Публичное представление предложения. 10 страница
-------------------------------- <1> Шайо А. Злоупотребление основными правами, или Парадоксы преднамеренности // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 2(63). С. 167. Как отмечалось выше, право на информацию правомерно рассматривать в контексте основных прав и свобод человека. Впервые право на информацию было закреплено во Всеобщей декларации прав человека 1948 года, ст. 19 которой устанавливает: "Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ". На региональном - европейском - уровне соответствующая норма была закреплена в Конвенции Совета Европы 1950 года "О защите прав человека и основных свобод". Статья 10 данной Конвенции содержит уже не только указание на данное право, но и возможности его ограничения: Часть 1: "Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий". Часть 2: "Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые установлены законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия". Отмечается, что в трактовке Декларации право на информацию носит комплексный характер и включает целый ряд прав и свобод (свободу выражения мнения, свободу печати, право на создание объединений в сфере информации и др.). При этом часть прав и свобод носит индивидуальный характер (свобода печати), другие имеют социальную природу (право на доступ к публичной информации) <1>. -------------------------------- <1> См.: Карписо Х. Конституция и информация // Права человека: законодательство и судебная практика: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.В. Алферова, И.А. Конюхова. М., 2009. С. 131. На общемировом уровне право на информацию возникло в Международном пакте от 16 декабря 1966 года "О гражданских и политических правах". Статья 19 состоит из трех частей: "1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений. 2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору. 3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: a) для уважения прав и репутации других лиц, b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения". Нужно отметить, что по сравнению с Пактом 1966 года Европейская конвенция 1950 года содержит более развернутый перечень ограничений права на информацию. Затем, по мере развития административного права на доступ к информации, появляются специализированные европейские акты: Конвенция Совета Европы о защите лиц в отношении автоматической обработки персональных данных 1981 года, Конвенция о доступе к информации, участии общественности в процессе принятия решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды от 25 июня 1998 года, Конвенция Совета Европы о доступе к официальным документам от 27 ноября 2008 года и др. Международные нормы часто декларируют общедоступность публичной информации, но не содержат встречных обязательств государства по предоставлению информации (что, разумеется, вполне отвечает принятой архитектуре международно-правовых документов). В том же духе построена и российская Конституция: есть право у гражданина, но нет обязанности у государства. По поводу абсолютного характера информационных прав нет однозначности. Так, права, предусмотренные ст. 24 Конституции РФ, не подлежат ограничению, а ст. 29 - могут быть ограничены (ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). По меньшей мере это нелогично. Получается, что право на информацию (имеющее более общий характер) может быть ограничено, а право на ознакомление с информацией о себе (являющееся составной частью общего права на информацию) - нет. Понимая общеконституционное значение такого подхода (субъективное право на информацию о себе не должно умаляться ни при каких обстоятельствах), нельзя согласиться с правильностью данной конструкции с точки зрения информационного права. Несмотря на распространенное суждение о том, что право человека на информацию имеет конвенционное происхождение и еще не стало общепризнанным <1>, в ЕСПЧ сформировано целое направление по защите ст. 10 Конвенции, считающейся квинтэссенцией свободы информации (в основном судебные решения касаются СМИ и защиты деловой репутации). Приведем лишь одну позицию суда, относящуюся к свободе информации: "Право на свободу получения информации согласно статье 10 Конвенции в первую очередь запрещает государствам ограничивать получение информации, которую иные лица намереваются или могут намереваться распространять" (Постановление Европейского суда по правам человека от 14 апреля 2009 года N 37374/05 "Таршашаг а сабадшагьогокерт против Венгрии" (Tarsasag a szabadsagjogokert v. Hungary)). Барьеры, предназначенные для ограничения доступа к информации, представляющей всеобщий интерес, могут воспрепятствовать лицам, работающим в средствах массовой информации или связанных областях, осуществлять их жизненно важную роль "публичного контролера" и тем самым повлиять на их способность предоставлять точную и достоверную информацию. -------------------------------- <1> См.: Талимончик В.П. Право человека на информацию: международно-правовые аспекты // Правоведение. 2009. N 5. С. 15. Таким образом, в практике Европейского суда по правам человека право на информацию признано основным правом человека. Между тем в доктрине подходы разнятся: одни считают право на информацию фундаментальным (основным), другие - нет. Так, в международном праве заметна тенденция отдельной регламентации доступа к информации (например, Конвенция 1998 года о доступе к экологической информации), что иногда расценивается как тенденция к фрагментарности регулирования. "На сегодняшний день Конвенция является единственным универсальным международным договором, урегулировавшим право на доступ к информации. В силу ограниченности нормативного регулирования нельзя утверждать, что в современном международном праве возникло новое право человека - право на доступ к информации, а равно отождествлять данное право с правом человека на информацию" <1>. Мы же представляем, сообразуясь с позицией ЕСПЧ, что это право уже причислено судебной практикой к числу фундаментальных, во всяком случае, на европейском уровне. -------------------------------- <1> Талимончик В.