ОСОБЕННОСТИ АНГЛИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ

 

В начале книги я поставила перед собой задачу выявить «ха­рактерные черты английской самобытности», пристально наблюдая за поведением англичан, определяя скрытые пра­вила, регулирующие поведенческие модели, и затем устанав­ливая, что эти правила говорят нам о национальном харак­тере. Некая полунаучная методика, но по крайней мере в ней есть система. Однако, несмотря на все мои решительные за­явления, сделанные во «Введении», я тогда плохо представля­ла, что у меня может получиться, поскольку данный метод изучения национального характера никогда раньше не при­менялся.

Судя по всему, мой подход оказался вполне эффективным. Хотя, возможно, я несколько самонадеянна! Во всяком слу­чае, данный подход, вне сомнения, позволил мне лучше по­нять «грамматику» — «умонастроение», «характер», „geme-ingeis” (общинный дух) или «культурный геном», как ни на­зови, — английской самобытности. Теперь, если я наблюдаю какие-либо странные или нелепые формы поведения англи­чан (сейчас, когда я пишу эти строки, у нас сезон Рождества), я говорю себе (например): «Ага, типичный случай социаль­ной неловкости, врачуемой алкоголем и праздничной лиминальностью, + юмор + умеренность». (Обычно вслух я это не произношу, иначе меня сочтут ненормальной.)

Однако цель данного проекта не в том, чтобы я могла гор­диться своей осведомленностью и свысока смотреть на кол­лег. Я стремилась помочь другим. Как вы знаете, глава за гла­вой я дотошно анализировала все наши поведенческие реалии, так что книга моя немного похожа на контрольную работу по математике, в которой, как требует учитель, пока­зан процесс решения задачи, а не просто итоговый ответ. Соответственно, если я, на ваш взгляд, неверно ответила на вопрос «Что такое английская самобытность?» — у вас есть возможность найти допущенные мною ошибки. Это также означает, что на данном этапе вам известно столько же, сколько и мне, об определяющих чертах английской само­бытности, которые мы пытались выявить. Я не припрятала в рукаве козырь для грандиозного финала. Если хотите, може­те сами дописать завершающую главу.

 

ПЕРЕЧЕНЬ ОСОБЕННОСТЕЙ

 

Но я обещала представить, как минимум, полный перечень наших определяющих черт, в лучшем случае — схему или диаграмму, показывающую, как эти черты соотносятся одна с другой.

Так что начнем с перечня. В процессе «решения» постав­ленной задачи я выработала своеобразную стенографичес­кую систему обозначения этих черт — называла каждую из них одним словом или словосочетанием («социальная не­ловкость», «умеренность», «пессимизм» и т. д.), не раскрывая смысла этих терминов каждый раз, и зачастую расширяла, пересматривала и совершенствовала их определения в свете новых данных. Но, сколь бы я ни любила придумывать новые слова и обыгрывать уже существующие, я понимаю, что есть опасность окончательно перейти на заумный профессио­нальный язык, фактически порождающий новую, никому не нужную дисциплину («наука об английской самобытности» или что-нибудь столь же бессмысленное) со своей непонят­ной терминологией. Чтобы избежать этого и избавить чита­теля от необходимости постоянно уточнять, что я имела в виду, говоря «эмпиризм», «справедливость» и т. п., на этот раз я попытаюсь дать четкое определение каждой из характер­ных черт. Их всего десять: «ядро» и три «ответвления» — реф­лексы, мировоззрения и моральные ценности.

 

Ядро: социальная неловкость

 

«Сердцевина» английской самобытности. Социальная нелов­кость — стенографическое обозначение всех наших хронических социальных комплексов и дефектов. Социальная не­ловкость англичан — это врожденное расстройство на гра­ни не поддающихся диагностированию аутизма и агорафобии («политически корректный» эвфемизм — «ис­пытывающий трудности в социальном общении»). Это — от­сутствие непринужденности, дискомфорт и некомпетент­ность в сфере (на минном поле) социального взаимодейс­твия; смущение, замкнутость, стеснительность, нравственная извращенность, эмоциональная констипация, боязнь близ­ких отношений и вообще неспособность нормально, откры­то общаться с другими людьми. Когда мы испытываем нелов­кость в социальных ситуациях (то есть почти постоянно), мы становимся либо чрезмерно вежливыми, чопорными и косноязычными, либо шумными, крикливыми, грубыми, аг­рессивными и в целом несносными. И наша хваленая «анг­лийская сдержанность», и наше пресловутое «английское ху­лиганство» — это все симптомы социальной неловкости, равно как и наша мания уединения. Некоторые из нас пора­жены этой «болезнью» в большей степени, другие — в мень­шей. Социальная неловкость поддается лечению (временно­го ослабления/ремиссии можно достичь с помощью таких «посредников», как игры, пабы, клубы, погода, киберпро- странство, домашние питомцы и т. д. и/или ритуалы, алко­голь, магические слова и других исцеляющих средств), но полностью избавиться от этого недуга мы не в состоянии, хотя периоды «естественной» ремиссии в уединении или среди близких доставляют нам удовольствие. Большинство особенностей поведения англичан обусловлены — прямо или косвенно — этой социальной напастью. Ключевые фра­зы: «Дом англичанина — его крепость»; «Чудесный день, вы не находите?»; «Э... на что пялишься?»; «Не лезь не в свое де­ло»; «Не люблю совать нос в чужие дела, но...»; «Не суетись»; «Не устраивай сцену»; «Не привлекай к себе внимание»; «Де­ржись особняком»; «'Еге we go, 'еге we go»; «Еng-ег-lаnd! Еng-ег-1аnd!» (последние две фразы — слова из песни футболь­ных фанатов «Соmе оn Еng-ег-lаnd!»).

