ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЖИВОТНЫХ И РАСТЕНИЙ 54 страница
Вслед за вышерассмотренными нижнем ихайловскими булавками двух радеткинских типов в степях Восточной Европы появились рогатковидные костяные булавки. Древнейшая из них зафиксирована в п. 9 к. 4 у с. Архангельская Слобода Каховского р-на Херсонской области [588, с. 46—76; 1072, фото 2]. По наличию овальной ямы и вытянутому положению покойника это погребение следует отнести кпостмариупольской культуре, позднейшие памятники которой зафиксированы в приморских курганах 1 у с. Лупарево на Николаевщине и у с. Сергеевка из Херсонщине в стратиграфическом окружении захоронений позднеямного типа, которые можно отнести к рубежу Михайловки II и III. К этому же времени можно отнести аналогичные булавки из п. 5 к. 1 у с. Новофилипповка неподалёку от Каменной Могилы [501, с. 256], п. 1 к. 2а в ур. Чёрная Долина на полпути от Днепра к Перекопу [ 1038, рис. 68:1,93:23], п. 4 к. 3—II у ет. Батуринской в Степном Прикубанье [933, с. 19~20, рис. 1:28]. Две последние происходят из могил старосельско-новотитаровскоготипа, указывая на кавказское происхождение рассматриваемых изделий.
Можно согласиться с В. Я. Кияшко [298], который, исходя из концентрации костяных и металлических рогатко- и рожковидных булавок в низовьях Дона, Кубани, а также на Кавказе, считает их подражанием одному из более возникших типов металлических булавок закавказского рудно-металлургического центра Сачхерн, Это мнение согласуетсяс точкой зрения тех исследователей [46, с. 3,13; 553, с. I7J, которые считают костяные булавки степных культур Восточной Европы а сопредельных территорий вторичным явлением, подражанием ранее возникшим; металлическим булавкам Сачхери и их малоазийским прототипам; другие же' археологи [269; 779, с. 62—63] до недавнего времени придерживались точки зрени*
|
|
|
о подражании металлическими булавками костяным — более архаическим, пои* мнению. I
Поначалу можно согласиться с В. Я. Кияшко и в том, что форма рогатковидны*] булавок передаёт схематизированные фигуры быков или их голов. Однако при бо-'вч внимательном рассмотрении и сопоставлении как с петроглифами (Каменной Мэлм лы и др.) так и с бытующими доныне на Кавказе «рогатинами» джвар замечает:* преднамеренная притупленность «рожек» и даже грибообразное оформление их ■ цов (рис. 32:5). Поэтому основную массу этих изделий правомернее сопоставлять*, молодыми, ешё не отросшими регами весенних оленей —что отвечает и нах ^ии жезлов соответствующего вида [380, с. 76, рис. 20], и обычно изготовления * >сг*Ч ных булавок именно из оленьих рогов [422, с. 13, 20, 32—33]. Вместе с
ШКОнографическое соответствие вышеуказанным символам быков заставляет предположить сочетание в их семантике образов (небесных) оленя и быка. Такое предположение подтверждается многочисленными фольклорными, этнографическими и археОлоппіескими данными Кавказа и др. регионов, на чём мы останавливались при рассмотрении жертвоприношенішжнвотных. Вспомним осхожценидтрузинскогооленя— быка Пусда с арийским козлоподобным богом путей и достатка Пушаном, а также с подобным ему [805] греческим Паном. Семантика Пусда связана с ритуальными хлебцами яуснаи джвар крестообразной ирогатковидной форм, которыепосвяішлись Владыке Неба и в? некоторых случаях обнажались сосцевидными налепами [60, с. 175—176 и др.]. Не исключена связь этих налепов на притупленных концах хлебиов с идеей молочных Источников—вроде козы Амалфеи, вскормившей быкоподобного Зевса. Такое сопоставление тем более правомерно, что Пан входил в окружение Зевса [405, с. 17].
