Этика на рубеже схоластики и эпохи Возрождения
Эпоха Возрождения началась с отказа от представлений, господствовавших в средние века. Сомнение в истинности религиозных заповедей в эпоху Возрождения напоминает конец античности. Как в Древней Греции противоборствующие школы последователей Сократа не смогли прийти к согласию относительно основ нравственности, и возник скептицизм, так в конце средних веков, когда ослабла религиозная вера, скептицизм снова был возрожден
М. Монтенем и другими европейскими философами. Он подготовлял почву для новой веры – в разум человека, его силы и способности.
Главным изменением в области этики в эпоху Возрождения было то, что на смену аскетической церковной морали пришел нравственный идеал жизнерадостности и наслаждения, во многом почерпнутый из античности. В самой христианской религии побеждает рационализм, и в этике протестантизма на первый план выходит концепция награды за добрые дела.
«Пусть совесть и добродетели ученика находят отражение в его речи и не знают иного руководителя, кроме разума», – писал М. Монтень (1533–1592)[288]. Добро и зло, по мнению Монтеня, относительны и зависят от нашего взгляда на них. «Каждому живется хорошо или плохо в зависимости от того, что он сам по этому поводу думает. Доволен не тот, кого другие мнят довольным, а тот, кто сам мнит себя таковым»[289]. И стоическое: «Всякий, кто долго мучается, виноват в этом сам. Кому не достает мужества как для того, чтобы вытерпеть смерть, так и для того, чтобы вытерпеть жизнь, кто не хочет ни бежать, ни сражаться, чем поможешь такому?»[290]. Здесь мы вспоминаем стоиков.
|
|
|
Когда Монтень призывает «сосредоточить на себе и своем собственном благе все наши помыслы и намерения», то этим он выражает одну из основных идей Возрождения, в соответствии с которой в центр мироздания ставится человек с его чувствами и помыслами. Обращенность к человеку нужна Монтеню, чтобы выразить сомнение в символе религиозной веры. В этом он близок к античным скептикам и завершает круг средневековой этики. Этика возвращается вместе с ренессансом античной культуры к своим традиционным проблемам, чтобы повторить античность на новом уровне с учетом специфики западной души.
Для обобщения всего материала, представленного в данной главе, изобразим его схематически (табл. 2).
Таблица 2
Магистральный путь развития христианской этики
Как высший закон жизни, любовь является единственным нравственным законом. Закон любви – не заповедь, а выражение самой сущности жизни. Это вечный идеал, к которому люди будут бесконечно стремиться. «Новый Завет – завет любви и свободы. Любовью и свободой исчерпывается содержание новозаветной веры, преодолевающей ветхозаветное законничество и языческий натурализм»[291].
|
|
|
Различие между ветхозаветным Законом и новозаветной Благодатью с наибольшей отчетливостью проявляется в христианской заповеди о любви к врагам. Закон есть лишь равное воздаяние и за добро, и за зло. Мера закона – справедливость, по учению же Христа, милосердие выше справедливости и не имеет меры, как не имеет меры любовь Бога‑Отца к своим детям. Закон любви не отменяет закона справедливости, но вбирает его в себя и расширяет справедливость до милосердия.
Отвергая «мудрость мудрых», христианство открывает путь целостного постижения бытия. Истина проста и открывается младенцам. Будьте как дети и войдете в Царствие Небесное. Истина постигается дерзновением духа, усилием любви и воли, а не одним только рациональным познанием. По выражению Н. А. Бердяева, христианский гнозис есть стяжание разума божественным безумием.