 

Рефлексы

 

Наши врожденные импульсы. Наш бессознательный, бездум­ный образ бытия/действий. Наши непроизвольные реакции. Наши «режимы по умолчанию». Культурные аналоги закона тяготения.

 

Юмор

 

Пожалуй, важнейший из наших трех основных рефлексов. Юмор — наше самое эффективное, заложенное в нас гене­тически противоядие от нашей социальной неловкости. Когда Господь (или Нечто, управляющее миром) наслал на нас Английскую социальную неловкость, Он/Она/Что-то смягчил удар, даровав нам Английское чувство юмора. Анг­личане не обладают монополией на юмор, но что и впрямь отличает английский юмор, так это его вездесущность и не­заменимость в повседневной жизни и культуре англичан. В других культурах юмору отводится «время и место»; у анг­личан юмор — это константа, нечто данное. У нас всегда и во всем чувствуется скрытый юмор. Фактически все виды раз­говора или социального взаимодействия между англичана­ми содержат в той или иной степени такие элементы, как подтрунивание, поддразнивание, ирония, острословие, на­смешки, каламбуры, сатира, преуменьшение, шутливое само­уничижение, сарказм, высмеивание напыщенности или просто глупость. Юмор — не особый, отдельный тип разго­вора. Это наш «режим по умолчанию». Юмор для нас как воз­дух, без него мы не способны функционировать. Английский юмор — это рефлекс, непроизвольная реакция, особенно когда мы испытываем дискомфорт или неловкость: если не знаешь, что сказать, шути. Табу на излишнюю серьезность глубоко укоренилось в сознании англичан. Наша реакция на излишнюю серьезность — это типично английская смесь пассивного цинизма, ироничного безразличия, брезгливого неприятия сентиментальности, упорного нежелания быть одураченными красивыми словами и озорства (мы обожаем высмеивать напыщенность и важничанье). (Не путайте юмор англичан с «добродушием» или «веселостью». Зачастую это не­что обратное. Революции и восстания англичанам заменяет сатира.) Одна из ключевых фраз — «Ой, да будет тебе!» (наш девиз наряду с выражением «Вот так всегда!»). Остальные пе­речислить невозможно — английский юмор содержится в контексте, то есть во фразах-преуменьшениях: «неплохо» (значит, «потрясающе», «великолепно»); «досадная неприятность» (нечто ужасное, катастрофическое, травмирующее); «не очень дружественный поступок» (акт гнусной жестокос­ти); «Бог даст, поживу еще» («Скоро умру» — хотя, конечно, смешного в этом мало).

 

Умеренность

 