П. Указ. соч. С. 17. Информационные права и интернет В эпоху глобализации можно отметить как минимум два направления в эволюции информационных прав. Во-первых, технический прогресс и развитие новых информационно-коммуникационных технологий, в особенности революционное появление Интернета, ставят вопрос не просто о дополнении, но и трансформации информационных прав человека и гражданина. Еще в 2004 году А.С. Пиголкин писал о назревшей потребности дополнить Всеобщую декларацию прав человека, Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод "теми новеллами, которые отражают новые аспекты свободы личности в глобальном мире. Это касается, в частности, свободы доступа гражданина к информационным технологиям и глобальному информационному пространству, права на защиту личной и иной конфиденциальной информации" <1>. Во-вторых, трансграничность технологий в определенной мере размывает зоны ответственности конкретных государств. Одним из выходов из сложившейся ситуации становится универсализация информационных прав, когда не просто их субъектом является человек, а не гражданин какого-то государства, но и гарантии и защита этих прав происходят равным образом на территории любого государства. -------------------------------- <1> Глобализация и развитие законодательства: Очерки / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров, А.С. Пиголкин. М., 2004. С. 44. Обратимся к наиболее характерному примеру в рассматриваемом вопросе - праву на защиту персональных данных. Всегда, а в эпоху стремительного развития новых информационных технологий особенно, персональные данные нуждаются в защите. Можно сказать, что эволюция информационно-коммуникационных технологий требует адекватного по скорости и технической разработанности развития мер защиты персональных данных. В юридическом плане такие меры защиты нуждаются в их правовом закреплении. Высшей гарантией является конституционное урегулирование права на защиту персональных данных. Российская Конституция, одна из самых либеральных в экономическом плане, практически не учитывает развитие новых технологий. Разумеется, такой недостаток могла бы восполнить судебная практика, но она крайне немногочисленна. Одной из первых проблем, дошедших до рассмотрения Конституционным Судом РФ, стала защита чести и достоинства при распространении сведений посредством Интернета. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 9 июля 2013 года N 18-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.В. Крылова" сделаны определенные полезные толкования. В частности, реализация права на информацию (включая сведения, размещаемые в Интернете) предполагает следование установлениям Конституции РФ, в том числе гарантирующим каждому в целях охраны достоинства личности право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23) и запрещающим сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ч. 1 ст. 24). Соответственно, ст. ст. 152 и 1100 ГК РФ закрепляют возможность правовой защиты от распространения сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, и в случае, если они были распространены посредством Интернета. Любопытно, что решение Конституционным Судом РФ было вынесено через несколько дней после принятия новой редакции ст. 152 ГК РФ, предусматривающей способы опровержения порочащей информации, распространенной через Интернет (принятая новая редакция вступала в силу с 1 октября 2013 года). Теперь п. 5 ст. 152 ГК РФ "Защита чести, достоинства и деловой репутации" звучит следующим образом: "Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, оказались после их распространения доступными в сети Интернет, гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также опровержения указанных сведений способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей сети Интернет. Кроме того, Конституционный Суд РФ отметил неоднородность правоотношений, возникающих в связи с использованием сети Интернет (не указывая на их публично-правовой или частноправовой характер). Имеется в виду Определение Конституционного Суда РФ от 17 июля 2014 года N 1759-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Харитонова Владимира Владимировича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части 2 статьи 15.1 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и пунктом 2 статьи 3 Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отдельные законодательные акты Российской Федерации". Суд указал, что оспариваемые законоположения, как направленные на прекращение распространения информации, причиняющей или способной причинить вред охраняемым Конституцией РФ ценностям (в частности, таким, как жизнь, здоровье, детство), и учитывающие особенности структуры правовых отношений и технологических связей, складывающихся в связи с распространением информации посредством сети Интернет, сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте. В целом российские суды весьма вяло и неактивно заняты вопросами новых технологий и их влияния на права граждан. Однако в мире есть другие примеры. Например, французская доктрина и судебная практика довольно продуктивно учитывают динамику новых технологий. Здесь, с одной стороны, права, связанные с защитой персональных данных, имеют конституционное происхождение, а с другой стороны, их интерпретация и применение, в особенности судебные, находятся под сильнейшим влиянием европейского права. Вообще, конституционные права и свободы составляют сердцевину современного европейского общества. Даже страны со "старыми" конституциями, к каковым мы относим и Францию, все более адаптируют те права, которые известны со времен буржуазных революций, к проблематике фундаментальных прав и свобод человека, возникшей после окончания Второй мировой войны. Впрочем, это вовсе не означает, что конституционные тексты формулируют особое право на защиту персональных данных. К такому результату не привели даже многочисленные в последние годы изменения Конституции Франции 1958 года. Так, в апреле 2008 года предлагался проект изменений преамбулы французской Конституции (а именно в ней содержатся нормы о правах человека) с тем, чтобы пополнить перечень фундаментальных прав правом на уважение частной жизни и защиту персональных данных (общепризнанными, впрочем, в доктрине и судебной практике, то есть речь шла лишь об их конституционной формализации). Но в конечном итоге этот проект не был поддержан комиссией, занимавшейся подготовкой конституционных изменений. Во французской юридической литературе подчеркивается конституционное происхождение защиты персональных данных (именно так это истолковывается судами) через особо тесную связь с уважением частной жизни. Частная жизнь является традиционным объектом юридической защиты во Франции. Право на уважение частной жизни вытекает из ст. 2 Декларации прав человека и гражданина 1789 года (вошедшей в текст современной французской Конституции). Если говорить о законах, то наиболее отчетливо право на защиту частной жизни регулируется в Гражданском кодексе Франции, ст. 9 которого в редакции 1970 года дает каждому право на уважение его частной жизни. Общеевропейские тексты более четко и непосредственно формулируют право на уважение частной жизни (например, ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года). Кроме того, развитие новых технологий подчеркнуло необходимость специальной защиты персональных данных. Вот почему (вдохновившись Рекомендацией об основных направлениях защиты частной жизни и трансграничной передаче данных персонального характера Совета ОЭСР, 1980) Совет Европы принимает Конвенцию о защите физических лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера от 28 января 1981 года. Вслед за этим европейское право пополняется Директивами Европейского союза от 24 октября 1995 года 95/46/EC о защите персональных данных физических лиц и их свободной циркуляции от 12 июля 2002 года 2002/58/EC о частной жизни и электронных коммуникациях и от 15 марта 2006 года 2006/24/EC о сохранении данных, собранных или обработанных в рамках предоставления общедоступных электронно-коммуникационных услуг или через коммуникационные сети общего пользования. Разумеется, европейские директивы должны были быть имплементированы в национальное законодательство. Как отмечалось, право на защиту персональных данных выводится французской доктриной и судебной практикой из права на уважение частной жизни. В судебном толковании проблем, связанных с персональными данными, значительную роль сыграл Конституционный совет, являющийся основным проводником европейской политики во Франции. Согласно Конституции, законы до их принятия направляются в Конституционный совет для оценки их соответствия Конституции. Именно в такого рода решениях было широко интерпретировано право на уважение частной жизни ( N 99-416 DC du 23 juillet 1999, Loi portant d'une couverture maladie universelle, N 99-419 DC du 9 novembre 1999, Loi relative au pacte civil de ), а также оценено законодательство о персональных данных ( N 2004-499 DC du 29 juillet 2004, Loi relative la protection des personnes physiques des traitements de personnel et modifiant la loi N 78-17 du 6 janvier 1978 relative l'informatique, aux fichiers et aux , N 2009-580 DC du 10 juin 2009, Loi N 2009-669 du 12 juin 2009 favorisant la diffusion et la protection de la sur internet, N 2009-590 DC du 22 octobre 2009, Loi N 2009-1311 du 28 octobre 2009 relative la protection de la et artistique sur internet). В упомянутом решении от 10 июня 2009 года (под влиянием доклада Европейского парламента от 25 февраля 2009 года об усилении безопасности и фундаментальных свобод в Интернете) Конституционный совет решает, что свобода выражений и коммуникаций включает и свободу доступа в Интернет (выделено мной. - Э.Т.). Исследователи оценивают этот шаг как осознание необходимости новой фазы регламентации в области защиты данных, так как в условиях Интернета помимо лица, персональные данные которого обрабатываются, и ответственного лица, занятого такой обработкой, появляется третий персонаж - терминал и сеть <1>. -------------------------------- <1> См.: Poullet Yves, Pour une de de protection des // du droit la protection de la vie . Perspectives du droit et , Bruxelles: Bruylant, 2008. P. 66 (Coll. Cahiers du Centre de Recherches Informatique et Droit). В итоге под влиянием европейских директив французское законодательство было изменено, оно пополнилось уже нормативным определением персональных данных. Таким образом, именно европейское право подстегнуло развитие национального законодательства в данной области. При всем этом ни право на уважение частной жизни, ни право на защиту персональных данных не вошли в текст французской Конституции. В целом европейские подходы к обработке персональных данных в объединенной Европе неизменно выходят на проблему передачи данных государствам - членам Европейского союза, а также третьим странам. В принципе, согласно европейским актам передача данных возможна только стране, которая имеет адекватный уровень защиты данных (Швейцария, Исландия, Аргентина, Канада). Россия в этот перечень не входит. Однако из данного правила существуют исключения, к примеру, когда персональные данные авиапассажиров передаются в антитеррористических целях. Между тем свободная циркуляция персональных данных внутри Евросоюза настораживает французских исследователей, которые предлагают Франции сохранить предварительный контроль в этой сфере и меры по обеспечению более высокого уровня защиты персональных данных <1>. -------------------------------- <1> См.: Ponthoreau M.-C. La directive 95/46 EC du 24 octobre 1995 relative la protection des personnes physiques du traitement des personnel et la libre circulation de ces // RFDA. 1997. P. 125. Европейское право фиксирует строгие лимиты для сбора и использования персональных данных, а также требует от каждого государства ЕС создания национального независимого органа по защите таких данных. Независимость данного органа является принципиальной позицией, отстаиваемой и судами.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 148; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!