Лагерные СС берут дело в свои руки
Вскоре после эскалации в конце 1941 года «акции 14f13» нацистские власти приступили к ее свертыванию. Доктор Меннеке, как и другие врачи «Т-4», в последний раз поехали в концлагеря Флоссенбюрг и Нойенгамме весной 1942 года; последний транспорт жертв отправился из Нойенгамме в центр умерщвления в Бернбурге в июне 1942 года, завершив операцию в ее первоначальном виде, через 12 месяцев после того, как были убиты первые заключенные – Зигберт Френкель и другие узники Заксенхаузена[1473]. За год в газовых камерах «Т-4» уничтожили около 6500 или более заключенных концентрационных лагерей[1474].
26 марта 1942 года комендантам по секретной линии связи сообщили о свертывании «акции 14f13». Артур Либехеншель из Инспекции концентрационных лагерей объявил, что бойня, названная им «особым режимом», прекращается. По его словам, при проведении программы имело место игнорирование ее основополагающих принципов: эсэсовцы представляли на рассмотрение комиссий «Т-4» слишком много заключенных. Отныне, подчеркнул Либехеншель, к смерти должны будут приговариваться лишь заключенные, утратившие трудоспособность окончательно. Всех остальных, в том числе и небезнадежных больных, следует сохранять для «выполнения спускаемых концентрационным лагерям производственных заданий»[1475]. На первый взгляд этот явный разворот политики был обусловлен недавней сменой приоритетов СС – весной 1942 года Генрих Гиммлер потребовал, чтобы концлагеря вносили больший экономический вклад в военные усилия Третьего рейха (см. главу 8), что побудило эсэсовских лагерных администраторов наподобие Либехеншеля следовать генеральной линии.
|
|
|
Однако в действительности причина отказа от «акции 14f13» была вовсе не экономической[1476]. Скорее брак по расчету между лагерными СС и «Т-4» подошел к концу. В центре внимания организации «Т-4» теперь оказалась гораздо более масштабная программа массового уничтожения – холокост. К весне 1942 года многие ее служащие уже перебрались на оккупированные территории Восточной Европы, где на них возник большой спрос в новых лагерях смерти, таких как Бельзен (Белжец), Собибор (Собибур), Треблинка, и убийства заключенных концлагерей в центрах умерщвления программы «эвтаназии» в Германии утратили свое былое значение.
Эсэсовцам в лагерях, в свою очередь, больше не требовались убийцы «Т-4». За последние месяцы они и сами отлично зарекомендовали себя как профессиональные убийцы, расправляясь прежде всего с «мусульманами». В ходе отборов тысяч слабых и больных заключенных для газовых камер «Т-4» эсэсовцы местной лагерной охраны во второй половине 1941 года начали убивать гораздо большее их число прямо на месте[1477]. Ранее подобные убийства эсэсовцами заключенных-инвалидов внутри концлагеря носили спорадический характер. Теперь они, став системой, вскоре вытеснили «акцию 14f13». Хотя в конце 1942 года накануне прекращения программы еще несколько транспортов с заключенными отправились к сторонним газовым камерам «Т-4», теперь большинство убийств совершались внутри концентрационного лагеря[1478].
|
|
|
Почему местные лагерные эсэсовцы приступили к массовому уничтожению ослабевших заключенных параллельно с согласованной программой «Т-4»? Отчасти потому, что оставалась и такая возможность. Первый опыт, полученный ими в ходе «акции 14f13», показал, что переход к казням внутри концлагеря ничем не грозит. Опасения по поводу восстаний узников оказались необоснованными; отборы «Т-4» продолжались без сучка и задоринки, несмотря на растущее осознание заключенными скрывающихся за ними убийств. Кроме того, эсэсовцы местной лагерной охраны не могли не видеть практических преимуществ: убийства «мусульман» внутри концлагеря не требовали ни врачебных комиссий, ни транспортов, ни бюрократических проволочек, эсэсовцы считали, что они вправе убивать. После того как Гиммлер санкционировал массовое уничтожение немощных, запустив «акцию 14f13», эсэсовцы местной лагерной охраны не видели больше практически никаких ограничений. Почти то же самое произошло осенью 1939 года, когда политика казней, санкционированная Гиммлером из центра, породила волну убийств на местах. И вновь радикальные меры, принятые на вершине «государства СС», вызвали радикальный ответ снизу, ужесточив террор за колючей проволокой.
|
|
|
Местом первой бойни «мусульман» эсэсовцами лагерной охраны был Бухенвальд. После прибытия в июле 1941 года двух транспортов с заключенными из Дахау эсэсовцы Бухенвальда посчитали, что немощных заключенных стало слишком много, и озаботились тем, что часть новоприбывших – носители инфекции. Местные эсэсовцы приняли решение ликвидировать инвалидов, не дожидаясь возвращения комиссии «Т-4», и сами принялись за дело. Несколько сотен истощенных узников были изолировали в лазарете, якобы с подозрением на туберкулез, а эсэсовский врач сделал им смертельные инъекции[1479].
