? Эти и другие вопросы для многих регионов России нельзя считать праздными.
Для россиян этническое – это и проблемы совместных с зарубежными собственниками предприятий. Суть не столько в порядках владения и управления общей собственно- стью со стороны владельцев и менеджеров, а в формировании уважения к частной соб-
ственности и труду «новоявленных» рус- ских и «заморских» буржуев со стороны сотрудников совместных производств. Ин- тенсивность труда на некоторых таких пред- приятиях зачастую воспринимается привык- шими к простоям и перекурам российскими рабочими в качестве антигуманной капита- листической эксплуатации. Соответственны и реакции на собственность – ею не дорожат, а то и даже способствуют уничтожению… Добавим, что этническое для русских лю- дей и граждан развалившегося СССР – это
«бывшее советское», или, иначе говоря, те общие идеологические установления, ко- торые остались в психике и теперь стано- вятся преградами и барьерами в овладении людьми реалиями рыночной экономики. Это то, что объединяет многих бывших жи- телей великой страны и, одновременно, раз- деляет большинство из них с гражданами цивилизованных стран. Конкретно, сюда можно отнести установки по отношению к собственности, богатству и бедности, ха- рактерные для социалистического мировоз- зрения. Эти установки могут внешне и не замечаться, но они все равно – через спон- танные и целенаправленные влияния [взрос- лых] пускают свои корни в сознание поколе- ния, родившегося в более поздние времена.
Итак, любая научная дисциплина или только ее область становится значимой в том случае, если оформляется в стройную систе- му, в которой можно увидеть и проследить существенные связи и взаимозависимости между явлениями. Экономическая этнопси- хология не является исключением, и обосно- вание ее системности нынче остро необходи- мо. Решая такую задачу, важно найти точку отсчета, главенствующий принцип, на осно- ве которого можно было бы рассматривать и дифференцировать изучаемые научной дисциплиной феномены. Одним из продук- тивных подходов можно считать выделение субъектов экономического сознания и эконо- мического поведения, через которые и в ко- торых будут проявляться важнейшие законо-
мерности экономической этнопсихологии.
Напомним, что понятие «субъект» в психологии несет определенный смысл: индивид или группа как источник позна- ния и преобразования действительности, носитель активности, в отличие от «объ- екта» – фрагмента реальности (том числе, одушевленного), на который направлена ак- тивность взаимосвязанного с ней субъекта.
Субъектами, с которыми необходимо
(приходится) иметь дело, обычно выступают:
1. Этнос (этническая общность) – устойчивая совокупность людей, харак- теризующаяся, прежде всего, наличием общего языка, культурных и хозяйствен- ных установок и традиций, своими этни- ческими самосознанием и самооценкой.
2. Локальная этническая группа – объ- единение людей одной национальности, своего рода «клеточка» этноса, организо- ванная (организовавшаяся) для решения каких-то практических задач, прежде все- го, для совместной жизнедеятельности, понимаемой в самом широком смысле.
3. Семья – первичная ячейка любого этно- са, в которой люди объединены кровнород- ственными связями и реализуют важнейшие социальные функции: деторождения, воспи- тания, обеспечения своих членов необходи- мыми для жизни условиями и благами и т.д.
4. Личность – конкретный человек, член этнических сообществ разных уровней, са- мостоятельный и творческий «носитель» этнического самосознания, реализующий в этносе разнообразные официальные и неофи- циальные роли (для экономической этнопси- хологии важен анализ экономических ролей).
5. Инонациональные сообщества – этни- ческие объединения (группы), с которыми соседствует и (или) взаимодействует данный этнос, в состав которого по каким-то причи- нам «вливаются» его представители, сравне- ние с характеристиками которого показывает самобытность и самостоятельность «наше- го» народа, разделение на «мы» и «они».
Пять выделенных этнических субъек-
тов – это минимум тех феноменов, которые
так или иначе приходится рассматривать экономической этнопсихологии, в которых реализуются любые другие этнопсихологи- ческие явления. И не может игнорироваться тот факт, что взаимосвязи и взаимозависи- мости существуют не только между назван- ными субъектами, но и между составляю- щими (вплетенными в них) проявлениями. Так, при взаимодействии личности и этноса можно рассматривать влияние менталитета этноса на убеждения человека или роль гете- ростереотипов на характер его взаимоотно- шений с представителями других народов.
Психолого-экономическими составляю- щими менталитета являются знания, соци- альные установки, стереотипы и традиции, характеризующие особенности ведущих хозяйственных деятельностей, присущих данному этносу, и социально-экономиче- ских отношений, особо характерных для него. В «состав» менталитета, естественно, включены и автостереотипы экономическо- го порядка, отражающие то, как хорошо мы хозяйствуем, торгуем, справедливо распре- деляем блага, упорно и настойчиво рабо- таем и т.п. Если взять, например, наиболее емкую часть экономики – выпуск и реализа- цию товаров, то можно констатировать, что специфика производства (добычи) продук- тов для потребления и продажи у скотовода
– степняка или таежного охотника породила массу специфических понятий, отражаю- щих особенности данных экономических деятельностей и способов овладения ими, а также мотивов, умений и навыков, крите- риев эффективности и т.п. Причем, скотовод или охотник согласятся с введением новых экономических понятий в малознакомых для него сферах деятельности (инвести- рование, кредитование, банковское обслу- живание и т.п.), но его невозможно будет заставить отказаться от привычных, оправ- давших себя тысячелетиями терминов и на- званий, отражающих специфику его труда и отношений с традиционными партнерами. Отсюда самобытность экономических со-
ставляющих менталитета этноса, его психо-
логию, будет существовать и в перспективе.