|
|
|
Вполне вероятно, что засхождением в рогатковидных булавках образов оленя, козла, Быка и Пусда, Пушана, Зевса скрываются зодиакальные созвездия с соответствующими илиблизкими названиями. Не исключено, что форма рассматриваемых булавок запечат- л^давзаимораспалсжение основных звездных скоплений Тельца: рогдтко- или рогооб- разных Гиад и(?) Плеяд. У треков ‘Дождливые’ нимфы Гщды считались воспитательни- ШмИ Диониса, за что его отец Зевс сделал их украшением неба; существовал также культ Зеаса Гиетня-’Дожаливого’ ]405, с. 71; 911, с. 248—254]. На этот образ в 2240-2200 гг. до н,з. наложился потрясший Грецию потоп и «влажный хребет Козерога» [Нонн Панбполитанский. Песни о Дионисе. ѴІ.239—254], ставший в это время зимним созвездием, противоположным весеннему Тельцу ]911,с. 232,251—252]. По-видимому, на этот период и пришелся оптимум рогатковидных булавок. Впрочем, если они действительно служилимагическими инструментами воздействия на воды, то распространение древнейших из них могло прийтись и на рубеж XXIV—XXIII вв. до н. э., когда Козерог сменял Водолея.
|
|
|
Примеры генезиса ближневосточных антропоморфных и кавказских зооморфных фогатковияных) бупавокпоказываютдвунаправленностьихсхематизации; впервом случае развитие шло от реалистической ксшлизованнойтрактовке изделий, во втором—наоборот; наблюдаются и сочетания этих процессов. В качестве иллюстрации последнего можно сослаться на комплекс булавокм родственных имизделий изатазано-беденскогопоіребения к.2у сел. Цнори [198, с. 39—42]. Расположенныепереддышломповозки стрелы, бычьи рога нзологая фигуркальва символизировали «небесную колесницу» ссимвсшами грозы, зодиака Исолниа, причём явно интегрировало этизначения, выступая основным стержнем брасмана; в этом значении его можно сопоставить со стержнем булавок (в особенности, как увидим юте*«молоточковидных»). В качестве переходной формы—типологии, и семантики— ОТдышла к булавкам выступает бронзовая шпонка с дисковіілным астральным (скорее всего лунйрным—воппозиции к домітирующему солярномулЬвудышла) навершием. А в качестве бинарной оппозиции дышлу и шпонке выступают двеподлинныебулавки, одна изкогорых найдена на повозке, а другая—за статной мужчины. Они были изготовлены соответственно Пз зрлота и серебра—и в первой из них, как и следовало ожидать, явственно солярное, а ВО ВТррой лунарное значение. Золотая булавка имела крестовидное навершие, на которое сверху надевалось ещё и грушевидное; исходя га семантики аналогичных наверший булав, Ійсфчетание можно трактовать как «вылупливаниесолнш из праяйца», т. е. как появление гневного светила га потустороннего мира или как сочетание прообразов арийских Сурьи и Савшара, впервые проявившееся в старосельском п. 8 Высокой Могилы. Серебряную 6улавкусС-о6разньімнавершием,украшеннымкружкпмниточкаміі,следуеттрактоватькак молодую (или старую?) луну в окружении планет .и звёзд, — это символ ночного, потустороннего мира. Рассмотренный комплекс, как видим, включаетобширный диапазон реализма—стилизации; от «натурального макета» у дышла с включением реалистически выполненной фигурки и реальных предметов, а также символов — до булавок с сугубо символическими нпвершиями. К «натуральному макету», помимо бычьих рогов, следует присовокупить 459+1 астрагалов мелкого и крупного скота, есыпанных в углу могилы. Последний из этих астрагалов символизировал, быть может, Пусная—предводителя стада
|
|
|
Пример к. 2 у сел. Цнори помогает понять семаншку основной массы «булавок» ямной и катакомбной культур Юго-Восточной Европы, которые принято именовать «молоточковидными», помогают понять их металлические прототипы из района Сачхери [411. рис. 43; 553], распространившиеся на рубеже куро-араксской и алазано- беденской культур. Навершияэтих булавок были преимущественно схематизированы и имели Т-образную форму, но в некоторых экземплярах совершенно отчётливо представлены повозки в бычьей'упряжке или же без тягаа, а также бараньи и бычьи рога; в приёме перевивания проволокой наверший или прилегающей к ним части стержня угадывается имитация змей, а в других случаях — древа жизни и фаллоса. Эти же, но типологически отличные символы обнаруживаются затем в костяных (из оленьего рога) булавках Юго-Восточной Европы. Здесь среди древнейших «малоточковидных» булавок особенно примечательна найденная в старосельском гі. I к. «Лукьяновка» у г. Кривой Рог ]485]. Культурная принад лежность, условия наход ки булавки и сопровождавшие её вещи сближают этот комплекс с вышерассмотренным из к. 2 у с. Цнори.
