Двадцать седьмое августа, воскресенье. 6 страница
Огромная морозильная камера, набитая сине-белыми пакетиками. Она постоянно стояла включенной в углу кухни и морозила, морозила, морозила, творя жизнь.
«Что делать, если с Люком случится приступ сейчас? — подумала девушка. — Где я смогу достать лед?"
Она протянула руку и перевела реле кондиционера на минимум. Вскоре Рони ощутила настоящий холод. Это уже не было прохладой, ей стало зябко.
«Воспаление легких, — заключил сидящий внутри нее голос — Поверь мне, подруга. Банальнейшая пневмония на почве спасения мужа».
"Спасение мужа, — едко усмехнулась Рони. — Что знаешь ты о спасении мужа?»
Голос, сидящий внутри нее, испуганно замолчал.
«Ни ты, ни я — мы обе не знаем ничего об этом человеке. О Люке Девро. Мы даже представить себе не можем, насколько ему должно быть плохо сейчас. Я этого не представляю, а уж ты тем более. И поэтому не будем говорить о спасении, ладно?»
Невидимый собеседник в ее голове, вероятно, согласился, потому что спрятался куда-то в тень подсознания и больше не появлялся.
«Действительно, что мы можем знать о его спасении? — повторила вопрос Рони для себя. — Абсолютно ничего. Мы ничем не можем помочь ему, кроме того, как нанять компанию каких-то дерьмовых врачей, смыслящих в унисолах куда меньше, чем ты. Ты, подруга, даже не понимаешь, насколько глубоко то болото, в которое ты залезла. Ты в этом дерьме по самые уши».
Покосившись на Люка, девушка с облегчением заметила, что он немного расслабился. Его мышцы уже не сводил спазм. Руки свободно лежали на коленях.
|
|
|
«Слава Богу, — подумала она. — Слава Богу. Вот и все, что я могу для него сделать. Поставить кондиционер на максимальный холод. Вот и все. И ничего более. Ну, кто здесь будет говорить о спасении?»
Да, говорить действительно было некому.
Люк молча смотрел перед собой, но Рони не сомневалась, что он не видит машин. Он не видит ползущих в выцветшее небо домов на бульваре Вашингтона, не видит пальм, не видит этого блеклого, линялого от жары мира. В его глазах застыло нечто другое. Он смотрел в свое прошлое. Такое же темное и холодное, как и будущее. Вовсяком случае, то будущее, какое представлялось Рони. Он вновь уйдет в эту пропасть и никогда, никогда не сможет вернуться обратно.
Где-то рядом завизжали тормоза, раздался глухой удар, а следом за этим — крики и ругань. А еще через полминуты Рони услышала вой полицейской сирены. Она повернулась и вытянула шею, ожидая увидеть маячки полицейских машин. Но это была не полицейская машина, а всего лишь мотоцикл.
«Ну да, конечно, — подумала девушка, — откуда здесь взяться машине. В такой-то пробке. Разумеется. Глухо же, наверное, мы сидим, раз даже полицейская машина не может проехать к месту аварии».
|
|
|
Но в этот момент, к счастью, поток шевельнулся и лениво пополз дальше на север, к центру города. В этом был некий своеобразный кайф. И хотя скорость «форда» не превышала десяти миль в час, девушка ощущала себя так, как будто мчится по гоночной трассе. После бесконечного получасового стояния на месте даже такая скорость казалась ей ужасающе быстрой.
Она услышала судорожный вздох, вырвавшийся из груди Люка, а затем его недоуменный вопрос:
— Куда мы едем?
— Ты уже забыл, милый? — деланно засмеялась она. — Мы с тобой решили пообедать.
— Пообедать? — он удивленно взглянул на нее, и Рони с действительно колоссальным облегчением заметила, что
янтарная пелена ушла из его глаз, равно как и бездонная
пустота беспамятства.
— Ну да, мы с тобой решили поехать в «Мандарин».
Ты помнишь «Мандарин»? Мы там были в прошлом месяце.
Люк попытался наморщить лоб,но это ему плохоудалось. Похоже, мышцы совсем не слушались его. Рони автоматически отметила бисеринки пота, густо устилавшего его лоб.