Закат христианского мироощущения был вызван разными обстоятельствами. Оно было побеждено изнутри теологией – разъедающей рефлексией рационалистического сознания, а снаружи – устремлением человека к «хозяйничанью» над природой. Рационалистический гнозис протестантизма «порвал мистические нити, связывающие человека с церковью, с соборностью, с душою мира… Протестантизм перенес центр тяжести жизни и познания в субъективный мир человека, в изолированную, предоставленную себе душу»[292]. Закончился антично‑средневековый цикл развития этики, разум снова взял верх над чувством, и началась эпоха новой рациональности, замешанной на науке.
|
|
|
Глава 4
Этика Нового времени
Разочарование в вере порождает новое колебание маятника культуры в сторону утверждения разума. Пессимизм средневекового христианства сменяется огромной энергией оптимизма эпохи Возрождения. Незаметная, проходившая в течение нескольких веков переориентация христианского мировоззрения стала решающим событием духовной жизни Нового времени. «Человек нового времени становится оптимистичным не потому, что он понял мир посредством углубленного мышления в духе миро– и жизнеутверждения, а потому, что благодаря прогрессу теоретического познания и практики получает власть над миром»[293]. Возникшее на этой основе чувство собственного достоинства и определило новое наполнение последующих столетий и ярко выраженную волю к жизни западной цивилизации.
|
|
|
Философия Нового времени исходила из того, что сущностной чертой человека является разум и способность к познанию окружающего мира, что человек, благодаря этой своей способности, может стать, по утверждению Р. Декарта, «господином и владетелем природы». За освобождением знания от опеки религии, за расширением знания «неизбежно последует улучшение состояния человека и расширение его власти над природой»[294]. Основой новой философии человека становится идея антропоцентризма – представление об особой природе человека, отличной от природы других живых существ, поэтому человек становится в центре мира, он – творец самого себя, и потому – господин всей природы. Эту идею впервые высказал Д. Пико делла Мирандола в XV в. «Ты, не стесненный никакими пределами, – пишет он от имени Бога, обращаясь к человеку, – определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире»[295]. В такой интерпретации христианская идея греховности человека ослабевает и на первый план выходит идея творения человеком самого себя. Поэтому понятие антропоцентризма тесно связано с новым отношением человека к самому себе – гуманизмом, который утверждает достоинство и ценность человека, его право на свободное развитие и человечность в отношениях между людьми. С момента зарождения гуманизм оказался вплетенным в философию Нового времени, стал ее составной частью, поэтому идея гуманизма менялась вместе с эволюцией философии.
В антропоцентризме изначально присутствуют два момента: с одной стороны, творение человеком самого себя, т. е. внутреннее творчество, а с другой – внешнее творчество, творение природы по своему замыслу. Дальнейшая история человечества показывает, что человек устремился и теоретически, и практически по второму пути, ограничившись на внутреннем плане общими гуманистическими утверждениями о свободе, равенстве и братстве всех людей. Преувеличение значения человеческой индивидуальности в ее свободе по отношению к другим людям приводит к такому гуманизму, «который рассматривает человека как цель и высшую ценность»[296]. Такой гуманизм недалек от представления о повышенной ценности одних индивидов по отношению к другим, т. е. от фашизма, который и был порожден западной цивилизацией.
Большая свобода человека в творчестве по отношению к природе вызвала другую крайность культуры – экологический кризис. Апологизация Новым временем рационального, бездушного и в конечного счете агрессивного отношения к природе мертвит ее, а следом и самого человека. Таким образом, родившись из антропоцентризма, отвергнувшего идею существования высшего сверхчеловеческого начала, безбожный гуманизм терпит фиаско, способствуя рождению не свободной творческой личности, а массового человека, вместо народа – массы, а вместо национальной интеллектуальной элиты – безродных интеллектуалов‑отщепенцев.
Но гуманизм все же совершает прорыв в новую духовную сферу, сформировав представление об уникальности человеческой личности, которого до той поры не существовало ни в одной из культур. Энергию для этой работы ему предоставил героический энтузиазм свободного научного познания, благодаря которому человек ощутил себя божеством. Ученый, во‑первых, «становится богом от умственного прикосновения к этому божественному объекту, и, во– вторых, его мысль занята только божественными вещами, и он выказывает нечувствительность и бесстрастие в делах, которые обычно более всего воспринимаются чувствами и более всего волнуют людей; потому‑то он ничего не боится и из любви к божественному презирает другие удовольствия и совсем не думает о жизни»[297]. Свобода мысли и энтузиазм познания определили содержание этики Нового времени. Ее центром стали научность и польза.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 394; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!