Взрослый покойник в п. I был уложен на меловую посыпку, покрытую сверху’ кожей(?). У его стоп и коленей были рассыпаны копытца козы или овцы, у затылка положено костяное зёмлеройное{?) орудие; «предмет из рога, который можно отнести к числу булавок с оригинально оформленным навершием — стреловидной головкой» (судя по рисунку впубликации ]485, рис. 1 :ІІІ]—луновидной) найден у нижней челюста. перед шеей погребённого. Существенно, что могила была перекрыта повозкой, и ее поворотный механизм по форме (а быть может, и семантически) сопоставим с рогатковияньтми булавками. Оригинальное же навершие найденной булавки находит аналоги среди закавказских металлических прототипов, бытовавших в 1—3 четвертях III тыс. до н.э. [411, с. 127, рис. 43:2—4]. К. X. Кушнарёва и Т. Н. Чубинишвили обнаруживают в них сочетание символик фаллоса, бараньей головы, Луны и журавля, соединяющего (головой—хвостом) ее с Солнцем и обозначающего движущееся дневное светило [411, с. 168]. Одна из таких булавок — серебряная из вышерассмотренного к.
2 у сел. Цнори — обнаруживает более узкую семаншку: Луны (см. выше). Она же проступает и в серповидном навершии булавки из п. I к. «Лу'кьяновкп». Неизвестно, из кости какого жи ватного было изготовлено орудие у головы погребён ного, но среди копытц у его ног могли быть бараньи. Их сочетание с булавкой (и повозкой) могло в какой-то мере связываться с протосванским мифом о споре бога луны Джгырага и Пусда, сможет ли последний разорвать путы? [60, с. 222]. Более очевидны инаоарийские соответствия: копыгцамогли означать знатока счастливых путей [РВ 1.42.1—3,7—8; др.1. «пастуха (ла фа)» [РВ X. 17.3; X139.1] Пушана, а повозка и булавка — его колесницу и стрекало. В очертаниях последней при этом прослеживаются признаки сосуда-ладыі- луны с произрастающим из неё древом жизни и т. п. (изобразительный сюжет.
встречающийся на куро-араксской керамике и переходящий затем в конфигурацию вышеуказанных металлических булавок [4 U, с. 166—168, рис. 21:5], а также в семантику Сомы (растительного напитка и луны) и корабля с мачтой, сопоставнмогос [РВ VI .58.3 J: Те твои золотые челны, о Пушан,
Которые плывут по воздушному океану,
На них ты ездишь с посольством Сурьн,
Сотворённый любовью, ищущий славы.
