I. ПРОСТРАНСТВО В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ 8 страница
<156> Это функциональное ограничение суверенных прав государства в ИЭЗ было предметом рассмотрения Международного трибунала по морскому праву по делу MN "Saiga 2" в связи с вопросом, в какой мере на эту зону распространяются национальные таможенные законы. См.: ITLOS Reports 1999, 10, 55ff.
<157> Европейское сообщество также подписало КМП в соответствии с абз. 1f ст. 305 КМП (вопреки многолетнему противостоянию СССР). О правах пользования см.: Wolfrum (Fn 43) 69ff; см. также: Graf Vitzthum. Schiffssicherheit, 
62 (2002) 163ff; Kommission (EG) (Hrsg). Seeverkehrspolitik: Rechtsvorschriften und Ziele der EU 
den Seeverkehr, 2002; Lagoni. Die Errichtung von Schutzgebieten in der 
Wirtschaftszone aus 
Sicht, NuR 2002, 121ff; 
. Raumordnung in der Wirtschaftszone? DVBl 2003, 625ff; Ehlers. Der Schutz der Ostsee, NuR 2001, 661ff.
52. Прибрежное государство владеет исключительными правами пользования в отношении видов рыб, которые могут вылавливаться (ст. 62 КМП); указанные права связаны с обязанностью определять допустимый улов живых ресурсов (ст. 61 КМП). Если прибрежное государство не в состоянии обеспечить весь допустимый улов, оно должно предоставить иностранным государствам (в определенной последовательности) доступ к остатку допустимого улова (surplus; абз. 2 ст. 62 КМП) <158>. Таким образом, ИЭЗ является зоной рыболовной монополии прибрежного государства. Статья 61 КМП обязывает прибрежное государство к сохранению живых ресурсов. Некоторые авторы придерживаются точки зрения, что эта обязанность действует erga omnes, причем прибрежное государство выступает гарантом общего интереса в отношении сохранения живых ресурсов <159>. Указанная концепция, основанная на общественном интересе (public interest) или опеке (custodianship), пока недостаточно разработана и не признана большинством <160>, а представление о выполнении прибрежным государством функций в пользу третьих лиц <161> не соответствует генезису регулирования. Изначально речь шла о собственных интересах географических beati possidentes, даже если были частично учтены аспекты доверительного управления <162>. Этот принцип действует и в отношении трансграничных рыбных запасов. Нормативно слабая ст. 63 КМП не могла сдержать превышающий квоты вылов <163>. С точки зрения права пользования и промысловой политики Соглашение по осуществлению положений КМП о сохранении трансграничных рыбных запасов (определенных лишь в абз. 2 ст. 63 КМП) и запасов далеко мигрирующих видов, вступившее в силу в 2001 году, является прогрессивным <164>. Статья ст. 65 - 68 КМП содержат специальные положения об охране морских млекопитающих и особых видов рыб. Согласно ст. 73 КМП прибрежные государства могут также обеспечивать осуществление своих "суверенных прав" в исключительной экономической зоне <165>.
|
|
|
--------------------------------
|
|
|
<158> Участие государств - членов ЕС в эксплуатации остатка допустимого улова (порядок участия см. в ст. 69 и след. КМП) регулируется соглашениями о рыболовстве. Сфера их действия распространяется также на рыболовство в открытом море (см. примеч. 14 в наст. разд.). Этой исключительной компетенции Сообщества могло бы противоречить членство отдельных государств в международной организации по рыболовству.
<159> См.: 
(Fn 118) 237f; Ziemer. Das gemeinsame Interesse an einer Regelung der Hochseefischerei, 2000, 215ff; Wolfrum. Internationalisierung, 646.
<160> Критику по этому вопросу см.: 
. Meeresschutz, 158ff.
<161> См.: Hafner. Verteilung, 89ff (теория представительства).
<162> КМП не предлагает инструментария, при помощи которого интересы мирового сообщества могли бы быть обеспечены, если прибрежное государство игнорирует свои обязанности.
<163> В качестве примера можно напомнить о так называемой тресковой войне. См.: Joyner. On the Borderline? Canadian Activism in the Grand Banks // Stokke (Hrsg). Governing High Seas Fisheries, 1998, 207ff.
<164> С точки зрения территориальной политики это Соглашение, вступившее в силу 11 декабря 2001 г., можно считать прорывом. См.: абз. 58 наст. разд.
