Примерный круг проблем Авторская позиция
1. Проблема традиций. 1. В России в дворянских семьях свято чтили пас
хальные традиции.
2. Проблема восприятия ребёнком Пасхальной
ночи.
2. Для автора семейные пасхальные традиции —
святое и светлое воспоминание детства.
3. Проблема красоты и своеобразия Пасхальной
ночи.
3. В Пасхальную ночь создавалась особая атмосфе
ра радости и праздника.
Вариант 20
(1)Это было лет пятьдесят назад. (2)В номере какого то журнала мне попался рас
сказ Куприна. (3)Назывался он «Вечерний гость».
(4)Насколько я помню, рассказ не произвёл на меня большого впечатления; те
перь я даже не скажу вам точно, о чём в нем говорилось. (5)Но одна маленькая сцен
ка из него навсегда врезалась мне в память, хотя в те дни мне было ещё очень немно
го лет — десять или двенадцать, не более. (6)Что меня в ней поразило?
(7)В комнате сидит человек, а со двора к нему кто то идёт, какой то «вечерний
гость». «...(8) Вот скрипнула калитка... (9)Вот прозвучали шаги под окнами...
(10)Я слышу, как он открывает дверь, — пишет Куприн. — (11)Сейчас он войдёт,
и между нами произойдёт самая обыкновенная и самая непонятная вещь в мире: мы
начнём разговаривать. (12)Гость, издавая звуки разной высоты и силы, будет выра
жать свои мысли, а я буду слушать эти звуковые колебания воздуха и разгадывать,
что они значат... и его мысли станут моими мыслями... (13)О, как таинственны, как
|
|
|
странны, как непонятны для нас самые простые жизненные явления!»
(14)Прочитав тогда эти строки, я остановился в смущении. (15)Сначала мне пока
залось, что автор смеётся надо мной: что же нашёл он удивительного в таком дей
ствительно обыкновенном явлении — в разговоре двух людей? (16)Разговаривают все. (17)Я сам, как и окружающие, каждый день разговаривал
с другими людьми и дома, и в школе, и на улице, и в вагонах трамвая — везде.
(18)Разговаривали — по русски, по немецки, по французски, по фински или по
татарски — тысячи людей вокруг меня. (19)И ни разу это не показалось мне ни
странным, ни удивительным.
(20)А теперь? (21)А теперь я глубоко задумался. (22)Действительно: как же это
так?
(23)Вот я сижу и думаю. (24)Сколько бы я ни думал, никто, ни один человек на
свете, не может узнать моих мыслей: они мои!
(25)Но я открыл рот. (26)Я начал «издавать», как написано в рассказе, «звуки
разной высоты и силы». (27)И вдруг все, кто меня окружает, как бы получили воз
можность проникнуть «внутрь меня». (28)Теперь они уже знают мои мысли: ясно,
они узнали их при помощи слов, через посредство языка. (29)Да, но как это случи
лось?
(30)Поразмыслите немного над этим вопросом, и вы убедитесь, что ответить на не
|
|
|
го совсем не легко.
(Л.В. Успенский*)
* Лев Васильевич Успенский (1900–1978) — русский советский писатель, лингвист и фи
лолог, публицист, переводчик.
Информация о тексте
Примерный круг проблем Авторская позиция
1. Проблема сложности процесса общения. 1. Сложно понять, как мысль превращается в зву
чащее слово.
2. Проблема сущности и сложности процесса
передачи мыслей от человека к человеку.
2. От человека к человеку мысль передаётся с помо
щью языка.
3. Проблема влияния книги на человека. 3. Книга побуждает читателя задуматься о самых
сложных явлениях, таких, как, например, процесс
общения.
Вариант 21
деревне: четверо разведчиков и я, старший над ними. (2)В деревне этой, непохожей
на наши, было двенадцать крепких домов, под домами — аккуратно подметённые
подвалы, посыпанные песком, и там — бочки холодного яблочного сидра, во дво
рах — куры, розовые свиньи, в стойлах тяжко вздыхали голландские коровы, а за
домами, на хорошо удобренной земле, рос хлеб. (3)И мирное майское солнце освеща
ло всё это: и хлеб на маленьких полях, и красную черепицу крыш, и розовых свиней,
и добродушно раскланивающихся по утрам хозяев. (4)Они как то сразу, без рассуж
|
|
|
дений перешли к состоянию мира, настолько просто, словно для этого всего только
и требовалось снять сапоги и надеть домашние войлочные туфли, те самые домашние
туфли, которые шесть лет назад они сняли, чтобы надеть сапоги. (5)О войне они гово
рить не любили, только осуждающе качали головами и называли Гитлера: это он ви
новат во всём, пусть он за всё и отвечает. (6)А они сняли с себя сапоги.
(7)На второй день мира за деревней, в хлебах, мы поймали немецкого ефрейтора.
(8)Рослый, в чёрном блестящем офицерском плаще с бархатным воротником, он сто
ял среди нас, и мы, взяв немца, впервые не знали, что с ним делать. (9) Глядя на не
го, сутуло поднявшего под плащом прямые плечи, я вдруг почувствовал условность
многих человеческих понятий: позавчера он был враг, а сейчас уже не враг и даже не
пленный, и в то же время было ещё непривычно его отпустить.
(10)Помню июль сорок первого года. (11)Мы отступали, и многих не было уже,
но, взяв в плен немца, видя, что у него большие рабочие руки, мы хлопали его по
спине, что то пытались объяснить, как бы сочувствовали, что вот он, рабочий, и что
же Гитлер сделал с ним, заставив воевать против нас. (12)И кормили его из своего ко
|
|
|
телка. (13)Так было в начале войны. (14)И вот она кончилась, перед нами стоял не
мецкий ефрейтор, вспугнутый в хлебах, и никто из нас не мог ободряюще похлопать
его по спине. (15)Не могли мы сейчас сказать друг другу, как, наверное, говорили
солдаты после прошлых войн: (16) «Ты — солдат, и я — солдат, и виноваты не мы,
а те, кто заставил нас стрелять друг в друга. (17)Пусть они отвечают за всё». (18)Иное
лежало между нами, иной мерой после этой войны измерялась вина и ответствен
ность каждого.
(Г.Я. Бакланов*)
* Григорий Яковлевич Бакланов (Фридман) (1923–2009) — писатель, участник Великой
Отечественной войны, воевал на Украине, в Молдавии, Румынии, Венгрии, Австрии.
Информация о тексте
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 2361; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!