Во второй половине 1941 года этому примеру последовали в других концентрационных лагерях. В разных лагерях эсэсовцы применяли различные методы убийства, а дух смертоносных экспериментов сделался всеобщим. В Гузене, например, сотни слабых и истощенных заключенных были убиты в ходе так называемых купаний. По приказу коменданта лагеря Карла Хмелевски, абсолютно одиозного субъекта, эсэсовцы Гузена продержали заключенных под ледяным душем 30–40 и более минут; некоторые захлебнулись в стоячей воде, другие умерли от переохлаждения, стоны умирающих разносились по всему лагерю[1480]. Эсэсовцы других лагерей пользовались иными способами убийства немощных, особенно любимы были смертельные инъекции – либо внутривенные, либо делавшиеся прямо в сердце. Чаще всего вкалывали фенол; когда его не было, эсэсовские врачи просто вводили воздух. Лагерный врач Равенсбрюка Рольф Розенталь вспоминал, как после своего прибытия в январе 1942 года стал свидетелем смертельной инъекции, сделанной одной заключенной, причем ему они сказали, что «так делается всегда, когда человек очень болен и неизлечимо»[1481].
|
|
|
К 1942 году систематические убийства истощенных, слабых и больных заключенных утвердились в концлагерях в качестве постоянной практики. Иногда местное лагерное эсэсовское начальство выбирало своих жертв в течение нескольких дней после их прибытия[1482]. Чаще – в ходе регулярных осмотров в лазаретах. Важную роль здесь, как и во время «акции 14f13», играли врачи, но здесь к смерти приговаривали эсэсовские лагерные врачи, а не посторонние, как доктор Меннеке[1483].
Хотя массовые убийства «мусульман» производились децентрализованно, они были санкционированы и, по-видимому, поощрялись высшими администраторами Инспекции концентрационных лагерей. Поначалу чиновники Ораниенбурга настаивали на регулировании подобных убийств, как в рамках «акции 14f13». Но в связи с растущим числом больных заключенных они вынуждены были прийти к выводу, что все убийства санкционировать невозможно, и ослабили контроль. Согласно внутреннему документу СС, лагерным врачам теперь разрешалось «по собственной инициативе» убивать тех заключенных, которые «неизлечимо больны», «страдают эпидемическим заболеванием» или «есть подозрения на их инфицирование эпидемическим заболеванием»[1484].
Чтобы сохранить некое подобие централизованного контроля, в октябре 1942 года эсэсовские лагерные администраторы вернулись к плану превращения лагеря Дахау в сборный пункт «физически слабых заключенных, полностью утративших трудоспособность»; на сей раз всех этих заключенных предусматривалось уничтожить[1485]. На протяжении ближайших недель и месяцев множество «мусульман» из других концлагерей свозили в Дахау умирать[1486]. Некоторые погибали в пути[1487]. Самый страшный транспорт, везший сотни человек, прибыл 19 ноября 1942 года. Несколькими днями ранее он вышел из Штутгофа с до отказа набитыми в скотские вагоны заключенными, которых в пути практически не кормили. Когда в Дахау эсэсовцы открыли двери, внутри лежали десятки трупов. Мертвых вытащили вместе с полуживыми, многие из которых отощали настолько, что лопатки у них торчали, как крылья. Даже самые жестокие блокфюреры СС «с отвращением отвернулись», как написал в своем дневнике Карел Кашек. Десятки новоприбывших умерли в течение нескольких часов; как минимум один из них был удушен эсэсовским охранником, наступившим ему на горло[1488].
Из заключенных, прибывших в 1942 году в Дахау в так называемых инвалидных транспортах, выжили лишь немногие. Не умершие от болезней, голода и ужасающих условий содержания после отбора эсэсовцами были убиты, скорее всего, смертельными инъекциями[1489]. Еще одним способом массовых убийств, применявшимся эсэсовцами в Дахау, был ядовитый газ. Строительство газовой камеры началось весной 1942 года, и предназначалась она, скорее всего, для уничтожения слабых и больных заключенных, хотя остается неясным, использовалась ли она когда-нибудь[1490]. Дахау не был первым концлагерем, где заключенных-инвалидов убивали газом; осенью 1942 года в нескольких других лагерях эсэсовцы уже это проделывали[1491]. Однако главной целью этих экспериментов с отравляющим газом были не «мусульмане», а советские военнопленные, тысячами начавшие прибывать в концлагеря с конца лета 1941 года.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 336; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!