Искусства бифункциональные и монофункциональные
Яснее всего это можно показать на примере архитектуры. Ее «уход» от изобразительной связи с жизнью, почти полное «очищение» ее формы от начала жизнеподобия и использование языка абстрактных объемно-пространственных и цвето-фактурных отношений обусловлено тем, что архитектура находится {317} в «плену» у практической жизни и обязана соединять свою эстетическую функцию с функцией утилитарной — более того, в большинстве случаев должна подчинять первую последней. Это относится в такой же мере ко всем прикладным искусствам, которые потому так и называются, что художественная функция не является у них единственной, а как бы «прикладывается» к функции утилитарной. С этой точки зрения именно архитектура, прикладные и промышленные искусства оказываются находящимися на «внешней орбите» системы искусств, а живопись, графика, скульптура, художественная фотография, свободные от утилитарности и обладающие одной лишь художественной функцией, попадают во «внутренние», глубинные районы мира искусств, наиболее далекие от сферы практических отношений людей. Поскольку в нашей таблице расположение колец, на которых находятся изобразительные и архитектурно-прикладные искусства, является чисто условным[137], мы имеем полное право поменять эти кольца местами, и тогда область архитектонического творчества станет в мире искусств внешней, пограничной с жизненной практикой и непосредственно с ней связанной, а область изобразительного творчества — внутренней, глубинной, чисто художественной.
|
|
|
Табл. 35
Следует подчеркнуть, что в обоих семействах пространственных искусств принцип монофункциональности или бифункциональности {318} имеет не абсолютную власть, а лишь преобладающее, господствующее значение. В архитектуре и в прикладных искусствах мы встречаемся подчас с произведениями, которые начисто лишены утилитарной функции и обладают одной только эстетической нагрузкой, а в искусствах изобразительных, как мы уже отмечали, создаются нередко произведения, имеющие не чисто художественное, а утилитарно-художественное назначение, только утилитарность их имеет иной конкретный смысл, чем в архитектуре и прикладном искусстве: если там она выражалась в обслуживании главным образом материально-практических нужд быта, производства и общения людей, то здесь она проявляется в обслуживании преимущественно духовно-практических (но внеэстетических!) потребностей социального общения людей и даже их производственной деятельности. Так, картина, скульптура, диорама и панорама, сделанные художниками для экспозиции исторического, этнографического, антропологического, военного музеев, или рисунки, иллюстрирующие всевозможные научные сочинения, или игрушки, имеющие в первую очередь педагогическое значение, представляют собой произведения в точном смысле этого слова бифункциональные, утилитарно-художественные, ибо первая и основная их функция (т. е. сила, вызывающая их к жизни) есть функция дидактическая, педагогическая, информационная, пропагандистская, агитационная, а художественный смысл и эстетическое назначение «прикладываются» здесь — точно так же, как в архитектурно-прикладных искусствах! — к этой внеэстетической, жизненно-практической, коммуникативной функции. Наиболее, пожалуй, весомой в этом плане для истории искусства была его связь с религией, делавшая все религиозное искусство бифункциональным — живопись в такой же мере, как и архитектуру.
|
|
|
Разумеется, отличие духовной утилитарности от утилитарности материальной немаловажно, но в интересующем нас сейчас отношении оно принципиального значения не имеет, тем более что полезность предметов архитектонических искусств тоже имеет иногда духовный, а не материальный характер — такова, например, практическая ценность разного рода храмов и усыпальниц, амулетов и талисманов, знаков принадлежности человека к роду, к племени или к воинской части, регалий царя или священнослужителя, обручальных колец и мемориальных значков, сувениров и т. д. и т. п. Во всех этих случаях утилитарность вещей определяется их ролью в организации той или иной формы социального общения — политической, религиозной, этической, военной, спортивной, бытовой. С другой стороны, внеэстетическая полезность произведений изобразительного искусства {319} бывает подчас не духовной, а материальной — скажем, полезность инструктивно-технологического плаката или рекламного проспекта.