Булавка из п. I к. «Лукьяновка» типологически и, вероятно, хронологически предшествует наиболее распространенным, молоточковидным булавам. В настоящее время в Юго-Восточной Европе их насчитывается более 170 [338, с. 76]. Особенно характерны они для позднеямного периода, где распространились уже после спада обычая перекрывать мопілы повозками, который пришелся на миграционные движения XXIII вв. до н. э. [956, с. 1 [4, рис. 2; 969, с. 260]. Совместные находки повозок и ііолоточковидных булавок в ямной культуре неизвестны, а в катакомбной не встречаются западнее Дона. Сменяемость повозок молоточковидными булавками хорошо прослеживается в кургане у с. Соколово на Днепропетровщине [462, с. 48—49, рис. 1:11,2,4], вк. 40 у с. Софиевка Каховского р-на [1038, рис. 62] и, особенноотчётливо, в соседних к. 1 и к. 4 у с. Староселье Велико-Александровского р-на Херсонской обл. (949, с. 54-55, 62-64].
В последнем случае древнейшая (конца ра ннеямного периода) в Юго-Восточной Европе магическая 7-колёсная повозка раннего старосельского п. 8 к. 1 сменилась обычными 4- и 2-колёсными повозками из поздних старосельского и ямногоп. 10 к.
1 ип. 13 к. 4, азатеМ было совершено позднеямное п. 9 к. 4 с молоточковидной булавкой. Здесь достаточно очевиден, во-первых, процесс демифологизации повозок и замены их семантически сходными амулетами-«булавками»; во-вторых, исходнаяпринадлежность повозок старосельскому типу алазано-беденской культуры, а мол оіочковидиых булавок— поздней ямной культуре (чтовполне отвечает их появлению вследствие алазано-беленс- когоидр. закавказских влияний); в-третьих, насыщение указанных амулетов мифолого- магическим содержанием, значитсуіьноутраченнымктомувремениставшимипривычными повозками. Напоследнем и, в частности, на примере находок из п. 9 к. 4 мы остановимся ниже. Здесь же укажем, чтосемантическая связь повозок н малоточковидных булавок, сменяемость первых вторыми прослеживается не только на основании типолого- стратиграфических данных, но и в тех редких случаях, когаюголовка металлической [411, рис. 43:8.9] или костяной [466, рис. 2:3; 1041, с. 78, рис. I] «булавки» оформлена в виде колес соступншми; иногда промежуток'межау ними обнаруживает сходство с рогами тяглового животного [411, рис. 43:8]. Можно полагать, что влекомая быком (быками, лр. животным или животными) повозка подразумевалась и во многих иных случаях, когда вышерассмотренные признаки на булавках не выражены.
Аспект колёсного транспорта в семантике молоточковидных булавокне прост, не ограничен вотивной заменой. Это явствует уже из того обстоятельства, что рога тяглового животного всегда направлены в сторону, противоположную дышлу (т. е. стержню булавки). Дело тут, очевидно, не в условности первобытного искусства, а в развитии предшествующей традиции: разработке повозок перед помещением их в могилы, выделенйи одного из колёс повозки [372, рис. 2:4, I; 555, рис. 3:3, 7—9], расположении у него возничего головой прошв движения [ 156, с. 374J и т. п_ Понятно, что во всех случаях это должно было затруднить передвижение, что согласуется с явлением «потусторонней кинетики» (идеей приложения покойником усилий для преодоления небытия), прослеженнымвышепри рассмотрении останков.
Вышерассмоіренный аспект связан, по-видимому, с выявленным JI. Г. Ковалёвой [338] обычаем срезания или стачивания выступа Посередине верхнего участка головки. Но поскольку выступ один, то его можно считать не только знаком животного, влекущего «булавку-повозку» (в обратную сторону и потому, быть может, подлежащего «закланию», т. е. срезанию). Такой выступ наделялся, скорее всего, антропоморфной символикой (см. выше о женской символике отверстия в головке булавок) в сочетании, очевидно, с символикой «древа жизни», увенчанного Солнцем и Луной [301 ]. Срезание и т. п. выступа моглосвязывэться как со «срубанием вершины древа* (см. анализ оорялл п. 17 со столбами из к. 9 у Григорнополя), так и с отламыванием головок у трипольских статуэток и ямных стел: не случайно ведь болышп іство (6 проті ів 9 со все\ др. областей рассматриваемых булавоксосредоточено западнее Днепра, где н бытовали вышеотмс- ченные обычаи. Интересно, что после срезания выступов некоторые булавки долго потом использовались прежде чем их помещали в могилу. Возможно, срезание осуществлялось в момент инициации, а затем «булавка» служила хозяину амулетом- двойником, оберегом, маги ческим инструментом.
