Германская Демократическая Республика (ГДР): «немецкий вариант» построения социализма
Строительство социализма в эпоху Ульбрихта (1945–1971 гг.)
Начиная с 1945 г. и вплоть до крушения Берлинской стены в новейшей истории второй половины ХХ века имелся феномен двух германских историй, развивавшихся параллельно и время от времени демонстрировавших зависимость друг от друга. До сегодняшнего дня и в немецкой, и в отечественной литературе весьма мало удачных попыток создать единую историю двух Германий периода идеологического противостояния эпохи биполярного мира. Причины тому в постоянном столкновении истории «здесь» и «там», что нарушает общую логику исторического развития германского народа.
Вместе с тем, дуализм вариативности исторического пути Восточной и Западной частей Германии, безусловно, заслуживает параллельного рассмотрения в силу завершения их специфического пути в одной точке, принятой именовать «объединением Германии».
Развитие восточных земель Германии, оказавшихся в зоне советской оккупации, демонстрируют последовательную преемственность между событиями первых послевоенных лет и собственно историей ГДР.
Весной 1945 г. на территории Восточной Германии оказалось два миллиона советских солдат. Население, запуганное волной насилия и мародерства («немало наших военнослужащих, оказавшихся на германской территории, считало, что им как победителям здесь все позволено, в т.ч. и бесчинства по отношению к мирному населении» – из воспоминаний М.И. Семиряги), не испытывало к ним никаких чувств, кроме панического страха.
|
|
|
Не без труда в головах советских офицеров происходила трансформация представлений о подконтрольных территориях как военной добыче к пониманию своей деятельности как замены государственного управления.
Советская военная администрация Германии (СВАГ) , созданная 6 июня 1945 г. была от делена от оперативного командования армии и напрямую подчинена Совнаркому. В систему местного управления активно привлекались немцы с опытом административной работы. Уже в июле 1945 г. были образованы правительства в 5‑ти восточногерманских землях (Бранденбург, Мекленбург, Саксония, Саксония‑Ангальт и Тюрингия), которым было разрешено по согласованию со СВАГ издавать собственные законы.
Параллельно в Берлине начали свою работу 11 зональных ведомств, курировавших экономику, транспорт и социальную сферу.
К данному процессу были подключены и деятели германского коммунистического движения, выпустившие летом 1945 г. Манифест КПГ, предлагавший немцам преступить к «созданию антифашистско‑демократического режима, парламентско‑демократической республики со всеми правами и свободами народа». При этом о социалистической перспективе в манифесте ничего не говорилось, что еще раз подчеркивает факт готовности Москвы (на тот период времени) к решению германского вопроса с учетом мнения всех участников антигитлеровской коалиции.
|
|
|
Параллельно возобновил свою работу и берлинский центр СДПГ во главе с Отто Гротеволем, которые также сформулировали свое обращение к германскому народом, в котором содержались более радикальные лозунги, чем у коммунистов: «демократия в государстве с верху донизу, социализм в социальной сфере». Таким образом, носителем социалистических идей развития немецкого общества являлась СДПГ, которая к концу 1945 г. стала крупнейшей партией советской зоны оккупации и насчитывала более полумиллиона своих членов.
Чуть позже в Берлине конституировались еще две партии – ХДС (традиции политического католицизма) и Либерально‑демократическая партия (наследница веймарской ГДП). В результате уже 14 июля в советской зоне оккупации оформился блок четырех партий, программа которого включала в себя:
– нормализацию послевоенной жизни;
– воссоздание демократического правового государства в Германии.
Свое место в антифашистско‑демократическом блоке заняли и общественные организации, в том числе «Союз немецких патриотов», союз творческой интеллигенции «Культурбунд» и др.
|
|
|
Форсированная реанимация общественно‑политической жизни в Восточной Германии не привела к такому доминированию КПГ над остальными партиями, которое позволило бы безбоязненно провести выборы в региональные органы власти. В этой связи при поддержке советских военных властей КПГ начала проводить политику «смертельных объятий» по отношению к социал‑демократам.