|
|
|
Несущественность различий между материальной и духовной формами утилитарности (повторяем, что речь идет лишь о несущественности этих различий для проблемы бифункциональности и монофункциональности искусства) сказывается также в том, что и в архитектонической, и в изобразительной сферах творчества соотношение утилитарной и художественной функций оказывается в равной мере подвижным, динамическим, изменчивым, приводя плавно, постепенно и как бы незаметно к полному исчезновению художественного начала на одном полюсе этого диапазона и к полному исчезновению утилитарности на другом его полюсе. Ибо живописные, графические, фотографические и скульптурные средства, так же как средства технические, широко применяются в чисто практических и лишенных какой-либо художественной значимости целях. Подобно тому, как художественно-конструкторская деятельность непосредственно граничит с царством чистой техники, так за рубежами изобразительного художественного творчества простирается широчайшая сфера нехудожественной изобразительной деятельности человека — сфера чертежей и диаграмм, технических рисунков и графиков, географических карт и топографических макетов, муляжей и манекенов, документальных фотографий и пластических слепков. Приходится поэтому разрушить широко распространенное заблуждение, будто все нарисованное, написанное красками, вылепленное или сфотографированное принадлежит к миру изобразительного искусства. Правда, не так просто определить с абсолютной точностью, где в графическом наследии Леонардо да Винчи пролегает рубеж между чисто анатомическими и чисто техническими иллюстрациями, рисунками двойной, научно-художественной ценности и чисто художественными эскизами. Столь же неуловимы порой и водоразделы в ряду скульптурных изображений человеческого лица, имеющих иногда чисто анатомическое значение, иногда научно-художественное (сошлемся, к примеру, на антропологические портреты М. Герасимова), а иногда чисто художественное. То же самое следует сказать и о границах между чисто техническими, технически-художественными и чисто художественными ценностями в современной архитектуре и дизайне — и тут пограничные линии весьма расплывчаты, границы скользящи, количественные накопления неприметно переходят в качественные. Понятие «спектрального ряда» способно и в данных случаях определить наиболее точно эту динамику перехода от внехудожественных, {320} чисто утилитарных форм практической деятельности в сферах труда, познания, идеологии, общения к формам комплексным, синтезирующим утилитарное содержание с художественным, и, наконец, к формам чисто художественной, очищенной от какой-либо утилитарности, творческой деятельности.
|
|
|
Такой вывод не должен, однако, стереть принципиальное различие между областью изобразительного и областью архитектонического творчества, которое состоит в том, что удельный вес монофункциональности и бифункциональности в них прямо противоположен, и, видимо, не случайно попытка абстракционизма изменить такое положение вещей оказалась безрезультатной. Именно в той мере, в какой информационная емкость абстрактно-неизобразительного способа формообразования оказывается ограниченной по сравнению с соответствующей емкостью изобразительного языка пространственных искусств, последний способен выступать в качестве самостоятельного носителя художественного содержания в несравненно более широких пределах, чем язык архитектонического творчества. Поэтому в семействе изобразительных искусств доля «прикладных», бифункциональных отраслей сравнительно мала, а в области архитектонических искусств столь же скромна доля чисто декоративных, монофункциональных ответвлений. Показательно, что эти последние возникают здесь вообще только в процессе утраты некоторыми отраслями архитектонических искусств их первоначальной утилитарности — так, например, как утратили ее кольца-печати из резного камня, ставшие простыми украшениями, или эмблематический орнамент магического смысла, переродившийся в средство чисто декоративной разделки поверхности стены, ткани, сосуда. В изобразительном же искусстве исторический процесс высвобождения «свободного» творчества от связывавших его утилитарных потребностей (религиозно-магических, информационно-коммуникативных и пр.) был возможен не в некоторых, а почти во всех разветвлениях творческой деятельности, ибо в каждой из них изобразительный язык обеспечивает искусству достаточную для этого меру художественно-информационной емкости.