Наряду с семантикой повозоки антропоморфностью, в молоточковидных булавках присутствует также фаллическая. Это явствует не только из сходства двуколки і: фаллоса, но достаточно очевидной в особых случаях конфигурацииизделий: в придании головке формы спаренных шаров, в соединении их или яиско-«колёс» изогнутой перемычкой (обнаруживающей реминисценции рогатковидных головок с присущей им. как установлено выше, семантикой Пусда ~ Пушана и воспроизводства), а также в многосферическом оформлении концов стержней. Последние встречены лишь дважды — в Орельско-Самарском междуречье [322, с. 97—9S]. По мнению 3. П. Мариной и С. В. Никитина, 5 и 3 последовательных шариков на конце костяных булавок из позднеямныхп. 3 к. 6 у с. Хащевое и п. 13 к. 3—III у с. Соколово могли имитировать бусы, нанизанные наконецигпы [466, с. 56—59], но ввиду магической значимое™ этил амулетов, «шарики» правомерней сопоставлять с ‘Семенем’-Ваджей [294, с. 65—69] или пронзёнными фаллическимкгільмусом (т. е. булавкой) хлебцами [41, с. 101—102]. При этом их количество (5 и 3+2 незавершённых ромба) отвечает идее защиты вершины «древа жизни» [1061, с. 37]. Вместе с тем изображение спаренных ромбов на стержне булавки из п. 13, обращённых Ѵ-образной стороной к головке, а разомкнутым концом второго ромба к «шарикам», сопоставимые изображениями «несуших янш» быков из каменномогильского «Грота быка» [966, с. 3—4, рис. ]] и на стеле из Бахчи-Эли [1001]-
Фаллг-гческая обрядность «молоточковмань/х булавок» достаточно очевидна в случаяхпомещеш ія і іх «острием вверх, справа от тазовых костей» погребённого да ешё исучетом их смещения («потусторонней кинетики»’) вследствие разложения трупа [422.; с. 35,51 и др.]. Такие случаи связаны, вероятно, с ритуалом дикша — самозачатаемж] возрождением погребаемых [307; 711, с. 59, 90, 122]. I
Помимо семантики возделанной пашни, ромбическші орнаменткостяныхбулавакі [705, рис. 8—9:1—9,13—14 и др.] мог иметь « в своей основе какое-то изобразительное! значение (змеиная кожа?)» [422, с. 34]. Изображения подлинных змей на костяных [542J с. 36, рис. 13:3] и металлических [542, рис. 13:4] булавках встречаются редко, но к ниш можно отнести многочисленные случаи спиралевидной орнаментации костяньпа пронизок [705, рис. 8, 9, 10, 16, 18, 21 и др.] и перевивания металлических булава^ проволокой [411, с. 128, рис. 43:8,9,19 и др.]. Весьма показательна находка бронзовой булавки с направленными кнавершию змейками из кургана на Константиновском шіатоу Пятигорска [475, с. 55, рис. 20:18]. Изделие происходит изкаменной гробнішы
— одной из 6+3, соединенных в фигуру наподобие (растущей) Луны с произрастающим из нее «древом жизни», корни которого были оплетены змеевидной (S-образной) каменной выкладкой. Конструкция кургана отвечает йогическому образу змеи Кунда- дини у основания позвоночника; орнаментику, да и рогатковидную форму булавки можно трактовать в данном случае как магический инструмент медитации, соответствующий подниманию Кундалини и производных от неё Пингалы и Иды к головному .мозгу [294, с. 137—138].