<165> Например, они могут применять санкции при нарушении установленных ими правил рыболовства. О правах и обязанностях прибрежных государств согласно ст. ст. 73 и 292 КМП см.: решение МТМП по делу MN "Saiga" 1, ITLOS Reports 1997, 4, 28ff; по этому делу требовалось решение о том, насколько абз. 2 ст. 73 и ст. 292 в отношении обязанности освобождения судна должны были применяться, несмотря на то что не существовало непосредственной связи с перечисленными в абз. 1 суверенными правами. Применение абз. 2 ст. 73 и 292 КМП было предметом рассмотрения дел "Camouco" (ITLOS Reports 2000, 10), "Monte Confurco" (ITLOS Reports 2000, 86), "Grand Prince", "Volga" и "Juno Trader" (решения по трем последним делам выложены в Интернете: http://www.itlos.org/cgi-bin/cases/list_of_cases.pl?language=en). Во всех перечисленных делах речь шла об освобождении судов из-под ареста в соответствии со ст. 292 КМП, причем спорными являлись размер залога и штрафов, определенных прибрежными государствами.
|
|
|
53. Права прибрежных государств в отношении морского дна и недр исключительной экономической зоны осуществляются в соответствии с частью VI КМП (континентальный шельф), абз. 3 ст. 56 КМП. Если прибрежное государство установило ИЭЗ на своем континентальном шельфе, на шельфе также действует правовой режим ИЭЗ (абз. 1, 3 ст. 56 КМП); покрывающие воды (и в любом случае воздушное пространство над ними) являются частью открытого моря в узком смысле. Ширина ИЭЗ, отмеряемая от исходных линий, не должна превышать 200 морских миль (370,4 км, ст. 57 КМП). В соответствии со ст. 60 КМП прибрежные государства имеют в этой зоне исключительное право на создание, эксплуатацию и использование искусственных островов и др. Это право (также) выходит за рамки пользования ресурсами.
|
|
|
54. Новая концепция исключительной экономической зоны была применена на практике уже в процессе 3-й конференции ООН по морскому праву (1973 - 1982 гг.). В рамках переговоров и дискуссий развивалась и отрабатывалась практика государств и практика международного правосудия в части морского права. На 1 марта 2007 года 125 государств создали исключительную экономическую зону, а 14 государств - исключительную рыболовную зону <166>. В этом смысле исключительную экономическую зону можно рассматривать как модель стремительно развивающегося международного обычного права.
--------------------------------
<166> Три государства - члена Европейского сообщества (Испания, Португалия, Франция) заявили ИЭЗ сразу. За ними последовала ФРГ 25 ноября 1994 г. (BGBl 1994 II, 3770). О праве Сообщества по вопросам рыболовства см.: . Seerecht, Kap 3 Rn 236ff; Czybulka. Forschungsbedarf im marinen Fischereirecht, FS Schmidt, 2006, 803 (823ff); Wolff. Fisheries and the Environment, 2002, 144ff. Ширина ИЭЗ или рыболовных зон не достигает 200 морских миль, особенно в тех случаях, когда между противолежащими государствами участок моря имеет ширину менее 400 морских миль, как в Балтийском море. Делимитация в этом случае осуществляется в соответствии со ст. 74 КМП. См.: Lagoni. Seerecht, Kap 3 Rn 280ff. См. также: абз. 56, 58 наст. разд.
г) Континентальный шельф:
монополия прибрежного государства на разведку и разработку
55. Суверенные права прибрежного государства в целях разведки континентального шельфа ([legal] continental shelf/plateau continental) и разработки его природных ресурсов были сформулированы только после Второй мировой войны. Например, США, основываясь на заявлении Трумэна от 28 сентября 1945 года, рассматривали природные богатства дна и недр континентального шельфа как принадлежащие США и подчиненные их юрисдикции и контролю <167>. Еще в 1951 году арбитражным решением Абу-Даби особое (монопольное) право прибрежных государств на континентальный шельф не было квалифицировано как общепризнанное <168>, однако впоследствии практика государств, судебная практика и доктрина, наконец, Женевская конвенция 1958 года способствовали признанию указанного правового института, и он действует с середины 1950-х годов (концепция, статус, права и полномочия прибрежных государств) <169>. В решении по делам о континентальном шельфе в Северном море 1969 года Международный суд определил континентальный шельф как естественное продолжение сухопутной территории; соответствующие суверенные права принадлежат прибрежным государствам ipso iure <170>. КМП 1982 года разъясняет главные аспекты правового режима, касающиеся пользования и территории (ст. ст. 76, 77 и след. КМП).