— Ну, помнишь? — спросила она снова. Он отрицательно покачал головой.
— О, Господи, ну там, где ты съел три бифштекса, —
напомнила девушка.
|
|
|
Это был занятный факт, который разбудил память Люка. Молодой человек улыбнулся. Судя по всему, он испытал действительное облегчение от того, что все-таки смог вспомнить. Рони подумала, что, должно быть, его беспамятство мучает не только ее. Возможно для Люка оно гораздо страшнее. В те моменты, когда ему удавалось вновь обрести себя, не такого, каким он был десять минут назад, а себя настоящего, полного жизни, беспамятство должно казаться Люку настоящей бездной, в которую он падает, срываясь с каната памяти. И, возможно, еще больший ужас он испытывает от отчетливого понимания того, что никто не может ему помочь.
— Да, я помню, — сказал, наконец, Люк. — Я действительно помню.
-- Угу, — кивнула девушка. — Там еще был такой щеголеватый официант. Он все выпрашивал у нас чаевые.
Она засмеялась. Люк не подхватил этого смеха, как бывало раньше, но, во всяком случае, улыбнулся. Улыбнулся открыто и искренне, как умел это делать всего лишь несколько месяцев назад.
— Да, — подтвердил он. Неожиданно на его лицепоявилось выражение озабоченности. -- Ну, ты дала ему?
Конечно. Хотя, судя по всему, сумма оказалась гораздо меньше той, на которую он рассчитывал, -- улыбнулась Рони. — Этот парень, наверное, спутал меня сЖаклин Кеннеди.
|
|
|
Люк не оценил шутки. Он слишком плохо себя чувствовал.
-- Жаклин Кеннеди, — эхом повторил он. Но сейчас Рони не встревожилась за него. Это не было проявлением янтарного безумия. Нет, просто еще одна попытка покопаться в собственной памяти. Люк словно прощупывал те границы, в которых он мог жить. Нормально жить, а не существо вать, как существовал долгие годы. Однако, универсальный солдат отнимал большую часть его «Я». То место, которое он оставил для Люка Девро, было крохотным, действительно крохотным. Светлое пятно памяти во мраке безумия, и без того маленькое, с каждым днем становилось все меньше и меньше.
Люк понимал это, и поэтому в те моменты, когда он мог полностью контролировать свой разум, свою память, ему приходилось вновь и вновь прощупывать это пятно для того, чтобы определить, насколько оно уменьшилось на этот раз. Хотя вряд ли он мог полностью оценить степень градации своих метаморфоз. Возможно, ему казалось, что пока все идет так, как нужно. Люк не до конца осознавал глубину происходящей с ним трагедии хотя бы потому, что действительно полноценно не владел своей памятью.
Боковым зрением Рони увидела поравнявшийся с их «меркьюри» темно-зеленый «понтиак". Сидящих в нем двоих парней можно было отнести к той категории людей, в которых сразу узнаешь агентов спецслужб. Первый же взгляд позволяет сделать это безошибочно. И дело даже не в анекдотичной похожести друг на друга, о которой нераз писали в книгах и высмеивали в фильмах. Нет, делосовсем в другом. Дело в лицах. Именно лица делаютфедеральных агентов одинаковыми. Об этом и подумалаРони.Два парня, сидящих на передних сиденьях «понтиака»,относились как раз к этой самой категории людей. Начатьхотя бы с того, что водитель смотрел только прямо перед
собой.
— «Примерно как Люк, — усмехнулась про себя девушка. — Да, тот же пустой, отсутствующий взгляд. Хотя, по идее, нормальный человек в "пробке» должен бы оглядываться по сторонам. Ну хотя бы от скуки».
— Эти двое выделялись из толпы так же, как выделяется петух среди выводка цыплят. Неестественно спокойные лица и застывшие глаза. Ну и одежда, само собой. Одинаковые рубашки и практически одинаковые костюмы. Год от года у Рони все чаще появлялось впечатление что всех агентов спецслужб обшивает один и тот же портной.