Экономическая этнопсихология не может обойти вниманием этническое своеобразие разделения труда, что связано с распределе- нием социально-профессиональных ролей, а, в целом, с этнической производственной самоорганизацией. К примеру, при тради- ционной совместной рыбодобыче у ряда
«приморских» аборигенных народов много- летняя практика предопределила необходи- мость тех или иных носителей специфиче- ских ролей и зачастую не приемлет любой навязанной модернизации. Роль, професси- онально принятая и освоенная, реализуе- мая человеком длительное время (а иногда и всю жизнь), отношение с другими при ее воплощении – все это не может не отложить отпечаток на психологию ее исполнителя. С реализацией социально – профессиональ- ных ролей, с дифференциацией уровня бо- гатства и необходимостью решать жизненно важные проблемы этноса связаны психоло- го–экономические проблемы этнического лидерства, этнической элиты, этнического управления и самоуправления. То, что лю- бое управление этнопсихологично в своей основе, понимает каждый здравомыслящий человек, поскольку оно зрело одновременно с многовековой историей развития этноса и лишь в определенный период истории и развития получило какую-то интернацио- нальную окраску. «Каждый народ достоин своего лидера» – в этой истине заключена огромная мудрость. Народы всегда виде- ли в лидерах их экономически значимые способности и наклонности, умение со- средоточить усилия людей на важнейших хозяйственных проблемах. Например, зако- нодательство «Нового курса» Ф. Рузвельта, включающее в себя такие акты, как «Закон о восстановлении национальной экономи- ки», «Закон о регулировании сельского хо- зяйства» и т.п., наряду с глубокой верой в компетентность своего президента, моби- лизовало энергию, деловую хватку и твор-
чество народа значительной части США на существенные изменения и достигло в этом успеха. То, что российское массовое созна- ние ищет в современных политиках навыки и умения хозяйственников, тоже отражает актуальные психолого-экономические за- кономерности рыночных реформ в нашей стране. Проблема национальных лидеров
«экономического склада» дополняется во многих этнических сообществах пробле- мой роли кланов (родовых и иных объеди- нений) в экономической жизни конкретных этносов, механизмов их влияния на нее. В современной этнографической литературе есть интересное слово «линидж» (от лат. linea – ряд, поколение, род), обозначающее совокупность лиц из родственных групп. Так вот, если взять современную рыночную конкуренцию и (или) политическую борьбу во многих малых и средних этносах, то она представляет собой противоборство патри- линиджей (родственников по отцовской ли- нии) и матрилиниджей (соответственно – по материнской) за распределение и перерас- пределение собственности, материальных благ, социально-экономических статусов, трансфертов и т.п. А там, где есть место род- ству, поблажкам, протекционизму, необо- снованным льготам, чаще всего надо искать особенности этнической психологии. Мы уже не говорим о возможностях гендерного подхода в анализе разного рода линиджей3.
Экономическая этнопсихология не может не обращаться и к системе социального кон- троля в экономической среде, с помощью которого общество регулирует деятельность и поведение экономических субъектов раз- ного уровня. Несмотря на то, что в основе своей здесь критериями, формами соци- ального контроля выступают разного рода правовые, экономические, административ- ные акты и действия, они всегда получают свой психологический отзвук. Например, и на общероссийском, и на региональном (включая национальные республики), и на местном уровне существуют нормативные
предписания, отражающие локальные стан- дарты размера и порядка сбора налогов. Данный факт косвенно показывает, что вос- приятие налоговой системы в качестве раци- ональной – нерациональной, справедливой
– несправедливой обусловливается многими психологическими детерминантами. Так, представление налоговых льгот националь- ным республикам и округам в связи с их су- веренитетом немалой частью русского боль- шинства было воспринято как нарушение их законных прав на равенство взимания нало- гов. Аналогичные проблемы возникают при установлении социальных льгот для «мало- численных» народов, при регламентации деятельности торговых меньшинств и т.п. В каждом таком случае с той или другой сто- роны у заинтересованных этнических групп нередко возникают расхожие мнения: «с нас берут больше, а дают меньше», «другие эт- носы живут за наш счет» и нечто подобное.
Рассмотренные выше понятия и про- блемы экономической этнопсихоло- гии применительно к их использова- нию в масштабах этноса могут быть дополнены конкретными реалиями.