Еще один врожденный, непроизвольный рефлекс или «ре­жим по умолчанию». Под термином «умеренность» я подра­зумеваю целый ряд взаимосвязанных качеств. Стремление избегать крайностей, чрезмерности и напряженности лю­бого рода. Боязнь перемен. Боязнь суеты. Порицание не­воздержанности и потребность обуздывать свои желания. Осмотрительность, привязанность к дому и тяга к спокой­ной жизни. Амбивалентность, апатия, манера выражаться расплывчато, нейтральная позиция, выжидательный образ действий и консерватизм — и до некоторой степени терпи­мость, что, по крайней мере, отчасти обусловлено благодуш­ным безразличием. Умеренное трудолюбие и умеренный ге­донизм (мы живем по принципу «трудись в меру, веселись в меру», а не согласно тому девизу, который любим цитиро­вать: «трудись усердно, веселись до упаду»). Стремление к по­рядку и особенно к «упорядоченному беспорядку» — нашему собственному изобретению. Склонность к компромиссу. Полнейшая заурядность. За некоторым исключением, даже наша мнимая оригинальность носит главным образом «кол­лективный» характер и, по сути, традиционна. Мы все делаем в меру; только умеренными не можем быть в меру: умерен­ность мы доводим до абсурдных крайностей. Английская «сегодняшняя молодежь» отнюдь не безрассудна и беспечна; наши юноши и девушки даже еще более умеренны, осторож­ны и благоразумны, чем поколение их родителей. (Только 14 % молодежи не помешаны на умеренности — так что в плане новаторства и продвижения прогресса в будущем мы можем рассчитывать лишь на этих малочисленных любите­лей риска.) Ключевые фразы: «Не раскачивай лодку»; «Не лезь вон из кожи»; «Не переусердствуй»; «Во имя мира и покоя»; «Не стоит»; «Все хорошо в меру»; «Живой и невредимый»; «Соблюдайте порядок!»; «Чашка хорошего чая»; «Если бы так было всегда, мы бы это не ценили»; «Не переборщи»; «Хоро­шего понемножку»; «Золотая середина»; «Чего мы хотим? ПОСТЕПЕННЫХ ПЕРЕМЕН! Когда, по-нашему, это должно произойти? В СВОЕ ВРЕМЯ!»

 

Лицемерие

 

Еще один «режим по умолчанию». Один из стереотипов, «подноготную» которого я пыталась постичь. Англичане по праву заслужили славу лицемеров. Это вездесущая черта, прослеживающаяся почти во всех моделях нашего поведе­ния — и даже в «идеалах», которые мы особенно ценим, та­ких как скромность, вежливость и справедливость. Однако с помощью специального «микроскопа», который я использо­вала в процессе работы над данным проектом, удалось выяс­нить, что лицемерие англичан — не столь отвратительное качество, как может показаться на первый взгляд. Все зависит от того, как на это смотреть. Можно сказать, что все наши формы вежливости/скромности/справедливости прониза­ны лицемерием, но верно и то, что почти всегда наше лице­мерие — это форма вежливости: мы скрываем свои истин­ные чувства и мнения, чтобы не обидеть или не поставить кого-то в неловкое положение. Лицемерие англичан — это скорее неосознанный коллективный самообман (между на­ми существует негласная договоренность, обязывающая нас лгать самим себе), а не умышленная, циничная, расчетливая попытка ввести в заблуждение других. (Пожалуй, самый яр­кий пример — наш «вежливый эгалитаризм»: замысловатая шарада, составляющими которой являются вежливая скром­ность и справедливость; тяжелый случай того, что психоте­рапевты назвали бы «отрицанием» наличия у нас обострен­ного чувства классового сознания.) Лицемерие нам дается легко не потому, что мы от природы подлы и коварны (во вся­ком случае, мы подлы и коварны не больше, чем все другие народы), — просто в силу своей социальной неловкости мы по натуре более осторожны, скрытны, непрямолинейны, не склонны говорить то, что имеем в виду, или подразумевать то, что говорим, и искренности предпочитаем вежливое притворство. Наше лицемерие также дает представление и о наших ценностях. От природы мы не более скромны, учтивы или справедливы, чем представители других культур, но у нас больше неписаных правил, обязывающих нас демонстриро­вать все эти качества, которым мы придаем большое значе­ние. Ключевые фразы: их слишком много — все не перечис­лишь. Разговоры англичан сплошь состоят из вежливых эв­фемизмов и прочих завуалированных фраз, обманных уловок и отрицаний. В среднем фактически каждое второе «пожалуйста», «спасибо», «простите», «мило» и «чудесно» (плюс улыбки, кивки и т. д.) — это лицемерие.

 

Мировоззрения

 

Наши убеждения. Наш взгляд на мир, наше миропонимание, мировосприятие, образ мыслей относительно природы ве­щей. Наша социокультурная «космология».

 

Эмпиризм

 

Важнейший пункт в данном «ответвлении». Эмпиризм — еще один термин, которым я обозначаю целый ряд понятий, ха­рактеризующих отношение англичан к жизни. Строго гово­ря, эмпиризм — это философская доктрина, согласно ко­торой всякое знание происходит из чувственного опыта, и, соответственно, его близкий родственник «реализм» фор­мально может означать только то, что материя существует независимо от нашего восприятия. Но я использую данные термины в их более широком, неформальном смысле, под­разумевая под ними также такие элементы нашей философс­кой традиции, как антитеория, антиабстракция, антидогма (в частности, наше глубокое недоверие к обскурантистско­му, отвлеченному теоретизированию и риторике «европей­цев»), и нашу пассивную приверженность фактам, конкрети­ке и здравомыслию. «Эмпиризм» — это наша приземленность, прозаичность, наш прагматизм, наша циничная бесцеремонная практичность; наш несгибаемый реализм; наше неприятие всего искусственного и претенциозного (да, я понимаю, это противоречит тому, что я говорила о на­шем лицемерии, вежливых эвфемизмах и т. д., но я никогда и не утверждала, что мы последовательны в своих словах и действиях). Ключевые фразы: «Ой, да будет тебе!» (содержит юмористический подтекст; английский юмор зиждется на эмпиризме); «В конечном итоге»; «На самом деле»; «Внятно, членораздельно»; «Поверю, когда увижу собственными гла­зами»; «Вот так всегда!» (содержит элемент пессимизма, а пессимизм тоже происходит от эмпиризма).