Берлинский центр СДПГ в декабре 1945 г. заявил, что вопрос об объединении с коммунистами может быть решен только на всегерманском съезде СДПГ. Однако лидеры западногерманской социал‑демократии называли перспективы объединения СДПГ в рамках всей страны иллюзорными и отказались от сближе‑ния с «жертвами большевизма», как они называли товарищей по партии в Восточной Германии. В этой связи руководство берлинского ЦК СДПГ взяло курс на объединение с коммунистами (вопреки сопротивлению местным организациям в западных секторах Берлина).
Объединительный съезд СДПГ и КПГ состоялся в Берлине 21–22 апреля 1946 г., на котором была образована Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ). В нее вошли 600 тыс. коммунистов и 680 тыс. социал‑демократов.
|
|
|
Уже в силу своей массовости новая партия была обречена на политическое доминирование. Многие немцы поддерживали СЕПГ из прагматических соображений, надеясь за свою лояльность получить послабления или поддержку от оккупационного режима.
Однако занять лидирующее положение во всех органах власти представители новой политической партии не могли без поддержки советских военных властей. А им в свою очередь приходилось весьма искусно лавировать в условиях многопартийности. При этом важнейших рычагом по обеспечению коммунистам доминирующих позиций в Восточной Германии стала политика денацификации , обеспечением которой занимались советские органы госбезопасности.
Борьба с «приспешниками нацистского режима» позволила произвести чистку чиновничьего аппарата, увеличив представительства в управлении членов СЕПГ. Одновременно чистки коснулись и наиболее состоятельных немцев, обвиненных в поддержке фашистов в годы войны. Это позволило провести необходимые согласно социалистической доктрине изменения в аграрном секторе и промышленно‑финансовом сфере.
Осенью 1945 г. прошла конфискация крупных поместий. Земли были переданы в пользование полумиллионам крестьянам, что позволило избежать голода и даже снабжать хлебом западные зоны оккупации. Одновременно было принято решение о конфискации всей собственности германского государства, НСДАП и ее функционеров.
Отметим, что иногда решения о конфискации частных предприятий проходили на весьма демократической основе, так в июне 1946 г. в Саксонии был проведен референдум о судьбе 3,5 тыс. предприятий, принадлежавших активным деятелям нацистского режима. 3/4 голосовавших высказались за их безвозмездную национализацию. Саксонский опыт был распространен и на другие земли Восточной Германии.
В результате к началу 1948 г. национализированный сектор экономики советской зоны оккупации включал в себя около 40 тыс. предприятий, дававших более 40 % объема промышленного производства. В июне 1948 г. по решению СЕПГ начался переход к директивному планированию с двухлетним циклом. Новая система, во многом напоминавшая советскую экономику на исходе нэпа, создала все необходимые предпосылки для последовавшего в начале 50‑х гг. скачка к социализму.
Однако главным фактором, препятствовавшим хозяйственному подъему Восточной Германии, оставалась советская политика демонтажей. В СССР вывозились промышленно оборудование, технологические новшества, специалисты. А с 1947 г. стал практиковаться перевод промышленных предприятий в собственность СССР, появились так называемые «советские акционерные общества», число которых составляло около 200. По расчетам современных экономистов, общий объем репараций из советской зоны оккупации, а затем и из ГДР значительно превзошел сумму в 20 млрд. долл., обозначенную на Ялтинской конференции.
И все же в первые послевоенные годы у населения Восточной Германии преобладали позитивные настроения по отношению к тандему СВАГ‑СЕПГ. После военных лишений люди почувствовали явное облегчение и демонстрировали осторожную готовность к сотрудничеству с новой властью. Эти годы оказались своеобразной отдушиной между двумя диктатурами, когда демократическое содержание проводимых реформ явно превалировало над их идеологическим оформлением.
Весной 1946 г. в советской зоне оккупации началось проведение реформы образования, устранившей кастовость и привилегии в этой сфере, вводилось единое восьмилетнее образование. Немецкое крестьянство, получившее землю, так же активно поддерживала новую власть. Аграрная специализация восточных земель позволяла властям успешно решать продовольственную проблему на фоне сохранявшихся трудностей в обеспечении населения в индустриальных центрах западных зон.
Спектр общественных настроений был бы неполным без указания о восстановлении национального единства, который занимал восточных немцев гораздо больше, нежели их соотечественников на Западе. Руководители СЕПГ постоянно выдвигали новые инициативы по сохранению единства страны, однако решающее слово оставалось за Сталиным.