--------------------------------
<167> "...как... относящиеся к США и подлежащие их юрисдикции и контролю... Характер покрывающих вод как открытого моря и право свободного и неограниченного судоходства в этом случае никоим образом не нарушаются". Заявление о рыболовстве той же даты ссылалось на защиту рыбных запасов (не на монополизацию пользования). См.: Hoog (Fn 19) 47ff. О конфигурации см.: Graf Vitzthum. Der Rechtsstatus des Meeresbodens, 1972, 54ff; о развитии права см.: Lagoni. Seerecht, Kap 3 Rn 29ff.
<168> Решение арбитра опубликовано: ICLQ 1 (1952) 247.
<169> Речь шла о стремлении прибрежных государств получить исключительное право на разведку "их" континентального шельфа и разработку его природных богатств (монополия на разведку и разработку). Уже в 1953 г. Комиссия международного права пришла к единому мнению о том, что права на континентальный шельф должны касаться не только порядка, но и включать "сохранение права прибрежных государств и их граждан на разведку и разработку"; таким образом, создавались предпосылки для распространения сухопутного режима на морские территории (YBILC 1953 I, 91). ФРГ подписала Женевскую конвенцию о континентальном шельфе (вступила в силу 29 апреля 1964 г.), ГДР ее ратифицировала. Эта Конвенция еще (по состоянию на 1 марта 2007 г.) применяется в отношении 13 государств (в том числе Израиля, Венесуэлы, США). В отношении 27 государств, которые не ратифицировали ни Конвенцию 1958 г., ни КМП 1982 г. (прибрежные государства Иран, Конго, Ливия, Марокко, Объединенные Арабские Эмираты, Перу, Северная Корея, Сирия, Турция, Эквадор), действует международное обычное право о континентальном шельфе.
<170> ICJ Reports 1969, 4 (§ 19, 39, 43). Эти основные положения были подтверждены решением МС по делу о континентальном шельфе в Эгейском море 1978 г., ICJ Reports 1978, 5 (§ 86). Они усилили тенденцию рассматривать географическое положение на побережье или смежное положение как основание для легитимации (в конечном итоге не ограниченное ни "горизонтально", ни "вертикально").
56. Статья 76 КМП дает определение <171> континентального шельфа. Как и исключительная экономическая зона, внутренний континентальный шельф простирается до его внешней границы со стороны моря (200 морских миль от исходных линий). Кроме того, он может простираться до 350 морских миль от исходных линий или до 100 морских миль от 2500-метровой изобаты (внешний континентальный шельф), что является результатом географических и геологических аргументов прибрежных государств (ст. 76 КМП) <172>. Прибрежные государства обязаны производить отчисления или взносы натурой на разработку (внешнего) континентального шельфа за пределами 200 морских миль (если они не входят в категорию развивающихся государств и нетто-импортеров полезного ископаемого, добыча которого ведется на их континентальном шельфе). Это считается своего рода платой за приближение, более чем символическое, к регламенту общего наследия человечества (ст. 136 КМП), действующего в отношении морского дна и недр, расположенных со стороны моря от исключительной экономической зоны и континентального шельфа и их ресурсов (район); кроме того, это составляет определенную компенсацию за существенное территориальное расширение режима континентального шельфа <173> (ст. 76 КМП). Оплата совершается через Международный орган по морскому дну (абз. 4 ст. 82 КМП); усмотрение прибрежных государств в отношении морских научно-исследовательских проектов за пределами 200 морских миль ограничено (абз. 6 ст. 246 КМП). Делимитация континентального шельфа между государствами с противолежащими или смежными побережьями согласно ст. 6 Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 года должна осуществляться на основании особых соглашений или по средней линии <174>. Как и абз. 1 ст. 74 КМП в отношении ИЭЗ, абз. 1 ст. 83 КМП обязывает заключить соглашение о делимитации континентального шельфа в целях приближения к справедливому решению. Абзац 3 ст. 74 КМП и абз. 3 ст. 83 КМП требуют, чтобы заинтересованные государства до заключения соглашения прилагали усилия по достижению "временной договоренности практического характера и в течение переходного периода не ставили под угрозу достижение окончательного соглашения или не препятствовали его достижению". Возможна совместная разработка ресурсов в спорном районе, что ранее безуспешно предлагал МС <175>. К более современным примерам относится Договор о Тиморской впадине 1989 года. В отношении ресурсов дна Тиморского моря Индонезия и Австралия частично согласовали совместную разработку; окончательная граница до сих пор не установлена <176>.