Реже чем ромбический, но чаще змеевидного встречается в позднеямный период древовидный орнамент [705, рис. 11—12:32,42,46,4S, 53,55,7бндр.]. Соответствующая символика«древашізни»особеннонагляаиавукрашенной«ёлочкгіми'>молото'!коаііднои булавке ш ямного погребения к. 11 у ст. Петропавловской на Кубани, которая была воткнута в дно могилы у таза покойника [422, с. 56]. В комплекс входили также положенные под голени раковины (знак подземных вод и плодородия), помещённое на ірудь бронзовое шило (брасман), а у черепа — 3 кремневых оіщепа и 2 точила или терочника (инструменты для изготовления сомы из сока вершины «древа жизни»): окраска охрой ступней символизировала, очевидно, движение (к цели), а кости животных посредине могилы — достаток (=стадо). Подобной символикой была наделена булавка в позднеямном п. 6 к. 7 у г. Новочеркасска [482, с. 93—96, рис. 41]. М^і уже рассматривали это погребение в связи с заложенной в его обрвд идеей добычи сомы с вершины «древа жизни». В данном случве украшенная «ёлочками», сочетавшаяся с медной бляхой и 3-мя обоймочками булавка была положена между тазом и правой рукой, служа, по-видимому, не столько моделью древа, сколько магическим инструментом его освоения (для'подьёма на его вершину и добывания сомы). 7 её поясков, из которых «ёлочкой» было орнаментировано лишь 6 нижних, указывают, вероятно, на месяцы благоприятного полугодия, из которых сомой наделён лишь последний, приуроченный к осеннему равноденствию. Труднее понять значение орнамента булавки из вышеуказанного к. 11, но 6 кругов поя головкой и 6 поясков ниже (2 из которых заняты «ёлочками») тожеуказываютна годовой цикл. Известно, что среди немалочисленных уподоблений молоточковидных булавок «древу жизни» J301] «ёлочный* орнамент располагается обычно не вертикально, а горизонтально. Известно, что таким образом обозначалась опрокинутость древа, и это вполне согласуется с вышеотмеченным обратным направлением стержней-дышел повозкообразных «молоточковйдных» булавок, а вместе—с предназначением «булавок» преодолевать потусторонее небытие.
Можно полагать, что в гвоздевидных булавках из позднеямных п. 9 к. 30—IV у х. Полова (Нижнее Поволжье) и п. 1 к. 5 у с. Тимофеевка (низовья Южного Буга) оіразиласьидеямировой оси, абстрагированная от образа «древа жизни». В соответствии с представлениями о подземном-земном-небесноммирах стержень бронзовой булавки из.п. 9 был расчленён горизонтальными ободками на 3 части [738, с. 381—384]; верх костяногоизделияизл. 1 был обломан, но есть следы и его 3-часгности [927, с. 48—49]. В п. 9 булавку поместили под шеей мужчины 30—35 лет—головкой к голове, а остриём кчерешку ножа, направленного носкомвпротивоположную от левой лопатки сторону. Неисключено, чтодвазти предметакак бы извлекали нечто (смерть?) из мозгаи сердца покойника. Интенсивная окраска охрой сгоголовыи ступней, костейи таза указывала, очевидно, те органы, которые должны были активизироваться в потустороннем мире, а 4 «древка стрел?» без наконечников (брасман) между правой кистью и тазом могли служить орудием в борьбе за воскресение. В связи с тем, что редкостная булавка из п. 9 находит аналога в Малой Азии рубежаІІІ—II тыс. до н. э. [1039, с. 99; 1042, с. 228, рис. 36] и вместе с ножом обнаруживает дуализм по отношению кдревкам, следует вспомнить принятый у хеттов ритуальный поедирок двух групп людей, вооружённых бронзовым и тростниковым оружием; одиниз числа побежденных приносился в жертву божеству [41, с. 80—81]. Ни причастно ли п. 9 к подобному ритуал/?
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 175; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!