Следует отметить, что позиция Сталина относительно германского вопроса до сих пор остается одной из загадочных страниц послевоенной истории. Большинство современных историков сходятся на том, что советского лидера, как и его военное окружение вполне устраивал и «малый германский социализм», как надежный плацдарм в центре Европы. Хотя также известно, что еще в 1947 г. Сталин был резко настроен против отказа от всегерманской перспективы. И даже настоял на разрешение деятельности СДПГ в советской зоне оккупации.
Однако немецкие коммунисты и руководители СЕПГ не были простыми марионетками в руках Кремля. Они прекрасно понимали, что любое соглашение между лидерами антигитлеровской коалиции по германскому вопросу может поставить крест на их собственной власти. В отличие от советского руководства их позиция определялась жесткой формулировкой: лучше четверть Германии контролировать полностью, чем всю Германию – на четверть. Более жесткой, чем у Москвы, была реакция восточногерманских властей на появление «плана Маршалла». Специальная резолюция ЦК СЕПГ приравнивала его принятие к «ограничению суверенитета принимающих помощь стран и их подчинение интересам американских монополий».
В то же время отказ СССР от участия в «плане Маршалла» и переход к открытой конфронтации бывших союзников вызвал нарастание антисоветских настроений в обществе и кризис в СЕПГ. Обострение «х.в.» заставило Советский Союз приостановить демонтажи и расширить поставки продовольствия в советскую зону оккупации, чтобы противодействовать «экономическому магнетизму» Запада. Постепенно и внутри будущей ГДР инициатива перешла к сторонникам жесткой линии, на руку которым сыграл конфликт с Югославией, заставивший Сталина изменить уровень отношений с компартиями Восточной Европы. С народно‑демократическими экспериментами было покончено, советский опыт был объявлен единственным источником побед.
Первая конференция СЕПГ (январь 1949 г.) взяла курс на создание партии нового типа, копировавшей ВКП(б), и провозгласила борьбу с пережитками «социал‑демократизма». Началось давление на партии антифашистского блока. При участии военных властей прошла смена лидеров в ХДС и появились новые зависимые от коммунистов партии: Национал‑демократическая и Демократическая крестьянская.
К концу 1948 г. попытки распространения советского влияния на всю Германию были прекращены/, а все силы брошены на создание восточногерманского государства. Было решено двигаться вперед, на полшага отступая от государственного строительства в Западной Германии, чтобы возложить на ее политиков ответственность за окончательное оформление раскола страны. События последнего года предыстории ГДР олицетворяли воплощение в жизнь указаний советского вождя.
Конституция будущего государства разрабатывалась для всей Германии и в целом повторяла основные положения Веймарской и избегала формулировок, которые можно было бы посчитать коммунистическими.
«Конституция не должна быть слишком демократичной, чтобы не отпугивать людей, но достаточно демократичной, чтобы ее приняли лучшие элементы Востока и Запада» – указывал Сталин.
Конституция была принята Народным советом в марте 1949 г. как всегерманская. А третий созыв Немецкого народного конгресса в мае утвердил Конституцию. В сентябре лидеры Восточной Германии (Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт и Отто Гротеволь) прибыли в Москву, где получили согласие Сталина на создание ГДР. 7 октября 1949 г. Народный совет провозгласил создание Германской Демократической республики.
11 октября Вильгельм Пик был избран первым президентом ГДР, а премьер‑министром стал О. Гротеволь. Наряду с членами СЕПГ в состав правительства вошли по три представителя ХДС и два ЛДПГ. Раскол Германии стал свершившимся фактом.
Государственное строительство в Восточной Германии сочетало в себе формально‑демократические процедуры и экспансию партийного аппарата во все сферы общественной жизни. В октябре 1950 г. состоялись выборы в Народную плату, на которых блок антифашистских сил получил поддержку 99,7 % голосовавших (на май 1949 г. было 70 %). Несмотря на сохранение пропорций между участниками блока, все рычаги кадровых назначений были в руках СЕПГ.