Во всех остальных областях художественного творчества картина оказывается близкой к той, какую мы видим в изобразительных, а не в архитектонических искусствах. Повсеместно художественное освоение мира осуществляется и «чистым», и «прикладным» способами, и повсеместно в историческом процессе монофункциональный принцип отвоевывает у бифункционального большинство «жанров». Если изначально — как мы могли в свое время в этом убедиться — вплетенность искусства {321} в жизненный процесс делала «прикладными» все отрасли «мусического» искусства, то в наше время сфера действия бифункциональности оказывается сравнительно узкой, хотя существует она повсюду: в области словесного творчества в этой пограничной и переходной полосе находятся художественная публицистика, художественный очерк и научно-художественная проза, граничащие с миром внехудожественной словесности и бытовой речи, а на стыке словесного и актерского творчества «прикладным» оказывается ораторское искусство, в котором действенность живого слова органически сочетается с действенностью мимики и жестикуляции оратора и которое незаметно переходит в простирающуюся за рубежами искусства сферу мимически-речевых форм коммуникации людей в их повседневной жизни; в области музыкального творчества бифункциональный характер имеют различные жанры «прикладной музыки» — военной, спортивной, культовой, связывающие музыку как искусство со звуковыми средствами коммуникации, применяющимися в житейской практике (от древних военных сигналов до современных средств звуковой сигнализации, используемых в производственных условиях, на транспорте, в быту, в армейской жизни и т. д.; речь идет при этом и об инструментальных, о голосовых сигналах — выкриках, восклицаниях, призывах и т. п.); в области хореографического творчества в бифункциональной зоне размещается художественная гимнастика и все формы спортивно-художественного танца, утилитарная сторона которых заключена в их практической ценности для физического развития человека и которые соединяют мир танца с миром спорта (сюда же можно с полным правом отнести военный танец, от богатого художественного прошлого которого в наше время сохранилась лишь ритмо-пластическая структура парадного марша — вспомним так называемый «гусиный шаг» и иные истинно хореографические приемы организации движения воинских частей).
Мы видим, таким образом, что сочетание художественной функции с функцией утилитарной имеет место во всех областях искусства, а не только в архитектуре, прикладных искусствах и художественном конструировании в промышленности. И в этом нет ничего удивительного. Напротив, следует считать естественным и разумным стремление человека повсеместно использовать средства художественного воздействия. Мы видим также, что мир искусств отнюдь не является «миром», самодовлеющим и отгороженным непроходимыми рвами и стенами от других, нехудожественных по своей природе, областей культуры. Качественное отличие художественного творчества от {322} всех иных форм деятельности не исключает, а предполагает их тесную взаимосвязь. Непосредственным выражением этой связи и являются прикладные, бифункциональные, утилитарно-художественные виды и жанры искусства, которые располагаются, так сказать, в пограничных районах царства художественного творчества и принадлежат ему в такой же мере, как и материальному производству, спорту, педагогике и т. д. В этих пограничных районах происходит диалектический переход неискусства в искусство и искусства в неискусство.
Табл. 36
{323} Глава X
Виды искусства и их разновидности
Выделив основные семейства искусств — словесных, музыкальных, изобразительных и т. д., мы должны продолжить наш анализ уже потому, что материальная основа каждого из них весьма разнообразна. Между тем особенности средств материализации художественного содержания имеют огромное морфологическое значение, поскольку материал служит сигнальной базой знаковой системы, существенно влияя на ее способность нести и передавать ту или иную художественную информацию (вспомним известное и бесспорное положение А. Моля об одноканальности передаваемой искусством информации (457, 204)).
Именно отсюда и возникает видовое членение каждого семейства искусств. Вид искусства оказывается таким конкретным способом художественного освоения мира, в котором тот или иной тип художественной знаковой системы (изобразительный, неизобразительный или смешанный) реализуется и преломляется на сигнальной базе, определяемой характером физических свойств используемого материала (или группы однородных материалов). А так как в этих пределах обычно используются разные материалы и разные технологические приемы формообразования, вид искусства может распадаться на разновидности и отрасли, в которых варьируются его главные качества.
Для иллюстрации этих общих положений нам надлежит обратиться к внимательному рассмотрению всех семейств искусств.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 1029; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!