Она намеренно открыто уставилась на пассажира, докоторого, казалось, могла дотянуться рукой, и улыбнулась ему настолько обворожительно, насколько вообщемогла сделать это в подобной ситуации. Тот всё-таки неудержался, бросил на неё косой взгляд и тут же, словнообжёгшись, резко повернул голову. По движению его губдевушка поняла, что агент что-то говорит своему приятелю. Тот утвердительно кивнул, но на Рони так и непосмотрел. Если ему и было свойственно любопытство, онэто скрывал весьма умело.
Заметив образовавшийся впереди просвет, Рони направила свой "форд" прямо в него. Их место тотчас же занялследовавший сзади грузовик, и "понтиак" оказался плотнозакупоренным в автомобильной "пробке". Девушка еле заметно улыбнулась. Она не собиралась облегчать этим парням жизнь. Она делает свою работу, они — свою. И если им крайне необходимо следить за ней и Люком, то пусть уж они побегают. Не стоит давать им лишнего шанса.
Рони услышала сквозь рев моторов истошные вопли клаксона и улыбнулась еще довольнее. Натянуть нос таким парням... В этом есть что-то особенное. Некое удовольствие, разбивающее вдребезги стереотипы, созданные бесконечной, как сама жизнь, чередой боевиков.
Подчиняясь общему движению, «форд» описал круг по Маркет-плаза и выехал, наконец, на Сан-Сет бульвар.
Не приходится удивляться тому, что Рони абсолютно не встревожило появление двух агентов спецслужб. Весь последний год она и так отмечала усиленное внимание со стороны некоторых ведомств к своей скромной персоне. История с унисолами сделала свое дело. Только три кита американского могущества пытались разузнать о Рони гораздо больше, чем могли дать газетчики. Каждый из них, вполне возможно, преследовал свою цель, но вместе они делали одно общее дело. Пентагон, ФБР и ЦРУ охраняли государственную тайну.
Иногда Рони возмущалась столь безапелляционным вмешательством в свою личную жизнь, но она понимала, что иначе просто и быть не может. Эти парни хотят знать все,хотя конечная цель их любопытства известна только им одним.
Справа за окном замелькала вереница кинотеатров, неуместно ярких рекламных щитов, неприлично пестрых витрин шикарных магазинов.
Рони свернула на одну из боковых улочек, где и при-парковала «форд». Она справедливо решила, что здесь ихсложнее будет обнаружить, если те двое сумеют все-таки выбраться из «пробки» в течение ближайших тридцати минут. Впрочем, Рони не стала заключать пари на большую сумму на то, что их не обнаружат. Агентов спецслужб не стоит недооценивать. Люди, работающие на ФБР и ЦРУ, далеко не тупы.
Прежде чем закрыть дверцу, девушка огляделась. Переулок был пуст, если не считать пары забулдыг, один из которых рылся в мусорном бачке, стоящем у заднего выхода из ресторана, а второй, видимо, изрядно набравшись, просто сидел, привалившись к стене. В руке его уютно покоилась бутылка из-под скотча, на дне которой еще плескались остатки жидкости. Голова забулдыги склонилась на грудь, и Рони видела только густую, свалявшуюся бороду. Впрочем, картина не выходила за рамки обычного. Такие улочки с такими же вот забулдыгами можно найти в крупном городе любого из полусотни штатов.
Захлопнув дверцу, она помогла выбраться Люку и повела его к ресторану. «Мандарин» был ее любимым заведением. В нем можно было очень вкусно поесть по вполне приемлемым ценам. Это не считая того, что публика здесь собиралась, как правило, тоже определенного сорта. Не джет-сет, конечно, но близко к тому.
Они прошли внутрь, и услужливый метрдотель сразу же указал на свободный столик в углу. Он помнил Рони, а в свете шумихи с судом ее визит мог обернуться хорошей рекламой. Местечко вполне устроило Рони. Оно как бы соответствовало взаимному согласию сторон. Столик был окутан полумраком ровно настолько, чтобы сидящие за ним не чувствовали себя на ринге, и в то же время былдостаточно освещенным для того, чтобы остальные посетители могли разглядеть, кто сегодня к ним пожаловал.