--------------------------------
<171> Более узкое определение дает ст. 1 Конвенции о континентальном шельфе 1958 г. О содержании см.: Hoog (Fn 19) 42ff; Smith/Taft. Legal Aspects of the Continental Shelf // Cook/Carleton (Hrsg). Continental Shelf Limits, 2000, 17ff.
<172> В этом смысле континентальный шельф является участком морского дна, простирающимся на всем протяжении естественного продолжения сухопутной территории до внешней границы окраины материка (continental margin/marge continentale). Окраина материка состоит из поверхности шельфа, склона и подъема (абз. 1 и 3 ст. 76 КМП). На сочетании природных особенностей и политического решения основано положение, согласно которому внешняя граница континентального шельфа за пределами 200 морских миль (= ИЭЗ) может быть смещена до точек, в каждой из которых толщина осадочных пород составляет по меньшей мере 1% кратчайшего расстояния от такой точки до подножия континентального склона; альтернативно до точек, отстоящих не далее 60 морских миль от подножия континентального склона, но максимально 350 морских миль от исходных линий или 100 морских миль от 2500-метровой изобаты (таким образом, континентальный шельф может включать в себя также участки недр в соответствии с КМП). Эти (экспансионистские) новые положения, видимо, еще не являются частью международного обычного права. Если континентальный шельф простирается за пределы 200 морских миль, прибрежное государство должно предоставить данные о границах в уполномоченную Комиссию согласно абз. 8 ст. 76 КМП (см. также абз. 3 ст. 77, ст. 84 КМП). О "взаимодействии" естественнонаучных, геополитических, энергетических и экономических, а также правовых аспектов в случаях, когда граница континентального шельфа за пределами 200 морских миль является спорной, см. Cook/Carleton (примеч. 171). О гидрографических основах см.: Hedberg. Relation of Political Boundaries on the Ocean Floor to the Continental Margin, VJIL 17 (1977) 57ff. По теме в целом: Lagoni. Seerecht, Kap 3 Rn 74ff.
<173> Graf Vitzthum (Fn 167) 226ff. Автор подчеркивает, что в 1950-е гг. право ориентировалось на так называемый обрыв шельфа, который обычно находился около границы 20 морских миль (не на окраину материка): "Если бы Комиссия международного права и авторы Конвенции... хотели распространить монополию прибрежных государств на четвертую часть территории Земли [с полным охватом материков], а не только на плоский подводный выступ суши [до обрыва шельфа], это должно было быть конкретно сформулировано. Какие масштабы приняла подводная экспансия только за одно десятилетие! Это произошло на основании определения естественное продолжение сухопутной территории прибрежного государства (абз. 1 ст. 76 КМП) за счет нового правового института общего наследия человечества (ст. 136 КМП).
<174> Делимитация по средней линии (principle of equidistance/principe 
)) не рассматривалась МС в решении по делам о континентальном шельфе в Северном море как общепризнанное международное право (ICJ Reports 1969, 3 § 69). МС ссылался на принцип справедливости и соразмерности также в решении по делу о разделении континентального шельфа между Тунисом и Ливией (ICJ Reports 1982, 18 § 44, 109ff). Дополнительные ссылки см.: Lagoni. Seerecht, Kap 3 Rn 294ff.
<175> См.: решение по делам о континентальном шельфе в Северном море (ICJ Reports 1969, 3, 53). К вопросу о equitable solution см.: абз. 99 наст. разд.
<176> Северная часть участка территории, регулируемой Договором о Тиморской впадине от 11.12.1989, относилась к компетенции Индонезии, а южная, значительно большая часть - к компетенции Австралии, в центральной части осуществлялось совместное пользование. См.: Miyoshi. The Joint Development of Offshore Oil and Gas in Relation to Maritime Boundary Delimitation, 1999, 17ff. В июле 2001 г. Австралия и Временная администрация ООН в Восточном Тиморе заключили новый промежуточный договор, согласно которому Восточный Тимор, готовящийся провозгласить независимость, должен был получить большую долю, причем разграничение зон, выгодное для Австралии, не изменилось. Договор о Тиморском море от 20.05.2002 (United Nations [Hrsg], Law of the Sea Bulletin N 51, 96), заключенный непосредственно после объявления независимости Восточным Тимором, также не устанавливает окончательных границ. О проблеме общих месторождений (common deposits) в целом см.: Flormann-Pfaff, Lagerstatten im 
- Joint Development, 1994; Lagoni, Oil and Gas Deposits Across National Frontiers, AJIL 73 (1979) 215ff; ders. Seerecht, Kap 3 Rn 309ff.; Raster. Die Rechtsordnung des Festlandsockels, 1977, 409.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 174; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!