Частью доктрины нового государства стал образ классового врага, пытавшегося разрушить мирную жизнь немецкого народа. 8 февраля 1950 г. было образовано министерство госбезопасности ГДР – «Штази» , которое стало для нескольких поколений граждан этой страны символом тотальной слежки и политических репрессий. Только за 1950 г. органы юстиции ГДР вынесли около 78 тыс. приговоров по политическим преступлениям.
Составной частью системы контроля и репрессий стали внутрипартийные чистки, первая из которых состоялась уже в июле 1950 г., когда по решению III съезда СЕПГ из партии были исключены 150 тыс. человек (формулировки – бывший нацист, неразоружившийся троцкист, скрытый социал‑демократ и т.п.). На съезде был избран Генеральный секретарь ЦК СЕПГ, которым стал В. Ульбрихт. А СЕПГ взяла курс на превращение в партию «нового типа», примером которого являлась ВКП(б).
В 1952 г. было официально объявлено о начале строительства в ГДР основ социалистического строительства. Началось форсированное кооперирование деревни, широкое огосударствление промышленности. Внешнеэкономическая переориентация страны предусматривала ее кооперирование в рамках СЭВ, куда ГДР вступила в сентябре 1950 г.
Первый пятилетний план развития народного хозяйства ГДР ставил задачу увеличения промышленного производства в 2 раза. В соответствии с опытом СССР ставка делалась на форсированное развитие тяжелой индустрии, реализацию масштабных инвестиционных проектов, объявлявшихся ударными стройками социализма (металлургический комбинат «Ост»).
Однако, хотя плановые задания успешно выполнялись, они не привели к заметному подъему уровня жизни населения ГДР. Ограничение индивидуальной предпринимательской инициативы, увеличение норм выработки для рабочих, повышение налогов, преследование духовенства и другие типичные для «построения социализма» процессы воспринимались исключительно болезненно.
Смерть Сталина позволила руководству ГДР попытаться внести коррективы в свою политику. 10 июня 1953 г. ЦК СЕПГ опубликовал решение о начале «нового курса» по исправлению «допущенных ошибок», направленного на улучшение условий жизни населения. Последовали меры по смягчению налоговой политики в отношении крестьян и ремесленников. Предусматривалось выделение кредитов на производство товаров народного потребления. Облегчалось транспортное сообщение с Западной Германией, восстанавливались в школах и вузах учащиеся, исключенные ранее за свои религиозные убеждения.
Однако принятые меры не смогли предотвратить волнения среди берлинских рабочих, начавшиеся 16 июня, а уже 17 июня, распространившиеся на всю Восточную Германию. Забастовками было охвачено 600 предприятий, митинги и демонстрации прошли в 250 населенных пунктах, в ряде крупных городов стачечные комитеты заявили о переходе власти в свои руки. Лейтмотивом этого стихийного движения было недовольство политикой СЕПГ, низким уровнем жизни, присутствием на территории страны советских войск. Для подавления этих выступлений использовались советские танковые части. Количество жертв составило от 25 до 300 человек.
События 17 июня заставили руководство СЕПГ внести коррективы в ход реформ. Новый курс, сформулированный в постановлении ЦК СЕПГ от 23 июля 1953 г., имел немало аналогий с «нэповскими» отступлениями – правящая партия заявила о переносе акцента на удовлетворение потребностей населения, фактически был реабилитирован частный сектор экономики. Среди конкретных мер назывались:
– снижение цен на 10–20%;
– пересмотр норм выработки в промышленности;
– повышение пенсий.
Таким образом, июньские выступления в ГДР, хотя и были подавлены, принесли трудящимся существенные перемены к лучшему.
Советскому Союзу также пришлось пойти на уступки:
– в 1954 г. было объявлено о прекращении взимания репараций;
– сокращена доля ГДР в содержании советских воинских частей.
Договор об основах двухсторонних отношений, подписанный в Москве 20 сентября 1955 г., предусматривал восстановление полного суверенитета ГДР при сохранении на ее территории значительного контингента советских войск.
Однако политическим следствием кризиса 1953 г. стало и дальнейшее усиление позиций ортодоксального крыла СЕПГ, использовавшего сложившуюся ситуацию для дискредитации реформаторского крыла партии.