И в заключение добавим: характеризуя межэтнические отношения в мировом мас- штабе, когда хотя бы одной реально или потенциально действующей стороной вы- ступают российские граждане, можно уви- деть следующие конкретные проявления:
- отношения граждан зарубежных госу-
дарств к русской нации и русским;
- отношения граждан зарубежных госу- дарств к другим народам России и их пред- ставителям;
- отношение русских к гражданам зару-
бежных государств;
- отношение представителей других этни- ческих групп России к гражданам зарубеж- ных государств;
- отношение русских к представителям других этнических групп России;
- отношение представителей этносов Рос-
сии к русским.
Как видим, если брать во внимание коли- чество зарубежных государств, а так же эт- носов внутри России, гамма отношений раз- нообразна. Вполне понятно, что любое из названных отношений в его конкретном ва- рианте (например, взаимодействие японско- го этноса с русским или контакты русских с коренными этносами Камчатки) может стать объектом психологического анализа. Обилие вариантов контактов инонациональ- ных сообществ, в том числе, и в экономи- ческой сфере, требует вычленить в данной проблеме те основополагающие понятия и феномены, которые будут предопределять общий характер межэтнических отношений.
Сегодня все более востребованным ста- новится умение согласовывать казалось бы, совершенно несхожие и конкурирующие эт- нические позиции и точки зрения, чтобы на их основе обеспечить оптимальное решение сложнейших человеческих проблем. Модные сегодня слова «этническая толерантность» означают настроенность людей на неодно- родность, несхожесть, самобытность ценно- стей, позиций, верований разных народов, понимание того, что их не нужно стремить- ся переделывать по «нашим» меркам или под какой-то сугубо «общечеловеческий» эталон, а важно научиться искусству прини- мать партнеров такими, какие они есть, со всеми их плюсами и минусами. Толерант- ность, скорее всего, может проявить себя в разных областях экономики, поскольку об- щая заинтересованность в эффективности совместного дела быстрее поставит препо- ны любым разногласиям, поэтому целесо- образно взглянуть и на некоторые вопро- сы психологии межэтнического общения.
И наконец, скажем: для совершенствова- ния межнационального партнерства, кроме соблюдения одобренных в мировых масшта- бах прав и свобод личности вне зависимости от каких-то ни было сугубо отличительных признаков, нужна реализация, по мень- шей мере, трех основополагающих прин- ципов межнационального взаимодействия:
- бережное отношение к чувству нацио-
нального достоинства человека;
- способность опереться на то, что объ-
единяет, а не разъединяет;
- ориентация на соблюдение в деловой сфере этнических норм, этнопсихологиче- ских составляющих и требований того наро- да, с которым строится деловое партнерство.
Интенсивность развития любой отрасли знания, в том числе и экономической психо- логии в аспектах этнопсихологических, не может зависеть от какой-то одной группы факторов или причин, так как сложные яв- ления в науке всегда имеют множество опре- деляющих их факторов. Нередко встречаю- щееся утверждение о том, что отечественная экономическая психология интенсивно раз- вивалась именно в 90-е годы ХХ века не тре- бует больших доказательств. Сегодня это ут- верждение воспринимается как очевидное. Главная из [многих] причин ее интенсивно- го развития заключена в социально-эконо- мическом состоянии российского общества в 90-е годы прошлого века, в его практиче- ских потребностях и запросах к различным отраслям науки, в том числе, экономической психологии. Острая актуальность развития очередь определялась следующими причи- нами: состоянием внутренней готовности и
возможностей самой психологической науки
– теоретических (концептуальных), методи- ческих (инструментальных), практических, наличия профессионально подготовленных специалистов и т.п. (внутрипсихологиче- ские причины; заинтересованностью других наук, конечно, прежде всего, экономической науки, в получении дополнительных фак- тов, закономерностей, объяснительных схем для решения вопросов, пограничных с пси- хологической наукой, ее востребованности специалистами из других областей науч- ного знания (внешнепсихологические при- чины); наличием у психологической науки накопленного исторического опыта интен- сивного формирования научно-практиче- ских отраслей психологии в ответ на острые практические потребности общества в кон- кретный исторический период его разви- тия (историко-психологические причины)4.
Таким образом, как минимум, совокуп- ность вышеописанных причин объясняет факт интенсивного развития отечественной этноэкономической психологии внутри и не только внутри этнопсихологии, и этот про- цесс фактически продолжается, а может быть, даже будет набирать еще большие темпы.
1. Хухлаев О.Е., Руссита Т.Э. Практическая этнопсихология: актуальные проблемы и перспективы разви-
тия. Сборник тезисов научно-практической конференции. М., 2007.
2. См.: Карнышев А.Д. Этнокультурные традиции и инновации в экономической психологии. М., 2010.
3. См.: Хромов А.Б. Этническая психология. Курган, 2003; Крысько В.Г. Этнопсихология и межнациональ-
ные отношения. М., 2002.
4. См.: Винокуров М.А. Введение в экономическую этнопсихологию. Иркутск, 2000.
© Неврюев Андрей Николаевич, 2013.
Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!