Не успела еще Рони занять свое место, как рядом со столиком возник услужливый официант. Ненавязчиво и спокойно он дождался, когда девушка и ее спутник усядутся, и лишь затем подал меню. Впрочем, Рони и так знала, чего ей сейчас хочется больше всего. Она заказала две запеченных телячьих грудинки, пьемонтский суп, барбизонский салат, лангуст «а ля паризьен», черный кофе и бутылку сухого «чинзано». Официант удалился настолько быстро, что, казалось, он просто растаял в воздухе.
Рони с удовольствием огляделась. Она заметила несколько любопытных взглядов, направленных в их сторону, но не смутилась, а, продолжая улыбаться, повернулась к Люку.
— Похоже, нас узнали, дорогой, — сказала она.
Молодой человек кивнул утвердительно. В те моменты,когда Люк целиком контролировал себя, он не любил излишнего внимания к своей персоне. Ему казалось, что окружающие разглядывают его с тем любопытством, с каким посетители зоопарка тычут пальцем в сидящего за решеткой экзотического зверя. В то же время он хорошо понимал, что является таким зверем. Во всяком случае, в глазах людей, проявляющих к нему какой-то интерес.
Через полминуты появился официант, неся на подносе два хай-бола. Рони с удовольствием отпила из своего бокала и обратилась к мужу.
— Как ты себя чувствуешь здесь? — спросила она.
— Хорошо, — спокойно ответил Люк.
Прохлада и полумрак успокоили его. Однако, он не притронулся к выпивке, а продолжал смотреть по сторонам. В его взгляде сквозила легкая затравленность. Примерно с таким же выражением лица беглец, скрывающийся от погони и оказавшийся на перекрестке, решает, в какую же сторону ему кинуться, чтобы спастись.
--Всё в порядке? — уточнила девушка, наклоняясь к
нему.
— Да, все нормально.
Скользящей походкой подошел метрдотель. -- Надеюсь, вам нравится у нас? — масляным голосомосведомился он.
— Разумеется, — улыбнулась Рони. — У вас оченьмило.
— Угу, — метрдотель расплылся в довольной улыбке. — Приятно это слышать от вас, миссис Робертс.
Его черный смокинг растворился в полумраке зала. В эту секунду в ресторан вошла пара, на которую Рони не обратила никакого внимания, и совершенно напрасно. Худощавая, но необычайно эффектная, молодая женщина в сопровождении высокого, ладно скроенного мужчины. Одеты они были универсально. Легкие летние брюки, рубашки с короткими рукавами пестрых расцветок, как и было принято в этом сезоне, легкие же туфли от «Гуччи», а на шее женщины — пестрый платок. Пара оживленно болтала и пересмеивалась между собой. Они действительно не выделялись из толпы собравшихся здесь людей. Рони скользнула по ним мимолетным взглядом и тут же отвернулась в другую сторону. Пара заняла места возле выхода в фойе.
Мужчина удивил официанта тем, что не заказал обед. Себе он попросил принести «чивас-ригаль», дама же до-вольствовалась рейнским «либерфраумильх», что вполне можно было бы сделать и в баре. Официант считал, что людям, зашедшим просто пропустить по рюмочке, совершенно не обязательно занимать столик в ресторане. Но ему как человеку внимательному и привыкшему наблюдать за людьми бросилась в глаза и другая странность -- от женщины пахло дорогими духами «Эссенс Империал Расс» и ее вещи были явно из дорогих магазинов, вроде «Сакса», в то время как от мужчины пахло лосьоном «Веталис» и он явно чаще захаживал в «Мэйси», чем в «Брук бразерс». Но еще более странным было то, что мужчина закурил не какой-нибудь «Кул» или «Кэмел», а «Джоэ де Никарагуа», что продавались в дорогих магазинах по два доллара за штуку. И при этом он выложил на стол золотой «Ронсон».
Официант удалился за выпивкой, с недоумением раз-мышляя о том, кем же могли быть эти люди. Байки о причудах миллионеров он не принимал во внимание уже давным-давно, с тех пор, как перестал быть сопливым юношей. Как бы неброско ни одевался миллионер, а его всегда можно легко узнать по дорогой одежде. Неброское не значит дешевое. Этот же посетитель был явно не из богатых слоев общества. Скорее даже наоборот. Тем не менее, позволял себе прикуривать от золотого «Ронсона».