Руководство ГДР заняло весьма жесткую позицию и по вопросу об урегулировании общегерманской проблемы («доктрина Ульбрихта»). В мае 1954 г. правительство ГДР объявило о создании «запретной зоны» на всем протяжении границы с ФРГ. Она приобрела вид укрепленного района с колючей проволокой, постами, патрулями и т.д. 14 мая 1955 г. ГДР стала членом ОВД и приступила к созданию Народной армии численностью около 100 тыс. чел.
К концу 50‑х гг. ГДР вышла на пятое место в Европе по уровню промышленного развития и на второе – в социалистическом лагере. В рамках СЭВ Германия утвердилась в качестве производителя высокотехнологических товаров, электроники и бытовой химии.
Пятый съезд СЕПГ, состоявшийся в июле 1958 г., утвердил курс на ускорение социалистического строительства, чтобы в 1961 г. обогнать ФРГ по основным социально‑экономическим показателям, включая производство товаров на душу населения. Было принято решение отказаться от экстенсивного развития промышленности. А 1960 г. вошел в историю как «кооперативная весна» в ГДР, когда было образо‑вано 19 тыс. новых колхозов (при этом кресть‑янство имело возможность выбора между различными формами кооперирования, в т.ч. и без обобществления скота и инвентаря).
Активно развивалась система социальной поддержки населения. Густая сеть детских домов, профсоюзные дома отдыха, образцовые поликлиники, бесплатное жилье для молодоженов, снискали у граждан ГДР особое одобрение, рождало впечатление о заботе государство о своих гражданах. Была проведена денежная реформа, отменено рационирование мяса и сахара. Поощрялось развитие системы садоводческих хозяйств. Однако это требовало огромных материальных затрат и ставило финансовое положение страны в достаточно рискованное положение.
Власть всеми силами стремилась изолировать население страны от воздействия примера ФРГ путем формирования особого социалистического образа жизни.
Однако точкой преткновения по‑прежнему оставался берлинский вопрос. Несмотря на все усилия властей по улучшению уровня жизни восточных немцев, продолжался регулярный отток жителей ГДР в Западную Германию.
Лагеря для беженцев в Западном Берлине ежегодно регистрировали в среднем по 200 тыс. беженцев из ГДР. Если первоначально среди них преобладали представители донацистской политической и интеллектуальной элиты, потом кадровые рабочие, инженеры, то со второй половины 50‑х гг. среди беженцев растет процент молодежи, получившей бесплатное образование и квалификацию в ГДР. Политические мотивы уступали место материальным соображениям, нараставшая разница в уровне жизни отражалась в витринах берлинских магазинов. Люди просто не выходили на работу, бросали жилье, нажитый скарб, хозяйство. В ФРГ им сразу же предоставлялось гражданство и выплачивалась солидная материальная помощь, предоставлялось жилье и работа.
В ночь с 13 на 14 августа 1961 г. на всем протяжении границы между советским и западными секторами Берлина началось возведение бетонной стены. Уже утром легально перейти эту линию, отмеченную во многих местах наспех проложенными рядами колючей проволоки, было невозможно. Первое время люди преодолевали заграждения под покровом ночи, прыгали из окон зданий. Все это стало неистощимым информационным поводом для западногерманской прессы, отныне и в течение тридцати лет сообщавшей на первых полосах о каждом случае бегства через стену.
Люди бежали и в плавь и по воздух и под землей (саамы длинный тоннель под стеной достигал 140 м).
Стена расколола надвое живое тело города. Многие жители ГДР работали в Западном Берлине, западноберлинце учились в Университете им. Гумбольдта в восточной части города. Замуровывались станции метро, переносились трамвайные линии, прокладывались новые коммуникации, телефонные линии.
Бетонная материализация «железного занавеса» завершила собой построение социалистического лагеря в восточной части Европы. Появление берлинской стены знаменовало собой «второе рождение восточногерманской диктатуры». СЕПГ выдвинуло лозунг: «Мы все нужны республике, республика нужна все нам!».
Закрытие границ привело к стабилизации социально‑экономической ситуации и даже позволило говорить о запоздалом «экономическом чуде» в ГДР. С 1963 г. началось осуществление экономической реформы, призванной создать модель «социалистического рынка». Сокращались госдотации на промышленную продукцию, предприятия переводились на хозрасчет, повышалась производственная самостоятельность. ГДР достигла высоких темпов развития и превратилась в одно из лидирующих государств социалистического содружества.