 

Пессимизм

 

Нечто большее, чем просто непрерывное нытье. Да, мы ноем, стонем и жалуемся постоянно, что само по себе поразитель­но, но не это главное. Для английского нытья характерно од­но качественное отличие. Оно совершенно неэффективно: мы никогда не выражаем недовольство, адресуясь к «источ­нику» нашего недовольства, а беспрестанно плачемся друг другу. И правила выражения недовольства запрещают нам предлагать практические решения. Но ритуал стенаний сам по себе очень полезен. Это весьма действенный «посредник» при социальном взаимодействии и дружеском общении. Ри­туал стенаний также доставляет нам удовольствие (это одно из любимых развлечений англичан, и наблюдать их за этим занятием весьма любопытно и приятно) и дает возможность продемонстрировать свое остроумие. Почти всегда ритуал стенаний «в компании» — это притворное выражение недо­вольства. Жаловаться по-настоящему, со слезами на глазах, можно лишь очень близким людям. Даже если вы доведены до отчаяния, нужно делать вид, что вы притворяетесь отчаяв­шимся (невыносимая легкость бытия англичан). Под «песси­мизмом» я подразумеваю умонастроение/мировоззрение, нашедшее воплощение в нашей национальной фразе «Вот так всегда!». В нашем представлении природа вещей такова, что ничто никогда не идет как по маслу, всегда что-то случа­ется, и мы испытываем извращенное удовлетворение, когда видим, что наши мрачные пророчества сбылись. Мы одно­временно раздражены, стоически сдержанны и гордимся собственной прозорливостью. Пессимизм — это наш осо­бый вид фатализма, этакий радостный пессимизм. Ключевые фразы: «Ха! Вот так всегда!»; «Страна рушится»; «А чего еще вы ожидали?»; «Это сразу было ясно»; «Всегда что-то случится»; «Не ропщи»; «Не падай духом»; «Не бери в голову»; «Благо­словенны те, кто ничего не ждет, ибо они не будут разочаро­ваны».

 

Классовость

 

В любом человеческом обществе есть своя социальная ие­рархия и методы обозначения социального статуса. Англий­скую классовую систему отличает следующее:

наши вкусы, поведение, суждения и формы взаимо­действия обусловлены классовой принадлежностью (и/или надежностью социального статуса);

о классовой принадлежности мы судим не по богатству, а в некоторой степени по роду занятий, но главным об­разом по индикаторам неэкономического характера, таким, как речь, привычки, вкусы, образ жизни;

у каждого из нас есть «внутренний» высокочувстви­тельный датчик социального позиционирования;

мы отрицаем, что нам присуще все вышеперечислен­ное, и проявляем ханжескую щепетильность в отноше­нии классовости, скрываем свои классовые предрас­судки или выражаем их косвенно, иносказательно;классовое сознание англичан по природе своей — это лицемерие и самообман (такой подход особенно ха­рактерен для средних классов);

мы исповедуем «вежливый эгалитаризм»;

в нас еще живет предубеждение против «коммерции»;

все наши индикаторы классовой принадлежности по­разительно нелепы и смехотворны, равно как и наши классовые предрассудки;

и все мы высмеиваем свою систему классовых отли­чий.

Ключевые фразы: «Стоит одному англичанину открыть рот, как у другого тотчас же просыпается к нему либо нена­висть, либо презрение»; «С таким-то происхождением...»; «Не говори «serviette», дорогой: мы называем это «napkin»»; «вла­делец «мондео»»; «Немного грубовато/простовато/вычурно/вульгарно/неизящно/мелкобуржуазно/в стиле нувори­шей/Шарон и Трейси/обитателей грязных окраин/псевдо­тюдоровских особняков...»; «Эта чванливая выскочка (кретинка/светская дура/зазнайка/воображала/Камилла...) думает, что она лучше нас»; «А что еще можно ожидать от «выбившейся в люди» дочери лавочника?»; «Тот милый че­ловечек из магазина».

 

Моральные ценности

 

Наши идеалы. Наши основные руководящие принципы. Мо­ральные нормы, в соответствии с которыми мы стараемся строить свою жизнь, хоть нам и не всегда это удается.

 

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 209; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!