* * *
Ситуация стала бы ему куда более понятной, если бы официант видел в этот момент Уильяма Бредли Маршалла. Тот сидел в машине, красном «шевроле-каприз», и беседовал с атлетического сложения блондином. Блондин улыбался, показывая два ряда кривоватых зубов, покрытых желтым налетом, следствием чрезмерного курения.
Сейчас они сидят в «Мандарине», — вещал блондин спокойным голосом.
-- Ты уверен, что это именно они? --- спросил Уильям Маршалл, заранее зная ответ. Естественно, он не держал бы блондина в своей группе, если бы тот допускал подобные ошибки.
Атлет не обиделся, напротив, он довольно улыбнулся.
— Конечно, это они. Кто же еще? Мы начинили их
машину звукозаписывающей аппаратурой. Так что никаких сомнений. Все в порядке, мы контролируем каждый их шаг. Ребята наготове, все подъезды перекрыты.
— Отлично, — Уильям кивнул. Услышанное вполне удовлетворило его.
— Вы думаете брать их там? — поинтересовался блондин, с любопытством поглядывая на босса.
Тот тряхнул головой, но на этот раз отрицательно.
— Нет, нам вовсе ни к чему лишняя шумиха. Я думаю,
будет лучше, если мы сделаем это попозже вечером, когда
они вернутся домой.
Про себя атлет согласился, что да, действительно, так
будет лучше.
— А девчонка? — спросил он. — Что мы будем делать с ней? Стоит нам забрать этого ублюдка Девро, она поднимет настоящую шумиху в своей дерьмовой телекомпании. Вонища будет на всю страну.
— Не стоит относиться к этому так серьезно, — осадил его Уильям. — Возможно, все гораздо проще, чем ты думаешь.
— И все-таки, честно говоря, я не совсем представляю,
что нам предпринять по отношению к ней.
— Ничего. Она и знать не будет, что мы собираемся
использовать Девро в своих целях.
Атлет удивленно вздернул брови. Было видно, что из всего сказанного он не понял ни слова. Да оно и неудивительно. Маршалл не слишком-то часто посвящал его в свои размышления. Сейчас он усмехнулся и сделал неоп-ределенный жест, словно поражаясь несообразительности сотрудника.
— Скажи мне, Халек, — весело бросил он, — в каких
случаях люди не поднимают шумиху? Даже замечая, что творится нечто неординарное.
Атлет нахмурился. Он старательно искал ответ на за-дворках своего не слишком большого ума и не находил его.
— Ну же, — подбодрил сотрудника Маршалл.—Давай, повари головой. Не все тебе палить в разные стороны.
В конце концов, не подыскав ничего мало-мальски достойного, атлет просто пожал плечами.
Уильям вздохнул.
— Халек, люди не поднимают шумихи, когда считают,что все идет именно так, как и должно идти.
— Именно так, как и должно идти? — озадачился блондин. — Интересно, и как же ты собираешься убедить девчонку в том, что все идет так, как должно идти?
— Да очень просто. Я же не полный идиот и не собираюсь объяснять миссис Робертс, что мы забираем ее мужа для того, чтобы сделать из него послушного кретина. Вовсе нет. Куда проще и выгоднее, если эта очаровательная девушка останется в прекрасном заблуждении, будто Люка увезли на лечение.
— Она этому не поверит, — отрезал Халек.
— Почему же? Поверит, если это ей скажет доктор Айзек Дункан.
Маршалл откинулся на сиденье и сложил руки на животе. На его губах застыла довольная улыбка. Было видно, что ему нравился произведенный эффект.
Несколько секунд Халек смотрел на него, словно пере-варивая услышанное, а затем восхищенно прищелкнулязыком.
— Действительно, как же мне это самому не пришло вголову?
— Конечно, Халек, это просто, как все гениальное.
Уильям принялся рассматривать прохожих, пробегающих мимо «шевроле».
— Какие ножки, — неожиданно бросил он, указывая взглядом на шагавшую мимо высокую брюнетку с фигурой секс-бомбы.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 241; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!