В 1969 г. объем промышленного производства в стране превысил уровень довоенной Германии. В 60‑е гг. ежегодный рост национального дохода держался на уровне 5 %, при этом производство предметов потребления начало обгонять развития тяжелой индустрии. В ГДР первой среди соцстран было налажено массовое производство легковых автомашин, цветных телевизоров, сложной бытовой техники. Уровень жизни вырос в полтора раза, и по этому показателю ГДР не имела себе равных в социалистической системе.
На этом основании руководство ГДР пыталось обосновать изменение статуса свое страны в рамках «социалистического содружества». Высказывалось мнение о необходимости отказаться от излишнего политического и идеологического диктата со стороны СССР, который оправдан лишь в отношении стран, находящихся на начальной стадии социалистического развития.
Именно такой смысл был вложен в решение VII съезда СЕПГ 1967 г. о переходе к этапу построения «развитой общественной системы социализма» (впоследствии позаимствовано КПСС). В 1968 г. была принята новая конституция ГДР, где страна объявлялась как «социалистическое государство германской нации».
Новая конституция демонстрировала сближение правовых норм и политических реалий: ее 1 статья была посвящена руководящей и направляющей роли партии в условиях социализма, за ней шел традиционный каталог прав и свобод, из которого исчезли право на забастовку и сопротивление незаконным действиям власти. 8 статья приветствовала воссоединение всех немцев в одном государстве, но только после «преодоления вызванного империализмом раскола Германии».
На этом фоне в стране начинают нарастать тенденции легитимизации партийной диктатуры. Это выражалось в формировании своего рода «культа личности Ульбрихта». Его портреты не сходили с первых полос берлинских и местных газет, печатались на почтовых марках и т.п. В его окружении формировалась группа партийно‑административных чиновников, значительная доля которых были выходцы из Саксонии, родины Ульбрихта. Появился своего рода «саксонский синдром» в руководстве СЕПГ.
Жителей Восточной Германии с малых лет пичкали «братской дружбой с Советским Союзом, но из парадных мероприятий не вырастало искренних чувств. Присутствие же значительного контингента советских войск на территории ГДР вызывало растущее раздражение. Местному населению не нравилось абсолютно все: закрытые военные городки и полигоны, расположенные в самых живописных местах, походы офицерских жен по магазинам и аварии во время маневров. «Левая» распродажа солдатами срочной службы автомобильного горючего пополняла бюджет многих семей в ГДР, но не вела к формированию у них образа Советского Союза как самой передовой страны мира.
Охлаждение отношений происходило и на высших этажах политической власти. В воспоминаниях современников отмечаются неприязненные отношения нового советского лидера Л.И. Брежнева с Ульбрихтом – последний оставался для него живым воплощением сталинского режима. При этом руководство ГДР продолжало настаивать на особом положении среди стран «социалистического содружества» и на особом мнении по решению «германского вопроса». Показательным стало отношение руководства ГДР к событиям «пражской весны» 1968 г. Ульбрихт поддержал самые жесткие шаги стран ОВД в отношении Чехословакии, а восточногерманский контингент принял непосредственное участие в военной операции.
Все это накаляло напряжение в советско‑германском сотрудничестве и заставило советское руководства искать альтернативы «ульбрихтовскому самовластию» среди немецких коммунистов. Еще в 1965 г. о своих претензиях на партийное руководство заявила фракция Эрика Хонекера, курировавшего органы госбезопасности. На него и была сделана ставка в Москве.
Весной 1971 г. Ульбрихт был освобожден «по собственной просьбе» с поста первого секретаря ЦК СЕПГ, став почетным председателем партии. С уходом Ульбрихта, бывшего вначале «серым кардиналом», а затем официальным лидером ГДР, для этой страны закончилась целая эпоха – эпоха поисков исторического пути, альтернативного западногерманскому. Новейшие исследования показывают, что эти годы отличались невиданной социальной динамикой и реформами, пытавшейся выйти за рамки советской модели. Тем не менее, и для Запада, и для собственного населения Ульбрихт оставался «наместником Москвы».
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 2001; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!